скачать книгу бесплатно
Четвёртая глава. Курочка Ряба
Ночью Василисе снился кошмар. Её руки словно взбесились и отдавали разные приказы. Девочка пыталась сопротивляться, но не справлялась с этой задачей. Пища из холодильника исчезала во рту ребёнка с неимоверной быстротой, Вася пыталась зажимать рот, но тогда пища просачивалась через нос. Захлёбываясь потоком еды, девочка с безумным взглядом искала спасение. Слёзы сами собой текли по пухлым щекам, а руки не унимались и тащили в рот всё подряд: холодильник, платяной шкаф вместе со всеми вещами, находившимися в нём, телевизор. Затем из стены вылез чёрт. Он корчил гримасы, поджигал стулья, не давая Васе убежать из заколдованного круга, а потом резко приказал пленнице петь колыбельную. Девочка пыталась проснуться, но у неё не получалось. Она кричала, звала на помощь, но когда к ней прибежала её подружка со школы, то Васюша съела и её вместе с портфелем, а после, обернувшись, она увидела одноклассницу стоящей рядом. Белокурая подруга показывала пленнице кулак, сильно нахмурив свои почти белые брови.
Прошёл краткий миг, сон сменился. Василиса вместе с родителями летела на самолёте отдыхать куда-то далеко-далеко. Но когда девочка решила спросить маму, куда именно они направляются, то увидела вместо мамы деревянную куклу, которая, широко раскрыв рот, пыталась проглотить Васюшу. И снова ребёнок пытался позвать на помощь, но и в этот раз никто не пришёл. Пробегая по рядам кресел, она очутилась в тёмном подвале, который начал втягивать ребёнка в свои мрачные объятия. Крики переросли в панику, а тьма превратилась в водоворот теней, что тянули свои костлявые руки к Василисе и, вцепляясь в нее, причиняли боль.
Вспышка света, и девочка очутилась в комнате без дверей, зато в одной из стен переливалось разноцветным витражом окно, свет погас, и зажглись свечи, висящие под потолком. Они перемещались как мерцающие огоньки с быстротой маленьких колибри. Послышался грохот где-то за окном, и Вася поспешила узнать, что творится за этой красотой. Окно сменило свой цвет и стало совершенно прозрачным, а за ним разлилась густая тьма, больше напоминающая смолу, только в самом верху словно прилипла луна с откусанным краем. Вырываясь из липких лап тьмы, луна вспыхнула невероятно ярким неоновым цветом и погасла, унося с собой весь свет. Дикий ветер, взявшийся из ниоткуда, ворвался в комнату, сметая на своём пути задребезжавшее стекло. Окно разлетелось мелкими кусочками в разные стороны, окутав Василису облаком стеклянной пыли. Кто-то постучал, и сердце ребёнка тяжело застучало, сдавливая грудную клетку. Эти тиски не давали Васюше ни вдохнуть, ни выдохнуть. Стук повторился уже ближе и, скорчившись, девочка закричала от удушающей боли, но крик превратился в сдавленный хрип. Холод пробирал до костей. Стараясь освободиться от страхов, Вася попыталась глубоко вдохнуть и тут почувствовала острые зубы, впившиеся в её шею. Вдали показался тусклый проблеск света и, пересиливая свой страх, девочка протянула туда свою руку… «Крёстная, помоги мне», – прошептали губы, и Василиса провалилась во тьму…
– А-а-а!.. – резко сев, Васёна поняла, что это был только сон. Тело покрывала испарина от пережитого ужаса. Девочка откинула одеяло и решила пойти умыться. Глянув на часы, она поняла, что уже утро, но в квартире была тишина, видимо, все ещё спали. Надев на себя простенькое платьице тёмно-синего цвета, расклешенное слегка книзу, она нашла свои носочки в тон платью и Иринкины тапочки, которые стояли возле кровати.
В ванной она умылась холодной водой, прогоняя дурной сон и прошептала заговор, которому её научила крёстная, мама Оля:
Куда ночь туда и сон…
Словно лёд растает он.
С водой уйдёт печаль и грусть,
Теперь я страхов не боюсь!
Сначала Вася обмакнула руки в воду, затем растопырила пальцы чтобы вода просочилась сквозь них. После, стряхнув руки, она вытерла лицо о полотенце. Улыбнувшись самой себе в зеркале, она развернулась и пошла на кухню, чтобы не мешать Иринке спать и заодно немного подкрепиться после ужасного сна.
Часы на кухне показывали восемь утра. Заглянув в холодильник, Васюша решила съесть что-нибудь лёгкое и выпить чая. После праздника в холодильник сложили оставшиеся салаты, нарезку, пиццу и торт. Руки сами собой потянулись к сладкому, но Василиса, вспомнив рассказ крёстной о девочке, которая подчинялась своим рукам, решила сдерживать свои желания. Сделав несколько бутербродов с колбасой, она налила себе чёрного чая с молоком и удобно устроилась на мягком диванчике возле кухонного стола. Вспомнились вчерашний вечер и конфеты, которые она съела. Почему-то на душе стало некомфортно. Впервые Васёнка поняла, что поступила нехорошо, но признаваться она не собиралась, пусть остаётся всё так, как есть.
Доедая второй бутерброд, девочка вспомнила, как изменилась её старшая сестра Любочка, вернувшись из сказки и встретив своего принца. И ей, Василисе, так хотелось попасть в сказочный мир, встретить там того, кто предназначен ей судьбой и вместе прожить долгую и счастливую жизнь. Почему так везёт старшим? У Любаши принц, у Стаси тоже, ведь и она побывала в своих сказках. Так почему же не везёт ей, Васе? Девочка вспоминала, как Любочка рассказывала про весёлых маленьких гномов, о капризной Белоснежке, которая любила только петь и танцевать. О маленькой симпатяжке Золушке, которая нашла своё счастье с принцем из соседнего королевства. Даже Герда нашла своего наречённого братца, а маленькая разбойница осталась с одним из братьев-охранников. Все были счастливы, все радовались жизни. Почему же так плохо ей, Васюше?
Вначале она не поверила сестре и постоянно обзывала Любочку вруньей. Вася считала, что Александр – обычный студент университета, просто ему очень нравилась её старшая сестрица, но он вёл себя не как современные мальчишки. Он был всегда обходительным, галантным, даже с ней, Васёнкой, он вёл себя сдержано. В итоге она поверила в счастливую сказку, которая может исполниться, которая должна исполниться, но когда? И почему ей приходится ждать? Да и чего ждать? Может, только старшим уготовано счастье, а ей…
Бутерброды закончились, чай тоже. Ранняя пташка встала из-за стола, оставив на столе крошки, кружку с пакетиком заварки и оправилась в зал. В поисках пульта от телевизора девочка обыскала комод, компьютерный стол и подошла к крутящемуся посудному серванту. Любопытство дёрнуло ребёнка за руки, и Вася крутанула стеллаж. Что-то заблестело, ярко резанув по глазам. Девочка наклонилась и увидела на нижней полке красивую золотую серьгу с камешком, который переливался всеми цветами радуги.
– Какая красота! – от восхищения у ребёнка загорелись глаза. – Чья она, интересно? – спросила она и тут же ответила: – Да не всё ли равно, я ведь не буду её брать. Я просто её примерю.
Руки сами собой потянулись за серьгой и, подцепив украшение, Василиса повернулась к зеркалу. Быстрым движением рук она продела серьгу в правое ухо и улыбнулась своему отражению. Прошло несколько секунд любования собой, а затем комната вдруг закружилась, завертелась и поплыла куда-то в сторону. Васёнка испугалась, глаза её распахнулись от удивления и ужаса. Зал, который только что был перед её глазами, такой привычный и родной, превратился в жалкую лачугу с печкой в полкомнаты. Рядом с печкой расположилась огромная широкая деревянная лавка, кое-где треснувшая от времени. Большой стол с другой стороны печи и рядом со столом две лавки чуть поменьше. Над столом уютно расположилось широкое окно с узким подоконником. Нижнюю часть окна закрывали белые занавески. В углу возле входной двери стояло ведро, веник и ещё какие-то непонятные предметы. Когда первый испуг прошёл, девочка выдохнула. До ребёнка дошло, что она, как и её старшие сёстры, оказалась в сказочном мире. Но где? Почему дом пустой? Может она оказалась у семи гномов? Или в «Золушке»?
Двери со скрипом распахнулись, и в лачугу вошёл пожилой мужчина. На вид ему было лет шестьдесят. Невысокого роста, сутулый и щупленький. Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, а такие же седые усы и борода коротко острижены. Одет он был простенько, в белую косоворотку, подпоясанную красным кушаком и тёмно-серые шаровары. На ногах красовались лапти поверх портянок, обмотанных грубой бечёвкой.
– Вот те на! – развёл руками старик. – Ты кто такая? – спросил он у девочки, которая стояла посреди дома. Но, не дав ответить, посмотрел себе за плечо и крикнул: «Бабка, подь сюды!»
На зов тут же прибежала женщина лет пятидесяти маленького росточка. Полная фигура не мешала ей быстро передвигаться. Вся она была как румяный пирожок, аппетитная и краснощёкая. Русые волосы были подвязаны белым платком, а одета была в яркий красный сарафан с неизвестными птицами, вышитыми по краю подола. Поверх сарафана был повязан фартук. На ногах красовались лапти, совсем как у мужа.
– Чаво надрываешси? – спросила вошедшая у старика и, когда тот кивком указал на непрошенного гостя, всплеснула руками и села на ближайшую лавку. – Батюшки свети ясный! – несколько секунд она разглядывала незнакомку, а потом поинтересовалась: – Ты кто ж будешь дитятко?
Васёнка стояла, как статуя, и не могла поверить, что она очутилась в сказке, да ещё не понятно какой. Вася, наверное, так бы и стояла, не говоря ни слова, но дед снова вступил в разговор.
– Девонька, – обратился он к незнакомке ласково, – ты как к нам в хату попала?
– Я… – наконец-то раскрыла рот девочка. Глаза её становились с каждой секундой всё больше и больше, словно решили выпасть из глазниц. В них читался ужас. Ребёнок уже не радовался, что попал в неведомый мир, наоборот, неизвестность испугала её. И зачем она желала попасть сюда? На глазах наворачивались слёзы.
– А ну тебя, дед! – подскочила к гостье бабка. – Ты пошто ребетёнка напужал? Вона как губки дрожат, что куст рябиновый! – она взяла девочку за руку и улыбнулась. – Ты не пужайся, милая, мы тебе зла не сделам.
– Я… – снова раскрыла рот Васёнка, – я н-не бо-юсь, – проикала она, но слёзы сдержала, не дав упасть предательской влаге на щёки.
– Ой, да ты ж мая рыба! – всплеснула снова руками хозяйка дома. – Ты ж поди не кормлена, не поина, – обернувшись к мужу, она заголосила. – А ну, хрыч старый, поди да воды принеси с ведёрко, чаю липового попьём.
Старик бросился из избы с улыбкой на хитром лице, прихватив ведро. А старуха, взяв, незнакомку за руку, довела её до лавки и усадила.
– Щас вареньице достану, будем чаёвничать, – подмигнула она девочке. – А ты, покаместь, вспомни, как имеце твоё, – развернувшись на девяносто градусов, женщина порылась за печкой и достала крынку с малиновым вареньем. – Свежее, – протянула хозяюшка, – седьмицу назад собраны ягодки были.
У Васюшки загорелись глаза. Она успокоилась, понимая, что раз к ней хорошо относятся, то значит, попала она, как минимум, в хорошую сказку, как максимум, туда, где и встретит своего принца. С улицы в дом вошёл старик, неся ведро ключевой воды. Поставив ношу рядом с печью, он зачерпнул ковшом воду и наполнил жестяной чан.
– Придётся погодить, пока не закипит, – снова улыбнулся дед и, подойдя к скамье, уселся напротив гостьи. Рядом пристроилась бабка.
– Ну, сказывай, кто така будешь? Имецо-то своё помнишь, али нет? – подперев кулаками свои румяные щёки, спросила хозяйка дома.
– Я Василиса, – улыбнулась девочка, окончательно расслабившись.
– Ты глядь дед, к нам САМА Василиса заглянула, чай мы с тобой чаво хорошего сделали, – засмеялась женщина, подбоченясь, но вставать не стала.
– Погодь бабка шутки разводить, – нахмурился старик и тут же заулыбался. – А ты Василиса какая? – обратился он к гостье, – Премудрая или Прекрасная?
– Я Василиса не сказочная, я Василиса загадочная, – Васёнка повеселела, понимая, что хозяева шутят с ней, а значит и ей можно.
– Ой, ты ж загадки разгадывать и загадывать любишь? – вскинув вверх брови, захохотал дед.
– Нет, – весело замотала из стороны в сторону головой девочка.
– А чаго тыды? – удивилась старуха, но улыбка не сошла с её круглого лица.
– А это значит, – хитро заулыбалась гостья, глаза её по лисьи лукаво прищурились, – что я люблю гадить. Люблю проказничать, вредничать и безобразничать!
– Вот те нате, сапог из-под полатей, – хохотнул хозяин избы и, смешно подскочив, побежал убирать забурливший чан.
– Я люблю шутников, дитятко, – погладив Васю по руке, бабка добавила, – ты откедова к нам такая весёлая?
– Я… – не понимая, что ответить, девочка решила сказать всё, как есть. – Понимаете, – начала она, – я была в гостях у крёстной, но пока все спали, решила примерить серьгу красивую, а она волшебной оказалась. Я её надела и очутилась здесь, у вас. Сестра рассказывала, что пока я все свои сказки не пройду, обратно домой не попаду, – быстро протараторив всё на одном дыхании, Васёнка выдохнула, и губы сами собой поползли в стороны, открывая в широкой улыбке белоснежные зубки. – Вот. В чём была в гостях, в том к вам и попала.
– Слухай, дед, – обратилась хозяйка избы не к гостье, – возьмём к себе загадочную Василису?
– Пущай живёт, коль негде боле, – хитро заулыбался старик.
В этот момент в дом вошли… животные? Первой шла кошка, за ней следом курица и собака.
– Я самая, тяв, важная для стариков, – пару раз гавкнув, сказала собака и выпятила свою каштановую грудь. Была она родовитой и гордо называла свою породу «двортерьер». – Я дом стерегу, тяв!
Бабка наклонилась к Васе и зашептала ей на ухо:
– Эта наша животинка, – указав на вошедших, она быстро всех перечислила: Жучка, Мурка и Рябушка. И снова быстро женщина отклонилась назад и села на своё прежнее место.
«Рябушка, – пронеслось в голосе у Василисы, – что-то очень знакомое…»
– Нет, я самая главная, мур-мяу, – довольно облизнувшись, промурлыкала кошка. – Я мышей ловлю.
– Куд-куд-куд-куда вам до меня! – расправив свои крылья, захлопала ими курица. – Я самая главная!
– Почему? – в унисон спросили оппоненты.
– Я ко-ко-кормлю всех, – заквохтала Рябушка.
– Это как? – уставилась на неё Жучка.
– Я же, ко-ко, птичка,
поэтому несу яички.
Яичко, ко-ко, разбивается,
омлет получается.
Курица аж подлетела от гордости за свою значимую миссию.
– Все вы главные, – пожурил спорщиков дед. – Вот щас чайком заправлюсь и айда репку сажать.
Животные обрадовались похвале и дружно закивали своими головками. Выйдя снова на улицу, они продолжили свой разговор, вот только теперь темой разговора была репка. И все старались друг другу доказать, что именно он будет больше всего помогать деду в посадке съестного продукта.
– Репка! – воскликнула Василиса. – Я попала в сказку «Репка»! – от удовольствия и радости она и не заметила, что хозяева дома смотрят на неё с недопониманием. – Извините. Вырвалось, – смущённо произнёс ребёнок.
Чай оказался вкусным, запах и вкус липового цвета был насыщенный и очень ароматный. Варенье было не приторно-сладким, наоборот, с кислинкой, словно туда добавили немного лимона. Выпив пару кружек божественного напитка, девочка зевнула.
– Устала, милая? – засуетилась старуха.
– Нет, – слукавила Василиса. – Вы не сказали, как вас зовут, – снова улыбнулась гостья старикам.
– Вот же, – стукнув себя по лбу, воскликнул дед. – Совсем старый стал, забываю всё, что сделать надобно.
– И то правда, – подхватила бабка.
– Меня дедом Егором кличут, – снова хитро улыбнулся хозяин дома, видимо, это было нормальное выражение его лица.
– А меня Дусей, – убрав кружки со стола, бабка добавила: – Ты, девонька, давай на полати ложись, да прикорни немного, а мы со старым ещё поработаем до завтрева, а с утреца завтрак какой-нить сварганим, – и женщина указала на печь.
Василиса и правда почувствовала большую усталость и решила немного поспать. Она залезла на печку и уютно устроилась между печкой и стеной на полатях, укутавшись лоскутным одеялом.
Пятая глава. Будь нашей внучкой
Пока гостья почивала на полатях, дед Егор вышел во двор и, вскопав небольшую грядку, посадил семена репы. Жучка уже бежала к своему хозяину с лейкой в пасти, когда старик поднимался с корточек.
– Молодец! – похвалил он верную помощницу. – Сейчас польём наш урожай и порядок.
– Стой, дед, – мурлыкнула кошка. – Дай-ка мне, мур-мяу, сперва шепоток на водичку кинуть, мяу, чтобы большая репка росла и глаз, и желудок радовала.
– Давай, Мурка, шепчи, – хихикнул старик. – Глядишь, и правда репка вырастет гигантской, что и в зиму не съесть её будет.
Кошка подбежала к лейке, положила передние лапы в воду и на распев промурлыкала:
Расти репка выше,
Чем у дома крыша.
Расти необъятной,
Сочной и приятной.
Расти, разрастайся,
Водою умывайся.
Созревай скорее,
Становись спелее.
Будут тянуть репку
Бабка да дедка. Мрр…
Мурка высунула свои лапы и обрызгала семена. Повернувшись к хозяину, она вальяжно промурчала: «Теперь поливать можешь, я свою работу сделала, мур-мяу», – и, подняв свой хвост вверх, отправилась восвояси.
– Снова пошла мышей ловить, – тявкнула Жучка.
– Пущай поиграется, – хохотнул дед. – Ну что, попробуем заговорённой водицей гряду полить? – обратился он к собаке.
– Попробуем, тяв, – завиляла хвостом Жучка и, высунув язык, уставилась на старика, который, тихонько насвистывая какую-то мелодию, поливал только что посаженные семена.
Бабка, выйдя во двор, подошла к ним.
– Спит воробушек, умаялась поди, – руки она скрестила перед грудью, круглое лицо теперь не светилось улыбкой, наоборот, оно было серьёзным и хмурым.
– Дуся, ты почто такая смурная? – весело поддел бабку Егор.
– Не мелкая магия тута замешена, ой не мелкая, – помотала головой старуха. – Ох, и намается девулька, ох и натерпится всякого.
– Да откедова ей неприятности-то ждать, коли она у нас поселится? – лукавство растворилось, и дед тоже нахмурился.
– Мы с тобой, Егорка, мелки сошки, что твои вошки. Возьми ладошку, ударь о ладошку, и крынтец вошке, – Дуся хлопнула ладошкой о пышное бедро, показывая, насколько легко их уничтожить. – А на Васёнке-то видел кака замудрёна магия накручена, наверчена! – тяжко вздохнув, бабка продолжила снова, сложив на своей необъятной груди руки: – Как бы за дивуленькой злые черти не погнались, а то ведь не спасти нам её, старый.
– Магия сильная, – почесав затылок, прокряхтел Егор. – В этом ты права, да тока в округе нет сильных магичек, все поразбежались, – пожал он плечами. – Деревенька-то наша вымирает, один пшик остался, – старик махнул рукой вверх. – Ты, мать, воду не баламуть, глядишь, всё и обойдётся.
– Ну, коль ты не испужался, так и мне бояться не пристало, – расправив фартук, улыбнулась старуха и тихонько отправилась в дом.
– Тяв, послушай хозяин, тяв, – начала Жучка, опустив свой хвост на землю. – Я не учуяла сильной магии, тяв. Скорее отголоски, тяв, каких-то древних чар. Но они не наши, тяв, и бояться их не надо.
