Подводная охота, или Мистические путешествия

скачать книгу бесплатно


– Мы приветствуем тебя, Величайший из магов… – начал было официальное обращение Пульп, но тут Агла бросилась к Тригу на шею.

– Мы сначала были людьми, потом воронами, а потом даже рыбами. Ты нас не потерял? – заворковала Агла.

– Интересно, интересно… а я тут уже начал волноваться – Триг не очень талантливо изобразил недовольство. – А, кстати, что у вас за козлы, и зачем вы их притащили сюда? Ну-ка, садитесь, рассказывайте всё по порядку. – Триг ссадил внучку на пол и важной походкой пошёл к своему навороченному трону.

– … И когда мы опять стали магами, мы вспомнили о своём обещании, данном Водяному, найти и обезвредить двоих людей – продолжал свою повесть Пульп. – Найти-то их не составило проблемы, так как они сами уже шли к речке с запасом дешёвого вина и какого-то вещества, которым они собирались взорвать воду. Мы решили превратить их в такое животное, которое больше всего подходит им по сути. Помнишь, ты сказал нам, когда давал это заклинание, что оно само выбирает, в какое существо будет превращён человек: в собаку, змею, кошку или в козла, например.

– Да…. И что нам теперь с ними делать? – Триг задумчиво посмотрел на закрытую дверь и вспомнил, что сам когда-то, лет сто назад, пообещал Водяному избавить его от этих двоих, но потом закрутился и совсем про них забыл.

– Надо оставить их так как есть – заметила Агла – пусть они в таком виде побудут хотя бы пару месяцев, глядишь и образумятся.

– Да, пусть поживут в козлиной шкуре, может поумнеют – пытаясь выглядеть невозмутимым, Пульп говорил негромким и ровным голосом, так как в Школе Магических Искусств их учили, что настоящий маг никогда не нервничает и никогда не повышает голоса.

– А может превратим их в хомячков, они такие забавные – Агла уже села на ручку кресла. Она болтала ногами и между делом пыталась открутить голову сушёному дракончику.

Пульп опять заговорил, важно выпятив грудь:

– Агла, хомячки у тебя сбегут как те крысы, которых мы тогда ловили – забыла уже? Агла перестала болтать ногами. Это был упрёк в её сторону, а она не терпела критики, так как считала себя совершенной, ну или, по крайней мере, совершеннолетней. Она вспомнила, что когда они учились с Пульпом в Школе Магических Искусств (далее ШМИ), она, выполняя домашнее задание по колдовству, не поняла даже, почему каким-то образом у неё два преступника, сидевшие за кражу, превратились в крыс. И всего-то навсего надо было напугать их голосами или звуками. Но когда они исчезли, посеяв панику среди охраны, и вызвав недоумение других зеков, она поняла что сделала что-то не так. Она знала, что молодым непосвященным магам категорически запрещено нарушать причинно-следственную связь в жизни человеческих существ. Это разрешалось делать только в исключительных случаях или же по санкции свыше. Когда она рассказала Тригу об этом, он приказал ей никому об этом не говорить. Он сам превратился в большого рыжего кота и бросился на поиски потерявшихся крыс. Всё закончилось благополучно часа через три: крыс удалось отловить и зеки опять стали людьми. Когда на допросе они рассказали, что были крысами всё это время, и за ними гонялся большой рыжий кот, их сначала обсмеяли, но потом видя, как они упорствуют, сочли что те симулируют сумасшествие, и посадили в штрафной изолятор на хлеб и воду.

Триг, с улыбкой всё это время наблюдавший перепалку брата и сестры, решил направить разговор в более конструктивное русло:

– Так вы решили помочь Водяному, посчитав это исключительным случаем? – Триг медленно крутил на запястье чёрный, агатовый браслет в виде змеи.

– Да, они же оглушили его, а дочку сделали инвалидом – начал оправдываться Пульп – и ещё кучу всякой мелочи сгубили.

– Вопрос… правильно или нет вы поступили? – Триг выжидательно посмотрел на Пульпа. Пауза затягивалась… – да, наверное, вы правильно поступили. – Триг посмотрел на обоих – И да будет так! – Триг громко хлопнул в ладоши, подведя итог обсуждению, что вызвало бурный восторг молодых магов, которые чувствовали себя немного виноватыми. Агла опять бросилась Тригу на шею, ладошкой теребя его длинные тёмно-пепельные волосы.

– Сейчас отгоните их в загон, пусть они немного успокоятся, пообвыкнут, примирятся с новым обличием, а потом можно будет их выпустить в общее стадо.

– А тот, с длинной бородой, бодается! – сделала было попытку увильнуть Агла, но Триг поднял её перед собой на вытянутых руках и сказал, грозно сощурив глаза:

– А ты превратись в пантеру, и он сразу успокоится.

Агла осознав всю беспочвенность своих притязаний спрыгнула на пол.

– Я помогу тебе – Пульп опять выступил в роли бескорыстного защитника.

Триг повелительно поднял левую ладонь, а правой очертил полуовал, сделав проход в силовом щите.

– Пульп, надеюсь вы сами справитесь, не маленькие уже – и Триг с усмешкой посмотрел на Пульпа. Пульп важно кивнул, соглашаясь с вышесказанным.

Они покинули апартаменты Трига и, недолго подумав, решили пойти по наиболее лёгкому пути. Немного поколдовав, Пульп организовал две морковки, так как слышал, что этот овощ козлы просто обожают.

– Боря, Боря, Боря – даже не зная, что значит это слово, попытались они заинтересовать морковкой козлов, которые при этом перестали бодать стену, но обратили своё внимание не на морковь, а на них.

– Пульп, я их боюсь – Агла прижалась к Пульпу и умоляюще посмотрела на него. Пульп ощутил невероятный прилив гордости, представив себя сильным и бесстрашным рыцарем, который только и ждёт как бы поразить гнусного злодея ради своей прекрасной дамы. Он подошёл к одному козлу, почему-то выбрав длиннобородого, и что есть силы пнул его по заднице. Козёл, не ожидавший такого поворота событий, замер, а потом, сделав короткий скачок, кинулся на Пульпа. Пульп только сейчас понял что натворил, увидев перед собой злобный полусумасшедший взгляд и слюнявую морду рогатого животного. В лицо пахнуло теплым и неприятным запахом козлиного желудка. Пульп, с трудом увернувшись, начал бегать по кругу, стараясь как можно дальше держаться от рогов и копыт своего преследователя. Второй козёл стоял в стороне, как в чём не бывало, но в его напряжённой стойке уже ощущалась скрытая угроза. Агла топала ногами и пронзительно визжала, зажав уши ладонями, а гонка, тем временем, пошла уже по третьему кругу. Наконец, Пульпа осенило, и он стараясь заглушить вопли Аглы, заорал что есть мочи:

– Агла, материализуй бутылку зелья!

Агла разжала ладошки:

– Что? Что ты сказал?

– Бутылку зелья материализуй, быстрее!

На этот раз Агла поняла, и собрав в кулак всё своё воображение и все силы, вырвала у Пространства и Времени бутылку ещё тёплого самогона. Она тут же швырнула её бегущему Пульпу.

– Боря, Боря, Боря – где-то слышанными заклинаниями продолжал успокаивать своих врагов Пульп, но в этом уже не было необходимости. Козлы, увидев бутылку, без всякой магии обратились вдруг в милых и добрых домашних животных. Они, нетерпеливо блея и перебирая ногами, тёрлись мордами о штаны Пульпа и тянулись к любимому лакомству.

Пульп торжествующе посмотрел на Аглу:

– Давай руку, пошли – он взял правой рукой её ладонь, левой зажал покрепче под мышкой бутыль и они двинулись в путь, сопровождаемые козлами, которые шли за ними сзади, как собачки на привязи…

Глава 5

Василий в полном смятении наблюдал, как Володька превращался в козла и сам чуть не грохнулся в обморок, когда увидел свои волосатые ноги и копыта. Но так как он был существом более практичным и рациональным, он почти сразу и без лишних эмоций смирился со своей новой шкурой, успокоив себя тем, что это будет для них новым интересным опытом. Кроме того, Василий почему-то был уверен, что это новое обличие не навсегда, что рано или поздно они опять станут людьми, весь вопрос только когда. Он довольно спокойно наблюдал как эти "суки" (так их он для себя назвал), привязывали верёвку к рогам лежащего без сознания Володьки, а потом безропотно позволил привязать и себя, логично предположив, что если он будет ерепениться, "суки" превратят его во что-нибудь похуже, к примеру в мышь или суслика. И если в шкуре козла было не так уж и плохо, то сусликом становиться он категорически не хотел. Хотя собственно вообще против сусликов он ничего не имел, но становится одним из них – нет, ни за что! Что-то пошептав и поводив пальцами в воздухе, "суки" перенесли или, вернее, переместили его и Володьку совсем в другой мир, с какими-то диковинными существами и необычными растениями. Солнца нигде не было видно, но было светло, как утром. "Видно ещё не взошло" – решил для себя Василий. Когда их повели к какому-то сооружению, напоминающему замки вампиров из фильмов ужасов, Василий струхнул не на шутку. Он представил как на него налетают стаи этих тварей и своими острыми когтями вспарывают ему вены. Или как существа демонического вида приносят его в жертву своим чёрным богам, занеся над его головой изогнутый широкий нож по которому стекает его, Васькина кровь…. От представленного ужаса Василий жалобно заблеял. Володька, который шёл впереди, обернулся и тоже заблеял, насыпав при этом кучку коричневого, блестящего горошка. Их провели через большие ворота из чёрного кованого железа, и по дорожке, выложенной серым пиленым булыжником, повели к воротам замка, судя по всему, на заклание. Он попытался оказать сопротивление, и тут невидимая стена остановила их. Все это не привело ни к чему, кроме страха и раздражения, и когда им неожиданно предложили по морковке, при этом Володьку назвав Борей, это взбесило их козлиную натуру. Василию с трудом удалось сдержаться, чтобы не наподдать как следует этим зазнавшимся наглецам, а Володька тут же сорвался с места, пытаясь поддеть на рога мальчишку. Неизвестно, чем бы всё закончилось, не появись у него в руке такой знакомый и родной предмет из той, прошлой жизни. Вид бутылки всегда вызывал у Василия и Володьки умиротворение, безотказный рефлекс сработал и в этот раз, и они мгновенно успокоились. Володька даже опознал по запаху самогон и радостно заблеял, рогами толкнув в бок Василия, как бы говоря: "Вот видишь, не так уж здесь и плохо, скоро и опохмелиться дадут". Они, не отрывая глаз от бутылки, дружно зашагали к месту предполагаемой раздачи.

Долго ли, коротко, а подошли они к довольно уютному загону, обнесённому высоким забором. Загон правда был не совсем обычной формы, в виде небольшого продолговатого ангара, какие Василий видел, когда служил в армии. Да и стены были непонятно из чего – какие-то чешуйчатые и блестящие. "Какой-то новый материал" – сделал для себя вывод Васька. Внутри не было ничего, кроме корыта с водой и лежащей в углу большой охапки свежего сена. Василий прошёл в угол и завалился на бок, на время расставшись со своей заветной мечтой, так как защёлка на двери загона клацнула, отрезав их от бутылки. Володька ещё какое-то время топтался по загону, безуспешно пытаясь вырваться на свободу, но потом тоже смирился и, сердито засопев, лег рядом, положив голову на передние ноги и с тоской глядя на стену загона.

Василий решил оглядеться, всё-таки теперь это сооружение было их домом, а дом, как известно, надо обживать. Полежав ещё какое-то время и выждав, когда Володька заснёт, он встал и подошёл к стене. То, что он увидел, поразило его. Деревянные дугообразные балки, сходившиеся под потолком, оказались вовсе не деревянными. Чтобы окончательно удостовериться в своей страшной догадке, Васька развернулся и копытом долбанул по балке, раздался сухой стук, который бывает когда кость бьётся о кость. Так и есть – сарай оказался частью скелета какого-то неведомого Василию существа, а чёрная плёнка, которую он принял за рубероид, оказалась кожей. "Чот они, чурки, кита што ли высушили" – сразу начал искать рациональное объяснение Васька, так как к глубокому сожалению, он никогда не читал прозу в жанре фэнтези, а то сразу бы догадался, что это был скелет гигантского дракона. Честно говоря, после школы он вообще ничего не читал, за исключением названий на товарах народного потребления. Правда в армии пришлось зубрить "Устав", но это было последнее в его жизни свидание с литературой.

Попробовав с разбегу несколько раз боднуть стену, с целью сделать прореху в своё светлое будущее, он быстро обессилел, так как его спортивная форма уже лет десять назад приказала долго жить. Тяжело дыша и пуская слюной пузыри, он для приличия ещё несколько раз лягнул дверь из толстенных досок – они отозвались тупым стуком – и заблеял от бессилия, (что они, слонов тут собирались держать, что ли?). Решив, что утро вечера мудренее, он завалился рядом с Володькой, который уже храпел как человек, постанывая, вздрагивая и суча копытами во сне. Василий задремал и перед его мысленным взором поплыли радужные картины из совсем недавнего прошлого – пьянки, пьянки, пьянки… и тут ему вдруг, до невозможности жутко, захотелось выпить. Рука потянулась к наполовину налитому стакану… и он вздрогнул, чуть не проснувшись, а сознание уже поплыло куда-то, всё выше и выше, растворяясь в сизой запредельной дымке и оставляя волосатое козлиное тело на произвол беспощадной судьбы.

Глава 6

Пульп и Агла, закрыв козлов, быстро пошли в сторону ШМИ, так как им не терпелось рассказать о своих приключениях своим одноклассникам. Пульп продолжал сжимать в руках бутылку с зельем.

– А что с этим будем делать? – он подкинул бутылку, и она, сделав оборот в воздухе, опять оказалась у него в руке.

– Может выкинуть её – наивно предложила Агла.

– Вот ещё, давай-ка мы пойдём в нашу землянку да там и попробуем – неожиданно даже для себя самого предложил Пульп.

– Ты что, а если узнают, нам же запрещено это делать – Агла возмущённо смотрела на своего приятеля, не понимая, откуда вдруг в нём взялась такая смелость. Она была хоть и младше его, но видела, что зачастую он бывал, так сказать, немного глуповат, да и отвагой не блистал, не говоря уже о других достоинствах. В свои юные годы она была уже мудра, как столетний старец, и снисходительно терпела и прощала ему всё, справедливо считая, что друзей и родственников надо принимать такими как они есть, не требуя от них взамен ничего сверхъестественного.

– Если ты не скажешь никому, то никто и не узнает – продолжал отстаивать свою точку зрения Пульп.

Агла, от природы, была очень любопытна и любопытство в данном случае стало перевешивать все доводы разума.

– Ну, если только по чуть-чуть – уже с сомнением в голосе произнесла она.

– Конечно! Конечно, мы по чуть-чуть, мы просто попробуем и всё, а остальное выльем или… спрячем – уже радостно, что Агла так быстро согласилась, закричал Пульп.

Они свернули в Парк Медитаций, который простирался по левую сторону от замка Трига и тянулся до самых гор. У них там была своя землянка, скорее даже не землянка, а грот, который они в своё время просто расчистили и углубили. Когда-то, было одно из заданий в Школе Магических Искусств – найти своё место Силы и сделать там для себя убежище на время очищения и для последующих медитаций. Пульп долго не мог найти подходящего места, и когда Агла показала ему своё, и предложила им воспользоваться, он естественно, не смог отказаться от такого прекрасного подарка. Грот располагался в красивом, уединенном месте возле водопада, и был совершенно незаметен, так как его вход перекрывала упавшая гигантская секвойя. Они любили проводить там время, скрываясь от школьной суеты и шума, это был их особый мир, в который они ни кого не допускали. Пол в гроте выстелен лапами секвойи, а сверху был выложен сухим серым мхом, которого на стволе дерева было в изобилии, так что сейчас можно было сидеть и лежать на полу, как на ковре. Посередине было место для очага, заботливо выложенное камнем. В углу было подобие низкого стола из отпиленного куска бревна, на котором стояла незамысловатая деревянная посуда: две чашки, две ложки и два низких, широких стакана. Пульп несколько дней потратил на изготовление этой посуды, вручную вырезая каждую вещь, и очень гордился своими произведениями искусства. На стене висел белый от времени череп барана со сломанными рогами и самодельный лук, с которым Пульп пытался несколько раз охотиться, но то ли лук был плохой, то ли стрелы, то ли охотник, так как все попытки кого-нибудь застрелить заканчивались неудачей. Мало того, неудачей… один раз он упал в яму, чуть не переломав ноги, и разодрал всё лицо и руки до крови, соврав потом, что схватился с рысью. А в другой раз ему показалось, что в зарослях молодого леса на него движется какое-то чудовище, и он от страха так припустил, что летел как на крыльях, перепрыгивая через завалы из поваленных деревьев, так что потом, уже выскочив из леса, долго не мог отдышаться. Сдуру он рассказал в ШМИ про этот случай, только немного подправив сюжет, по которому выходило, что на него напал старый гризли, которого он ранил стрелой, и одноклассники долго потом не давали ему проходу, дразня медвежатником.

Они шли уже больше часа по извилистой лесной тропе, когда, наконец, увидели водопад, издалека сверкающий радужной водной пылью, и приветствующий их шумом падающих потоков воды. Агла, не выдержав, побежала вперёд, и когда Пульп дошёл до грота, она уже стояла по колено в воде, смеясь и подставляя руки под струи водопада.

Пульп тоже захотел искупаться, но не так, как она. Он степенно зашёл в землянку, поставил бутылку на стол, потом неторопливо разделся, и уже тогда, голышом, бросился под прохладный бурлящий поток, что-то крича непотребное, наподобие о-о-а-а-оо! или а-а-о-о-а-а!

Агла первой выскочила из воды и стуча зубами от холода, начала выжимать свою одежду не раздеваясь, так как с некоторых пор стала почему-то стесняться своей наготы. Вскоре вышел и Пульп, и посмотрев как она мучается с одеждой, покрутил пальцем у виска. Зайдя в грот и одевшись, он уселся возле стола и крикнул, стараясь заглушить шум водопада:

– Агла, ну скоро ты там?

– Уже иду – и она нырнула вовнутрь, продолжая трястись и клацая зубами.

– Ты хоть разденься, да одежду высуши – назидательно промолвил Пульп.

– Потом, как огонь разожжём, разденусь – Агла всё ещё дрожала от холода.

– Ну что, попробуем? – Пульп, уже не ожидая согласия, уверенно вырвал зубами пробку из бутылки, как будто делал это каждый день, и налил в каждую кружку примерно на палец зелья.

– Ну и вонь – посиневшими от холода губами выдала правду-истину Агла. – Может не будем? – и она с сомнением начала вращать, покачивая, стакан и глядя, как мутноватая жидкость бегает по стенкам.

– Я слышал, это зелье большую силу даёт – решил не отступать Пульп, и залпом выпил, предварительно выдохнув воздух, чтобы не ощущать вони.

Агла, глядя на брата, повторила все действия с точностью автомата. Оба теперь сидели и молчали, выпучив глаза.

– Ну и гадость – первой нарушила молчание Агла.

– Гадость-то гадость, а вон смотри, ты уже не синяя, а розовая становишься – парировал Пульп, хотя и самому ему это зелье показалось отвратительным.

Агла и впрямь ощутила, как по телу растекается тепло, а в голове появляется лёгкое и приятное головокружение.

– Вот это да! – сказала она – правда в нём сила есть. – И замолчала, прислушиваясь к новым для себя ощущениям.

– Не зря его так африканские маги любят – голосом чуть громче обычного заговорил Пульп – они, как его напьются, так начинают кричать, что их род самый древний и самый сильный, что без их посохов маг и не маг вовсе, хоть будь он трижды из рода Зойгов, что их женщины самые красивые, а мужчины самые-самые… ну и… . А что некоторые их дети в нашей школе обучаются магии, так это они не помнят. – Пульп сам уже начал распаляться, почему-то близко к сердцу приняв такое положение дел. – Их дети самые тупые, по сто раз надо одно и то же объяснять…. Черти черномазые….

Он, как само собой разумеется, уже наливал по второй.…

– Ну давай, Агла, ещё по одной и всё.

Агла, которая уже немного согрелась, не стала возражать и молча протянула свой стакан….

Глава 7

Триг, проводив детей, решил немного вздремнуть, так как всю предыдущую ночь он почти не спал. Войдя в спальню, он подошёл к окну и задёрнул массивные шторы, сшитые из искусно выделанных шкурок летучих мышей, так как за окном был уже полдень, а днём спать он не очень любил. Он уже снял свой роскошный халат и остался в рубашке и жилетке с медными пуговицами, как что-то заставило его остановиться. Он подошёл к узкому окну, больше похожего на бойницу, из которого открывался прекрасный вид на парк Медитаций и Драконовы горы, синеющие вдали. Погода была прекрасная и было видно самые высокие горные хребты, которые обычно были скрыты за туманными облаками. Он открыл ставни и ворвавшийся ветер с трудом всколыхнул тяжелую серо-чёрную штору. Беспокойство не покидало его, хотя видимых причин для этого не было никаких. Войны давно уже закончились, все территории и границы были определены. Драконы тоже почти все исчезли; большая часть их была уничтожена в Третьей войне, а остальные постепенно вымирали из-за близкородственного скрещивания, в общем, их осталось всего несколько штук. Они жили где-то очень далеко и о них ещё рассказывали страшные истории и легенды, но всерьёз их уже никто не воспринимал. Интуиция опытного мага подсказывала, что опасность есть, что она существует, и Триг, как был, без халата вернулся обратно в тронный зал. Опасность, давящая на сердце, скорее всего, касалась кого-то из тех, кого он больше всего любит. По этой причине, в первую очередь, он решил увидеть своих внуков Аглу и Пульпа.

Волшебное зеркало мерцало загадочной полупрозрачной поверхностью и будто ждало его. Триг подошёл и, проводя над зеркалом правой ладонью, начал бубнить заклинание… (так как оно секретное, не будем здесь его воспроизводить). Поверхность зеркала стала прозрачной, и в глубине его он увидел на первый взгляд ничем не примечательную сцену: Агла и Пульп сидели за своим импровизированным столиком и о чём-то оживлённо разговаривали, причём Пульп жестикулировал настолько активно, что казалось, он отбивается от стаи мух. Агла в это время сидела, глядя на него и раскачиваясь из стороны в сторону, с блаженной улыбкой на лице.

Триг мгновенно понял, что происходит: "Зелье! О, дьявол, где они взяли его?" Он сел в кресло и сосредоточился. Его воля и сознание сконцентрировались в одном луче, пробивающем пространство и время. И когда Пульп собрался налить ещё по одной, бутылка почти бесшумно лопнула прямо у него в руке, растекаясь вонючей лужей ему на штаны и на пол.

Триг продолжал оставаться там, наблюдая, что же произойдёт дальше. Он не хотел вмешиваться напрямую, предоставляя им свободу выбора.

Агла вскочила, удивлённо глядя на Пульпа и на осколки бутыли, рассыпавшиеся по полу.

– Ну и сила у тебя, Пульп!– с некоторой долей восхищения воскликнула она.

Пульп, пребывавший до этой фразы в некотором замешательстве от происшествия с бутылкой, воспрянул духом.

– А то! Это с виду я так выгляжу, как будто слабак, а на самом деле-то у меня во-о-о! – слегка заплетающимся языком произнёс Пульп и согнул руку в локте, демонстрируя бугорок мышц на предплечье. – Со мной шутки плохи, я кого хошь могу завалить, у меня есть ещё секретные символы и заклинания, которыми я могу замочить на расстоянии….

Агла знала, что такие символы в Школе Магических Искусств не даются, но сделала вид, что поверила, так как не хотелось спорить с Пульпом из-за такой мелочи. Она решила продолжить игру:

– Так ты и дракона, наверное, сможешь убить?

– Хм-м-м, дракона? Я вот думаю, не сразиться ли мне с каким-нибудь магом из линии Трегубых – уже явно понесло Пульпа. – Давай вот щас рванём к ним в логово, я им устрою аргентинское танго – лицо Пульпа покраснело.

Он начал неуверенно рисовать в воздухе какие-то символы явно собственного сочинения, но потом обречённо махнул рукой и с видимым облегчением произнёс: "Ладно, пусть живут, я сегодня всех прощаю" – и протянув руку в классическом жесте прощения, плюхнулся обратно на мох, пытаясь расположить своё обмякшее тело в позе римского патриция….

…Триг сурово сдвинул брови и тяжело вздохнул: "Только этого ещё мне не хватало" – и вернулся в свою реальность, так как дальше там оставаться не было смысла. Он сделал всё, что необходимо, а просто наблюдать что будет потом, уже было неинтересно. Он ещё раз вздохнул, покачав своей седой головой, и пошёл в спальню, чтобы погрузиться в живительный сон, но сегодня ему видно не суждено было поспать. Только он сел на кровать, чтобы снять свои мягкие сапоги из телячьей кожи, расшитые серебром, как с улицы раздался какой-то непонятный шум и чёрная тень накрыла лужайку перед окном. Раздался пронзительный птичий крик и треск ломаемых веток. Дракон! Но когда всполошившийся Триг выглянул на наружу, то обнаружил сидящую на дереве, недалеко от окна, птицу Говорун. Это была хоть и огромных размеров, но всё-таки птица, а не дракон, как со страху почудилось Тригу, и была совсем безобидной тварью, навроде курицы, так как питалась только растительной пищей и мелкими козявками. Но это было единственное существо из животного мира с которым можно было говорить на обычном языке. Триг относился к ним некоторой опаской, так как эта птица предпочитала больше говорить, чем слушать. И когда ей попадался благодарный слушатель, она могла болтать до бесконечности, так что слушатель мог и заснуть и проснуться и потом опять провалиться в сон, а она всё говорила и говорила не прерываясь.

"Что ей надо?" – подумал Триг, а вслух выкрикнул:

– Здравствуй, мудрая птица! Где тебя носило, что ты видела в том мире и в этом, и что слышала?

Птица, переступила с ноги на ногу, чтобы устроиться поудобнее, и сломала при этом ещё несколько веток.

– Кха, кха, Величайший из магов, летала я и за горами и лесами, и за синими морями. И в жарких странах африканских и в холодных королевствах Океанских, и нигде не встречала я равного тебе по силе и могуществу, о Величайший из великих…

– Ты говори, пожалуйста, поконкретнее, что надобно тебе, птица? – решил прервать обычное славословие Триг.

Птица на некоторое время замолчала, потом моргнула несколько раз своими большими, карими, круглыми глазами и продолжила:

– Довелось слетать мне за Жёлтую пустыню к своей сестре, и слышала я, что африканские маги из линии Тэкуу замышляют против тебя козни. Что будет к тебе прислан гонец, с виду простой, а на деле коварный молодец (птица Говорун любила говорить складно, потому-то слушатель и впадал обычно в транс или сон, так что ей больше подошло бы имя Баюн). И будет у того молодца, как обычно зелья три-четыре бутыльца. Ты не пей того винца, чтобы превратиться в удальца, а налей чарку, к примеру, да и предложи ему первому. А если откажется он, выпей сам и притворись, что клонит в сон. Только пей не по настоящему, махни рукой и вылей за спину….

Триг вздрогнул и поймал себя на том, что он уже почти спит (птица полностью оправдывала своё название) и постарался сосредоточиться:

– Так, так, так… так ты говоришь, нам гонца зашлют наши африканские друзья?

Птица неодобрительно покосилась на Трига. За такое короткое время, он умудрился уже два раза её перебить. Не будь он самым уважаемым магом в Синегорье, она бы не стала терпеть такого нахальства.

– Кха-кха… Величайший… слушай же, что было дальше…. Летела я летела, весть тебе скорее передать хотела. Весть, она не злая и не добрая, если передать её вовремя. И не кому попало, а кому она выпала, и если у неё хорошее начало – ты с удачей за плечами (птицу уже потянуло на философию), а полёт если начинается, то уж никогда не заканчивается….

– Мудрая птица, благодарю тебя, может, желаешь водицы испить или зерна поклевать, устала ты, наверное, с дороги – Триг решил прервать птицу, так как суть дела была уже понятна, и надо было просто её как-то остановить.

– Кха-кха… Величайший, некогда мне тут у вас рассиживаться, у меня своих дел полно – обиженно проскрипела птица Говорун и оттолкнувшись от ветки попыталась спланировать, но зацепилась своими огромными крыльями за ветви и свалилась под дерево. Ещё больше сконфузившись, она пробежала по лужайке несколько шагов, расправила гордо крылья и, чуть не зацепившись за решётку ограждения, низом полетела в сторону гор, постепенно набирая высоту.

Глава 8

Володька проснулся первый и, не открывая глаз, провёл языком по нёбу. К его удивлению, во рту было влажно и чисто, а это был нонсенс, так как все последние годы, что оставались ещё в его памяти, поутру во рту было всегда сухо и погано. Было зябко, к тому же он отлежал бок, и Володька решил, не вставая, поискать, видно завалившееся за кровать, одеяло. Он начал шарить рукой… и тут страшное воспоминание-ощущение не пальцев, а копыт, вернули его в настоящее. От ужаса и бессилия он заблеял, чем разбудил Василия, а тот, вскочив сразу на четыре ноги, довольно бодро пробежался по загону и потом помочился возле двери, тряся хвостом и довольно бекая.

Маленькое красное солнце пробивалось в узкие дверные щели и широкими оранжевыми полосами играло на противоположной стене сарая. Наступило их первое утро новой жизни. Так как ни Володька, ни Василий не знали козлиного языка, то им приходилось на ходу придумывать свой – язык жестов и блеяний. Володька бесцельно ходил по сараю, когда Василий толкнул его рогом в бок, что видимо означало "Слушай сюда" и коротко бекнул, показывая на маленькую дверку в стене, видимо служившую входом и выходом для молодняка. Она была накрыта куском кожи, и поэтому вчера в сумерках они не заметили её. Василий подошёл к стене и, согнув одну ногу, рогом приподнял полог и глазами начал косить на дырку, предлагая Володьке попробовать. Володька, не раздумывая, попытался сунуть туда башку, но рога мешали, и наружу можно было высунуть только морду. Они ещё какое-то время, сменяя друг друга, пытались вырваться на свободу, но только поцарапались и набили шишки. Затем они решили отдохнуть и, напившись воды, снова улеглись на сено возле стенки….

…Дни проходили за днями, похожие друг на друга как близнецы. Постепенно воспоминания о прошлом таяли, уступая место повседневным нуждам, и вскоре они уже почти не помнили кто они и откуда. Раз в день к ним заходило существо непонятного вида, похожее на большого зайца, только на двух ногах и с короткими ушами. Передние лапы были похожи на человеческие, только пальцев было три. Это существо приносило им воду и сено, но иногда бросало и свежей травы. Все попытки как-то войти с ним в контакт успеха не принесли. Вот и в этот раз, когда скрипнула дверь, Василий вскочил, чтобы поприветствовать его, но, к его удивлению, существо как бы ответило ему, кивая головой и издавая звуки типа мяуканья. Удивительно, но в этот раз оно не закрыло дверь, а осталось стоять, как бы приглашая их к выходу. Василий неуверенно, шаг за шагом, бочком протиснулся между Кенгуру (как он для себя его назвал) и дверным косяком и… вот она, свобода! Володька, видя, что его друг уже покинул сарай, в два прыжка оказался рядом с ним, на большой поляне с кое-где разбросанными невысокими кустарниками, заросшими странными красноватыми листьями.

Они начали скакать и резвиться как молодые козлята, а Кенгуру закрыл калитку на засов и встал, сложа на груди руки-лапы и изображая нечто похожее на улыбку. Василий, подскочив к кустарнику, решил попробовать его на вкус. Он осторожно оторвал губами несколько листочков, которые после сена показались ему просто лакомством. Они были немножко кисловатые и чуть-чуть горчили. Вторым приёмом Василий уже захватил зубами ветку у основания и протянул её через зубы, оставляя во рту целый пучок листьев и мелких веточек. Володька, видя с каким аппетитом Василий жуёт, тоже присоединился, и теперь они вместе паслись, объедая ветку за веткой, куст за кустом. Кенгуру, понаблюдав какое-то время за ними и убедившись, что они не собираются никуда убегать, зачем-то ускакал и появился только под вечер, когда друзья объели уже половину кустов и лежали, развалившись на сочной, зелёной траве. Потоптавшись на одном месте, Кенгуру махнул лапой-рукой в сторону гор, как бы приглашая их за собой и, отойдя несколько шагов, обернулся, чтобы удостовериться, поняли ли его эти животные. Животные его поняли и им ничего не оставалось, как следовать за ним. Они с некоторой неохотой и страхом перед будущим, двинулись за Кенгуру, покидая, уже ставший привычным для них, такой уютный сарай….