скачать книгу бесплатно
Глава 192
Напиваться до поросячьего визга никто не стал. Да и в принципе в таверне вряд ли нашлось бы столько алкоголя, чтобы смогли напиться три отставных военных. К тому же стадии трансформации смертной оболочки. Ралпи, решив, что на сегодня с обязанностями посыльного генералитета покончено, присоединился к товарищам.
Они пили, ели, смеялись и травили парнишке байки из прошлого. Тот был лишь рад послушать рассказы тех, на песнях о которых прошла его юность. Особенно ему понравилась та часть, в которой Догар (да будут праотцы милостивы к нему) гонял по плацу Неро, а Хаджар в это время пытался починить тренировочную куклу, которая нещадно била своего ремонтника по голове.
Это были хорошие истории. Забавные, безобидные и с легким налетом грусти. Наверное. В этот момент троица выглядела донельзя банальной. Такой же, как и любая другая компания друзей, вернувшаяся с так и не закончившейся войны.
– Я помню, ты рассказывал, что умеешь играть на ронг’жа, – внезапно произнес Неро.
Хаджар посмотрел в сторону сцены. Ее починили лишь совсем недавно, и теперь там постоянно играли барды. «Пьяный Гусь» начал пользоваться настолько большой популярностью, что его двери больше уже не закрывались на ночь.
– Умею, – кивнул Хаджар.
Удивляя друзей своим покладистым поведением, Хаджар поднялся и вышел за дверь. Следом спешили его верные спутники и соратники. Вместе, под густеющую тишину, они спустились на первый этаж.
Крики, смех и гомон стихали, сменяясь всепоглощающим, даже пожирающим вниманием к столь ожидаемым фигурам и лицам. Хаджар, оставив друзей за одним из столиков (его им тут же освободили ретивые посетители), поднялся на сцену.
Он подошел к одному из бардов.
– Можно? – протянул он ладонь. – Клянусь могилами предков, я буду с ней бережен.
– Д-да, к-конечно, почту за честь.
Бард смело отдал самое родное и ценное, что только есть у музыканта – его инструмент. Хаджар благодарно кивнул и сел на освобожденный стул. Он закинул ногу на ногу и устроил базу инструмента поудобнее. Перебрал пальцами струны, наслаждаясь чистым звуком отлаженного инструмента.
Хаджар прикрыл глаза и отправился в мысленное путешествие в те далекие, почти былинные времена, когда он жил музыкой. Она была его родиной, его другом, его хлебом и местом успокоения души и тела.
Он заиграл. Впервые за долгие три с половиной года бесконечной войны он заиграл свои любимые песни детства. Простые, веселые и заводные. Он играл и рассказывал в песнях о том, как бежит ветер в кроне деревьев, как нежно и страстно любят друг друга влюбленные. Он играл о мимолетности влюбленности и непоколебимости любви.
Струны сгорали в страсти, а мгновением позже смеялись наивным детским смехом. Хаджар играл и чувствовал, как меч за его спиной оживает. Как сбрасывает Лунный Стебель всю ту шелуху, все ту кровавую накипь, приобретенную за годы войны. И вместе с этими осколками, вместе с музыкой, уходил в прошлое Безумный Генерал.
Вовсе не потому, что его отправил в отставку продажный генералитет. Просто только теперь, в этот момент, Хаджар действительно вернулся с войны. Он вновь был тем же человеком, что проснулся в деревне Долины Ручьев в доме старика Робина. И он играл так, словно перед ним стояла внучка бывалого охотника. Та хлопала в ладоши и танцевала, а Хаджар улыбался.
Так, как не улыбался уже очень давно.
Сейчас он чувствовал, что вновь смог бы обнажить меч. С одной лишь разницей – теперь он вспомнил, ради чего это делал раньше.
Когда Ровена в сопровождении отряда воинов генералитета вошла в таверну, то ожидала увидеть все что угодно. От присутствия сотни-другой воинов Лунной армии, готовых к восстанию, до вдрызг пьяных отставных вояк. Но то, что предстало перед ее глазами, нарушало все законы логики и, пожалуй, даже небес и земли.
Вся таверна ходила ходуном. Люди кричали, смеялись и танцевали с кружками, полными браги и эля, в руках. Люди обнимались, хором что-то пели и сотрясали пол и стены своим неудержимым весельем, больше походящим на оргии демонических сект. В центре этого шторма из человеческих эмоций бесновалась пара. Беловолосый воин и смуглокожая ведьма. Они танцевали так, будто сегодня был последний день этого забытого богами мира.
Источником же подобной атмосферы был не кто иной, как Безумный Генерал. Вернее – барон Хаджар Травес. Ну или почти барон – титул ему еще так и не даровали официально, ибо сделать это мог только сам король. Что означало неминуемую сегодняшнюю встречу самого любимого обществом человека и самого ненавистного.
Худшего административного кошмара Ровена не могла себе представить даже в самых кошмарных снах.
И без того тяжелую ситуацию нисколько не улучшал тот факт, что в данный момент будущий аудиент короля играл какую-то похабную песню на сцене, а толпа бардов ему подыгрывала, некоторые даже пели частушки.
Ровена взмахнула рукой, и отряд генеральских воинов начал медленно продвигаться внутрь. Появление новых участников слегка успокоило общий поток безумия. Когда же люди начали замечать эмблемы на доспехах воинов, то пляски, крики и музыка начали постепенно смолкать. Они все стихали и стихали, пока в воздухе не осталась висеть одинокая мелодия самого «барона».
– Достопочтенный Хаджар Травес, – Ровена нарочно опустила титул, пользуясь оставшимися мгновениями, когда ее ранг был выше, нежели у «генерала».
– Миледи Ровена, – Хаджар открыл глаза, доиграл мелодию и, поднявшись со стула, отдал инструмент барду.
Тот принял его так, как если бы боги протягивали ему сокровище целого мира.
– Карета вас ждет, а вы, я смотрю, еще не переоделись.
Хаджар осмотрел свои заплатанные, простые одежды. Лапти, обмотанные веревками и лоскутами ткани. Веревку-пояс и притороченные к нему горлянку и ножны.
– Мне кажется, я одет весьма подобающе.
Хаджар спрыгнул со сцены и, сомкнув руки за спиной, спокойно пошел к выходу. За ним следовали Неро и Сера. И если последняя все же надела белое платье, серьги с голубыми камнями и такой же венок, то Неро щеголял своей хваленой полной броней. В качестве дополнения он стянул с чьей-то спины красный плащ и снял с чужой головы железный шлем, больше похожий на горшок.
В таком виде троица, не обращая внимания на обнаживших оружие псов генералитета, вышла из таверны. У входа их действительно ждала карета. Огромная махина, украшенная золотом и янтарем. Высотой не меньше пяти метров, а длиной в два раза больше, она была запряжена двенадцатью породистыми лошадьми.
– С размахом, – отдал должное Неро, подавая руку Сере.
Парочка зашла внутрь первыми. Хаджар, немного постояв у подножки, мысленно махнул рукой и запрыгнул внутрь. Вскоре на бархатные диванчики уселась и Ровена. Естественно, в сопровождении тройки охранников из генеральских воинов.
Остальные следовали за каретой, чем пугали встреченных жителей.
Они ехали в сторону ворот центрального округа. Ровена что-то рассказывала о законах гостеприимства (иными словами – хамила, намекая на варварскую натуру своих «подопечных»), о правилах приличия во дворце, о том, как и кому кланяться и еще много всякой ерунды.
Хаджар ее почти не слушал. Он смотрел за окно. Туда, где вдалеке возвышался изумительной красоты дворец, вход в который охраняли два исполинских льва.
Почти шестнадцать лет потребовалось Хаджару, чтобы вернуться сюда.
Он сжал рукоять меча.
Глава 193
Вид стражей, находящихся за центральными воротами, вывел Хаджара из оцепенения. Это были имперские легионеры, облаченные в броню цвета мокрого изумруда. От каждого веяло энергией не ниже средней ступени формирования. И таких здесь стояло около тысячи.
Они галантно помогали женам дворян и аристократов спускаться с подножек их вычурных карет. Кто-то патрулировал, иные носили штандарты Лидуса и Дарнаса.
Все это выглядело вполне цивилизованно и чинно, но тогда почему Хаджар чувствовал себя на оккупированной врагом территории? Почему даже аристократы при виде зеленой брони слегка прятали взгляд и старались поскорее вернуться к «своим»? Так правители свободной страны себя не ведут.
Простояв в каретной очереди около получаса, наконец-то смогли подъехать к главной дворцовой лестнице. Первым спустился Неро и, смерив имперского воина насмешливым взглядом, помог Сере, а затем и удивленной подобному жесту Ровене. Следом за чиновницей вышли и ее верные псы.
В карете остался один Хаджар.
Он смотрел на открывшийся ему вид. Высокие шпили замка острыми кинжалами царапали ночное небо. Казалось, что черные облака, освещенные золотым светом, источаемым изысканными витражами, не более чем кровь, пролитая небесами.
Широкая мраморная лестница, по которой когда-то принц и принцесса бегали наперегонки, была укрыта тяжелым красным ковром. На каждой ступеньке около бортиков стояло по стражнику с алебардами. Слегка колыхались их зеленые плащи.
Враги находились около дома Хаджара. Один их вид заставлял сердце бывшего генерала стучать все сильнее, а руку – крепче сжимать клинок. Его звала за собой ночная прохлада, вернувшая память о застывшем в воздухе запахе крови, слез и холодных объятий мертвой матери.
Хаджар не был уверен, что если он выйдет, то тут же не обнажит меч.
– Я все понимаю, мой деревенский товарищ, но хватит уже сидеть в своей норе.
Вид улыбающегося Неро, натягивающего на лицо красный воротник и опускающего на брови железный горшок-шлем, привел Хаджара в чувство. Его товарищ, как и всегда, умел любую ситуацию превратить в клоунаду. Даже ворчание Серы, недовольной внешним видом ее спутников, никоим образом не портило картины.
– Твоя правда, – кивнул Хаджар.
Он поправил ножны за спиной и вышел наружу. Он смело шагал по траве, и призраки прошлого его больше не тревожили. Перед ним стоял вовсе не дворец, где прошло его веселое и беззаботное детство. Нет, вовсе нет.
Над ним возвышалась очередная вражеская крепость, которую он должен отвоевать у врага. Не более, но и не менее.
Поднимаясь по лестнице, Хаджар не удостаивал имперских стражей ни единым граммом внимания. Это тогда, шестнадцать лет назад, они казались ему атлантами, держащими небеса. Теперь же он мог одним взмахом меча отправить сотню таких к праотцам.
Но еще не пришло время проливать кровь. Оно придет, только позже. Слишком долго Хаджар разрабатывал и сотни раз мысленно проживал каждую деталь своего плана, чтобы дать слабину в первую же ночь.
Впрочем, это не мешало Хаджару не скрывать своей силы. Он позволял энергии свободно кружить вокруг него. Для окружающих это выглядело так, как если бы по лестнице поднимался дикий зверь, в любой момент готовый к прыжку.
Стражники синхронно выставили вперед алебарды и приобнажили клинки. Шаг Хаджара не замедлился, ни единый мускул не дрогнул на его лице. Он все так же спокойно поднимался по лестнице, пока не оказался около центральных дворцовых ворот. Они выглядели так же, как и прежде. Высокие, покрытые золотыми барельефами, изображавшими великих королей прошлого.
Хаджар машинально посмотрел в нижний правый угол и еле сдержался от гневного рыка. Лицо его отца – короля Хавера, была разбито и высверлено из общего полотна. Вместо него рядом пристроили Примуса, державшего в руках свой огромной палаш.
– Поражает впечатление, да? – протянул Неро, тоже осматривавший барельефы.
Хаджар уже сделал было шаг вперед, но путь ему преградили скрещенные алебарды. Сзади послышался топот тяжелых сапог, и Хаджара окружили десятки готовых к битве имперских стражей.
– И как это понимать?! – рявкнул Неро, хватаясь за рукоять клинка.
Он уже почти обнажил свой меч, но его остановил спокойный взгляд друга.
– Миледи Ровена? – обратился Хаджар к чиновнице.
– Кажется, вы не очень хорошо меня слушали, достопочтенный Хаджар Травес. Я говорила вам, что вход во дворец с оружием запрещен.
Хаджар посмотрел на соседний витраж. Вернее – за него. Там, в главном тронном и по совместительству пиршественном и бальном зале кружились в танцах вельможи. Женщины в красивейших и богатых платьях и мужчины в традиционных одеждах или камзолах. Впрочем, одна черта их всех объединяла – она носили оружие. Выглядели ножны и рукояти скорее как украшения, но все же – это было оружие.
– Не смотрите туда, Хаджар, – покачала головой Ровена. В окружении имперцев она чувствовала себя вполне комфортно. – Это правила для… – тут она позволила себе вполне ядовитую улыбку. – Для простолюдинов. На дворян и аристократов запрет на ношение оружие не распространяется.
– Но вы сами говорили, что Хаджару собираются даровать баронский титул! – возмутилась Сера. – К тому же генеральский чин считается равным по статусу дворянскому!
– Увы, – развела руками Ровена. – Хаджар Травес, гражданин Лидуса, в данный момент больше не является держателем генеральского медальона Лунной армии. А титул ему так и не вручен. Так что, при всем уважении, но, как ни посмотри, а вы всего лишь обычный простолюдин.
Кого-то другого, хотя бы ту же Лунную Лин, подобные слова привели бы в бешенство. И вовсе не из-за статуса или прочей шелухи, а просто из-за надменности и унижений со стороны людей, привыкших распоряжаться чужими жизнями, при этом не рискуя своей.
Неро встал плечом к плечу к товарищу. Одно лишь это движение, спасибо песням бардов, заставило имперских стражей окончательно обнажить клинки и выпустить на волю сдерживаемую энергию. Они были готовы к бою.
Бесстрашные и очень глупые. Здесь, в Лидусе, они привыкли мнить себя богами, будучи на родине последними из последних. Только таких отправляли в королевства.
– Всегда думал, каково это – захватить королевский дворец, – с нахальной улыбкой процедил Неро.
Хаджар же, не показывая ни единой эмоции, повернулся спиной к воротам и сделал шаг в сторону лестницы. В этот момент один из имперцев, молодой и зеленый, не выдержал и замахнулся мечом.
Их взгляды встретились, и меч парнишки так и застыл в воздухе. Юноша задрожал всем телом и едва не свалился на колени. Ему показалось, что на него смотрел вовсе не человек, а взбешенный и голодный дракон. Взгляд синих глаз пронзил его душу и разум и сжал сердце ледяными когтями страха.
– Либо я войду во дворец с мечом, – тихо, еле слышно произнес Хаджар, – либо…
Договаривать он не стал. Может, судьба, может, случай, а может, и чей-то план, но секундой позже ворота открылись и на улицу выбежал сухонький мужичок с медальоном камердинера.
– Миледи Ровена, хватит вам уже с формальностями. Все мы заждались нашего почетного гостя. – Голос у камердинера, как и подобает при такой должности, звучал мягко и почти елейно. – Прошу, генерал Хаджар. Проходите. Меч можете оставить при себе. В конце концов, король и наместник достаточно сильны, чтобы не чувствовать угрозы от наших гостей.
Вновь не удостоив зеленых стражей ни единой эмоцией, Хаджар развернулся и поднялся обратно к воротам.
Тогда, в простом поселке, он выполнил просьбу селян, потому что входил в дом, где правили законы гостеприимства. Лишь животное не соблюдает эти законы. И лишь эти законы отделяют идущих по пути развития от простых зверей.
Но сейчас… Сейчас Хаджар знал, что во дворце уже никто не помнил этих законов. А если и помнили, то нарушали каждый божий день. Начиная с того момента, когда Примус поднял оружие на человека, который пригласил его к себе на праздник.
За спиной Хаджара захлопнулись тяжелые створки ворот, и камердинер, прокашлявшись, зычно огласил:
– Прошу поприветствовать нашего почетного гостя – генерала Хаджара Травеса!
В ту же секунду музыка смолкла, танцующие пары застыли на местах, а разговоры сами собой стихли. Люди смотрели на стоявшего у дверей бродягу в старых обносках. Вот только видели они перед собой совсем не нищего, а дикого зверя. Принюхивающегося, готового к прыжку зверя. И это никак не располагало к атмосфере грядущего праздника.
– Барды нисколько не приукрасили вашу своенравность, генерал, – прозвучал голос из глубины зала.
Все тут же повернулись к королю Примусу, сидевшему на высоком троне.
Глава 194
Трон, который теперь находился на высоком пьедестале, выглядел совсем не таким, каким его запомнил Хаджар. Да и человек, сидевший на нем, тоже был другим.
Медленно поднимался могучий, но уже полностью седой мужчина. Его лицо испещрили глубокие морщины, но руки все так же крепко лежали на эфесе огромного палаша. Он медленно спускался по лестнице, идущей от пьедестала с троном к залу. С каждым шагом под потолок уносилось гулкое эхо. Позади шуршали водопадами стекающие по мрамору полы черных шелковых одежд.
В свете ярких ламп сверкали золотые и серебряные нити. На голове искрили сотни драгоценных камней, вплавленных в тяжелую корону. Корону, которую почти никогда не носил Хавер. Более того, раньше она больше походила на обычный обруч. Теперь же это была массивная золотая конструкция.
По мере того как Примус шел в сторону генерала, люди кланялись ему. Они сгибались в пояс и не смели поднять взгляд на своего правителя. Хаджар же неотрывно смотрел в глаза узурпатору. И в глубине синих глаз, почти таких же ярких, как у него самого, он находил сцены далекого прошлого.
Вот он, маленький четырехлетний парнишка, просит дядю Примуса поднять его на лошадь. Тот смеется, хохочет, подначивает брата и усаживает принца себе на плечи, чтобы тот мог увидеть сотни тысяч крыш столицы.
Затем сцена меняется на другую. Вместе с дядей и отцом они гуляют по парку, и братья наперебой рассказывают принцу истории из их бурной молодости. Они смеются и обещают Хаджару, что обязательно свозят его на восточную границу королевства. К началу Великих Долин. Они говорили, что нет ничего прекраснее бескрайних просторов, уходящих куда-то к горизонту. Теряющихся среди Моря Песка, раскинувшегося через многие тысячи километров к востоку.
Они рассказывали ему о том, что в молодости их отец, его дед, отвез их туда и вместе они посадили дерево. Наверное, оно уже выросло и придет время – Хаджар посадит рядом свое дерево. И так их королевский род однажды сможет вырастить там целый лес.
Примус шел к генералу, кивая вельможам, здороваясь с аристократами и кивая дворянам. Музыканты на импровизированной сцене так и не продолжили играть, но Хаджар слышал музыку. Песни из далекого прошлого.
Это был его, Хаджара, день рождения. Его заставили надеть вычурные, пафосные одежды и корону-обруч из черной стали. Его знакомили с его невестой. Дочерью какого-то влиятельного человека, с которым Хаверу требовалось заключить союз.
Хаджар знакомством был крайне недоволен, что стало поводом для Примуса весь вечер подшучивать над ним. А затем, сговорившись, дети начали подшучивать над дворянами, чем едва не сорвали весь праздник. Королевская чета потом долго их отчитывала.
Примус встал рядом с Хаджаром. Когда-то он возвышался над ним неприступной скалой. Почти такой же, как и отец. Теперь же Хаджар внезапно понял, что едва не на голову выше узурпатора.
В зале повисла тяжелая тишина. Все смотрели в центр, где Безумный Генерал, будто истинно сумасшедший человек, даже и не думал кланяться королю. Они смотрели друг другу в глаза. Каждый держал ладонь на рукоятях своих клинков.
