скачать книгу бесплатно
Это замкнутый круг, дорога в никуда. Так и буду его служанкой. Рабыней – как он сказал. А сам ходит куда-то. Где-то бывает.
Наверное, там есть и девушки. Почему-то это огорчает больше всего. Я не могу объяснить самой себе, почему так сильно от этого огорчаюсь. Особенно когда беру стирать его рубашку и вижу там следы помады, ощущаю запах женских духов.
Тогда я подолгу смотрю на эти следы и чувствую что-то такое, чего никогда раньше чувствовать не могла. Я не знаю, как это называется, но в эти моменты просто люто ненавижу Беса.
Значит, меня он назвал тогда шлюхой, но я не в его вкусе. А здесь на рубашке множество, разных цветов помады и значит, те шлюхи ему нравятся.
Яростно кидаю рубашку в машинку и ненавижу Беса ещё сильнее.
Хочу уйти отсюда подальше. Убежать, уехать. Не могу находиться в одной квартире с этим чудовищем.
Ненавижу его всё сильнее и сильнее. С каждым новым днём. С каждым несказанным словном, не брошенным взглядом. С каждым замиранием, когда уходит и тихой надеждой, когда приходит.
Тихий. Холодный. Ненавижу. Не хочу.
Нужно уходить, как только появится возможность. Я жду такой возможности, но и боюсь, что она появится. Я хочу уйти и не хочу одновременно.
Если уйду, обращусь в полицию, то возможно никогда уже не увижу Беса. А если не уйду, затаившаяся моя ненависть превратиться… даже не знаю во что.
Глава 17
Не то что я держусь из последних сил.
Ради бога. Я же не прыщавый подросток, чтобы при виде девки испытывать непроизвольные позывы. Конечно, нет. Но вот реально понимаю, что загнал себя сам в обстоятельства близкие к взрывоопасным.
Нелегко стало жить. Каждый день сидеть и смотреть, как она насыпает мне еду. И упирать взгляд в стол, когда она поворачивается.
Смотреть на неё, жадно выискивая мельчайшие подробности. Желать дотронуться, не в состоянии сделать это. Переступить черту, после которой…
Ощущать рядом, дышать одним воздухом. Вдыхать её аромат, перемешанный с парами кухни. Чувствовать его сквозь дверь. Аромат девственницы. Аромат Евы. Это что-то, что летает в воздухе, невесомое, пьянящее, сладкое. Такое близкое и одновременно далёкое. Способное разворотить мои внутренности, даже не дотронувшись.
Черт. Всё труднее и труднее.
Несколько раз ночью я подхожу, останавливаюсь, замирю у двери кухни. Думал, не выдержу, войду. Схвачу… и будь что будет.
Нет. Нельзя. Нельзя.
Я вижу всё. Взгляды движения. Слышу голос наполненный терпением. Вижу её нетерпеливость, досаду. И улыбаюсь. В те моменты, когда она не видит.
Черти что. Зачем я загнал себя в это ярмо. Это теперь как долг, который должен выполнить.
Ну хорошо, ну отдаст Русый деньги, хотя вряд ли. И снова сядет играть и снова она попадёт к кому-то ещё, кто не будет так терпелив как я.
Её волосы в тугом хвосте, щёки круглые, розовые. Хочется протянуть руку и коснуться и увидеть поворот головы, блеск глаз и ласковую улыбку.
Нельзя. Не имею права.
Да почему не имею? Она же сама хочет. Да любой другой на моём месте и минуты бы не ждал. Прямо здесь на кухне придавил бы к стене, кинул бы на стол и оттрахал…
Нет. Нельзя. И я ухожу к себе.
––
А трахаться хочется.
И снова, после дел, тащимся с парнями по нашим любимым маршрутам. Трахаем продажных сучек, упиваемся в визг и снова трахаемся.
А с недавнего времени что-то происходит с моим членом. Он не встаёт совсем, пока не подумаю об этой маленькой дряни у меня дома.
Да какого вообще на хрен черта.
Нужно разрешить ситуацию срочно, иначе я за себя не ручаюсь. Нужно выбрать какое-то решение и следовать ему. И кажется, я нашел его, но пока варю в голове, обдумываю и ломаю мозги, как всё провернуть. Я знаю что сработает. Ещё ни одно моё дело не рухнуло, ни один план не провалился.
––
Я искал решение, но решение само нашло меня. Позвонил Саня, сказал, что видел Русого в каком-то подпольном клубе в соседнем городе.
Пара звонков и я уже знаю адрес. Все, можно действовать к чему это приведет, пока не знаю. Надеюсь, все получится.
В тот день я пришел домой возбуждённый идеей. Нужно действовать по горячему.
– Собирайся мы уезжаем, – сказал, когда вошёл на кухню.
– Куда? – испуганно обернулась Ева.
В глазах искры страха.
– Братец твой объявился, будет тебя выкупать.
Ева посмотрела на разложенные, на столе нарезанные овощи. Медленно вытерла об полотенце мокрые руки.
Она готова, но не рада. Показывает, будто готова, но уходить не хочет.
– Пошли, – сказал я твердо.
Она за мной, как есть, в пижаме и тапках. Подошла к машине неуверенно глянула, я открыл заднюю дверь, села.
До соседнего города час.
Едем в тишине, только радио будоражит сознание грустными ночными песнями. Все время заставляет посматривать в зеркало на сосредоточенный профиль Евы. Она ещё не знает, что ее ждёт.
Скоро узнает.
Глава 18
Ну вот и всё. Сейчас Руслан отдаст деньги, и моё страшное приключение закончится.
Тогда почему я не радуюсь, не смотрю с восторгом на дорогу?
Почему не улыбаюсь? Ведь эта дорога к свободе. И почему нет ощущения избавления от страшной опасности? Как было тогда, когда Бес заплатил за меня. Почему я не чувствую ничего кроме уплывающего из-под ног пола. Смотрю в пустоту ночи и не вижу в ней ничего кроме темноты. Прижимаюсь к стеклу виском. Ерзаю задумчиво. Тихо покачиваюсь, почти незаметно.
А чего я хотела? Любви этого истукана? Чёрствого, бездушного человека.
Ему наплевать на меня, ему лишь бы деньги.
Едем долго. Возможно, путь показался таким долгим из-за тягостного молчания. Но все что я понимаю, хочу ехать с ним дальше, не останавливаясь. Без конца. Пусть в тишине. Пусть будет так, одно и тоже… Тёмная машина, дурманящий запах кожаной куртки и профиль Беса с дорожками света от приборов.
Да нет же, нет… хочу на свободу. Надоело быть заложницей и рабой. Хочу быть обычным, свободным человеком.
Впереди показались огни города. Значит, осталось уже немного моей несвободы. Ещё чуть-чуть и все закончится.
Машина резко свернула на обочину, проехала несколько метров и остановилась в темноте, среди деревьев.
Что это значит? Не будет же он меня здесь передавать. Вряд ли тут кто-то есть.
Неожиданно другая догадка промелькнула – а что если он решил меня убить? Или…
Значит надо бежать.
Пока все эти мысли роем носятся у меня в голове, Бес открыл дверь, вышел из машины. Я увидела, как он подходит к моей двери, открывает её.
– Выходи, – в глаза не смотрит.
Я соскочила с подножки джипа. Встала, жду. Что дальше?
– Руки давай.
Я вытянула руки. Быстрое движение в темноте слепило их скотчем.
– Что ты де… – рот тоже залепил.
Присел на корточки, обхватил и обмотал скотчем ноги.
Осмотрел свою работу, а потом подхватил меня на руки и пошел к багажнику.
Он несёт меня, а я смотрю на неясные очертания его лица. Чувствую, как упирается и вздумается, в дыхании грудь. Тревожно. Решительно.
Пробудился настоящий Бес. Злой, беспринципный. Поставил меня, дёрнул крышку багажника, а когда она поднялась, толкнул меня внутрь, на уже знакомое, шершавое дно.
Постоял немного, кинул последний взгляд. А я на него.
Я не сопротивляюсь, не кричу и не вырываюсь, отдалась на его волю. Он не сделает мне плохого. Не сделает. Не верю.
Как решит, так и будет.
Потом снова едем, но уже недолго. Лежу в багажнике, поджав под себя ноги. Места полно и уже ничего не упирается в бок, как тогда, в первый раз.
Что сейчас будет, не знаю, но боюсь. Ведь это означает прощание, а я не хочу прощаться.
Почему-то вот сейчас в эти последние минуты, я вдруг перестала ненавидеть Беса. И если бы сейчас он отклеил скотч с моего рта, я, наверное, просила бы – не отдавать меня никому. Глупо конечно.
Нет, лучше свобода. Уеду. Убегу.
Не останусь рядом с братом, это слишком опасно.
Потом подумаю. Сейчас главное – уйти.
Машина остановилась. Хлопнула дверь и я услышала знакомый голос.
– Привет, Бес, каким ветром?
Голос моего брата.
Глава 19
Глазки бегают. Улыбается, заискивает.
Я поймал Русого возле дома, где он сейчас живёт. Как раз тогда, когда он собирался пойти куда-то поиграть.
Горбатого могила исправит. Он ни хрена, вообще ни хрена не понял. Его малая у бандитов. Возможно убита или изнасилована. А он живёт себе, ходит по клубам, играет. И ни хрена не делает для спасения своей сестры.
Как так?
– Да вот, решил заехать посмотреть, как ты бегаешь, бабки за сестру собираешь.
Я сделал чуть громче радио, чтобы неслышно было шороха в багажнике, но сам говорил достаточно громко, чтобы в багажнике было слышно, что я говорю.
– Пошли тяжелые времена, Бес. Нет возможности сейчас. А она, как там?
Хитропродуманное лицо человека зависимого. Дебильная причёска, волосы замазаны какой-то хернёй. Прикид в тему. О красоте падла заботится. В клуб же идёт. Нервно двигается, ерзает. Конечно же за шкуру свою, только за это. Руки неспокойные, трёт ладони одну об другую. Тонкие, чувствительные пальцы игрока.
– Она в рабстве у банды, – закидываю жесть.
Любой нормальный родственник обеспокоится.
– Та ты шо? Вот блин.
Кажется расстроенным.
– Так ты когда планируешь бабки привезти, а то уже Давид говорит её по кругу и в расход.
– Ну, Бес, не знаю. Нет у меня сейчас, ну нету. Что мне, себя продать вместо неё?
– Так продай. Твоя-то задница наверняка дороже будет, – усмехнулся я с намёком.
– Шутишь? А мне не смешно, – затравленный взгляд.
– Что, уже и здесь должен.
