скачать книгу бесплатно
Обоснование:
Решением начальника управления жилищного обеспечения П. и члены его семьи признаны нуждающимися в жилом помещении по избранному месту жительства в г. М. В данном решении указано на необходимость учета доли в жилом помещении 24,38 кв. м (6,095 кв. м на каждого члена семьи), поскольку П. и члены его семьи являются членами семьи собственника жилого помещения – сводного брата истца. П. обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать названное решение незаконным. Решением гарнизонного военного суда, оставленным в апелляционной инстанции без изменения, в удовлетворении заявленных требований отказано по следующим основаниям. В силу частей 1 и 2 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи. В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» указано, что для признания супруга, а также детей и родителей собственника жилого помещения, вселенных им в это жилье, членами его семьи, достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки, а также выяснения волеизъявления собственника на их вселение. При этом членами семьи собственника жилого помещения могут быть признаны родственники независимо от степени родства, как самого собственника, так и членов его семьи. Согласно договору дарения от 16 ноября 2017 г. мать административного истца подарила П. (сводному брату истца) земельный участок площадью 1740 кв. м и размещенный на нем жилой дом общей площадь 128 кв. м. Из копии паспорта П. и выписки из домовой книги следует, что истец, супруга и их дети зарегистрированы и проживают в указанном доме. Из объяснений истца в суде первой инстанции усматривается, что он в периоды с 1985 по 2000 годы и с 2014 года до принятия оспариваемого решения проживал в вышеуказанном доме. При таких обстоятельствах, учитывая добровольность вселения собственником в жилое помещение П. и членов его семьи, наличия у них регистрации по этому адресу, а также длительность и безвозмездный характер проживания, суд пришел к правильному выводу о том, что истец и члены его семьи проживали в указанном доме в качестве членов семьи собственника и имели право пользования этим жилым помещением наравне с собственником. То обстоятельство, что мать истца завещала жилой дом сводному брату истца, не влияло на право П. и членов его семьи пользования этим жилым помещением. При этом по делу установлено, что собственник жилья не предпринимал какие-либо действия, связанные с признанием П. и членов его семьи утратившими право пользования и выселения их из этого жилого помещения. Добровольное заключение истцом договора безвозмездного пользования жилым помещением со своим братом на правильность выводов суда не влияет. К тому же истец вселен в данное жилое помещение в качестве члена семьи собственника до смены собственника и оформления названного договора, который фактически лишь определяет порядок пользования жилым помещением, что не противоречит положениям части 2 ст. 31 ЖК РФ. Учитывая, что П. и члены его семьи, являлись членами семьи собственника жилого помещения – его матери, а затем сводного брата П., гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу о необоснованности заявленных истцом требований.[11 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов за первое полугодие 2019 года // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 2019 году
Основной вывод суда:
Действующее законодательство в отношении военнослужащих, заключивших первый контракт до 1 января 1998 года, не содержит требования о непрерывном прохождении военной службы в течение 5 лет для возникновения у них права на обеспечение жилым помещением, предоставляемым по договору социального найма, по месту прохождения военной службы.
Обоснование:
Решением жилищной комиссии воинской части от 19 февраля 2019 года (с внесенными в него изменениями от 2 июля 2019 года) отменено решение этой комиссии от 30 июня 2016 года, которым проходящий военную службу по контракту К. принят на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, и он снят с жилищного учета. К. обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным решение жилищной комиссии воинской части о снятии его с жилищного учета и обязать жилищную комиссию отменить его. Решением гарнизонного военного суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, заявленные требования удовлетворены. Согласно пункту 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим – гражданам, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 года (за исключением курсантов военных профессиональных образовательных организаций и военных образовательных организаций высшего образования), и совместно проживающим с ними членам их семей, признанным нуждающимися в жилых помещениях, федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются субсидия для приобретения или строительства жилого помещения либо жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом по месту военной службы. Содержание названной правовой нормы указывает на то, что условиями, в зависимость от которых ставится приобретение военнослужащими права на жилое помещение на общих основаниях, являются начало ими военной службы по контракту до 1 января 1998 года. Каких-либо разграничений в объеме предоставляемых военнослужащим гарантий, в том числе связанных с реализацией прав на жилье, в зависимости от прерывания ими прохождения военной службы либо непрерывности ее прохождения в действующем законодательстве не содержится. Из материалов дела следует, что К. первый контракт о прохождении военной службы заключил 12 июня 1997 года на срок 3 года. В связи с организационно-штатными мероприятиями он был досрочно уволен с военной службы 13 мая 1998 года. 16 июня 1999 года К. вновь поступил на военную службу по контракту. Решением жилищной комиссии воинской части от 30 июня 2016 года истец с 23 января 2012 года принят на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по месту прохождения военной службы. Однако решением той же жилищной комиссии от 19 февраля 2019 года названное решение отменено в связи с тем, что К. после заключения первого контракта военную службу непрерывно в течение пяти лет не проходил. В силу статьи 8 Положения о порядке прохождения военной службы первый контракт заключают граждане, ранее не проходившие военную службу по контракту. Поскольку К. до повторного поступления на военную службу в 1999 году ранее проходил военную службу по контракту, то заключенный им 16 июня 1999 года контракт первым не являлся. В связи с этим он в 2012 году правомерно поставил вопрос об обеспечении жилым помещением для постоянного проживания в период прохождения военной службы. Действующее законодательство в отношении военнослужащих, заключивших первый контракт до 1 января 1998 года, не содержит требования о непрерывном прохождении военной службы в течение пяти лет для возникновения у них права на жилое помещение, предоставляемое по договору социального найма, по месту прохождения военной службы. При таких обстоятельствах гарнизонный военный суд обоснованно признал незаконным оспоренное решение жилищной комиссии и обязал его отменить.[12 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов за 2019 год // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 1-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Отказ жилищного органа в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства супруги и детей военнослужащего по мотиву того, что они не проживают совместно, признан незаконным.
Обоснование:
Решением гарнизонного военного суда Д. отказано в удовлетворении административного искового заявления, в котором он просил признать незаконным решение начальника отделения управления жилищного обеспечения от 28 августа 2019 года об отказе в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства в г. М. его супруги и троих детей, и обязать указанное должностное лицо повторно рассмотреть вопрос о принятии членов его семьи на жилищный учет. В апелляционном порядке решение суда отменено и заявленные истцом требования удовлетворены по следующим основаниям. В соответствии с разъяснениями, содержащимся в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года №8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», гарантированное статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» право военнослужащих и совместно проживающих с ними членов их семей на обеспечение жилыми помещениями в форме предоставления денежных средств за счет средств федерального бюджета на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления жилых помещений должно реализовываться в порядке и на условиях, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Согласно материалам дела Д. заключил первый контракт о прохождении военной службы после 1 января 1998 г. 22 января 2016 г. он вновь поступил на военную службу по контракту, которую проходит в воинской части, дислоцированной в К. Республике. 28 марта 2019 г. военно-врачебной комиссией военного госпиталя он признан ограниченно годным к военной службе, в связи с чем подал рапорт об увольнении с военной службы по состоянию здоровья. Его общая продолжительность военной службы составляет более 10 лет. 25 июля 2019 г. Д. обратился в отделение управления жилищного обеспечения с заявлением о принятии на жилищный учет его и членов семьи: супруги и троих детей, проживающих на условиях найма в г. Б., для обеспечения жильем в избранном месте жительства в г. М. Решением начальника отделения управления жилищного обеспечения истец принят на учет нуждающихся в жилых помещениях по избранному месту жительства, а в принятии на данный учет его супруги и детей отказано в связи с тем, что они проживают отдельно от истца в г. Б. и не являются членами семьи Д. как нанимателя жилого помещения. В суде апелляционной инстанции истец пояснил, что после поступления на военную службу в 2016 году он не перевез семью в ст. С. К. Республики, так как там не имелось возможности для занятия спортом старшего сына, дочь в силу особенностей психического развития тяжело перенесла бы смену места жительства. Кроме того, в 2018 году у них в семье родился сын, переезд с которым к новому месту жительства был бы затруднен. В период службы в указанной воинской части он предпринимал меры для перевода по службе в воинскую часть, дислоцированную в г. Б. Раздельное проживание с семьей имело вынужденный характер. При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что проживание супруги и несовершеннолетних детей истца, то есть лиц, указанных в пункте 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в месте жительства истца до поступления его на военную службу не является препятствием для принятия их в качестве членов семьи военнослужащего на учет нуждающихся в жилом помещении по избранному после увольнения с военной службы месту жительства. При этом о наличии у членов семьи истца такого права свидетельствуют установленные в ходе судебного разбирательства факты сохранения брачных отношений между истцом и его супругой, ведение общего бюджета, необеспеченность по месту дислокации воинской части, в которой он проходит военную службу, служебным жилым помещением для проживания семьи. Кроме того, судебная коллегия учитывала, что воинская часть дислоцирована на постоянной основе на территории К. Республики, в связи с чем на основании постановления Правительства Российской Федерации от 9 февраля 2004 г. №65 «О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим и сотрудникам Федеральных органов исполнительной власти, участвующим в контртеррористических операциях и обеспечивающим правопорядок и общественную безопасность на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации» Д. имеет право пользоваться дополнительными социальными гарантиями, в том числе при проживании членов семьи в другом субъекте Российской Федерации. Таким образом, поскольку проживание истца в последнее время отдельно от членов семьи было связано не с прекращением семейных отношений, а с обстоятельствами прохождения им военной службы, данное обстоятельство не может являться препятствием для принятия на жилищный учет его супруги и детей.
Поэтому вывод гарнизонного военного суда о законности оспариваемого решения ответчика признан неправильным, решение суда отменено, а заявленные Д. требования удовлетворены.
Основной вывод суда:
В принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, отказано обоснованно на том основании, что военнослужащая обеспечена жилым помещением по установленным нормам в качестве члена семьи собственника жилого помещения.
Обоснование:
К. обратилась в гарнизонный военный суд с административным исковым заявлением, в котором оспорила решение начальника отдела управления жилищного обеспечения, которым в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, ей отказано на том основании, что она обеспечена жилым помещением по установленным нормам в качестве члена семьи собственника жилого помещения. Решением гарнизонного военного суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении административного иска отказано. По делу установлено, что К., общая продолжительность военной службы которой составляет более 20 лет, с составом семьи из трех человек (она и двое несовершеннолетних детей) проживает в квартире общей площадью 43,7 кв. м, принадлежащей на праве собственности ее матери. В части 1 ст. 31 ЖК РФ определено, что к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи. Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 11 и 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года №14 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации», для признания детей собственника жилого помещения, вселенных собственником в жилое помещение, членами его семьи достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки. Учитывая положения статьи 679 ГК РФ о безусловном праве нанимателя по договору социального найма и граждан, постоянно с ним проживающих, на вселение в жилое помещение несовершеннолетних детей, а также части 1 ст. 70 ЖК РФ о праве родителей на вселение в жилое помещение своих несовершеннолетних детей без обязательного согласия остальных членов семьи нанимателя по договору социального найма и наймодателя, по аналогии закона (часть 1 ст. 7 ЖК РФ) с целью обеспечения прав несовершеннолетних детей за членами семьи собственника жилого помещения может быть признано право на вселение своих несовершеннолетних детей в жилое помещение. В соответствии с пунктом 2 ст. 288 ГК РФ собственник вправе использовать принадлежащее ему жилое помещение, как для собственного проживания, так и для проживания членов своей семьи. Гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу о том, что К. и члены ее семьи, вселившись в квартиру, собственником которой является мать истца, приобрели статус членов семьи собственника жилого помещения. При этом фактическое проживание матери истца в другом жилом помещении, также принадлежащем ей на праве собственности, на данный вывод не влияет, поскольку она, как собственник жилого помещения, вправе пользоваться всем принадлежащим ей имуществом, в том числе и квартирой, в которой проживает ее дочь К. Согласно пункту 2 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, признаются граждане, являющиеся, в частности, членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы. Решением Симферопольского горсовета Республики Крым от 4 июля 2019 года №2043 «Об установлении нормы предоставления и учетной нормы площади жилого помещения на территории муниципального образования городской округ Симферополь Республики Крым» учетная норма на территории этого муниципального образования составляет 10 кв. м общей площади на одного человека. С учетом проживающих в названном жилом помещении лиц (К. и двое ее детей), а также собственника этого жилого помещения, который вправе пользоваться квартирой, гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу об обеспеченности истца общей площадью жилого помещения в размере 10,93 кв. м, что выше учетной нормы. Поэтому начальник отдела управления жилищного обеспечения на законных основаниях принял оспоренное решение об отказе К. в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.[13 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов по административным и гражданским делам за 1-е полугодие 2020 года // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 2020 году
Основной вывод суда:
При разрешении вопроса нуждаемости вдовы и других членов семьи военнослужащего в жилом помещении необходимо установить, имели ли они такие основания до смерти военнослужащего.
Обоснование:
Решением ГВС отказано в удовлетворении требований вдовы И. об отмене решения жилищного органа, которым она с членами семьи снята с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, поскольку отсутствует волеизъявление ее супруга о признании их нуждающимися в жилье. По смыслу абз. 1 п. 3.1 ст. 24 Федерального закона «О статусе военнослужащих» члены семьи гражданина, проходившего военную службу по контракту и погибшего (умершего) в период прохождения военной службы при общей продолжительности военной службы 20 лет и более, обладают самостоятельным правом на обеспечение жилыми помещениями при условии нахождения на жилищном учете или при наличии оснований для принятия на такой учет в соответствии с названным Федеральным законом до гибели (смерти) военнослужащего, то есть вне зависимости от того, были они поставлены на учет нуждающихся в жилых помещениях или нет. По делу установлено, что И., имеющий общую продолжительность военной службы более 20 лет, проживал с семьей из шести человек в жилом помещении общей площадью 61,5 кв. м, подлежал увольнению по возрасту. В 2009 году решением жилищной комиссии воинской части И. был признан нуждающимся в предоставлении жилого помещения в избранном месте жительства г. Б. (учетная норма 15 кв. м), с составом семьи один человек, поскольку его супруга и дети на тот момент являлись гражданами Украины. В 2014 году указанные лица признаны гражданами Российской Федерации. В апреле 2015 года И. в период прохождения военной службы скончался. После этого члены его семьи были поставлены на жилищный учет, а в последующем сняты по вышеуказанному основанию. Из материалов дела видно, что жилищным органом не было установлено, имелись ли правовые основания для признания членов семьи И. на момент его смерти нуждающимися в предоставлении жилого помещения по договору социального найма. Поэтому снятие истца и членов ее семьи с жилищного учета на том основании, что И. не подал заявление о признании их нуждающимися в жилом помещении, является незаконным. На основании изложенного судом апелляционной инстанции решение ГВС отменено и на начальника отдела управления жилищного обеспечения возложена обязанность по отмене решения о снятии истца и членов его семьи с жилищного учета.
Основной вывод суда:
К членам семьи, имеющим право на обеспечение жилым помещением вместе с военнослужащим, следует относить его детей при условии их совместного проживания с ним.
Обоснование:
Решением ГВС удовлетворено административное исковое заявление Д. о признании незаконными действий жилищного органа об отказе в принятии дочери истца – Н. в качестве члена его семьи на учет нуждающейся в жилом помещении по договору социального найма. Удовлетворяя заявленные требования, гарнизонный военный суд исходил из того, что указанная дочь истца проживает совместно с ним в жилом помещении в г. С., является членом его семьи и ведет с ним общее хозяйство. Между тем судебная коллегия с такими выводами не согласилась, указав следующее. По смыслу закона предполагается добросовестность действий участников жилищных отношений при осуществлении ими своих прав и обязанностей (статья 7 ЖК РФ и статья 10 ГК РФ). В частях 3 и 4 статьи 52 ЖК РФ содержатся требования, указывающие на обязанность гражданина с заявлением о принятии на жилищный учет представить документы, подтверждающие право состоять на таком учете. Согласно части 5 статьи 100 ЖК РФ к пользованию специализированными жилыми помещениями по договорам найма таких помещений применяются правила, предусмотренные статьей 69 настоящего Кодекса. Из части 1 статьи 69 ЖК РФ следует, что к членам семьи нанимателя жилого помещения относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. По смыслу указанных норм, в случае проживания с военнослужащим его детей, их необходимо относить к членам его семьи, имеющим право на обеспечение жилым помещением вместе с ним, при условии их совместного проживания. В статье 52 ЖК РФ определено, что жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, которые приняты на жилищный учет, а состоять на этом учете имеют право указанные в статье 49 ЖК РФ категории граждан, которые могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях. Согласно части 1 статьи 20 ГК РФ местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. Из материалов дела следует, что Д., имеющий общую продолжительность военной службы более 30 лет, подлежит увольнению с военной службы по истечении срока контракта. В 2003 году Д. на состав семьи из четырех человек (он, жена, дочь и сын) на основании ордера 1997 ОМИС была предоставлена служебная трехкомнатная квартира в г. С., в которой они по настоящее время проживают и зарегистрированы. В 2013 году дочь истца – Н. заключила брак с гражданином Японии, а в 2018 году у них в Японии родилась дочь. Решением органа жилищного обеспечения от 24 апреля 2019 года Дубина с составом семьи из двух человек (он и супруга) приняты на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, в избранном месте жительства г. Севастополе. В августе 2019 года истец изменил форму обеспечения жильем на жилищную субсидию и обратился в отдел управления жилищного обеспечения с заявлением, в котором просил принять на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в качестве члена его семьи свою дочь – Накатоми А. М. Между тем из отметок в заграничном паспорте дочери истца следует, что за последние 3 года (с 14 июля 2017 года по настоящее время) Н. находилась на территории Российской Федерации в периоды с 29 июля по 31 августа 2019 года и с 14 февраля по 6 марта 2020 года, то есть всего 55 дней. При этом 6 марта 2020 года она убыла в Японию. Кроме того, согласно свидетельству о рождении внучки истца – С., местом жительства (регистрации) ее матери (гражданки Украины) – Н. является префектура Миэ, г. Йоккаити, Япония. При этом Н. оформлена виза на пребывание в Японии сроком действия 5 лет – до 31 августа 2023 года. Изложенные обстоятельства указывают на то, что на дату подачи истцом заявления о принятии его дочери на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, она с родителями в служебной квартире в г. С. в качестве члена семьи нанимателя жилого помещения не проживала и в настоящее время совместно с ними не проживает. В связи с этим на основании пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» она не приобрела право на обеспечение в составе семьи военнослужащего жилым помещением за счет государства. В связи с изложенным в апелляционном порядке решение суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.
Основной вывод суда:
К членам семьи, имеющим право на обеспечение жилым помещением вместе с военнослужащим, следует относить его детей при условии их совместного проживания с ним.
Обоснование:
Решением ГВС удовлетворено административное исковое заявление П. о признании незаконными действий жилищного органа об отмене решений о принятии ее сына на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении по договору социального найма и предоставлении на него жилищной субсидии. При этом суд первой инстанции исходил из того, что на момент предоставления жилищной субсидии сын П. был зарегистрирован и проживал совместно с ней в служебном жилом помещении в г. С. и являлся членом ее семьи. Однако такой вывод является ошибочным. Допрошенные судом в качестве свидетелей бывшая супруга сына истца и собственник жилого помещения показали, что на момент принятия в 2015 году на жилищный учет сын истца совместно с матерью не проживал, а со своей супругой проживал на условиях найма в другом жилом помещении в г. С. При этом П, достоверно зная о том, что ее сын совместно с ней не проживает, в 2015 году обратилась с заявлением о принятии его на указанный учет, рассчитывая на получение квартиры за счет военного ведомства. В октябре 2017 года П. с учетом сына была предоставлена жилищная субсидия. В том же месяце вступившим в законную силу приговором районного суда установлено, что сын П. проживал по договору найма в квартире, которую систематически на протяжении 2016—2017 годов предоставлял для массового незаконного потребления наркотических средств различным лицам. Эти обстоятельства в последующем также были установлены проверкой, проведенной военной прокуратурой. В результате в адрес жилищного органа принесены два протеста. Кроме того, из представленных военной прокуратурой по запросу суда апелляционной инстанции объяснений жильцов дома, где осуществлял наем квартиры сын истца, следует, что тот проживал в ней и после предоставления жилищной субсидии. Изложенные обстоятельства в совокупности указывают на то, что сын истца не приобрел право на обеспечение жилым помещением за счет государства в составе семьи матери. В апелляционном порядке решение суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.
Основной вывод суда:
Ошибочное отнесение к совместно проживающим с военнослужащим членам его семьи лиц, не являющихся таковыми, повлекло принятие незаконного решения о необходимости принятия их на жилищный учет.
Обоснование:
Решением ГВС признано незаконным решение жилищного органа в части отказа в принятии проходившего военную службу по контракту М., его отца, супруги, сына истца и гражданки П. на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. Суд исходил из того, что при определении уровня обеспеченности истца жильем следовало учитывать всех лиц, проживающих совместно с собственником жилого помещения, в том числе его отца – гражданина Украины, а также гражданку П., проживающую совместно с сыном истца без регистрации брака. Судебная коллегия не согласилась с таким выводом суда первой инстанции. По делу установлено, что истец М. с сыном и супругой зарегистрированы и проживают в принадлежащем последней жилом доме общей площадью 73,2 кв. м, обеспечены жильем по установленной норме и на жилищном учете не состояли. В июне 2019 года в этом доме зарегистрирована гражданка П., проживающая совместно с сыном истца без регистрации брака. 29 августа 2019 г. отцу истца (гражданину Украины) было выдано разрешение на временное проживание на территории России, в качестве места такого проживания он указал названный дом. 9 сентября 2019 г. истец обратился в жилищный орган с заявлением о принятии его и всех вышеупомянутых лиц (всего 5 человек) на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном им в качестве места жительства г. Б. (учетная норма – 15 кв. м на человека). Как следует из разъяснений, данных в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса РФ», разрешая споры, связанные с осуществлением членами семьи собственника жилого помещения права пользования жилым помещением, необходимо иметь в виду, что ч. 2 ст. 31 ЖК РФ не наделяет их правом на вселение в данное жилое помещение вышеуказанных лиц. Несмотря на то, что гражданка Полищук заявлена истцом как жена его сына, в материалах дела отсутствуют сведения о том, что их брак зарегистрирован. Отец истца, являясь гражданином Украины, в соответствии с условиями временного пребывания на территории Российской Федерации не имеет права постоянного пользования названным жилым помещением, сведения о его постоянной регистрации в этом доме отсутствуют. Что же касается разрешения на временное проживание по данному адресу, то это обстоятельство не является основанием для признания отца истца членом семьи собственника жилого помещения. Таким образом, на каждого члена семьи М., состоящей из 3 человек, приходится по 18,3 кв. м (73,2/4), что превышает учетную норму в г. Б. Поэтому суд апелляционной инстанции отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.
Основной вывод суда:
Проживание военнослужащего в качестве члена семьи собственника жилого помещения при обеспеченности выше учетной нормы исключает возможность нахождения его на жилищном учете.
Обоснование:
Решением ГВС Л. восстановлена на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. При этом суд исходил из того, что Л., проживающая в принадлежащем ее дочери и сестре жилом помещении в качестве члена семьи собственника жилого помещения, обеспечена менее учетной нормы площади жилого помещения, установленной в г. В., ввиду чего нахождение ее на жилищном учете является правомерным. В апелляционном порядке решение суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований по следующим основаниям. По делу установлено, что 20 октября 2015 г. Л., проходящая военную службу по контракту и имеющая общую продолжительность военной службы более 10 лет, признана в качестве нуждающейся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, в г. В. В 2018 году Л. уволена с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе. Оспариваемым решением жилищной комиссии пограничного органа истец снята с жилищного учета на основании пункта 6 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации. Из материалов дела усматривается, что в 2000 году истцом совместно с дочерью приобретена двухкомнатная квартира общей площадью жилого помещения 43,1 кв. м в г. В по 1/2 доли на каждого собственника. Согласно договору купли-продажи в 2009 г. Л. продала принадлежащую ей долю своей сестре, 30 декабря 2009 г. заключила с ней договор найма жилого помещения и продолжила проживание в названной квартире совместно с дочерью. В 2018 г. Пограничным управлением с истцом на период до реализации ею права на жилье для постоянного проживания заключён договор найма служебного жилого помещения, в соответствии с которым ей передана для проживания двухкомнатная квартира. Разрешая заявленные требования, суд не учёл то, что при определении нуждаемости истца в жилом помещении надлежит учитывать всю площадь жилого помещения (43,1 кв. м), в котором она с дочерью проживала, а не 1/2 его часть (21,55 кв. м). В связи с этим Л. следует признать обеспеченной выше учётной нормы площади жилого помещения, установленной в г. В. (11 кв. м). Судом также не учтено, что жилое помещение, имеющее общую площадь 43,1 кв. м, принадлежит дочери и сестре истца, а Л. проживает в нем в качестве члена семьи собственника жилого помещения. При этом они, вопреки выводу суда, обеспечены выше учетной нормы площади жилого помещения. С учетом изложенного жилищный орган пришел к правильному выводу о том, что Л. является членом семьи собственника жилого помещения, обеспечена выше учетной нормы площади жилого помещения, установленной по избранному истцом месту жительства в г. В., и это обстоятельство, применительно к части 1 ст. 56 ЖК РФ, исключает возможность нахождения истца на жилищном учете.
Основной вывод суда:
Вынужденный характер раздельного проживания военнослужащего и членов его семьи не является препятствием для принятия указанных лиц на жилищный учет для обеспечения жильем по избранному месту жительства.
Обоснование:
Решением жилищного органа Д., проходящий военную службу в ст. С., принят на учет нуждающихся в избранном месте жительства г. М. В принятии на данный учет его супруги и троих несовершеннолетних детей отказано, поскольку они проживают отдельно от истца в г. Б. Данный отказ Д. оспорил в судебном порядке. Решением ГВС в удовлетворении заявленных требований отказано. В апелляционном порядке решение суда отменено. При этом судебная коллегия исходила из следующего. В соответствии с разъяснениями, содержащимся в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года №8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», гарантированное статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» право военнослужащих и совместно проживающих с ними членов их семей на обеспечение жилыми помещениями в форме предоставления денежных средств за счет средств федерального бюджета на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления жилых помещений должно реализовываться в порядке и на условиях, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Согласно материалам дела Д. заключил первый контракт о прохождении военной службы после 1 января 1998 г. В январе 2016 г. он вновь поступил на военную службу по контракту, которую проходил в воинской части, дислоцированной в ст. С. 28 марта 2019 г. военно-врачебной комиссией военного госпиталя он признан ограниченно годным к военной службе, в связи с чем подал рапорт об увольнении с военной службы по состоянию здоровья. Его общая продолжительность военной службе составляла более 10 лет. 25 июля 2019 г. Д. обратился в отделение управления жилищного обеспечения с заявлением о принятии на жилищный учет его и членов семьи: супруги и троих детей, проживающих на условиях найма в г. Б., для обеспечения жильем в избранном месте жительства г. М. Решением начальника отделения управления жилищного обеспечения истец принят на учет нуждающихся в жилых помещениях по избранному месту жительства, а в принятии на данный учет его супруги и детей отказано в связи с тем, что они проживают отдельно от истца в г. Б. и не являются членами семьи Д. как нанимателя жилого помещения. В суде апелляционной инстанции истец пояснил, что после поступления на военную службу в 2016 г. он не перевез семью в ст. С., так как там не имелось возможности для занятия спортом старшего сына, дочь в силу особенностей психического развития тяжело перенесла бы смену места жительства. Кроме того, в 2018 году у них в семье родился сын, переезд с которым к новому месту жительства был бы затруднен. В период службы он предпринимал меры для перевода по службе в воинскую часть, дислоцированную в г. Б. Раздельное проживание с семьей имело вынужденный характер. При таких обстоятельствах следует прийти к выводу, что проживание супруги и несовершеннолетних детей истца, то есть лиц, указанных в пункте 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в месте жительства истца до поступления его на военную службу не является препятствием для принятия их в качестве членов семьи военнослужащего на учет нуждающихся в жилом помещении по избранному после увольнения с военной службы месту жительства. При этом о наличии у членов семьи истца такого права свидетельствуют установленные в ходе судебного разбирательства факты сохранения брачных отношений между истцом и его супругой, ведение общего бюджета, необеспеченностью по месту дислокации воинской части, в которой он проходит военную службу, служебным жилым помещением для проживания семьи. Кроме того, судебная коллегия учитывала, что воинская часть, в которой проходил службу административный истец, дислоцирована на постоянной основе на территории К. Республики. В связи с этим на основании постановления Правительства Российской Федерации от 9 февраля 2004 г. №65 «О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим и сотрудникам Федеральных органов исполнительной власти, участвующим в контртеррористических операциях и обеспечивающим правопорядок и общественную безопасность на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации» Д. имеет право пользоваться дополнительными социальными гарантиями, в том числе при проживании членов семьи в другом субъекте Российской Федерации. Из вышеизложенного следует, что проживание истца в последнее время отдельно от членов семьи было связано не с прекращением семейных отношений, а с обстоятельствами прохождения им военной службы. Поэтому данное обстоятельство не может являться препятствием для принятия на жилищных учет его супруги и детей.
Основной вывод суда:
Заключение военнослужащим контракта сверх предельного возраста пребывания на военной службе не является основанием для отказа в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном после увольнения с военной службы месте жительства.
Обоснование:
П., достигшая предельного возраста пребывания на военной службе и заключившая контракт сверх предельного возраста пребывания на таковой, обратилась в ГВС с административным исковым заявлением, в котором просила признать незаконным решение начальника отделения управления жилищного обеспечения, которым в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, ей отказано в связи с непредоставлением документов о планируемом увольнении с военной службы. Решением ГВС в удовлетворении заявленных требований отказано. Судебной коллегией решение суда отменено, а административное исковое заявление удовлетворено. При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего. Согласно подпункту «а» п. 3 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы военнослужащий подлежит увольнению с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, в том числе при истечении срока, на который ему продлена военная служба в порядке, предусмотренном пунктом 3 ст. 49 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», либо в течение указанного срока при нежелании продолжать военную службу. Следовательно, до истечения срока нового контракта, заключенного сверх предельного возраста, П. вправе в любое время уволиться с военной службы по возрасту. Прохождение ею военной службы по контракту, заключенному сверх предельного возраста пребывания на военной службе, не является основанием для отказа в принятии на жилищный учет. Указанный вывод соответствует сложившейся судебной практике, обобщенной в Обзоре практики рассмотрения военными судами дел, связанных с обеспечением военнослужащих и граждан, уволенных с военной службы, жилыми помещениями по избранному месту жительства, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 февраля 2017 г.
Основной вывод суда:
Положения пункта 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ, исключающие снятие с жилищного учета граждан, имеющих трех и более детей, получивших от органа государственной власти или органа местного самоуправления земельный участок для строительства жилого дома, распространяются на обоих родителей.
Обоснование:
Решением начальника отдела управления жилищного обеспечения П. отказано в принятии его супруги на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, на том основании, что она имеет в собственности земельный участок, а в соответствии со статьей 54 и пунктом 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ граждане снимаются с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях по договору социального найма в случае предоставления им в установленном порядке от органа государственной власти или органа местного самоуправления земельного участка для строительства жилого дома, за исключением граждан, имеющих трех и более детей. Решением ГВС П. отказано в удовлетворении требований о признании незаконными указанных действий названного должностного лица. При этом суд исходил из того, что несмотря на наличие троих детей, права супруги истца не нарушены, поскольку она обеспечена земельным участком от органов местного самоуправления, а истец с детьми приняты на жилищный учет. Между тем в пункте 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ содержится прямое указание на то, что ее нормы не распространяются на граждан, имеющих трех и более детей, и супруга истца подпадает под действие данной нормы закона. Поэтому суд апелляционной инстанции отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об удовлетворении заявленных требований.[14 - Справка о судебной практике по делам, связанным с реализацией права военнослужащих на жилище, за 2020 год // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 1-м полугодии 2021 года
Основной вывод суда:
При осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного.
Обоснование:
Решением жилищной комиссии Пограничного управления ФСБ России по Республике К. (далее – Пограничное управление) П. снят с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, поскольку в заявлении указал на проживание в жилом помещении, 1/4 доля общей площади которого принадлежит на праве собственности его малолетнему сыну. Это решение П. оспорил в судебном порядке, просил восстановить его на жилищном учете. Отказав в удовлетворении административного искового заявления, гарнизонный военный суд исходил из того, что П. является членом семьи собственника жилого помещения и обеспечен общей площадью жилого помещения выше учетной нормы, установленной в избранном им месте жительства – г. К. (8 кв. м общей площади жилого помещения). Судебная коллегия отменила судебное постановление и приняла по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований по следующим основаниям. По делу установлено, что П., уволенный с военной службы в 2017 году, с 2015 года состоит на учете с целью обеспечения жилым помещением посредством предоставления жилищной субсидии по последнему перед увольнением с военной службы месту жительства. В мае 2020 года П. обратился в жилищную комиссию Пограничного управления с заявлением о принятии на жилищный учет его сына, 2018 г.р., указав на совместное проживание с ним в жилом помещении, общей площадью 66,4 кв. м, расположенном в К. районе К. края, приобретенном матерью его сына – С. с использованием средств материнского капитала на состав семьи 4 человека (без учета административного истца). В соответствии с пунктом 1 статьи 244 ГК РФ имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности. При этом владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия – в порядке, устанавливаемом судом (пункт 1 статьи 246 и пункт 1 статьи 247 ГК РФ). С учетом того, что сын истца является малолетним ребенком, он на основании пунктов 1 и 2 статьи 56 СК РФ имеет право на защиту своих прав и законных интересов, а также на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих). Согласно пункту 3 статьи 60 названного кодекса при осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного. Пунктом 2 статьи 37 ГК РФ определено, что опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель – давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других действий, влекущих уменьшение имущества подопечного. Принимая оспариваемое решение, жилищная комиссия фактически признала П. членом семьи малолетнего сына с правом пользования принадлежащей ему долей в жилом помещении. При этом жилищным органом и судом первой инстанции не учтено, что мать ребенка с административным истцом в браке не состоят. В материалах дела не имеется данных, указывающих на фактическое вселение П. в указанное домовладение в качестве члена семьи собственника, несение бремени его содержания, и иных заслуживающих внимание обстоятельств. Соглашение о пользовании жилым помещением между собственниками квартиры и истцом, применительно к требованиям пункта 1 статьи 246 ГК РФ, отсутствует. Сам по себе факт отцовства административного истца, не состоящего в зарегистрированном браке с получателем средств материнского капитала, не влечет у него права пользования приходящейся на его сына долей жилого помещения. Поскольку право пользования жилым помещением П. не приобрел, оснований для признания его членом семьи собственника жилого помещения, в смысле части 1 статьи 31 ЖК РФ, и снятия с жилищного учета не имелось.[15 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов, а также дел об административных правонарушениях за первое полугодие 2021 года // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]
Правовые позиции Южного окружного военного суда в 1-м полугодии 2022 года
Основной вывод суда:
Гражданин, вселенный в качестве члена семьи собственника в соответствующее учетной норме жилое помещение, сохранивший право пользования этим жилым помещением после перехода права собственности на него, оснований для нахождения на жилищном учете не имеет.
Обоснование:
Решением начальника филиала «Южный» ФГАУ «Росжилкомплекс» супруга Г. – О. снята с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, на том основании, что она обеспечена жилым помещением по установленным нормам в качестве члена семьи собственника жилого помещения. Г. обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным указанное решение и обязать должностное лицо его отменить. Решением гарнизонного военного суда, оставленным в апелляционном порядке без изменения, в удовлетворении административного иска отказано по следующим основаниям. В силу пункта 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» государство гарантирует военнослужащим предоставление жилых помещений или выделение денежных средств на их приобретение в порядке и на условиях, которые устанавливаются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Военнослужащие – граждане признаются федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, нуждающимися в жилых помещениях по основаниям, предусмотренным ст. 51 ЖК РФ. Исходя из содержания части 1 ст. 51 ЖК РФ, одним из условий признания гражданина нуждающимся в жилом помещении является обеспечение его общей площадью жилого помещения для постоянного проживания на одного члена семьи менее учетной нормы либо отсутствие такого жилого помещения вовсе. Частями 1 и 2 ст. 31 ЖК РФ определено, что к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи. В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» указано, что для признания супруга, а также детей и родителей собственника жилого помещения, вселенных им в это жилье, членами его семьи достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки, а также выяснения волеизъявления собственника на их вселение.
По делу установлено, что на основании договора купли-продажи от 9 ноября 2009 г. зарегистрировано право собственности Х. (дочери супруги административного истца от первого брака) на жилое помещение, расположенное по месту службы по адресу: г. В., общей площадью 44,80 кв. м. В этом жилом помещении супруга административного истца зарегистрирована по месту жительства и проживала в нем с 2011 по 2015 гг. В марте 2013 года на основании договора дарения данное жилое помещение передано в собственность матери супруги административного истца. Таким образом, вселившись в 2011 году в указанное жилое помещение в качестве члена семьи собственника жилого помещения (своей дочери), супруга административного истца после передачи в 2013 году этой квартиры по договору дарения в собственность матери, этот статус не утратила, сохранила в ней регистрацию по месту жительства, то есть не утратила право пользования данным жилым помещением. При таких обстоятельствах оснований для нахождения на жилищном учете супруги административного истца, обеспеченной общей площадью жилого помещения выше учетной нормы, установленной в избранном Г. после увольнения месте жительства – г. С., не имелось.[16 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов, а также дел об административных правонарушениях за 1-е полугодие 2022 года // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]
Правовые позиции Центрального окружного военного суда в 1-м полугодии 2022 года
Основной вывод суда:
При решении вопроса о том, кого следует относить к членам семьи военнослужащего, имеющим право на обеспечение жильем, необходимо руководствоваться нормами ЖК РФ и СК РФ.
Обоснование:
Решением Пензенского ГВС от 18 октября 2021 г. майору запаса К. отказано в удовлетворении административного иска, в котором он оспорил решение ФГАУ «Росжилкомплекс» от 8 июня 2021 г. в части снятия дочери его супруги К. О. Л. – Г. с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. Из материалов дела следовало, что в соответствии с решением начальника отделения (территориального, г. Пенза) ФГКУ «Центррегионжилье» МО РФ от 15 сентября 2016 г. К. с составом семьи 5 человек, в том числе и дочь супруги – Г., приняты на вышеуказанный учет. Оспоренным решением ФГАУ «Росжилкомплекс» Г. снята с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в связи с утратой оснований, дающих право на получение жилого помещения по договору социального найма. В обоснование принятого решения было указано, что Г. совершеннолетняя, в образовательном учреждении по очной форме не обучается, ведет самостоятельную трудовую деятельность, а поэтому на иждивении административного истца не находится и в силу п. 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не относится к членам его семьи.
Отказывая в удовлетворении административного иска, ГВС согласился с основаниями принятия административным ответчиком решения. Окружной военный суд, отменяя судебное постановление и принимая по делу новое решение о признании решения административного ответчика в оспоренной части незаконным, исходил из следующего. В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2014 г. №8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих» разъяснено, что при решении вопроса о том, кого следует относить к членам семьи военнослужащего, имеющим право на обеспечение жильем, необходимо руководствоваться нормами ЖК РФ и СК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 69 ЖК РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения относятся супруг, дети и родители данного нанимателя, проживающие совместно с ним, а также другие родственники, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. Согласно разъяснениям, изложенным в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса РФ», к другим родственникам могут быть отнесены любые родственники как самого нанимателя, так и членов его семьи независимо от степени родства как по восходящей, так и нисходящей линии. При этом для признания других родственников членами семьи нанимателя требуется выяснить содержание волеизъявления нанимателя (других членов его семьи) в отношении их вселения в жилое помещение: вселялись ли они для проживания в жилом помещении как члены семьи нанимателя или жилое помещение предоставлено им для проживания по иным основаниям (договор поднайма, временные жильцы). В случае спора факт вселения лица в качестве члена семьи нанимателя либо по иному основанию может быть подтвержден любыми доказательствами. По смыслу указанных норм ЖК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ при решении вопроса о том, относилась ли Г. к членам семьи административного истца, имеющим право на обеспечение жильем от военного ведомства, определяющее правовое значение имел факт ее вселения в занимаемое военнослужащим жилое помещение именно в качестве члена его семьи. Из исследованных в судебном заседании ГВС доказательств, в том числе договора найма служебного жилого помещения от 1 января 2021 г., следовало, что совместно с К. в предоставленное ему служебное жилое помещение вселены члены его семьи, к которым также относится Г., они ведут общее хозяйство, пользуются одним имуществом и имеют совместный бюджет. При таких обстоятельствах у жилищного органа отсутствовали основания для снятия Г. с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, а у ГВС – для признания оспоренного решения законным.[17 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов, подведомственных Центральному окружному военному суду, по административным и гражданским делам за 1-е полугодие 2022 г. // Официальный сайт Центрального окружного военного суда http://covs.svd.sudrf.ru]
Правовые позиции 2-го Восточного окружного военного суда в 1-м полугодии 2019 года
Основной вывод суда:
Реализация военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, права на получение жилого помещения с учётом члена семьи (супруги), являющимся военнослужащим – участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения, возможно при условии отказа этого члена семьи от такой формы жилищного обеспечения.
Обоснование:
<…> <Д>, заключивший первый контракт о прохождении военной службы 22 февраля 2000 года? обратившись в суд с административным исковым заявлением, оспорил решение жилищного органа от 4 февраля 2019 года об отказе в постановке на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, члену его семьи – супруге <…>., являющейся военнослужащим, проходящим военную службу по контракту в воинском звании <…>, поскольку она с 12 апреля 2017 года включена в соответствующий реестр и является участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих (далее – НИС). При этом он просил суд признать указанные действия жилищного органа незаконными и обязать Федеральное государственное казённое учреждение «Восточное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации (далее – ФГКУ «Востокрегионжильё» МО РФ) принять на данный учёт его супругу. Решением <…> гарнизонного военного суда от 20 марта 2019 года в удовлетворении административного искового заявления отказано. При этом гарнизонный военный суд исходил из того, что нахождение супруги административного истца в реестре участников НИС, в который она включена добровольно, препятствует ей воспользоваться иной формой жилищного обеспечения, как члену семьи военнослужащего. Окружной военный суд определением от 13 июня 2019 года данное решение суда оставил без изменения, исходя из следующего. 15 января 2019 года <Д> обратился в 4 отдел ФГКУ «Востокрегионжильё» МО РФ с заявлением о принятии его на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, с составом семьи четыре человека, включая его супругу – <…>. По решению 4 отдела ФГКУ «Востокрегионжильё» МО РФ от 4 февраля 2019 года <Д> принят на указанный учёт с составом семьи три человека, без учёта его супруги, которой в принятии на данный учёт отказано в связи с её нахождением в реестре участников НИС с 12 апреля 2017 года. Оспаривая в суде данное решение жилищного органа, <Д> ссылался на постановление Конституционного Суда РФ от 20 июля 2018 года №34-П, а также на то, что им и его супругой было выражено волеизъявление, которое отражено в заявлении о принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в форме предоставления жилищной субсидии, и что его супругой как участником НИС жилищного обеспечения военнослужащих, не был реализован данный вид жилищной гарантии. Судами установлено, что <…>, привлечённая к участию в деле в качестве заинтересованного лица, проходит военную службу по контракту и относится к категории сержантов, старшин, солдат и матросов, заключивших второй контракт о прохождении военной службы после 1 января 2005 года, изъявивших желание стать участниками НИС. В судебном заседании <…> подтвердила добровольный характер включения её в реестр участников НИС. При этом она, ссылаясь на невозможность исключения её из данного реестра, выразила желание быть обеспеченной жилым помещением как член семьи военнослужащего – супруга, пояснив, что с рапортом к командованию об исключении её из реестра участников НИС она не обращалась. Разрешая данные спорные правоотношения, суд апелляционной инстанции руководствовался следующими нормами права. В соответствии с п. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года №76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее Закон), государство гарантирует военнослужащим обеспечение их жилыми помещениями в форме предоставления им денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления им жилых помещений в порядке и на условиях, установленных настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, за счет средств федерального бюджета. На весь срок военной службы служебными жилыми помещениями обеспечиваются, в частности, прапорщики, являющиеся гражданами, поступившие на военную службу по контракту после 1 января 1998 года, и совместно проживающие с ними члены их семей (абз. 4, 7 п. 1 ст. 15 Закона). Военнослужащим – гражданам, обеспечиваемым на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями и признанным нуждающимися в жилых помещениях, по достижении общей продолжительности военной службы 20 лет и более, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются жилищная субсидия или жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом по избранному постоянному месту жительства и в соответствии с нормами предоставления площади жилого помещения, предусмотренными ст. 15.1 настоящего Федерального закона (абз. 12 п. 1 ст. 15 Закона). В соответствии с п. 15 ст. 15 Закона военнослужащим-гражданам, проходящим военную службу по контракту и в соответствии с Федеральным законом от 20 августа 2004 года №117-ФЗ «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» являющимся участниками накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, выделяются денежные средства на приобретение или строительство жилых помещений в порядке и на условиях, которые установлены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. При этом согласно абз. 2 п. 15 этой же статьи Закона на указанных военнослужащих-граждан и членов их семей не распространяется действие абз. 12 п. 1, пп. 13, 14, 16 – 19 данной статьи, а также абз. 2, 3 п. 1 ст. 23 настоящего Федерального закона. Конституционный Суд РФ в постановлении от 20 июля 2018 года №34-П «По делу о проверке конституционности п. 15 ст. 15 Федерального закона „О статусе военнослужащих“ в связи с жалобой гражданина А. В. Удовиченко» признал п. 15 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не соответствующим Конституции Российской Федерации, её статьям 17 (ч. 3), 19 (ч. 1, 2), 40 (ч. 1, 3) и 55 (ч. 2, 3), в той мере, в какой он в системе действующего правового регулирования препятствует реализации возникшего права военнослужащего, заключившего первый контракт о прохождении военной службы до 1 января 2005 года, продолжающего прохождение военной службы или уволенного с неё после указанной даты, на предоставление ему и членам его семьи, включая супругу (супруга), жилого помещения согласно положениям данного Федерального закона в связи с участием супруги (супруга) этого военнослужащего в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих, независимо от волеизъявления военнослужащего и его супруги (супруга) воспользоваться таким способом осуществления права на обеспечение жилым помещением вместо участия супруги (супруга) военнослужащего в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих. Таким образом, п. 15 ст. 15 Закона не подлежит применению лишь в том случае, если препятствует военнослужащему, заключившему первый контракт о прохождении военной службы до 1 января 2005 года, реализации права на предоставление жилого помещения ему и членам его семьи, включая супругу (супруга), в связи с участием супруги (супруга) этого военнослужащего в НИС, без учёта волеизъявления военнослужащего и его супруги (супруга) воспользоваться таким способом осуществления права на обеспечение жилым помещением вместо участия супруги (супруга) военнослужащего в НИС. В соответствии с подп. 4 п. 1 ст. 9 Федерального закона от 20 августа 2004 года №117-ФЗ «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» к участникам НИС отнесены сержанты и старшины, солдаты и матросы, заключившие второй контракт о прохождении военной службы не ранее 1 января 2005 года, изъявившие желание стать участниками накопительно-ипотечной системы. Основанием для включения военнослужащего федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, в реестр участников НИС для указанной категории военнослужащих является их обращение в письменной форме о включении в данный реестр (подп. 7 п. 1 ст. 9). Следовательно, участие в такой системе жилищного обеспечения указанной категории военнослужащих носит добровольный характер, зависит от их волеизъявления, то есть от их письменного обращения как о включении в реестр участников НИС, так и об исключении из указанного реестра. Как следует из материалов дела и установлено судами обеих инстанций, супруга административного истца является добровольным участником НИС, на основе её волеизъявления в поданном ею рапорте она с 12 апреля 2017 года включена в соответствующий реестр. С рапортом об исключении её из этого реестра к командованию она не обращалась. При изложенных обстоятельствах жилищный орган обоснованно, в соответствии с требованиями абз. 2 п. 15 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», отказал административному истцу в постановке его супруги – участника НИС на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, поскольку её волеизъявления в виде обращения по команде об исключении из реестра участников НИС с целью воспользоваться правом обеспечения жилым помещением как член семьи военнослужащего вместо участия в НИС не было. Такие действия жилищного органа не противоречат изложенной выше позиции Конституционного Суда РФ. Данный пример согласуется с примерами по административным делам по административном исковым заявлениям <…> <З> (<…> гарнизонный военный суд) и <…> <Д> (<…> гарнизонный военный суд), приведёнными в Обзоре практики рассмотрения военными судами дел о реализации прав на участие в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих и членов их семей, утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 января 2016 года.
Основной вывод суда:
Избрание военнослужащим постоянного места жительства при увольнении с военной службы по льготному основанию является самостоятельным основанием для постановки этого военнослужащего на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. При наличии у такого военнослужащего жилья в месте жительства, отличном от избранного, возможность сдачи которого уполномоченному органу не утрачена, следует учитывать волеизъявление военнослужащего о сдаче этого жилья в целях реализации социальной гарантии, предусмотренной п. 14 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в случае предоставления ему жилого помещения в избранном постоянном месте жительства.
Обоснование:
<…>, заключивший первый контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 года, имеющий общую продолжительность военной службы более 26 лет, достигший 23 ноября 2018 года предельного возраста пребывания на военной службе и подлежащий в этой связи увольнению с военной службы, обратился в суд с административным иском, в котором оспорил решение жилищной комиссии войсковой части <0000> от 30 ноября 2018 года и действия командира этой воинской части, утвердившего данное решение, об отказе ему с членами семьи в постановке на учёт нуждающихся в жилых помещениях в избранном постоянном месте жительства в городе <…>. Решением <…> гарнизонного военного суда от 17 января 2019 года в удовлетворении административного иска отказано. При этом суд первой инстанции исходил из того, что и члены его семьи (супруга и двое детей) уже обеспечены в 2004 году от государства по установленным нормам жилым помещением, общей площадью 65,9 квадратных метров, в городе <…>. Также суд учёл, что по месту военной службы в городе <…> административный истец обеспечен служебным жилым помещением. Окружной военный суд решение суда первой инстанции отменил в связи с нарушением норм материального права, и административный иск удовлетворил, исходя из следующего. В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 23 Федерального закона от 27 мая 1998 года №76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее – Федеральный закон) военнослужащие – граждане, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, состоящие на учёте в качестве нуждающихся в жилых помещениях в федеральном органе исполнительной власти или федеральном государственном органе, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений или жилищной субсидии, за исключением случаев, предусмотренных абз. 3 данного пункта. При желании указанных военнослужащих получить жилые помещения не по месту увольнения с военной службы они обеспечиваются жилыми помещениями по избранному месту жительства в порядке, предусмотренном п. 14 ст. 15 Федерального закона. Согласно п. 14 ст. 15 Федерального закона обеспечение указанной категории военнослужащих и членов их семей жилыми помещениями при перемене места жительства осуществляется федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, за счёт средств федерального бюджета на строительство и приобретение жилого помещения, в том числе путём выдачи государственных жилищных сертификатов. Документы о сдаче жилых помещений федеральному органу исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, представляются указанными гражданами и совместно проживающими с ними членами их семей при получении жилого помещения по избранному месту жительства. Как определено п. 5 ст. 15 Федерального закона, в случае освобождения жилых помещений, занимаемых военнослужащими и совместно проживающими с ними членами их семей, за исключением жилых помещений, находящихся в их собственности, указанные помещения предоставляются другим военнослужащим и членам их семей. Из приведённых правовых норм следует, что военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, увольняемые с военной службы, в том числе по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, признанные в установленном порядке нуждающимися в жилых помещениях, вправе рассчитывать на обеспечение жилыми помещениями в избранном постоянном месте жительства при условии сдачи федеральному органу исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, ранее полученного ими жилого помещения. Как определено подп. «и» п. 7 Правил учёта военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства, утверждённых Постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года №1054 (далее – Правила), избрание гражданами постоянного места жительства после увольнения с военной службы является самостоятельным основанием признания их нуждающимися в получении жилых помещений. С учётом изложенного признание военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, имеющего выслугу свыше 10 лет, нуждающимся в жилом помещении в избранном постоянном месте жительства при увольнении с военной службы, в том числе в связи с достижением предельного возраста пребывания на военной службе, возможно при наличии возможности сдачи ранее полученного жилого помещения. Согласно Федеральному конституционному закону от 21 марта 2014 года №6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя», Республика Крым, города Севастополь и Симферополь вошли в состав Российской Федерации. В соответствии с п. 1 Указа Президента РФ от 24 августа 2016 года №428 «Об обеспечении жилыми помещениями отдельных категорий военнослужащих – граждан Российской Федерации, проходящих военную службу по контракту» федеральным органам исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, предписано обеспечивать военнослужащих – граждан Российской Федерации, проходящих военную службу по контракту в Вооруженных Силах РФ, других войсках, воинских формированиях и органах, ранее проходивших военную службу в дислоцировавшихся (располагавшихся) до 18 марта 2014 года на территориях Республики Крым и города Севастополя воинских частях вооруженных сил, воинских формированиях и правоохранительных органах Украины, в которых предусмотрена военная служба, в органах военного управления и воинских формированиях Республики Крым, а также службу в региональных органах Государственной службы специальной связи и защиты информации Украины, располагавшихся до 18 марта 2014 года на территориях Республики Крым и города Севастополя, жилыми помещениями в форме предоставления денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления жилых помещений в порядке и на условиях, установленных законодательством Российской Федерации для военнослужащих-граждан Российской Федерации, проходящих военную службу по контракту. Как следует из материалов дела, заключивший первый контракт о прохождении военной службы 19 октября 1995 года, в 2004 году от Министерства обороны Украины, где в это время проходил военную службу, был обеспечен с учётом членов своей семьи (супруга, двое детей) служебным жилым помещением в городе <…> по адресу: <…>, общей площадью 65,9 квадратных метров. По решению <…> городского отдела Автономной Республики Крым от 26 сентября 2013 года №808 данное жилое помещение было передано в собственность города <…>. Члены семьи административного истца (супруга, двое детей) проживают и зарегистрированы в этом жилом помещении. В 2014 году административный истец и члены его семьи приобрели гражданство Российской Федерации. Поступив в том же году на военную службу по контракту во внутренние войска Министерства внутренних дел (с 3 июля 2016 года – войска национальной гвардии) Российской Федерации, он с 24 сентября 2015 года проходит военную службу в войсковой части <0000> в городе <…>, где по месту службы обеспечен служебным жилым помещением. 23 ноября 2018 года у истца, достигшего предельного возраста пребывания на военной службе, истёк срок контракта, заключённого им до этой даты, в связи с чем он подлежал увольнению с военной службы по данному основанию, при этом его общая продолжительность военной службы составила более 26 лет. Как установил суд апелляционной инстанции, и члены его семьи при получении жилого помещения в городе <…> установленным порядком намерены сдать занимаемое ими жилое помещение в городе <…>. При этом каких-либо препятствий для освобождения этого жилого помещения и членами его семьи не установлено, в собственности жилых помещений на территории Российской Федерации они не имеют.
При изложенных обстоятельствах суд второй инстанции пришёл к выводу о наличии права у административного истца с членами семьи в соответствии с подп. «и» п. 7 Правил состоять на учёте нуждающихся в жилых помещениях в избранном постоянном месте жительства в городе <…>.[18 - Обзор судебной практики Восточно-Сибирского окружного военного суда по рассмотрению гражданских и административных дел в апелляционном и кассационном порядке за первое полугодие 2019 года // Официальный сайт 2-го Восточного окружного военного суда http://2vovs.cht.sudrf.ru]
Правовые позиции 2-го Восточного окружного военного суда во 2-м полугодии 2020 года
Основной вывод суда:
Приобретённое в порядке участия в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих в период брака жилое помещение супругой бывшего военнослужащего, состоящего на учёте нуждающихся в жилых помещениях в избранном после увольнения с военной службы месте жительства, подлежит учёту как их общее имущество, и в случае обеспеченности этого военнослужащего и других членов его семьи, состоящих на указанном учёте, жильём по установленным нормам, с учётом вышеуказанного жилого помещения, данный военнослужащий подлежит снятию с названного учёта.
Обоснование:
Шафигуллин, проходивший военную службу по контракту в период с 18 января 1994 года по 23 июля 2018 года в Пограничном управлении Федеральной службы безопасности Российской Федерации по (…) краю (далее – Управление), с 17 октября 2013 года составом семьи 4 человека (он, …) состоял на учёте нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по избранному постоянному месту жительства в городе (…). В связи с отказом от предложенного жилого помещения в городе (…) форма жилищного обеспечения 10 февраля 2015 года решением жилищного органа ему изменена на жилищную субсидию. Решением жилищной комиссии Управления от 14 марта 2018 года супруга административного истца (<Ш.Т.>.), также проходившая военную службу по контракту в Управлении (в период с 25 февраля 2003 года по 26 апреля 2019 года), была снята с учёта нуждающихся в жилом помещении как член семьи административного истца, поскольку являлась участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих (далее – НИС). В связи с увольнением с военной службы она, как участница НИС, была обеспечена денежными средствами для жилищного обеспечения, учтёнными на именном накопительном счёте (2700000 рублей), а также дополняющими накопления (1070000 рублей). 22 августа 2019 года <Ш.Т.> приобрела в собственность жилой дом в (…) крае общей площадью 136,1 кв. м. Решением жилищной комиссии Управления от 5 декабря 2019 года, утверждённым начальником Управления 12 декабря того же года, Шафигуллин снят с членами семьи с учёта нуждающихся в жилых помещениях в избранном постоянном месте жительства ввиду его обеспеченности жилым помещением по установленным нормам (более 14 кв. м. по избранному им постоянному мест жительства в городе …). При этом жилищный орган исходил из того, что Шафигуллин имеет право на 1/2 доли в праве собственности на жилое помещение, приобретённое его супругой в период их брака (68,05 кв. м), а именно по 22,68 кв. м (68,05/3) на него и каждого члена его семьи (л.д.186—188). 21 марта 2020 года между Шафигуллиным и <Ш.Т.> заключён брачный договор, в соответствии с которым на всё имеющееся у них имущество установлен режим раздельной собственности, при котором любое имеющееся и приобретённое в будущем имущество считается принадлежащим тому из супругов, на чьё имя зарегистрировано. 18 июня 2020 года брак между ними был расторгнут. Считая свои права снятием с учёта нуждающихся в жилом помещении нарушенными, Шафигуллин оспорил связанные с этим действия жилищной комиссии Управления, обратившись с соответствующим административным исковым заявлением в суд. Решением Читинского гарнизонного военного суда от 23 июня 2020 года в удовлетворении административного иска отказано. При этом суд первой инстанции согласился с оспариваемым решением жилищного органа. Окружной военный суд в апелляционном определении от 15 сентября 2020 года, в свою очередь, согласился с решением суда первой инстанции, исходя из следующего. Как следует из п. 13 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года №76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее – Закон) граждане, уволенные с военной службы, общая продолжительность военной службы которых составляет 20 лет и более, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более, не обеспеченные на момент увольнения с военной службы жилищной субсидией или жилыми помещениями, не могут быть без их согласия сняты с учёта в качестве нуждающихся в жилых помещениях по последнему перед увольнением месту военной службы и обеспечиваются жилищной субсидией или жилыми помещениями в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом для военнослужащих. Военнослужащим-гражданам, проходящим военную службу по контракту и в соответствии с Федеральным законом от 20 августа 2004 года №117-ФЗ «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» являющимся участниками накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, выделяются денежные средства на приобретение или строительство жилых помещений в порядке и на условиях, которые установлены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (п. 15 ст. 15 Закона). При этом абз. 1 п. 1 ст. 15 Закона определено, что государство гарантирует военнослужащим обеспечение их жилыми помещениями в форме предоставления им денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления им жилых помещений в порядке и на условиях, установленных настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, за счёт средств федерального бюджета. Таким образом, государство гарантирует обеспечение военнослужащих и членов их семей жилыми помещениями в различных формах жилищного обеспечения, в том числе путём предоставления жилищной субсидии и или участия в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих. Обеспечение военнослужащих и членов их семей жилыми помещениями в форме жилищной субсидии осуществляется при условии нахождения этих военнослужащих (и членов их семей) на учёте нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в порядке, предусмотренном Жилищным кодексом РФ. В силу п. 2 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ граждане снимаются с учёта в качестве нуждающихся в жилых помещениях в случае утраты ими оснований, дающих им право на получение жилого помещения по договору социального найма При этом п. 2 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ исключает возможность нахождения граждан на учёте нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, являющихся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма, или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы. В соответствии со ст. 256 ГК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. Согласно п. 2 ст. 34 СК РФ к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относится любое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. При разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами (ч. 1 ст. 39 СК РФ). Приобретение военнослужащим жилья за счёт участия в накопительно-ипотечной системе является одной из форм его жилищного обеспечения, реализуемого за счёт средств федерального бюджета, и на такое жилое помещение распространяются такие же правила, установленные п. 1 ст. 256 ГК РФ, п. 2 ст. 34, п. 1 ст. 39 СК РФ, что и в отношении имущества, нажитого супругами во время брака. Как следует из материалов дела, Шафигуллин с 17 октября 2013 года составом семьи 4 человека (он, …) состоял на учёте нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по избранному постоянному месту жительства в городе (…), при этом с 10 февраля 2015 года – в форме жилищной субсидии. В период брака супруга административного истца (<Ш.Т.>) как член его семьи 14 марта 2018 года была снята с учёта нуждающихся в жилых помещениях, поскольку, являясь участником НИС, получила денежные средства для жилищного обеспечения, учтённые на её именном накопительном счёте и дополняющие накопления. 22 августа 2019 года она приобрела в собственность жилой дом в (…) крае, общей площадью 136,1 кв. м. Решением жилищной комиссии Управления от 5 декабря 2019 года, утверждённым начальником Управления 12 декабря того же года, Шафигуллин снят с членами семьи с учёта нуждающихся в жилых помещениях в избранном постоянном месте жительства ввиду его обеспеченности жилым помещением по установленным нормам (более 14 кв. м. для избранного им постоянного места жительства в городе …). При этом жилищный орган посчитал, что Шафигуллин имеет право на 1/2 доли жилого помещения, приобретённого его бывшей супругой в период их брака (68,05 кв. м), а именно по 22,68 кв. м (68,05/3) на него и каждого члена его семьи. Решением Думы городского округа города (…) от 10 ноября 2005 года №185 учётная норма площади жилого помещения в городе (…) для определения нуждаемости в жилых помещениях, установлена в размере 14 кв. м общей площади жилого помещения на одного человека для семьи, состоящей из 2-х и более человек. При изложенных обстоятельствах снятие Шафигуллина с членами семьи с учёта нуждающихся в жилом помещении в избранном постоянном месте жительства прав административного истца не нарушило, поскольку его супруга в период брака на денежные средства, полученные от государства, приобрела жилое помещение, общей площадью 136,1 кв. м, которое являлось их общим имуществом, находящимся в совместной собственности. В этой связи на момент принятия жилищной комиссией оспариваемого решения (5 декабря 2019 года) Шафигуллин в силу ст. 256 ГК РФ и ч. 2 ст. 34 СК РФ имел право на 1/2 общей площади этого жилого помещения (68,05 кв. м). При этом административный истец и члены его семьи без учёта супруги были обеспечены жилым помещением выше учётной нормы. При этом заключение 21 марта 2020 года между Шафигуллиным и его супругой <Ш.Т.>. брачного договора об установлении режима раздельной собственности на имеющееся и приобретённое в будущем имущество с учётом принадлежности тому из супругов, на чьё имя зарегистрировано, а также расторжение 18 июня 2020 года брака между ними не могли влиять на принятое ранее жилищным органом решение.[19 - Обзор судебной практики 2-го Восточного окружного военного суда по рассмотрению гражданских и административных дел в апелляционном порядке за второе полугодие 2020 года // Официальный сайт 2-го Восточного окружного военного суда http://2vovs.cht.sudrf.ru]
Правовые позиции 2-го Восточного окружного военного суда в 1-м полугодии 2021 года
Основной вывод суда:
Собственник жилого помещения может иметь несколько жилых помещений и проживать в одном из них.Если военнослужащий, являющийся членом семьи собственника жилого помещения, проживает в жилом помещении, отличном от того, в котором проживает собственник жилого помещения, с точки зрения жилищного законодательства они считаются проживающими совместно.В таком случае, если общая площадь занимаемого военнослужащим жилого помещения соответствует установленным нормам или превышает их, при отсутствии соглашения между военнослужащим и собственником жилого помещения о порядке проживания и пользования этим жилым помещением, такой военнослужащий не может быть принят на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.
Обоснование:
Прапорщик <Т.>, проходившая военную службу по контракту (с 26 ноября 1999 года) в Службе пгт <…> Пограничного управления ФСБ России по Забайкальскому краю (далее – ПУ ФСБ России по Забайкальскому краю, Управление), приказом начальника Управления от 6 августа 2020 года была уволена в отставку и с 9 сентября 2020 года исключена из списков личного состава Службы.
Во время прохождения военной службы <Т.> с 28 сентября 2006 года зарегистрировалась по месту жительства в квартире, общей площадью 46,9 кв. м (пгт <…> Забайкальского края), принадлежавшей её матери, с которой она 3 марта 2011 года заключила договор безвозмездного пользования этой квартирой. После смерти матери (24 декабря 2011 года) <…> 25 мая 2012 года отказалась от наследства на это жилое помещение в пользу своей дочери и стала принимать меры к сохранности данной квартиры, нести расходы на её содержание, оплату коммунальных платежей. При этом дочь <Т.>, проживающая в городе <…>, обратившись 4 апреля 2012 года с заявлением к нотариусу о принятии наследства, 27 октября 2020 года получила свидетельство о праве на наследство на данное жилое помещение, однако право собственности на него не зарегистрировала. В свою очередь, <Т.>, оставаясь зарегистрированной в вышеуказанной квартире, фактически проживает в пгт <…> Забайкальского края в другой квартире общей площадью 44,93 кв. м, которую она 26 апреля 2005 года приобрела в собственность и затем 11 мая 2006 года передала в дар дочери. 25 июня 2020 года в связи с предстоящим увольнением с военной службы, а также в связи с наличием выслуги более 20 лет, <Т.> обратилась в жилищную комиссию Управления с заявлением о принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном месте жительства в городе <…>. Решением жилищной комиссии Управления от 29 июля 2020 года, утверждённым в тот же день начальником Управления, <Т.> отказано в принятии на указанный учёт на основании п. 2 ч. 1 ст. 54 ЖК РФ (ввиду представления документов, не подтверждающих право состоять на данном учёте). При этом жилищный орган исходил из того, что <Т.>, осуществляя сохранность вышеуказанной квартиры, в силу положений ст. 1152 и ч. 2 ст.1153 ГК РФ фактически приняла наследство на это жилое помещение, и обеспечена этим жилым помещением по установленным нормам. Полагая свои права нарушенными, <Т.> оспорила данные действия жилищной комиссии Управления, обратившись с соответствующим административным исковым заявлением в суд. Читинский гарнизонный военный суд решением от 22 октября 2020 года административный иск удовлетворил. При этом суд первой инстанции исходил из того, что <Т.> жилых помещений в собственности не имеет, членом семьи собственника жилого помещения не является, жилыми помещениями от государства не обеспечивалась, а с момента совершения намеренных действий по отчуждению жилых помещений прошло более пяти лет. Окружной военный суд с выводами гарнизонного военного суда не согласился и апелляционным определением от 11 февраля 2021 года решение суда первой инстанции отменил, отказав в удовлетворении административного иска, исходя из следующего. В соответствии с абз. 1 п. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года №76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее – Закон) государство гарантирует военнослужащим обеспечение их жилыми помещениями в форме предоставления им денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления им жилых помещений в порядке и на условиях, установленных данным Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, за счёт средств федерального бюджета. В силу абз. 12 п. 1 ст. 15 Закона военнослужащим-гражданам (далее – военнослужащие), обеспечиваемым на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями и признанным нуждающимися в жилых помещениях, по достижении общей продолжительности военной службы 20 лет и более, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются жилищная субсидия или жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом по избранному постоянному месту жительства и в соответствии с нормами предоставления площади жилого помещения, предусмотренными ст. 15.1 данного Федерального закона. Указанные военнослужащие признаются федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, нуждающимися в жилых помещениях по основаниям, предусмотренным ст. 51 ЖК РФ, в порядке, утверждаемом Правительством Российской Федерации (абз.13 п. 1 ст. 15 Закона). Согласно п. 2 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма, договорам найма жилых помещений жилищного фонда социального использования или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, договору найма жилого помещения жилищного фонда социального использования либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учётной нормы. Согласно частям 1 и 2 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с указанным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители этого собственника. Члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации», для признания названных выше лиц, вселённых собственником в жилое помещение, членами его семьи достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки. В соответствии с п. 2 ст. 288 ГК РФ собственник вправе использовать принадлежащее ему жилое помещение, как для собственного проживания, так и для проживания членов своей семьи. В силу абз. 3, 4 ч. 2 ст. 1153 ГК РФ пока не доказано иное, действия наследника, который принял меры по сохранению наследственного имущества, произвел за свой счёт расходы на содержание наследственного имущества, свидетельствуют о фактическом принятии им наследства. В то же время принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации (ч. 4 ст. 1152 ГК РФ). Согласно п. 2 ч. 1 ст. 54 ЖК РФ отказ в принятии граждан на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, допускается в случае, если представлены документы, которые не подтверждают право соответствующих граждан состоять на учёте в качестве нуждающихся в жилых помещениях. Из приведённых правовых норм следует, что военнослужащие указанной в абз. 12 п. 1 ст. 15 Закона категории, к которой относится административный истец, вправе рассчитывать на обеспечение их жилыми помещениями в одной из предусмотренных этой нормой Закона форм лишь при условии признания их нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по основаниям, предусмотренным ст. 51 ЖК РФ. При этом граждане, являющиеся членами семьи собственника жилого помещения, в том числе в случае проживания этого собственника в другом жилом помещении, обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи более учётной нормы, не могут быть признаны нуждающимися в указанных жилых помещениях. <Т.>, как следует из материалов дела, оставаясь зарегистрированной с 28 сентября 2006 года в квартире общей площадью 46,9 кв. м, принадлежавшей на праве собственности её матери, отказавшись 25 мая 2012 года в связи со смертью матери от причитавшейся ей доли наследства на эту квартиру в пользу дочери, осуществляла одновременно сохранность данной квартиры, неся расходы на её содержание. Указанные действия <Т.> свидетельствуют о том, что до вступления дочери в наследство (27 октября 2020 года) она осуществляла права собственника этого жилого помещения, и на момент принятия жилищной комиссией Управления оспариваемого решения (29 июля 2020 года) сохранила право пользования данной квартирой. Ранее заключённый <Т.> с умершей матерью договор безвозмездного пользования данной квартирой утратил силу в связи со смертью собственника этого жилого помещения. Помимо этого, <Т.>, фактически проживая в другой квартире общей площадью 44,93 кв. м, ранее приобретённой ею в собственность и переданной 11 мая 2006 года в дар дочери, проживающей в другом городе, является членом семьи собственника этого жилого помещения и обладает правом пользования им.
Обладая как член семьи собственника (дочери) правом пользования указанными жилыми помещениями, общая площадь каждого из которых, приходящаяся на одного человека, превышает установленную в качестве учётной нормы для признания нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма как в избранном административным истцом месте жительства (постановлением Псковской городской Думы от 8 июля 2005 года №447 «Об установлении учётной нормы и нормы предоставления площади жилого помещения» учётная норма площади жилого помещения на каждого члена семьи в городе <…> установлена в размере менее 14 кв. м общей площади жилого помещения), так и по месту службы в пгт. <…> Забайкальского края (14 кв. м), <Т.> является обеспеченной общей площадью жилого помещения на одного человека более учётной нормы. В этой связи решение жилищной комиссии Управления от 29 июля 2020 года об отказе в постановке на указанный учёт, и действия начальника Управления, утвердившего это решение, являются правомерными. При рассмотрении административных дел по аналогичным спорам следует учитывать, что собственник жилого помещения может иметь несколько жилых помещений и проживать в одном из них. В случае проживания гражданина, являющегося членом семьи собственника жилого помещения, в жилом помещении, отличном от того, в котором проживает собственник жилого помещения, с точки зрения жилищного законодательства они считаются проживающими совместно.[20 - Обзор судебной практики 2-го Восточного окружного военного суда по рассмотрению гражданских и административных дел в апелляционном порядке за первое полугодие 2021 года // Официальный сайт 2-го Восточного окружного военного суда http://2vovs.cht.sudrf.ru]
Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 1-м полугодии 2021 года
Основной вывод суда:
Регистрация по месту жительства или её отсутствие не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации.
Обоснование:
В качестве положительного примера правильного разрешения дела по жилищному спору, можно привести решение Калининградского гарнизонного военного суда от 23 сентября 2021 года, которым было отказано в удовлетворении административного иска П. П. оспорил в гарнизонном военном суде решение заместителя начальника ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» МО РФ (далее – ЗРУЖО) от 25 мая 2020 г. о снятии его с учета нуждающихся в жилых помещениях. Административный истец просил суд признать это решение незаконным и обязать должностное лицо восстановить его на жилищном учете составом семьи 4 человека. Суд первой инстанции заявленные требования удовлетворил: признал незаконным оспариваемое решение должностного лица и возложил на начальника ЗРУЖО обязанность по отмене решения от 25 мая 2020 г. и восстановлению П. составом семьи 4 человека (супруга – О., дочери: М. и В.) в едином реестре военнослужащих, принятых на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях. Рассмотрев дело, Балтийский флотский военный суд апелляционным определением №33а-4/2021 от 19 января 2021 года признал данное решение обоснованным, указав следующее. По делу установлено, что П. относится к категории военнослужащих, заключивших контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г., проходит военную службу в пос. Красноторовка Зеленоградского района Калининградской области. В 2008 г. заключил брак. С 1996 г. административный истец зарегистрирован по месту жительства вместе со своими родителями в квартире по адресу: Калининградская область, пос. Янтарный, которая в 2007 г. приватизирована его матерью в единоличную собственность. От участия в приватизации данного жилого помещения П. и его отец отказались. Супруга и дочери административного истца зарегистрированы по месту жительства в квартире по адресу: Калининградская область, пос. Синявино, собственником которой является дед жены истца. Однако по местам регистрации в связи с созданием семьи и тем фактом, что место службы П. находится в ином населенном пункте – отличном от мест регистрации, ни П., ни члены его семьи не проживают. С 2012 г. по настоящее время совместно с супругой – О. и двумя дочерями П. проживает на условиях поднайма в жилом помещении в г. Калининграде. В феврале 2012 г. административный истец составом семьи 4 человека был принят на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. В декабре 2016 г. он выразил желание быть обеспеченным жильем в форме жилищной субсидии. В феврале 2017 г. в его учетные данные, содержащиеся в реестре военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях, внесены изменения и за ним и членами его семьи учтено право пользования жилыми помещениями, где они сохраняют регистрацию по месту жительства, в объеме общей площади, равной 39,13 кв. м. Законность такого решения жилищного органа проверялась в судебном порядке и была подтверждена. Оспариваемым решением заместителя начальника ЗРУЖО от 25 мая 2020 г. П. на основании п. 6 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ снят с учета нуждающихся в жилых помещениях по мотиву того, что его регистрация по месту жительства отдельно от супруги и дочерей, но совместно с матерью и отцом указывает, что он является членом семьи своих родителей – собственников нескольких жилых помещений. В связи с этим, исходя из суммарной общей площади всех принадлежащих матери и отцу П. жилых помещений, уровень его обеспеченности жильем, как по состоянию на дату принятия на жилищный учет в 2012 г., так и в настоящее время значительно превышает установленную учетную норму. При этом супруга и дочери административного истца в силу раздельного с ним проживания членами его семьи не являются и не подлежат обеспечению жильем от военного ведомства. Однако в соответствии с ч. 1 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся лишь проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи. В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» дано разъяснение, исходя из которого регистрация лица по месту жительства по заявлению собственника жилого помещения или ее отсутствие не является определяющим обстоятельством для решения вопроса о признании его членом семьи собственника жилого помещения, так как согласно статье 3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г. №5242—1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации. Наличие или отсутствие у лица регистрации в жилом помещении является лишь одним из доказательств по делу, которое подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами. Между тем, каких-либо доказательств, подтверждающих факт совместного проживания П. со своими родителями в пос. Янтарный и опровергающих сведения о его проживании вместе с супругой и детьми в г. Калининграде, помимо ссылок на их регистрацию по местам жительства родственников по различным адресам, должностное лицо в суд не представило. Кроме того, П., сообщивший все необходимые данные о местах регистрации членов его семьи и месте их проживания, поставлен на жилищный учет в 2012 году, на котором числился более 8 лет до принятия уполномоченным органом оспариваемого решения. Фактов сокрытия административным истцом обстоятельств, имеющих значение для решения вопроса о его признании нуждающимся в улучшении жилищных условий, не установлено. При таких обстоятельствах принятие уполномоченным жилищным органом без установления каких-либо ранее не известных органам военного управления сведений, имеющих существенное значение для иной оценки жилищных прав военнослужащего, фактически дезавуирует ранее совершенные органами военного управления действия по признанию административного истца нуждающимся в улучшении жилищных условий. Данное толкование закона согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, который в Постановлении от 14 января 2016 г. N 1-П обратил внимание на необходимость соблюдения вытекающих из взаимосвязанных положений ч. 1 ст. 1, ст. 2, ч. 1 ст. 17, ст. 18, ч. 1 ст. 19, ч. ч. 2, 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации принципов поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, которые гарантируют гражданам, что решения принимаются уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, а также внимательного и ответственного подхода к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение прав, тщательности при оформлении соответствующих документов, подтверждающих наличие условий, необходимых для реализации этих прав, с тем, чтобы гражданин как участник соответствующих правоотношений мог быть уверен в стабильности своего официально признанного статуса и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы. С учетом вышеприведенных установленных по делу обстоятельств, выводы гарнизонного суда о том, что к членам семьи П., проживающим совместно с ним, относятся его супруга и две дочери, а при определении уровня обеспеченности его семьи жильем учету подлежат лишь те жилые помещения, где административный истец, его супруга и дети сохраняют регистрацию по месту жительства, соответствуют материалам дела и основаны на правильном применении положений действующего законодательства, регулирующих эти правоотношения.[21 - Обзор судебной практики военных судов Балтийского флота по рассмотрению административных и гражданских дел и материалов за 1 полугодие 2021 года // Официальный сайт Балтийского флотского военного суда http://baltovs.kln.sudrf.ru]
Правовые позиции Балтийского флотского военного суда в 1-м полугодии 2022 года
Основной вывод суда:
Пока не доказано иное, признается, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник: вступил во владение или управление наследственным имуществом, принял меры по сохранению наследственного имущества как своего собственного.
Обоснование:
Правильно разрешен жилищный спор решением Балтийского гарнизонного военного суда от 5 апреля 2022 года по административному исковому заявлению М., в котором он просил признать незаконными действия командира и жилищной комиссии воинской части, связанные с отказом в постановке на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении по избранному месту жительства в г. Калининграде. Указанным решением административному истцу в удовлетворении его требований отказано по следующим основаниям. Как следует из материалов дела, М. проходит военную службу в воинской части и, как заключивший контракт о прохождении военной службы в 2001 году и имеющий общую продолжительность военной службы более 20 лет, относится к категории военнослужащих, которые, в случае признания нуждающимися в жилых помещениях, имеют право на получение таких помещений для постоянного проживания, в том числе по избранному постоянному месту жительства. М. и члены его семьи – жена и сыновья зарегистрированы и проживают в жилом помещении, расположенном по адресу: Калининградская область, (адрес), общей площадью 74,2 кв. м., признанном в соответствии с решением Зеленоградского районного суда от 11 августа 2003 года собственностью его матери. В данное жилое помещение административный истец был вселен 10 февраля 1993 г., а жена и дети в 1995 и 2006 годах. После смерти 23 апреля 2010 года матери административного истца, он данное жилое помещение в наследство не принял. В то же время, как установлено судом, он не отказался от наследства и продолжает проживать в указанном жилом помещении. Согласно оспариваемому им решению жилищной комиссии от 14 декабря 2021 года, административному истцу и членам его семьи отказано в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении по избранному постоянному месту жительства в г. Калининграде ввиду обеспеченности его и членов семьи жилым помещением для постоянного проживания более учетной нормы. В соответствии с п. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. №76-ФЗ «О статусе военнослужащих», порядок и условия предоставления жилых помещений или выделения денежных средств на их приобретение, устанавливаются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ. При этом, как указано в абзаце 13 того же пункта, военнослужащие-граждане признаются нуждающимися в жилых помещениях по основаниям, предусмотренным статьей 51 Жилищного кодекса Российской Федерации, в порядке, утверждаемом Правительством Российской Федерации. Как следует из этого порядка – пункта 1 «Правил признания военнослужащих – граждан Российской Федерации, проходящих военную службу по контракту, нуждающимися в жилых помещениях», утвержденных Постановлением Правительства РФ от 30.10.2020 N 1768, признание военнослужащих нуждающимися в жилых помещениях осуществляется по основаниям, предусмотренным статьей 51 Жилищного кодекса Российской Федерации. В соответствии же с п.2 ч.1 статьи 51 ЖК РФ гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются собственники жилых помещений или члены семьи собственника жилого помещения, обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы. Решением Горсовета депутатов г. Калининграда от 30 ноября 2005 г. №408, учетная норма площади жилого помещения в г. Калининграде установлена в размере 12 кв. м. Согласно частям 1 и 2 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с указанным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители этого собственника. Члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. Из приведенного выше анализа правовых норм суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что М. и члены его семьи проживали и проживают в названном жилом помещении, ранее принадлежавшем на праве собственности его матери, в качестве членов семьи собственника, а поэтому могут пользоваться жилым помещением с тем же объемом прав, что был у собственника. Что же касается довода в апелляционной жалобе о том, что право на недвижимое имущество возникает с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, а М. право собственности не регистрировал, то этот довод, изложенный и в административном исковом заявлении, с учетом установленных фактических обстоятельств был обоснованно отвергнут гарнизонным военным судом. Как правильно отмечается в судебном решении, в соответствии с ч.2 ст.218 Гражданского кодекса РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежащее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом. Как следует из содержания п. 2 ст. 1153 ГК РФ и пункта 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 года №9 «О судебной практике по делам о наследовании», признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник: вступил во владение или управление наследственным имуществом, принял меры по сохранению наследственного имущества как своего собственного. Однако М. иного – то есть того факта, что он не принял наследство, не доказал. В то же время судом первой инстанции установлено и административным истцом не опровергнуто, что после смерти матери в 2010 году, он фактически вступил во владение жилым помещением, принял меры к его сохранности, несет бремя его содержания, увеличил общую площадь жилого помещения с 59,8 до 74,2 кв. м. Таким образом, названные его действия в силу приведенного п. 2 ст. 1153 ГК РФ давали основания жилищной комиссии расценить их как фактическое принятие наследства, а с учетом площади указанного жилого помещения прийти к выводу об обеспеченности М. и членов его семьи жилым помещением более учетной нормы. Утверждение представителя административного истца об отсутствии у М. прав на жилое помещение в связи отсутствием регистрации права собственности, как якобы подтверждающие незаконность принятого решения, является ошибочным, поскольку это лишь подтверждает факт неисполнения М. действующего законодательства по оформлению наследства и регистрации права собственности в Едином государственном реестре недвижимости.[22 - Обзор судебной практики военных судов Балтийского флота по рассмотрению административных и гражданских дел и материалов за 1 полугодие 2022 года // Официальный сайт Балтийского флотского военного суда http://baltovs.kln.sudrf.ru]
Правовые позиции Северного флотского военного суда в 1-м полугодии 2019 года
