скачать книгу бесплатно
Бартлетт покачал головой:
– Нет, спасибо. – Он уже прочитал все телексы.
Кейси села на диван и открыла записную книжку.
– Звонила секретарь Винченцо Банастасио, просила подтвердить заказ на люкс для него на субботу и…
– Я не знал, что он приезжает в Гонконг. А ты?
– Мне кажется, он что-то говорил насчет поездки в Азию, когда мы последний раз видели его… На ипподроме в прошлом месяце – в Дель-Мар. Когда там был Джон Чэнь. Ужасная история с Джоном, правда?
– Надеюсь, они поймают этих Вервольфов. Ублюдки… Убить человека да еще оставить на трупе такую записку.
– Я написала от нашего имени записку с выражениями соболезнования его отцу и мачехе, Диане. Помнишь, мы виделись с ней у Иэна и в Абердине? Господи, такое впечатление, что все это было миллион лет назад.
– Да. – Бартлетт нахмурился. – Я все же не помню, чтобы Винченцо что-то говорил. Он будет жить здесь?
– Нет, он хочет остановиться на гонконгской стороне. Я подтвердила по телефону резервирование в «Хилтоне», а завтра сделаю это лично. Он прилетает в субботу утром рейсом «Джапан эрлайнз» из Токио. – Кейси посмотрела на него поверх очков. – Хочешь, чтобы я договорилась о встрече?
– Он надолго?
– На выходные. На несколько дней. Ты же знаешь, он ничего четко не скажет. Может, в субботу после скачек? Мы будем на гонконгской стороне, и, если не удастся взять машину, от Хэппи-Вэлли недалеко и пешком.
Бартлетт хотел сказать: «Давай на воскресенье», но потом вспомнил, что в воскресенье летит в Тайбэй.
– Хорошо, в субботу после скачек. – Тут он заметил, как Кейси смотрит на него. – Что такое?
– Да вот гадаю, что он такое задумал.
– Когда он купил четыре процента акций «Пар-Кон», мы провели эту покупку через Сеймура, через Комиссию по ценным бумагам и кое-кого еще, и все остались довольны: деньги чистые. Его никогда не арестовывали и не предъявляли обвинений, хотя слухов ходило предостаточно. У нас никогда не возникало с ним проблем, он никогда не хотел, чтобы его включили в совет директоров, он не посещает собраний акционеров, всегда присылает мне доверенность и всегда выкладывал деньги, когда они были нам нужны. – Он пристально посмотрел на нее. – Ну, так и что?
– Ну, так и ничего, Линк. Мое мнение о нем ты знаешь. Я согласна: забрать обратно акции мы не можем. Он купил их без залоговых обязательств и обременений и сначала спросил. И мы, черт возьми, конечно, нуждались тогда в его деньгах и вложили их с большой пользой. – Она поправила очки и сделала пометку. – Я организую встречу и буду, как всегда, вежлива. Далее: активизирован счет нашей компании в банке «Виктория». Я положила на него двадцать пять тысяч, вот твоя чековая книжка. У нас там будет возобновляемый фонд, и Первый центральный банк Нью-Йорка готов перевести для начала на этот счет семь миллионов, когда мы об этом попросим. Вот телекс с подтверждением. В этом же банке я открыла и личный счет для тебя. Вот твоя чековая книжка еще на двадцать пять тысяч: двадцать из них на билете Гонконгского казначейства[45 - Казначейский билет – правительственная ценная бумага, срок действия которой обычно составляет три месяца, но может достигать и одного года. Выпускается со скидкой и оплачивается по номиналу без процентов.] с ежедневным оборотом. – Она ухмыльнулась. – Этого хватит на пару чашек чоп суи и хороший кусок нефрита, хотя я слышала, что здесь поддельный нефрит от настоящего не отличишь.
– Никакого нефрита. – Бартлетту хотелось взглянуть на часы, но он не стал этого делать, а лишь отхлебнул пива. – Что дальше?
– Дальше: звонил Клайв Берски и просил об одной услуге.
– Ты сказала, что он может продуть это дело через свой глушитель?
Она засмеялась. Клайв Берски был главным исполнительным директором их филиала Первого центрального банка Нью-Йорка. Человек очень придирчивый и педантичный, он приводил Бартлетта в бешенство требованиями, чтобы в документах все было точно.
– Он просит, если сделка со «Струанз» состоится, переводить наши средства через… – она справилась в своих записях, – здешний «Ройял Белджэм энд Фар Ист бэнк».
– А почему через них?
– Не знаю. Навожу про них справки. В восемь часов встречаюсь с их здешним исполнительным директором. Первый центральный только что купил этот банк: у него филиалы здесь, в Сингапуре и Токио.
– Поработай с ним ты, Кейси.
– Конечно. Я могу пропустить по рюмочке и уйти. Хочешь, потом поедим? Можно сходить в «Эскоффье»[46 - Видимо, речь идет об отеле «Ритц-Карлтон». В его ресторанах поддерживаются традиции, заложенные знаменитым французским поваром и ресторатором Огюстом Эскоффье (1846–1935) и не менее знаменитым швейцарским знатоком гостиничного дела Сезаром Ритцем (1850–1918). Став партнерами в 1890 г., они основали ряд известных отелей по всему миру.] или в «Девять драконов», а может, пройтись по Натан-роуд[47 - Эта улица, построенная в 1906 г. и названная в честь сэра Мэтьюза Натана, губернатора Гонконга в 1904–1907 гг., главная магистраль Коулуна.] и поесть чего-нибудь китайского. Где-нибудь недалеко: по прогнозу ожидаются еще дожди.
– Спасибо, но не сегодня. Я еду на гонконгскую сторону.
– Вот как? Ку… – Кейси осеклась. – Прекрасно. И когда ты уходишь?
– Скоро. Не спеши.
С той же непринужденной улыбкой на лице она прошлась по своему списку, но Бартлетт был уверен, что Кейси тут же поняла, куда он собирается, и это его вдруг взбесило. Он старался, чтобы его голос звучал спокойно.
– Что у тебя еще?
– Все остальное может подождать, – проговорила она тем же любезным тоном. – С утра встречаюсь с капитаном Джанелли насчет вашей поездки в Тайбэй. Из офиса Армстронга прислали документы, временно снимающие запрет на использование самолета. Тебе нужно будет лишь подписать бумагу о том, что ты согласен вернуться в Гонконг. Я поставила там вторник. Правильно?
– Да, конечно. Вторник – это день «Д».
Она встала.
– На сегодня это все, Линк. Я займусь банкиром и всем остальным. – Она допила свой мартини и поставила стакан назад в бар. – Да, твой галстук, Линк! Голубой подошел бы лучше. Увидимся за завтраком. – Она послала ему обычный воздушный поцелуй, вышла, как делала это всегда, и закрыла дверь с обычным пожеланием: – Приятных снов, Линк!
– С чего я, черт возьми, так взбесился? – сердито пробормотал он вслух. – Кейси ничего не сделала. Сукин ты сын! – Он бессознательно сдавил в руках пустую банку из-под пива. «Сукин ты сын! И что теперь? Забыть про все это и идти или что?»
Кейси шагала по коридору в свой номер и вся кипела. «Могу жизнью поклясться, что он куда-то собрался с этой проклятой шлюхой. Надо было утопить ее тогда: такая была возможность!»
Тут она увидела Ночного Суна. Тот широко распахнул для нее дверь с улыбкой, в которой читалось откровенное самодовольство.
– Ты тоже можешь продуть это через задницу! – рявкнула она, сама не своя от гнева, захлопнула дверь, швырнула бумаги и записную книжку на кровать и чуть не расплакалась. – Не смей реветь! – громко приказала она себе со слезами в голосе. – Ни одному проклятому мужчине не удастся подкосить тебя. Не выйдет! – Она уставилась на пальцы, дрожавшие от охватившей ее ярости. – О, наплевать на всех мужчин!
Глава 49
19:40
– Прошу прощения, ваше превосходительство, вас к телефону.
– Благодарю вас, Джон. – Сэр Джеффри Эллисон повернулся к Данроссу и остальным. – Извините, я на минуту, джентльмены.
Они находились в Доме правительства, официальной резиденции губернатора, расположенной выше Сентрал. Высокие стеклянные двери были распахнуты навстречу вечерней прохладе, свежему после дождя воздуху, с деревьев и кустов падали ласкающие взор капли. Губернатор прошел через заполненную гостями приемную, где до начала ужина подавали коктейли и закуски. Он был весьма доволен тем, как проходил вечер. Все, похоже, проводили время очень хорошо. Гости шутили, разговаривали, изредка доносился смех, и никаких трений между тайбанями Гонконга и членами парламента пока не отмечалось. По его просьбе Данросс старался изо всех сил ублажить Грея и Бродхерста, и даже Грей, похоже, смягчился.
Закрыв за губернатором дверь кабинета, адъютант оставил его наедине с телефоном. В кабинете, оклеенном голубыми обоями с ворсистым рисунком, царила приятная зеленоватая полутьма. Прекрасные персидские ковры, привезенные из Тегерана, куда сэр Джеффри был командирован на два года в посольство, хрусталь и серебро, витрины с превосходным китайским фарфором.
– Алло?
– Прошу прощения, что беспокою, сэр, – послышался голос Кросса.
– О, привет, Роджер. – Грудь губернатора сжало. – Нисколько не беспокоите.
– Две довольно неплохие новости, сэр. Нечто важное. Не возражаете, если я заскочу к вам?
Сэр Джеффри взглянул на фарфоровые часы, стоявшие на каминной полке.
– Через пятнадцать минут подадут ужин, Роджер. Вы где сейчас?
– Всего в трех минутах от вас, сэр. С ужином я вас не задержу. Но, как вам будет угодно, я могу сделать это попозже.
– Приходите сейчас, хорошие новости могут оказаться кстати. Со всеми этими банками и фондовой биржей… Если хотите, воспользуйтесь садовой калиткой. Джон вас встретит.
– Благодарю вас, сэр. – Телефон отключился.
Как повелось, у шефа Эс-ай был ключ к железной садовой калитке в окружающей здание высокой стене. Ровно через три минуты Кросс легкой походкой пересек террасу. Земля была очень влажной. Он тщательно вытер ноги и вошел через одну из высоких застекленных дверей.
– Попалась довольно крупная рыба, сэр, агент противника. Пойман на месте преступления, – негромко начал он. – Майор КГБ, политический комиссар с «Иванова». Задержан при осуществлении шпионской деятельности вместе с американским специалистом по компьютерной технике с атомного авианосца.
Лицо губернатора побагровело.
– Проклятый «Иванов»! Боже милостивый, Роджер, майор? Вы представляете, какую это вызовет бурю в дипломатических и политических кругах СССР, Соединенных Штатов и Лондона?
– Да, сэр. Именно поэтому я счел за лучшее сразу посоветоваться с вами.
– Чем, черт возьми, занимался этот тип?
Кросс изложил все в общих чертах. И добавил напоследок:
– Обоим сейчас дали снотворное, и никакой опасности они не представляют.
– Что было на пленке?
– Ничего, сэр, вуаль.
– Что?
– Да. Оба, конечно, не признают, что занимались шпионажем. Матрос говорит, что не знает ни о какой закладке, все отрицает. Клянется, что найденные при нем две тысячи американских долларов выиграл в покер. Зачем лгать, когда тебя взяли с поличным? Ну просто как дети. Только усложняют все дело. Мы ведь в конце концов все равно доберемся до истины. Я подумал, или мы не нашли настоящую пленку, или это была микропленка. Мы еще раз перетрясли их одежду, и я тут же приказал дать им рвотное и проверить стул. Майор… агент КГБ передал настоящие негативы час назад. – Кросс протянул большой конверт из плотной коричневой бумаги, который он держал в руках. – Это отпечатки восемь на десять дюймов, сэр, кадр за кадром.
Открывать конверт губернатор не стал.
– А что на них? В общем?
– На одних – часть наставления к системе наведения корабельных радаров. – Кросс сделал паузу. – На других – фотокопия полного грузового манифеста арсенала авианосца, его боеприпасов, ракет и боеголовок. Количество, марки, номера и места их хранения на корабле.
– Господи Иисусе! Включая ядерные боеголовки? Нет, на этот вопрос, пожалуйста, не отвечайте. – Сэр Джеффри пристально смотрел на Кросса. Помолчав, он произнес: – Ну что ж, Роджер, очень хорошо, что столь важная информация не попала в руки противника. Вас нужно поздравить. Наши американские друзья в равной степени вздохнут с облегчением и будут обязаны вам целым рядом услуг, и весьма значительных. Боже милостивый, имея подобные сведения, специалист без труда оценит ударную мощь этого корабля!
– Да, сэр, – тонко улыбнулся Кросс.
Сэр Джеффри изучающе смотрел на него.
– Но что нам делать с этим вашим майором?
– Я бы немедленно отослал его в Лондон под усиленной охраной на транспортном самолете королевских ВВС. Думаю, лучше, если вопросы будут задавать там, хотя у нас здесь для этого и средств, и опыта побольше. Я беспокоюсь лишь о том, что его руководство, конечно же, узнает о провале через час или около того. Они могут предпринять попытку освободить его либо вывести из строя. Или даже пойти на крайние дипломатические меры и нажать на нас, чтобы мы отпустили майора на «Иванов». Кроме того, когда о задержании офицера такого ранга узнают в КНР и на Тайване, не исключено, что красные или националисты попытаются заполучить его.
– А что с американским матросом?
– Наверное, было бы разумным немедленно передать его ЦРУ вместе с негативом пленки и вот этим – это единственные сделанные мной отпечатки. По очевидным соображениям безопасности я проявлял и печатал сам. Считаю, что лучше всего передать это Роузмонту.
– Ах да, Роузмонт. Он сейчас здесь?
– Да, сэр.
Взгляд сэра Джеффри стал жестче.
– У вас есть копии списков всех приглашаемых ко мне гостей, Роджер?
– Нет, сэр. Полчаса назад я позвонил в консульство, чтобы выяснить, где он. Мне сказали.
Сэр Джеффри снова посмотрел на него из-под косматых бровей. Он не верил Кроссу и считал, что шеф Эс-ай прекрасно осведомлен, кого он приглашает и когда. «Ничего страшного, – раздраженно подумал сэр Джеффри. – Это его работа. И ставлю золотую гинею против жареного пирожка, эти фотографии напечатаны Роджером не в единственном экземпляре, потому что он знает: наше Адмиралтейство с удовольствием взглянет на них, и предоставить им этот материал – его долг». – Может ли это иметь какое-нибудь отношение к делу АМГ?
– Нет. Абсолютно никакого, – ответил Кросс, и губернатору показалось, что в какой-то момент его голос дрогнул. – Не думаю, что есть какая-то связь.
Сэр Джеффри поднялся из своего высокого кресла и некоторое время расхаживал взад и вперед, прикидывая про себя все возможности. «Роджер прав. Китайская разведка по обе стороны „бамбукового частокола“[48 - Китайский аналог «железного занавеса».] наверняка разнюхает про это очень скоро, потому что у нас каждый полицейский-китаец симпатизирует или КНР, или националистам. Так что будет разумнее отослать шпиона подальше, за пределы их досягаемости. Тогда ни у кого не возникнет соблазна, а если и возникнет, то, по крайней мере, не здесь».
– Думаю, мне немедленно нужно поговорить с министром.
– Возможно, при данных обстоятельствах, сэр, вы могли бы проинформировать министра о том, как я поступил с этим майором – послал его в Лондон в сопро…
– Он уже отослан?
– Нет, сэр. Но я имею полное право ускорить это – если вы не против.
Сэр Джеффри снова задумчиво посмотрел на часы. Наконец он проговорил с еле заметной улыбкой:
– Очень хорошо. Сейчас в Лондоне время ланча, и я проинформирую министра примерно через час. Этого времени будет достаточно?
– О да, благодарю вас, сэр. Все уже подготовлено.
– Я так и подумал.
– Я вздохну гораздо свободнее, когда этот тип будет на пути в Англию, сэр. Благодарю вас.
– Да. А моряк?
– Может быть, вы могли бы попросить у министра разрешения на передачу его Роузмонту, сэр?
Сэру Джеффри хотелось задать еще с десяток вопросов, но он не задал ни одного. По долгому жизненному опыту он знал, что врать не горазд, поэтому чем меньше он знает, тем лучше.
– Очень хорошо. Ну а что за вторая из двух «хороших» новостей? Надеюсь, эта будет получше.
– Мы поймали «крота», сэр.
– А-а! Хорошо. Замечательно! И кто это?
– Старший суперинтендент Квок.
