скачать книгу бесплатно
М. Горького «Бугров».
В высокие окна аудитории бил яркий солнечный свет. Студенты внимательно следили за фигуркой Аделаиды Николаевны у доски. Говорила она негромко, поэтому никто не позволял себе шептаться. Разве что шелестели, переворачиваясь, страницы конспектов. Лука снова прогуливал лекции по ликантропологии[9 - Ликантропология (от греч. ?????, – волк, ???????? – человек, и ????? – слово, мысль) – наука о волкочеловеке. Она изучает происхождение человека оборотня, его физиологию, духовную и культурную составляющие, образование рас и обществ.] и лекции по мифотворчеству. Он сидел наверху амфитеатра, на самом дальнем ряду и ловил каждый жест лектора, но вряд ли вникал в смысл слов. Аделаида Николаевна вещала:
– Согласно ведущей теории происхождения мира навий, источником нашей жизни и бессмертия является созидающее воображение смертных людей. Их страхи, надежды, фантазии питают Навь. Материя, из которой состоит Навь, есть продукт духовной, умственной жизни людей. А потому качество материи Нави и само её бытие напрямую зависят от культурного, духовного и нравственного статуса человечества. Вот почему нам так важно понимать ценности, идеалы и мифы, которыми живут люди. Это открытие позволило навьям научиться влиять на мир людей, с тем чтобы обеспечивать прогресс и благополучие Нави. От идеалов и ценностей человеческого мира напрямую зависит то, как развивается Навь, укрепляются, или напротив, приходят в упадок те или иные сообщества. Первые зачатки мифологического мышления человек обнаружил много тысяч лет назад. Именно тогда человек начал отождествлять себя с животным-покровителем. Так начали появляться предки оборотней, тотемны[10 - Тотемизм – одна из ранних форм религии, суть которой составляет вера в существование особого рода мистической связи между какой-либо группой людей (род, племя) и определенным видом животных или растений.]е животные – покровители племён. Долгое время человек жил в гармонии с природой. Прогрессируя, он познал и переосмыслил стыд и страх. А стыд и страх породили злых духов, на которых люди перекладывали ответственность за свои собственные дурные поступки. Человеческий страх расплаты за свои грехи вдохнул жизнь в кровожадных и жестоких духов, которые в наши дни, к нашему всеобщему благу, эволюционировали. Так, например, вампиры уже не охотятся на своих жертв, как в дикие тёмные времена, а заключают договор с людьми и даже приносят пользу, финансируя медицинские учреждения Наяву, вкладывая в научные исследования, благодаря которым теперь излечимы многие прежде неизлечимые болезни.
Один из студентов поднял руку. Вампир, стараясь скрыть юношеское негодование, под вопросительным взглядом лектора, произнёс:
– Допустимо ли теперь такими словами, как «жестокие» и «кровожадные», характеризовать целый народ, представители которого служат благу нашего общества?
– Уважение к вашему народу, как и всякому другому, состоит в том, чтобы признавать заслуги в наши дни, а не отрицать неприглядной правды о прошлом. Разве станете вы отрицать, что в основе мифа о вампирах лежит страх?
– При всём уважении и русалок тоже. Разве не страх – основной мотив всех поступков человека?
– К счастью, нет. Когда-то оборотни были друзьями и помощниками человека. Духи лесов и рек тоже. Однако человечество погрузилось во мрак алчности, войн, чумы, страха. И с вашего позволения русалок, столь опасных для людей, породил другой порок человечества – похоть.
– Люди больше не верят в то, что волки и медведи их предки. Но те, кто верят в оборотней, боятся их. Можно ли вернуться к таким примитивным отношениям с людьми, как предок-потомок? Что тогда станет с другими народами Нави? Народами, возникшими из страха.
– Подобно тому, как вы, вампиры, научились без средневекового варварства добывать кровь для пропитания, мифотворцы учатся вдохновлять людей образами без страха. В последние сто-двести лет мы значительно продвинулись в моделировании массового сознания и верований смертных. Мы развиваем искусство как метод познания. Ведь теперь люди способны поворачивать реки вспять, самостоятельно влиять на урожай, погоду. Даже летали в космос и убедились, что там, на небе, никто не сидит, и не ангелы двигают звёзды по небесной тверди. Именно такие люди жаждут искусства. А тут-то есть, где развернуться. Это и литература, и живопись, и кинематограф. Волшебные сказки и тома энциклопедий мифов народов мира. Сюда можно завернуть всё, что мы захотим положить в основу благополучия всех навьих народов и рас, и даже самого человечества.
– Вы считаете, что противоречия между нами можно разрешить?
– Я уверена в этом. Вы сами видите, какого прогресса мы достигли с тех пор, как посыпали Балахнинской солью[11 - XVI – XVII века были временем расцвета балахнинского солеварения.] землю от ваших предков три-четыре сотни лет назад. А сейчас вас не только не гонят, но отдают должное в областях, где вы преуспели. Разве не так? Каких-то пять сотен лет назад вас здесь ждал только осиновый кол, а теперь мы беседуем в этой светлой аудитории.
– Мы все знаем, что уважать нас многих заставляет закон.
– А что же вам больше, кроме закона? Благодати[12 - Аллюзия к «Закону и Благодати» митрополита Иллариона. XI век.]? Правь – закон непреодолимой силы, который никто из нас не может преступить, даже если бы и захотел. Что может быть надёжнее, чем гарантии справедливости, которые дала нам всем Правь? Подробнее обо всём этом вы можете узнать на лекциях по Основам справедливости. О событийном отношении Яви, Нави и Прави, расспросить Петра Веденеевича на факультативе по Теории невероятности. А наше с вами время на сегодня истекло. К следующему занятию самостоятельно разобрать степень и факторы искажения реальности при художественном осмыслении событий на примере произведения Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный».
Лекция подошла к концу. Лука, как обычно, ждал Аделаиду, чтобы проводить домой. Он дождался, пока аудитория опустеет, и спустился к кафедре, где Аделаида складывала стопкой конспекты и книги.
– Опять прогуливаешь? – пожурила она Луку.
– Ой, да что леший может оборотню рассказать про оборотня?
Адель тяжело вздохнула и направилась к выходу. Лука подхватил стопку книг из её рук. Сверху лежала потрёпанная рукопись «Соляные прииски и чёрные сотни Минина в Смутные времена». Пора было поторопиться. Сегодня в доме Аделаиды был запланирован обед по случаю публикации её монографии «Отношение материального и идеального в контексте отношения Яви и Нави».
– Аделаида Николаевна, – уже на ступенях учебного корпуса окликнул её студент-вампир. Он подбежал и, неловко пряча край монографии Адель глубже в сумку, искал слова. – Я всё же хотел спросить, Вы находите справедливым упадок и гибель целого народа только потому, что считаете страх злом?
– Я считаю, что все мы должны искать возможность жить без страха и ненависти.
– А если не найдём? Если для нас нет альтернативы ужасу? Что станет с нами, когда для людей вампиры станут, с вашей руки в том числе, героями романтических историй для гимназисток и глупых анекдотов? Что вы в таком случае предполагаете для нас?
– Мы – это кто?
– Вы лично. Должен ли я, например, умереть, чтобы ваш прекрасный мир был таким, каким вы его хотите видеть?
Адель посмотрела на студента внимательнее. Очень красивый. И правда, ведь если со временем уродливые кровопийцы превратились в такой красивый народ, значит, Правь даёт им шанс. Красота не может ошибаться. Адель верила в это, но аргументированного ответа у неё не было.
– Друг мой, давайте-ка я в знак моего доброго к вам отношения приглашу отметить выход в свет книжицы, которую вы, я смотрю, уже изучили.
Ладонью в шёлковой перчатке она махнула в сторону студенческой сумки. Лука не любил вампиров, но общество Адель не позволяло ему демонстрировать этого открыто. Он протянул руку нечаянному знакомцу:
– Лука.
– Роман. С удовольствием приму ваше приглашение. Надеюсь, что не навязался. Я за рулём. Куда едем? Располагайте.
Респектабельный автомобиль Романа, цепляя ветви густого кустарника, пробрался к домику на противоположном краю Почаинского оврага.
На деревянном крыльце, прислонившись к косяку, стояла высокая рыжая девушка. Лука бросился к сестре, которую не видел долгие месяцы. Её-то он не боялся помять в объятьях. Подбрасывая и снова обнимая её, Лука даже слова не сказал, только едва уловимое «Иди ты…», которое тут же потерялось в смехе и бессмысленных восклицаниях. Подросший братик давно уже был едва ли не на голову выше старшей сестры, а с последней встречи изрядно окреп. Неосторожно Лука разорвал жемчужную нить, и крупные перламутровые градины шумно посыпались вниз по деревянным ступеням. Мальчишка было бросился собирать бусины, но Ксеневра скомандовала:
– Брось! Чай никуда не денутся. Потом, – небрежно махнула рукой на жемчуг и обняла Аделаиду.
Ксеневра частенько исчезала без предупреждения. Уезжала колесить по миру. В этот раз её не было в родном городе особенно долго. Однако решила всё же приехать и поздравить подругу с публикацией.
Вскоре приехали Татьяна, Трофим Владеленович и Петер. Роман неловко ждал, когда его представят Трофиму, которого он знал с детства как делового партнёра своего отца. Трофим же с огромным букетом лилий и роз поздравлял виновницу торжества:
– Прочитал. От корки до корки. Поздравляю, милая. Приложила ты нас, кровопийц, конечно. Но на правду не обижаются.
Адель нашла взглядом Романа и представила его Трофиму.
– Обижаются. Вот, вверяю вам пример. Быть может, вы разрешите его опасения.
Гости расселись вокруг уже накрытого стола. Домашняя помощница Аделаиды, кикимора Сонечка, спешно добавила дополнительные приборы для нежданных Романа и Ксеневры.
– Острополитическое, конечно, получилось чтиво, – начала Татьяна обсуждение объекта торжества. – Может, и напечатали так спешно, потому как актуально. Сейчас каждый извозчик на Казанском вокзале желает знать ответ на основной вопрос философии[13 - Основной вопрос философии – метафилософская и историко-философская концепция, согласно которой основной проблемой философии на протяжении всей её истории является вопрос об отношении сознания к материи, мышления к бытию, духа к природе.]. Но, конечно, местами слишком смело. Сейчас на тебя оскалятся и вампиры, и оборотни. Моё мнение: иногда лучше некоторых тем не трогать. Особенно, когда ты для тех и других – русалка.
– Напечатали, потому что Трофим Владеленович оплатил тираж, – кокетничала Адель. – А то, что так остро получится, не думала. Это всё истерия с Дверями.
– Что за чёрт, кстати, – вступила в разговор Ксеневра, – во Владимире и Гороховце были закрыты Двери.
– У нас тоже осталось всего несколько исправных. Всегда открывается только та, что на Пискунова, на Осыпной, – не утешила её Татьяна.
– Двери исчезают, – подтвердила Адель.
– В смысле? Куда? Совсем?
– Пока не ясно. Просто не открываются, и всё. Ни из Нави, ни из Яви.
– Какая причина?
– Да ни черта они сказать не могут, – перебил Лука. Он радовался сестре и не хотел всех этих скучных разговоров. – Тебе ещё курочку?
– Да, пожалуй.
Аппетит у Ксеневры не пропал. Однако её совсем не радовала перспектива оказаться перед обязательным выбором между Навью и Явью. Или того хуже – отсутствием выбора.
– Есть две новости, – строго глядя на Луку, сказала Татьяна. – Первая: правительство подтверждает факт закрытия порталов по всей стране и сообщения о такой же ситуации за рубежом. Сегодня зачитывали доклад. И вторая: готовят законопроект о передаче порталов в частные руки и введении платы за переход. Ах, да. Специальные пропуска для тех, кто обитает Наяву по рабочей необходимости.
– Как это возможно?! Бред какой-то! Это никогда не пройдёт, – заявил Петер.
– Да? – засмеялась Татьяна. – Ты про отмену обязательного образования так же говорил.
– Кто предложил?
– О! А вот это самое интересное, – с азартом ответила Татьяна. – Судя по тому, что я видела сегодня, основанием для рассмотрения этого, как ты выразился, бреда будет обращение граждан. «В связи с порчей и разрушением порталов просим принять меры, взять под контроль, назначить хозяина. Допускаем, что в условиях, когда сохранение и содержание порталов требует значительных средств, будет введена плата, считаем целесообразным передать порталы в частные руки на основании конкурса, под контролем городских властей».
– «Под контролем городских властей»?! – рассмеялся Трофим. – Да вот и шут бы с ним. Я бы прикупил себе десяток Дверей «под контролем городских властей», – на этих словах Трофим криво улыбнулся, – но что-то мне подсказывает, что этот товар не про меня.
– Почему же, – решился высказаться Роман, – отец, например, готовится к покупке Дверей. Правда, он говорит, что это вложение не принесёт дохода. Но кто-то должен позаботиться о Дверях. Это наш долг.
Трофим поперхнулся.
– У Аркадия Эдуардовича есть долги?
Роман смутился. Трофим заметил смущение, подбадривающе улыбнулся и снял вопрос:
– Батюшке передавайте поклон. Давно мы с ним не видались. Неожиданно и приятно видеть его сына среди студентов Аделаиды Николаевны. Признаться, я думал, вы учитесь не в Нижнем и уж точно не мифотворчеству.
– Стереотипы, – осмелел Роман. – Я обязательно передам отцу ваш поклон, как только он вернётся из Смоленска.
В сказках и выдумках Нижегородчины своих кровопийц не было. Однако в городе навий этот народ играл свою заметную роль. Вампиры прибыли на Нижегородскую землю с поляками и литовцами, что привезли сюда западные суеверия и, конечно, страшные легенды о вампирах, которые распространялись из Сербии и Румынии по всей католической и протестантской Европе. Здесь, в Нижнем, окрепшие в душах жителей Панской слободы[14 - Поселение освобожденных пленных поляк и литовцев, основанное в XVI веке. Находилось на месте современного Александровского сада.] уже в Смутные времена[15 - Период в истории России на рубеже XVI – XVII вв.] вампиры оспаривали влияние у местной родовой знати – оборотней. Теперь прежние кровавые распри утихли, но забыты не были.
Навьи, что не относились ни к тому, ни к другому народу, находились в совсем незавидном положении. Несмотря на провозглашённое равенство, ни вампиры, ни оборотни этого равенства не признавали. Считая друг друга соперниками, эти два народа с прочими – домовыми, лешими, русалками, чертями и бесами – считались лишь из необходимости соблюдать принятые приличия или в случае неоспоримых полезных достоинств представителя того или иного навского народа. Таким неоспоримо полезным был инженерный талант, например, тролля Петера Патролля. За этот талант и вампиры, и оборотни считали его равным и даже где-то своим.
Пока кикимора Сонечка накрывала постолье[16 - Устаревшее. Еда после еды. Десерт.], Трофим пригласил Петера выйти во двор.
– Мда-с, Петя, давай-ка ты бумаги свои спрячешь и никому показывать не станешь. А то дела у нас таковы, что даже мой банковский сейф не самое надёжное место. Чую, не время сейчас. Трамвай спрячу. И заклинаю тебя ихним Богом, будь осторожен.
С колокольни Мироносицкой церкви полился перезвон, который очень нравился вампиру Трофиму. Первый удар колокола всякий раз будил в нём первое воспоминание, как стоял он много лет назад босыми непослушными ногами на траве откоса, держась за льняную юбку матери.
Грёзы прервала Татьяна. Она вышла во двор и не успела спуститься с крыльца, как попала под допрос Трофима:
– Видел с утра газеты. Статья Искандера. Чтобы этот отшельник согласился писать для стервятников из «Козьмы Минина»[17 - Нижегородское дореволюционное издание правых, националистических сил. Националисты XIX – XX вв. присваивали себе имена и символику Нижегородского Ополчения XVII века, считая себя продолжателями борьбы с иноземцами.]? Хотел бы я знать, как ваши его уговорили?
– Сама удивилась, – ответила Татьяна. Небрежно брошенное «ваши» оскорбило её. Она никогда не работала с этим изданием и не считала всех журналистов «своими». – Если честно, хотела просить тебя с ним поговорить. Одно дело вечерком за шахматами с коньячком с тобой о черносотенцах трепаться, и совсем другое печатать в газете. Да в такой момент. Что люди скажут?!
– Не думаю, что он боится общественного мнения. Но то, что он согласился иметь дело с «Козьмой», меня беспокоит. Он просил меня организовать встречу с Ксеневрой. Очень кстати она приехала. Да и Адель давно не навещала старика.
«Анна не понравилась Ксеневре, а в подобных вопросах он привык полагаться на сестру, потому не намерен был любезничать».
«Казнить по два раза Бог не велит. Да и кто бы из моего народа стал просить помощи и защиты у калеки?»
АНЮТА
Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы её из головы, если бы рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра.
Аврелий Августин (354 – 430)
Трофим, проговорив что-то в голове, будто репетируя, зашагал в дом.
– Аделаида Николаевна, я тут Искандеру Ибрагимовичу книги вашей экземпляр припас. Удостойте старика подписью авторской.
– Неловко как, Трофим. Быстро ты меня в зазнайки записал! И подпишу, и сама прямо сейчас отнесу.
Лука встрепенулся:
– К Анатышу?
– Да, тут два шага до его усадьбы.
– Зачем же прямо сейчас? – Трофим посмотрел на часы. – Вот к ужину сегодня и зайдём к нему. Кстати, Ксеневра, он хотел и с тобой познакомиться. Составишь компанию?
– А я? – неожиданно растерянно спросил Лука.
– И ты. Кто-то же должен сопровождать сестру, – рассмеялся вампир, обнажая клыки.
Ксеневра потянула брата за рукав и зашипела ему на ухо:
– Ты совсем стыд потерял? За ней хвостом ходишь. Не ребёнок уже. Хватит. Стыдно.
Но в этот раз причина была совсем не в русалке.
Лука много слышал об Искандере Анатыше – Белом Богатыре. Рассказывали, что тысячу лет назад на берега Волги-Итиль пришли воины с далёкого Севера[18 - Имеются ввиду события IX – X вв, когда варяги ходили по Волжскому речному пути до Каспия и участвовали в качестве наемников в вооруженных конфликтах Поволжья.]. Их хана, которого называли конунгом, в неравной схватке одолели черемисы[19 - Черемисы – устаревшее название марийцев. Мари?йцы – финно-угорский народ в России, проживающий в Поволжье. В том числе на территории Нижегородской области.]. И, восхищённые мощью поверженного врага, принесли его тело в дар своим богам с просьбой возродить богатыря среди их народа. Спустя годы великий воин родился на берегах Волги и получил имя Искандера в знак принадлежности к новому роду и прозвище Т?ньяк – Северянин, в память о первой северной Родине. О нём слагали легенды и песни. Но вот уже много столетий, как воин покинул поля сражений и ушел прочь от людей.
Лука не мог упустить шанса увидеть хоть глазком легендарного Искандера Анатыша, а уж тем белее побывать в его доме.
Четверть века назад Искандер поселился совсем близко от дома, где жила Аделаида, на улице Ильинской близ церкви Вознесения в доме, который купил у привидения купчихи Рябининой. Недолгое время Наяву в усадьбе располагалась скорая медицинская помощь, и Искандера навещали лихорадки, что от усталости засыпали в машинах и пользовались любезностью хозяина, который разрешал ходить через дверь между Навью и Явью, что была спрятана в дворовых постройках, выходящих к оврагу.
От лихорадок Искандер узнавал многое о жизни, смерти и бессмертии. Лихорадки, хоть смертные их считают злыми духами, спасли не одну жизнь. Жестокие и недобрые на язык, изгоняя болезнь, они не считались с тем, что человек страдал от жара и боли. И проклинали знахарей, что сбивали жар, мешая им работать. Лихорадки посвящали себя спасению жизней смертных, но не были замечены в проявлении любви к ним. Редко кто из этих врачевателей становился лекарем навий, что жаль. Ведь тут они могли принести немало пользы. Об этом Искандер думал частенько.
Наступали вечерние молочные сумерки. Солнце, садясь за реку в долину, на прощание позолотило холмы и крыши Започаинья. Окна ярко вспыхнули на несколько минут, отражая Светило, и погасли до поры, пока хозяева не посчитают нужным зажечь свет.
Трофим постучал дверным молотком. Пришлось подождать. Трофим постучал ещё раз. Лев продолжал показывать свой латунный язык, будто показывая пренебрежение гостям. Наконец на пороге появилась миловидная девушка.
– Вы к Саше? Он предупреждал.
Ксеневра с удивлением осмотрела девушку. К чему гостям знать, о чём хозяин предупреждал прислугу? И уж совсем недопустимая вольность – называть Искандера Ибрагимовича Сашей.
Визитёры прошли в дом. Девушка спешно поднялась наверх по лестнице. Зашумел лифт. Волчонок невольно взглянул на его двери и увидел на латунных ручках подъёмника клеймо Патроллей. То же самое, что красовалось на его компасе. И тут приложил свою руку Петер. Через минуту из лифта явился хозяин в кресле со стёганым шёлковым покрывалом на коленях. Кресло-коляску толкала та же расторопная экономка.
– Наконец-то, Трофим! Я уж думал, не дождусь тебя до Солнцестояния, – старик в кресле протянул руку для приветствия. Трофим с жаром и радостью пожал её.
– Как и обещал. Представляю тебе: Ксеневра и Лука. Дети Люта.
Ксеневра подала руку старику, а Лука всё ещё осматривался по сторонам. Он ждал, когда же появится Белый Богатырь, Искандер Анатыш.
– Я помню вас, – сказала Ксеневра. – Вы были частым гостем отца, Искандер Ибрагимович.
Лука не смог скрыть изумления. Вот этот вот калека?! Вот этот вот немощный старик и есть легендарный бессмертный Белый Богатырь Севера? А Искандер продолжал приветствовать гостей:
