скачать книгу бесплатно
Сосед по служебной площади Коля Бойков – симпатяга в возрасте Христа, вместо того чтобы ловить оборотней, чинил холодильник, который же сам и притащил сюда месяц назад. Родители купили новый, а старый забрал сыночек. Не выбрасывать же? Пусть послужит в органах правопорядка. Агрегат жутко урчал, Ольга просила вызвать мастера, но Бойков, видимо, решил продемонстрировать свои технические способности. Сейчас на его столе лежал препарированный мотор, а сам Коля напоминал хирурга с отверткой вместо скальпеля.
– Привет, – мрачно поздоровалась Ольга, плохо переносившая последствия бессонной ночи.
– Привет, – так же мрачно отозвался коллега, который, по всей видимости, не справлялся с миссией.
– Ну ты тут развел… Не проще ли мастера вызвать? Или Иваныча попросить?
Иваныч, а точнее Антон Иванович Чистов возглавлял техническое отделение, отвечая за всякого рода шпионские приспособления. Будучи человеком предпенсионного возраста, любил пожаловаться на действительность: «Страшное наступило время – даже с электробритвы можно выйти в Интернет и обновить ее до последней версии. Сначала айфон, потом убийцы айфона, потом убийца убийцы айфона. Попробуй угонись».
– Сам справлюсь… Будет лучше нового. Эх, вот уйдешь на повышение, кто тебе холодильники чинить будет?
– С повышением еще не решено. Только новый район дали.
– А у меня другие сведения. Тебя наметили в начальники отделения гласных проверок.
В упомянутом отделении, занимавшемся рассмотрением всякого рода жалоб от гражданского населения, обиженного органами, действительно была вакансия руководителя, но официально Ольге занять это место пока никто не предлагал. Так, только намекали.
– Откуда информация?
– Дружный коллектив. Кстати, о коллективе. Кадры собирают деньги на похороны. Я сдал за тебя сотню.
– Кто умер? – напряглась Ольга.
– Крестничек твой. Красавин.
– Что случилось?
Бойков, не отрываясь от холодильника, щелкнул пальцем по подбородку.
– Ушел в себя. Дома нашли. На гражданке так и не устроился.
– Жаль…
Ольга произнесла слово «жаль» с явно оправдательным оттенком. И Бойков это уловил.
– Да я ж не осуждаю, ты не подумай… Интересная штука. В одной системе служим, деньги на похороны собираем, а формально – в другом окопе.
Красавин работал оперуполномоченным по борьбе с экономическими преступлениями в Северном райуправлении, которое до недавнего времени курировала Ольга. Помимо основной деятельности негласно помогал знакомым с возвратом НДС благодаря связям в налоговой инспекции. Довольно распространенный бизнес в полицейской среде. В том числе и с использованием аморальных схем. Красавин никаких схем не использовал, просто ускорял вполне законный процесс. Но за дольку малую. Это не преступление, но вполне достаточный повод для увольнения. Получив информацию, Ольга провела «контрольную подставу» и поймала халтурщика с поличным. Написать заявление «по собственному» бедолаге не позволили, вытурили с «волчьим билетом». Оказавшись вне системы, Красавин пошел по проторенной дорожке: дорогой алкоголь – средний алкоголь – дешевый алкоголь – паленка – могила.
Ольга полезла в сумку за кошельком. Тот лежал на глубине, пришлось извлекать содержимое. В том числе две связки ключей от квартиры. Свою и Тимура. Тимуровскую со злостью швырнула в стол, что не укрылось от глаз бдительного коллеги.
– Что-то случилось?
– Ничего, – буркнула соседка с таким выражением лица, словно съела живьем жирную гусеницу.
– Похоже, у тебя перемены в личной жизни. Угадал?
Ольга не ответила, сунув свою связку обратно в сумку. Будь на месте Кольки любой другой, не ответила бы тоже. Не хотела.
Очень вовремя заглянул дежуривший сегодня оперативник Гриша Жуков по прозвищу Маршал. Постоянного дежурного офицера по штату не полагалось, несли вахту по очереди.
– Ольга Андреевна, там заявитель по вашей «земле». Мне поговорить или сами?
– Лучше самой, – тут же дал совет Бойков, – нет лучшего средства от сердечных болячек, чем добросовестный труд на благо родины.
– Гриш, я подойду.
Ольга, наконец, добыла из глубин кошелек, отдала сотню Бойкову и вышла следом за Гришей.
Для бесед с обиженными полицией гражданами был выделен специальный кабинет. В нем не висело ни календарей с веселыми девчонками в бикини, ни дурацких надписей типа «Незнание закона не освобождает от ответственности. Знание – тоже», не болтались боксерские груши, не рос укроп на подоконниках и не пели канарейки в клетках. Все аскетично-строго. Стол, несколько стульев, местный телефон, мусорная корзина, чтоб сразу выбрасывать заявления сумасшедших. Двумя словами – серьезное госучреждение.
Ольга решила последовать совету Бойкова – отвлечься и самой поговорить с заявителем. По местным обычаям, если это будет официальная жалоба, она переправит ее в отделение гласных проверок, но если человек тайно решил поделиться наболевшим, не рискуя марать бумагу, займется сама.
Сегодня был второй вариант. Наркоманистого вида студент колледжа по фамилии Самохин с таблетками в мочках ушей попыток достать авторучку из куртки-толстовки не предпринимал и бумаги не требовал.
– Короче, тысячу зарядил. Евро, – голосом подсудимого, канючащего смягчить приговор, гундосил он, – я подсуетился, нашел.
– Не поняла… Ты что, уже отдал деньги?
– А куда деваться? Там или – или.
– Так от нас-то что хочешь? Ладно б не передал, мы бы его с поличным задержали. А сейчас? Попросить, чтобы вернул? – Ольга усмехнулась. – Не вернет.
– Конечно, не вернет, – согласился парень, – обидно просто. Он же и дальше будет трясти. Ладно б там что-то серьезное, а там две таблетки всего.
– Ты их действительно купил или подбросили?
– Купил.
– Где, у кого?
– Какая разница? Я ж не отрицаю.
На последней реплике голосок дрогнул, что не утаилось от чуткого уха охотника на оборотней. И дрогнул не потому, что парень боялся сдать продавца. Поэтому желательно провести сеанс экстренной терапии.
– Где ты передавал деньги?
– В кабинете.
Она не спрашивала, куда были положены деньги, но парень зачем-то пояснил:
– В конверте. Он в стол положил.
– На каком этаже кабинет?
– На первом.
– Номер помнишь? Быстро отвечай.
– Седьмой, кажется.
– Сколько столов в кабинете?
– Ну… Один, – Жалобщик явно не понимал, к чему эти вопросы. Аж таблетки в ушах позеленели. – Там еще календарь на стене. С китайцем каким-то. Вы что, мне не верите?
Ольга притормозила… Блин, ну почему она никому не верит? Что с ней? Так же нельзя! Тимуру она не верила, оправдываясь профессиональной деформацией, а на работе заявителям не верит, оправдываясь Тимуром. Замкнутый круг. Но ведь кому-то надо верить. Не могут же все поголовно лукавить, врать, предавать? Вот зачем она привязалась к этому студенту, вместо того чтобы поблагодарить за информацию?
– Это формальность… Извини… Ты будешь писать заявление?
– Ну на фиг. Чтоб башку потом проломили? С него станется. Я вам накоротке. Беспредел же полный.
– Нечего наркотики глотать, не будет и беспредела.
– Я так и думал… Все вы тут. Рыбак рыбаку глаз не выклюет. – Парень принялся активно грызть ноготь на мизинце, видимо выражая тем самым обиду на систему. После встал со стула.
– До свидания…
– Я тебя не отпускала. Присядь, – уже мягче попросила Ольга.
Самохин опустился на стул.
– Юра, ты же знаешь свой район?
– Ну так… И что?
– Может, слухи ходили, у кого он еще вымогал деньги?
– Ну, вообще-то, ходили. Он цыган якобы трясет, – примирительно кивнул Самохин.
– Каких цыган?
– Ну у нас тут поселок недалеко. Они ему платят, чтоб наркотой торговать спокойно.
– Понятно… У меня просьба. Ты поспрашивай знакомых, может, он еще кого напрягал? Два эпизода – не один. Зацепим.
Лишний источник информации ей в новом районе не помешает. Тем более что их пока не так и много. Надо вербовать людей, надо.
– Ну ладно, поговорю…
– Вот мой телефон, – Ольга вырвала из блокнота листик, написала номер рабочего телефона. – Что узнаешь, звони. Как ты догадываешься, у нас с тобой общие интересы.
Едва Самохин вышел, она набрала номер информационно-аналитического отделения.
– Наташ, привет… Посмотри, пожалуйста, по нашей базе. Копейкин. Кирилл Павлович. Старший опер в моем новом районе. Все – жалобы, сигналы, нарушения… Я попозже зайду.
– Отец, меня вчера обозвали. Даун… – Рамир заглянул в бумажку, – дауншифтером. Не знаешь, это ругательство или приличное слово?
– Не знаю. В Интернете посмотри.
– Я смотрел. Не понял ничего.
– В другом Интернете посмотри, – пошутил тот, кого назвали отцом.
Сей незатейливый разговор проходил на цыганском языке в полдень по юрьевскому времени в салоне внедорожника «Toyota Land Cruiser», двигавшегося по улице имени Надежды Крупской. Третий участник – младший брат Рамира Буза, сидевший на водительском месте, решил блеснуть эрудицией и вклинился в диалог:
– Наверно, ругательство. Даун – это дурак. По-английски. Ты – дурак.
– Вот сволочь, – саданул Рамир по торпеде с такой силой, что рисковал получить ответный удар от подушки безопасности.
– А кто обозвал? – уточнил сидящий сзади отец с относительно русским именем Василь – цыган, никогда не снимавший шляпы. Возможно, даже ночью. Ибо шляпа у цыган – символ верховенства и авторитета.
– Да Буйвол!
– Опять он? Зачем с ним встречаешься? – задал еще один строгий вопрос отец. – Мы к нему не лезем, пускай и он не лезет.
– Я не встречаюсь! Он сам подкараулил! Возле супермаркета. Третий раз.
– И что ему теперь надо?
– То же самое. Сказал, чтобы я подвинулся. И не забирал у него клиентов.
– А ты?
– Я не разговаривал с ним! Сразу ушел. А он крикнул, что я борзею, и этим… дауном обозвал.
– Правильно, что не разговаривал. А ругань денег не просит. Обзови его тоже и успокойся.
Джип резко затормозил, едва не протаранив бампер остановившегося впереди «жигуленка» с бумажными транзитными номерами. Висящая на зеркале связка пестрых бус весело стукнула по лобовому стеклу. Все трое синхронно выругались на задорном цыганском наречии. Следовавшая за цыганским «круизером» «Газель» тоже еле успела затормозить. Ни светофора, ни шлагбаума, ни глупого пешехода перед «жигулями» не наблюдалось. Скорее всего, отечественное авто банально сломалось. Действительно, через секунду водитель включил аварийку.
– Ездят на ведрах, – пробормотал Буза, осторожно сдавая назад.
Но сдать не вышло – мешала «Газель», за которой тут же образовалась пробка.
Мотоциклисту на японской раскрашенной «Ямахе», ехавшему следом, было проще. Он мог обогнуть препятствие по обочине. Что и сделал. Когда он поравнялся с джипом, Рамир услышал над головой какой-то странный звук, словно невидимая рука положила на крышу коробку с тортом или пиццей. Буза тоже услышал, после чего тут же притормозил, поставил рычаг автоматической коробки на «нейтраль» и взялся за ручку своей двери.
Больше он ничего сделать не успел. Потому что сработали подушки безопасности. Но спасать им было уже некого. Направленный взрыв правильной мощности делает голову человека похожей на арбуз, выброшенный с десятого этажа. А головы двух человек – на два арбуза. Мощность сегодняшнего взрыва была даже чересчур правильной. С запасом. Триплексное лобовое стекло вылетело наружу целиком. Мало того, тортик оказался с начинкой – рублеными гвоздиками и шариками от подшипника.
Тем не менее третий человек уцелел. Глаза от ожога спасли широкие поля волшебной шляпы и подголовник переднего кресла. Уши заложило, а часть подбородка и губы превратились в нашпигованный металлом и стеклом фарш. Но это не смертельно. Максимум – проблемы с дикцией и со слухом. Он мешком вывалился из салона на обочину и отполз в канаву, несмотря на серьезную контузию. Тут же, в канаве, уже прятались случайные прохожие, посчитавшие, что началась война или метеоритный дождь.
Сломавшиеся «жигули» мгновенно починились и умчались по улице Надежды Крупской вслед за мотоциклистом, эффектно поднявшим свою «Ямаху» на заднее колесо. Шофер «жигулей» такой трюк повторить не смог.
Никто из водителей проезжавших навстречу машин не разворачивался и в погоню не бросался. Потому что дым от взрыва закрыл обзор.
Да даже если б и не закрыл. Брюса Виллиса среди свидетелей не оказалось.
Главный охотник на оборотней в погонах города Юрьевска полковник полиции Борис Дмитриевич Царев, или Царь Борис, как его звали в народе, разговаривал по мобильной связи с женой исключительно стоя. Странная привычка. Он не вставал, когда звонили генералы или даже заместители министра, но, если звонила Тамара, ноги автоматически поднимали зад. Несмотря на больную спину.
– Тамара, мы каждый месяц платим за текущий ремонт дома! Представь, если я буду требовать с начальников райотделов мзду за поимку предателей! А почему этот умник канючит? Ему жилконтора платит!.. Пускай ремонтирует, пока отопления нет, и не выпендривается… Хорошо-хорошо, когда придет, набери меня, я ему объясню!
