скачать книгу бесплатно
Надо было сказать, что и особым фанатом людей он тоже не был. Тяжелое детство и все такое.
– Совсем как мне и говорили. – Белая улыбка могла поспорить даже со столь же белыми стенами. – У меня к тебе есть предложение.
– Простите, я пока не думал о жизни женатого человека. Плюс вы не в моем вкусе.
Дурацкие шутки всегда были его защитным механизмом. Они отталкивали людей лучше, чем все остальное. Никто не любит, когда кто-то глупо и неумело шутит. Впрочем, врач рассмеялся.
Он хотел, чтобы Павел поскорее ушел. Ему еще нужно было дописывать сет для нового релиза.
– Что ты знаешь о нейросетях? – спросил Коваль.
– Только то, что пишут в фантастике, – на экране пожал плечами специальный смайлик. – Что-то вроде нейроинтерфейса.
– Примерно так, – кивнул врач. – Это что-то вроде дополнительной нервной системы.
На экране смайлик приподнял брови.
– Вы считаете…
– Что если операция пройдет успешно, то, возможно, вы сможете ходить и говорить. Не сразу, придется пройти длительную и болезненную реабилитацию. Возможно, это займет несколько лет, но…
– Я согласен.
– Но…
– Я согласен! – грохнул металлический голос.
Коваль посмотрел в бездонные, решительные глаза человека, не способного даже повернуть голову. И несмотря ни на что, в этих глазах не было ни капли сомнений.
– Тогда, как только мы уладим все бюрократические проблемы, то можем приступить.
С этого момента потянулись длительные и весьма людные дни ожидания. К нему приходили различные специалисты. Они облепляли его голову разными датчиками, делали тесты, проверяли какие-то там заумные параметры.
У него взяли столько анализов, что, наверное, посочувствовали бы и космонавты. Доходило до абсурда – брали срез ногтя. Причем прислали для этого специального человека с лазерными ножницами. Это, наверное, было единственным занимательным событием.
Приходили и различные психологи. Даже больше, чем обычно. Они, как всегда, задавали абсолютно дурацкие вопросы, и каждый раз он удостаивал их одним и тем же улыбающимся смайликом. Когда совсем доставали – начинал неуместно шутить.
Кажется, он даже умудрился обидеть одну из аспиранток. Та спросила, чего он хочет в ближайшем будущем получить от нейросети. Он ответил почти честно – чтобы у него появилась возможность пригласить ее на ужин и затащить в постель.
Та, наверное, хотела ответить ему что-нибудь неприятное, но сдержалась. Просто молча ушла.
Он еще долго про себя смеялся. А еще психолог… Будучи не способным чувствовать ничего, кроме руки, он никогда не испытывал полового влечения. Даже психического – ему это было банально неизвестно.
Потом приходили журналисты. Они долго его мурыжили под жадным взглядом магната. Тот, наверняка проспонсировав операцию, уже подсчитывал будущие барыши. Наверное, мысленно благословлял тот день, когда взял под свое крыло сироту-инвалида.
Наконец его одели в специальную робу, накачали какой-то гадостью и отправили по длинному коридору. Он медленно терял сознание, пропадая в глубоком, вязком омуте. Впервые в жизни он не сопротивлялся этому чувству. Наоборот. Он распахнул объятья навстречу этому омуту. Последнее, что он увидел – обеспокоенное лицо молодой санитарки.
Ему снился сон.
Он летал над огромными просторами из ровного, зеленого моря. Так ему казалось сначала, а потом, приглядевшись, среди моря он различил огромные горы, подпирающие небо. Прекрасные города, настолько большие, что могли бы вместить в себя некоторые страны. В небесах парили странные животные и, кажется, даже драконы. А зеленое море оказалось лесами, долинами и лугами. Синие вены – широкими реками, больше напоминающими вытянутые океаны. А моря же – они были размером со звездное небо.
Дул ветер.
Приятный ветер.
Ветер, обещающий исполнить его единственную мечту – быть свободным.
Дурацкий, глупый сон.
Но такой приятный.
Его вернула в реальность боль. Его старая приятельница. С ней он был знаком лучше, чем со многими людьми. Его жгло и крутило. Раскаленный прут приложили к нервам, а расплавленное железо влили в каждую клеточку его тела.
– Давление растет!
– Нейроактивность зашкаливает.
– Пульс… двести пятьдесят ударов в минуту!
– Мы его теряем.
Он слышал все эти голоса откуда-то издалека. Они звучали так же приглушенно, как и крик. Далекий, почти неслышный. Так он впервые услышал свой голос. А вместе с ним среди размытых лиц, непонятных очертаний множества приборов и зеркала, в котором отражалась его рассеченная голова, появилось трепещущее информационное окно.
Такие он часто видел на экране своего ноутбука.
[Нейросеть активирована. Версия 0.17.6. Состояние носителя критическое!]
– Остановка сердца.
Затем все померкло. Только потустороннее ощущение. От него ему становилось смешно. Наверное, кто-то открыл двери в операционную, и ветер обдувал пятки. Он раньше не знал, что это так забавно.
Глава 2
Он не был из тех, кого во время жизни интересует смерть. Что будет там, за гранью. Есть ли она вообще – эта грань. Нет, он был слишком занят каждодневной борьбой за саму эту жизнь.
Так что он не ожидал ни гарема из девственниц, ни вечного пира среди воинов, ни серафимов и золотых ворот. Только темнота. Теплая, нежная. Ему было хорошо. Он не хотел ее покидать. Впервые ни тревог, ни беспокойства. Именно поэтому он был так сильно недоволен появлением белого света в конце сужающегося тоннеля.
Он хотел остаться внутри. Во тьме. Но та вытесняла его наружу. Все ближе и ближе к обжигающему кругу белого пламени.
Наконец все вокруг затопил свет, а потом внутри, в груди, он почувствовал жжение. Он закричал. Не от боли, нет, он умел ее терпеть. Просто чтобы убедиться, что он действительно живой. Вот только вместо крика он услышал противный писк.
– Dat har herieon.
Прозвучал незнакомый, грубоватый язык. С трудом он открыл глаза и увидел… Непонятное, размытое, явно перевернутое черное-белое пятно. Скорее по инерции, нежели осознанно, он потянулся рукой к клавиатуре, чтобы напечатать: «Что за фигня». Но вместо этого сжал что-то мягкое. Сначала он подумал, что это чья-то рука, но, приглядевшись, опознал… палец.
Насколько же огромен был этот палец, если он держал его всей ладонью!
Стойте… погодите-ка…
[Перенастройка интерфейса. Исправление первоначальной ошибки. Возраст носителя – 35 секунд.]
Что?!
Внезапно черно-белое изображение наполнилось цветом и вернулось в норму, поменяв верх и низ. Наконец он увидел лицо. Женское. Скорее даже, почти девичье. Ей было лет двадцать. Не больше. Густые черные волосы, затянутые в толстую косу, лежали на узком атласном плече. Ясные зеленые глаза светились счастьем.
Ее круглое, уставшее, покрытое испариной лицо было, пожалуй, самым красивым, что он когда-либо видел. Он не видел окружающей обстановки. Ни огромной каменной палаты, украшенной бархатом и золотом. Ни расписанных стен. Ни стоящих вокруг девушек в легких, кожаных доспехах. Он смотрел только в ее глубокие, теплые глаза.
Она нежно, аккуратно гладила его по щеке и приговаривала:
– Dlahi Hadjar. Dlahi Hadjar.
* * *
– Посмотри, няня, – улыбалась Элизабет.
Она гладила по щеке плачущего младенца. На взмокших простынях она теперь лежала не одна, качая на руках новорожденного сына. Рядом суетилась няня. Она отдавала приказы закованным в латы женщинам, и те убегали в глубины дворцовых коридоров.
– Милый Хаджар, – баюкала королева принца. – Милый Хаджар.
На уставшем лице блестела добрая улыбка.
– Королева, – подошла ближе тучноватая, но милая няня. – Смотрите, как крепко держит.
Элизабет только сейчас заметила, что Хаджар сильно сжимает ее палец. В его ясных голубых глазах она вдруг увидела отсвет чего-то, чего не должно было быть у младенца. Это было похоже на смятение.
– Сын?! – вдруг раздался практически звериный рев.
В коридоре послышался топот десятка ног. Распахнулись исполинские двери, и в зал влетел высокий плечистый мужчина. Одетый в золотые просторные одежды, подпоясанные перевязью с саблей, он возвышался над своими воинами на добрых две головы.
Русые волосы лежали на плечах, а лоб пересекал кожаный ремешок с металлическими вставками.
– Король, – тут же склонилась няня.
Так же поступили и закованные в латы девушки, вернувшиеся в палату.
– Дорогой. – Улыбка Элизабет стала даже ярче, чем до этого.
– У меня родился сын, брат! – Король обхватил за плечи стоявшего рядом с ним мужчину.
Тот был похож на короля, только еще выше и несколько старше. Черную бороду уже давно побила седина, а тяжелый меховой плащ скреплял золотой медальон.
– Поздравляю, брат, – густым басом ответил мужчина.
Король слегка потряс его и, отпустив, едва ли не запрыгнул на бескрайнюю кровать. Он обнял жену и слегка испуганно дотронулся до своего первенца. Тот был теплым.
– Почему он не плачет? – обеспокоенно спросил король. – Лекаря ко мне! Живо!
– Успокойся, Хавер, – засмеялась королева и взглядом остановила уже сорвавшихся с места рыцарей. – Он плакал. Просто… закончил.
– Закончил плакать? – удивился Хавер. – А это вообще нормально?
На этот раз вопрос был адресован выпрямившейся няне.
– Нет, ваше величество. Вы в свое время плакали почти четыре часа после родов.
Хавер хотел было отругать сварливую старуху, но вовремя вспомнил, что рядом с ним его маленький сын. Вдруг услышит?
– Не беспокойся, брат, – подошел ближе высокий мужчина. – Посмотри, как крепко он держит Элизабет и какой твердый у него взгляд.
Король повернулся обратно к сыну, и в его груди впервые вспыхнуло пламя гордости. Он протянул собственной палец, и младенец схватил его второй рукой. Крепко. Очень крепко.
– Видят боги, – шептал улыбающийся король. – Он станет великим генералом и…
– Ученым, дорогой, – перебила Элизабет. – Мы договаривались, что если родится мальчик, то он станет ученым.
– Но, любимая, посмотри на него! В нем веса, как в молодом жутковолке!
Взгляд Элизабет посуровел. Воины подобрались.
Король нахмурился.
– Вы что тут устраиваете?! – внезапно гаркнула няня. – Потом свои разборки устраивать будете! Ребенку нужно отдохнуть.
С этими словами она подошла к принцу и, закутав его в расшитые золотом покрывала, унесла в сторону небольшой каморки.
Королева, облегченно вздохнув, упала на подушки. Тяжело дыша, она гладила мужа по руке. Несмотря на их ссоры, о которых в стране ходили легенды, она любила Хавера всем своим сердцем. А тот отвечал ей взаимностью.
– Поздравляю, брат, – поклонился мужчина. – Но прошу нас простить, королева, нас ждет военный совет.
– Еще пару минут, Примус, – прошептала слабеющая Элизабет. – Дай мне побыть с мужем еще пару минут.
Брат короля поклонился еще раз и, запахнув полу плаща, вышел в коридор. За ним последовали и все воины. Как рыцари, так и телохранительницы королевы. Наконец новоявленные отец и мать остались одни. Не так часто у королевской четы выпадали счастливые минуты, когда они могли посвятить себя друг другу.
Управление страной требовало от них полной самоотдачи. Бывало, что они и вовсе могли не видеться по нескольку недель. Как в таких условиях им вообще удалось зачать ребенка – остается большой загадкой. Но, учитывая сроки, скорее всего, надо благодарить пир в честь праздника урожая, не иначе.
Хавер сел рядом с женой, и та опустила голову на его могучую, покрытую шрамами грудь.
– Останься в этот раз, любимый, – прошептала она.
– Начинается война, дорогая. – Король гладил жену по волосам. Шелковистые, густые, они пахли жасмином. Нетронутые сединой, такие же, как и в день их знакомства почти семьдесят лет назад.
– Закончится эта, начнется другая, и так – бесконечно. Войны никогда не прекращаются.
Элизабет гладила шрамы. С каждой их новой встречей рубцов на теле ее возлюбленного становилось все больше.
– Я был рожден королем и воином – это моя судьба.
– Именно поэтому я хочу, чтобы он стал ученым. – Голос королевы задрожал. – Пусть мир боевых искусств не коснется его.
