скачать книгу бесплатно
Осталось узнать, от кого же ты бежала, красивая. Седой обязательно узнает. Если не от неё, то его люди предоставят полный отчет.
Но хотелось от неё.
Чтобы рассказала всё сама.
– Ты сказала, что у тебя болит горло. Как понимаю, такое у тебя уже было. Скажи, сколько дней не сможешь разговаривать?
Даша писать не стала, подняла руку и показала три пальца, следом сразу же четыре.
В принципе, не долго. Терпимо. Его предпочтения менялись поразительно быстро. Такого за собой ранее Седой не замечал.
Он не спешил вставать. Вроде бы Снегурка немного оттаяла. По крайней мере, не шарахалась. Может, в душе и зажалась, но виду не показала.
Стоило отдать должное её выдержке. Если разобраться, она держалась молодцом. Другая бы заистерила посерьезнее.
Он тоже прессанул её знатно. Больше не будет.
Наверное.
Его взгляд снова опустился сначала на тонкую шею, потом ниже, туда, где сводились полы халата. Нереально находиться рядом со Снегуркой и не думать о сексе.
Что с ней не так?
Что с ним не так?
Даша подняла руку и дотронулась до халата в области плеча. Чуть потянула ткань вперед.
– Тебе нужна одежда. Да, я помню. Сейчас выдам футболки и рубашки.
Брови девушки поползли кверху.
– Твои принесем.
Надо выпрямляться, вставать. Выйти в гараж и взять одежду Снегурки.
Оторвать, черт побери, себя от неё.
А не сидеть в её ногах.
Григорий мысленно нелицеприятно выругался и всё же поднялся.
– Спасибо за завтрак. И за кофе. Вещи принесу. Правда, не уверен, что они будут чистыми. В доме есть прачечная, в подвале. Сможешь постирать. Сушилка тоже есть.
Даша едва заметно улыбнулась, благодаря.
Григорий снова выругался и поспешил покинуть кухню. Сбежал от греха подальше, иначе и не скажешь.
?
Мужчина ушел.
Можно выдохнуть?
Или рано?
Даша прикрыла глаза и откинулась на сидушку дивана.
Если сказать, что она влипла, то ничего не сказать.
Нарочно не придумаешь.
И даже крыть нечем. Противостоять. Из этого чужого дома уже не выскочишь, как от Дмитриевых.
Пыталась уже…
Темень. Пурга. И полуобнаженные качки у двери.
Даша вспомнила, как натолкнулась вчера на Антона и распахнула глаза.
Нет, началось всё с пробуждения. Или, наоборот, с засыпания? Когда уже сил молиться и надеяться не осталось, и Даша прикрыла глаза, смирившись с участью.
Север не прощает глупость – прописная истина. На что она надеялась, срываясь в неизвестность? Непонятно.
Сначала вроде бы всё начиналось неплохо. Она выехала. За ней никто не погнался, хотя и такие мысли метались в её возбужденной нервным срывом голове. Лишь бы уехать… Лишь бы отпустили… На душе было столь мерзко, что хоть вой. Как Даша ни старалась взять себя в руки, получалось очень плохо. Плюс она расхлюпалась. Вела машину и плакала. Понимала, что слезы за рулем – прямая дорога в кювет. Всё же тогда ей удалось справиться с накатившим отчаянием, и то лишь тогда, когда Даша поняла, что за ней никто не кинется.
«Сама вернешься, идиотка. На коленях приползешь…»
Господи…
Даже вспоминать противно.
Она предполагала, что добром поездка не закончится, что есть подвох, но не ожидала, что настолько всё будет мерзко.
Отъезд был единственным выходом.
Даша не подумала о последствиях. Действовала импульсивно.
За то едва и не поплатилась.
Хотя про «едва» она пока погорячилась.
Даша обвела взглядом шикарную большую кухню-гостиную. Или всё же просто кухню? Подобные она видела в кино и в журналах. Даже у Дмитриевых гостиная, которая её восхитила в первые минуты, была проще.
Дом мужчины с седыми волосами, что представился Григорием, ей нравился. Если откинуть прочь предвзятость в отношении его жителей, Даше даже удалось бы здесь отдохнуть. Если на секунду позволить себе небольшую вольность и представить, что тебя пригласили погостить.
Но её не приглашали, и нечего мечтать.
Ей надо понимать, что следующие несколько дней будут очень тяжелыми. Ей необходимо приспособиться.
Да ещё и горло. Как не вовремя! И лечить нечем. Надо посмотреть в холодильнике имеется ли мёд. Хотя бы им смягчить связки.
В детстве Даша часто болела ларингитом, один раз едва не задохнулась во сне, родители не уследили. Спас кот. Залез в кровать Даши, тем самым разбудив девочку. Та в слезы, и уже тогда родители спохватились.
Со связками у Даши всегда была беда. Чуть что – воспалялось горло. Врачи советовали не простужаться. Но как сохранить здоровье, если проживаешь в северных широтах? Уследить невозможно.
Даша, когда ещё сидела в машине и искренне верила в чудо, что её спасут, поджимала пальчики на ногах, и знала, что последствия непременно будут. Она даже была согласна на то, чтобы её спас Дмитриев. Пусть… Узнает про неё новое, например, что говорить не сможет несколько дней. Даша даже злорадствовала немного. Хотя… Если отвлечься от переживаний в машине и вспомнить слова нынешнего хозяина дома про то, что женщине порой полезно помолчать, ещё непонятно, продолжила бы она злорадствовать, вернись в дом Дмитриева.
Даша поднесла руку к горлу. Глотать было не больно, скорее, неприятно.
Опять же больное горло – ерунда, если сравнивать с масштабом катастрофы, в которой она оказалась.
Домой не вернуться. Можно, конечно, только смысл?
Снова всё начнется заново. Не Дмитриев, так другой.
Даша встала с дивана, подошла к посудомоечной машине и загрузила в неё посуду.
Ей пообещали, что не тронут.
Можно ли верить седовласому? Молодой, вроде бы, на вид тридцать два-тридцать четыре года, а волосы посеребрены уже.
Зато какой сильный!
И это могло стать реальной проблемой.
Кровь прильнула к щекам Даши. Ей навсегда в память врежется картина – ритмично отжимающийся Григорий. Вытянутый по уровню пола, идеально прямая спина, угол локтей, работающие мышцы плеч. Хорошо, что на нем была футболка, иначе Даша ещё больше испугалась бы. А так невольно на несколько секунд зависла над красотой его плеч.
Наваждение очень быстро прошло. Мужчина. Незнакомый. В чужом доме. А она нема! Ни спросить. Ни сказать. Да и слов подобрать правильных она бы не смогла, настолько оказалась растерянной. Проснуться, открыть глаза – и сразу в холодный океан! Никак иначе. Даша шокировано оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где она.
Дом Дмитриева? Нет, не похож. У тех обычный каменный дом, здесь же из качественного оцилидрованного бревна. Этакий красавчик, сошедший с журнала элитного жилья. Большой дом с панорамными окнами, затерянный среди леса, несущий уют, запах крепкого кофе и чего-то безумно домашнего. Когда смотришь на картинку, на фото и проваливаешься в неё. И мечтаешь иметь такой же дом в лесу или на берегу озера, с верандой, выложенной террасовой доской, с креслом-качалкой и теплым пледом. С осознанием, что в доме уже разведен огонь в камине и кто-то готовит вкуснейший глинтвейн.
Подобная мечта для Даши была за гранью. Девушка предпочитала реально смотреть на жизнь.
Но проснувшись в большой комнате и увидев стену из бревна, а потом и окно с затемненными стеклами, Дашу пробрало. Основательно так. На смену нечаянной радости, что она жива и даже не пострадала сильно физически, конечности не обморожены, чувствительность сохранилась, настал черед шока и испуга.
Где она?
Вопрос как нельзя актуальный.
Плюс Даша оказалась раздетой, в одном нижнем белье.
Она всё же осмотрела себя. Встала, ощупала. Кроме саднящих ощущений в горле ничего не беспокоило. Значит, спасли вовремя.
Но кто?..
Даша огляделась. Своих вещей она не наблюдала. Закуталась в плед и осторожно вышла из комнаты. Пол был теплым, наверное, в доме установлена система «теплого пола». Босым стопам комфортно ступать. Даша шла на цыпочках. Интуитивно она не хотела привлекать к себе внимания. Почему? Даже сама не знала. Просто не хотела производить шума.
Пройдя по коридору, Даша услышала сбивчивое дыхание. Единственный звук во всем доме.
Потом она увидела мужчину неопределенного возраста.
А потом случился её позорный побег.
Её несли инстинкты. Одна в доме с мужчиной.
Как выяснилось позже – с двумя.
А это уже посерьезнее! Нет! Это хуже! В стократ! В голове сразу же вспыхнули картины принуждения, насилия. Даша ничего не могла с собой поделать. Когда на неё начал надвигаться взрослый мужчина с обнаженный торсом, весящий под сто килограмм, её колени дрогнули.
Она даже кричать не могла!
Дальше – хуже.
Седовласый мужчина оказался вполне молодым. Опять же, молодой – понятие растяжимое. Многим её ровесницам он бы показался старым, второй половине – самым подходящим.
Даша же предпочла бы держаться от него подальше.
Ей быстро разъяснили положение вещей.
Без лишних слов.
Дважды два сложить оказалось просто.
С ней суетиться и возиться никто не собирался. Напротив, пошли предложения определенного характера. Даша старалась не думать о плохом. Григорий оказался здесь главным. Кто Антон? Водитель? Телохранитель? Да какая, впрочем, разница. Понятно, что он будет на стороне работодателя.
Даша вроде бы никому и не собиралась противостоять. Пока готовила и варила кофе, решила держаться от мужчин подальше. Может, ей позволят стать невидимой? Она будет готовить, сидеть в комнате, пока непонятно чем заниматься, её никто не будет трогать. Такой бартер её идеально устроил бы.
А вот устроит ли он хозяина дома – другой вопрос.
Григорий производил на неё странное впечатление. Пугал – безусловно. Но тут её напугал бы любой мужчина в принципе. Пару раз ей казалось, что он делает это специально, испытывает её на прочность. Если бы Даша могла говорить… Что, собственно, она сказала бы? Чтобы он не смел на неё смотреть так, словно уже раздевает? Чтобы не смел делать провокационных предложений и считать, что она мгновенно согласится!
Её бросало то в холод, то в жар. Как удавалось сохранить видимость спокойствия, непонятно. Даша нисколько не сомневалась в правдивости слов Григория. Захочет – возьмет. Ничто его не остановит.
Самое печальное и страшное, Дарья ему верила.
У него глаза такие говорящие. Пусть Даша и старалась на него смотреть лишь по необходимости. Не могла иначе. Стоило взглянуть, и внутри всё стягивало узлом. Начинало даже потряхивать от напряжения и ещё чего-то необъяснимого.
Красивый мужчина, чего уж тут греха таить. Не модельной слащавой внешности, а именно суровый. Если бы Даша увидела Григория при других обстоятельствах, возможно, он ей и понравился бы.
Кровь прильнула к щекам, теплая волна окатила тело.
Давай, давай, дурында, ещё растекись лужицей вокруг этого товарища, дай ему то, на что он непрозрачно намекает, вернее, о чем говорит открыто, и всё будет просто замечательно. Поиграет он с тобой несколько дней, пока идет метель, дальше в лучшем случае даст денег и позабудет, как тебя звали. А ты останешься с разбитым сердцем.
Потому что давно решила, что секс только по любви.
Глупая. И очень наивная.
Но какая уж есть.
