скачать книгу бесплатно
– Один?
– По тону чувствую, что ответ неверный.
– Слушай, мам, забей! Я гарантированно вернусь домой сегодня. Устроит?
– Ладно, – у Марии Зерновой было благостное настроение, и она смирилась с наглостью сына. Петя улыбнулся спутнице, убирая телефон в карман, и заметил:
– Удивительно, что меня начали разыскивать первым, а не тебя…
– Они сегодня в театре, – с улыбкой сказала Саша. – До одиннадцати я – как ветер в поле!
– Вредно шляться по ночам, юная леди!
– А вдруг молодость мимо пройдёт?
– А разве лучше растратить её на, как бы это назвать… Прогулки по ночам?
– Если тебе противно гулять со мной, я вообще-то тебя не держу…
Зернов от души рассмеялся.
– Ты крайне обидчива, Александра, – шутливо сказал он. – Ты никому не сможешь стать опорой в жизни, если будешь дуться из-за каждой мелочи!
– Правда? – тихо спросила Саша, вмиг посерьёзнев. Она восприняла шутливое пророчество всерьёз и ощутимо погрустнела. Петя растерялся, не ожидая подобной реакции:
– Да я пошутить пытался!
– «Такие как я, становятся рок-звёздами, сумасшедшими художницами, психованными писательницами… Но никогда любимыми девушками…»[1 - Найдено в блогах. Автор неизвестен.]
– Тебе нисколько не помешает твоя энергия, на самом деле. А вот обидчивость может, если серьёзно.
– Хорошо тебе рассуждать! Твои теории строятся на выдумке?
– Зачастую. Но их большинство оправдывается на практике.
– Как же я устала от этой философской чепухи! – выдохнула Саша. Зернов с усмешкой пожал плечами:
– За полтора часа?.. Если серьёзно, то совсем без философии жизнь сведётся к поспать-пожрать-пос… Кое-чему ещё… А это крайне скучно, согласись, для деятельного мозга!
– Я и не спорю. Просто я устала от заумных разговоров.
– Пора спать? – вновь ввернул ехидное замечание Петя. – Ты же сама сегодня охарактеризовала меня, как замкнутого и настороженного?
– Старалась тебе соответствовать, – усмехнулась Саша. Она взглянула на часы и вздохнула: – Пора домой, пока они не вернулись…
– Ты тут рядом живёшь, вроде? Давай провожу.
Они медленно пошли по проспекту вдоль в парка в сторону Кузнецовской улицы.
– А тяжело быть одному? – вдруг спросила Саша.
– А кто здесь один? – переспросил Петя. – Я? – она не ответила. – Крайне удобно, если нет дурацкой потребности в толпе. Не зависишь от «общественного мнения», не нужно потакать их представлениям о том, что ты должен делать… – он покачал головой, прерывая свой монолог: – Это вряд ли твой путь!
– Почему бы и нет? Кто знает? – наступила короткая пауза. – Пришли.
Петя обвёл глазами окружение подъезда: безлюдная в ночное время улица, привычно рыжий фонарь над дверью, заваленные снегом машины, припаркованные рядом…
– Я запомню это место… – задумчиво сказал он.
– Только не становись моим поклонником! – улыбнулась Саша. – Я устала от них!
– О, ну моя стезя несколько иная!.. До встречи, Александра!
Зернов повернулся, чтобы уйти, потом развернулся обратно, взял её руку в свою и поднёс к губам. Потом с коротким шутовским поклоном отошёл, разворачиваясь на ходу.
– Пока! – со всевозможной теплотой в голосе крикнула Саша вслед.
– Пока, – отозвался Петя, подняв руку, но даже не обернувшись.
Она посмотрела ему вслед и покачала головой улыбнувшись. «Вот это самообладание! Вот это рисовка – и такая естественность!..»
Фонарь над подъездом моргнул и погас.
11—15 ноября 2010 года
Санкт-Петербург – Петергоф
The present moment
Опять молочная чернота неба и зловещая оранжевость фонарей. Опять неожиданные уголки города. Опять машины стоят в вечерних пробках, а редкие прохожие быстрым шагом спешат навстречу.
Денис бесцельно гулял по Петербургу, вдыхая не самый свежий аромат невских вод. В последнее время он стал часто совершать такие прогулки, причём неизменно выбирал для них вечернее, почти ночное, время. Он считал, что таким образом сможет бороться с властью над собой оранжевых фонарей, так ненавистных ему прежде.
Финляндский вокзал остался позади, за Литейным мостом набережная стала труднопроходимой… Денис не замечал всего этого. По Гренадерскому мосту он перешёл на Петроградскую сторону и пошёл дальше вдоль набережной.
С недавних пор он стал много задумываться о жизни, которая раньше казалась ему штукой удивительно простой. Как и примерно каждый второй юноша его лет, Денис прежде не ценил родственников и друзей; ибо ему и в голову не приходил вариант, при котором их почему-то вдруг рядом не станет. Не ценил он, на таком же подсознательном уровне, и Сашу Львову. И вот теперь её рядом с ним не было, и Денис начал задумываться о причинах происшедшего.
Первой его реакцией было что-то в духе: «Вот, б**дь, попользовалась мной и выбросила как мусор! Стерва!» Запала хватило дня на два. На третий день он признал свою вину, начал понимать какие-то простые вещи о человеческих отношениях. Tогда же он понял, как много значила для него Сашка. Возможно, это даже была любовь… Он позвонил ей, искренне желая попросить прощения, но она не взяла трубку.
А мысль его развивалась дальше. Денис почти перестал пользоваться в речи матом (хотя это действие имеет невыясненную природу – сама Львова отнюдь не пренебрегала порой крепким словцом), одно время даже хотел не пить. Начались случайные прогулки – просто как средство понять себя. В его жизнь параллельно стали входить книги, пару раз он случайно зашёл в музей.
На углу Карповки около Ботанического сада Денис повернул налево. Пора было возвращаться домой. Пройдя немного вдоль ограды, он заметил впереди двух подонков, пристающих к девушке. На проблемы этой девушки ему, конечно, наплевать, но внезапно захотелось подраться.
– Парни; че за х**ня тут происходит? – ровным голосом спросил он.
– Не лезь не в своё дело, умник! – сказал один из парней с лёгким кавказским акцентом.
– Не вмешивайся, парень, – посоветовал второй, более славянского типажа.
Их неосмотрительность кажется простительной, учитывая темноту в данном месте Карповки.
– Оставьте её, суки, – спокойно продолжил Денис. Они синхронно повернулись к нему, отпустив девушку. Ta, однако, не двинулась с места, оставшись следить за дракой. «Неразумно, – мельком отметил Денис. – Впрочем, мне-то что… Побьют – плохо, а не побьют – так и всё равно, что она тут осталась…»
Все тактики этих уличных громил были ему известны. Он спокойно дождался нападения и встретил противников, с ходу отключив одного. Другой отскочил и достал нож. Но тут же облажался: решив, что нож даёт ему преимущество, он стал действовать бесхитростнее. После второго же блока Денис выбил у него нож. Лишившись ножа, гопник вновь стал осторожнее.
Внимательно следя за его перемещением, Денис не заметил, когда стоявшая в сторонке девушка начала действовать, но гопник бездыханно осел на землю. Она взглянула на Дениса с победной улыбкой и сказала:
– Спасибо.
– Сами бы справились, – недовольно пробурчал он в ответ. Tеперь он лучше видел её маленькую стройную фигуру в обтягивающей одежде, светящееся лицо и растрёпанные волосы светлого оттенка. С губ не сходила спокойная уверенная улыбка.
– Спасибо, что вмешался.
На вид ей где-то от пятнадцати до двадцати лет; а скорее всего она непосредственно была ровесницей Дениса.
– Я вовсе не помогал Вам.
– Да? – удивлённо взметнулись брови девушки. – А чего же ты тогда влез?
– Подраться хотелось, – простодушно заявил Денис.
Девушка от души рассмеялась:
– Я не верю, что у тебя не было мысли о благородном поступке!
Денис пожал плечами:
– Можете не верить; мне всё равно…
– Давай без этого «Вы»… Кстати, я Настя.
– Я не собираюсь с Вами… Ладно, с тобой, знакомиться! Вообще-то, у меня есть девушка, которую я люблю!
– Ну это никому никогда не мешало!
– Мне явно не следует отвечать на твои провокации.
Настя легкомысленно рассмеялась:
– Не отвечай… Звать-то тебя как, герой?
– Денис. Я бы пошёл отсюда, если ты не против…
– Идём!
Естественно, Настя полностью владела ситуацией. К тому же, она понравилась Денису. Её наглость привлекала. В его душе, однако, не изгладилась память о Саше. Денис изо всех сил сопротивлялся чарам новой знакомой.
Но она умела располагать к себе. Достаточно скоро Денис обнаружил, что ему приятно и комфортно быть с ней рядом. Нет-нет, он не забыл о Саше; у неё по-прежнему был высший приоритет, но и Настя его не раздражала, а даже очень нравилась. Из разговора он узнал, что она учится на первом курсе ЛЭTИ, причём приличного, а не гуманитарного, факультета; что она единственный и любимый ребёнок у матери; что у неё давно нет отца, который был никчёмный человек и который просто исчез после развода с её матерью; что у неё почти нет друзей; что у неё какой-то пояс по карате (в чём он имел возможность наглядно убедиться) и тому подобные вещи.
Придя домой, Денис настолько зарядился наглостью от Насти, что собрался с мыслями и позвонил домой Саше. Взявшая трубку старшая Львова на просьбу позвать дочь сказала «Минутку» и пошла в комнату к дочери. Вернувшись она виноватым тоном сказала:
– Извините, она ленится. Позвоните ей на мобильник.
Денис позвонил, хотя уже догадывался, каков будет результат. Пока он слушал длинные гудки, Саша держала трубку в руках и плакала, глядя на экран. Гордость не позволяла ей взять трубку, хотя ей и очень хотелось. Может быть, когда он позвонит в третий раз…
Загружать себя ненужными мыслями о вечной любви Денис не стал и решил не навязываться Сашке, раз она не хочет с ним разговаривать. В конце концов, настойчивая синица, которая уже почти в руках, предпочтительнее, чем далёкий мотылёк (а Львова была именно мотыльком, а не журавлём) в небе. С этого момента он перестал сопротивляться Насте, и она поселилась в его сердце. Душевная рана, связанная с потерей Саши, не зажила, но существенно загладилась.
Поняв, что третьего звонка не будет, Александра впала в депрессию. Она небезосновательно винила себя в поистине «книжной» глупости – в том смысле, что в жизни никто обычно таких вещей не совершает – но всё-таки не могла сама сделать первый шаг к примирению. Друзья, в большинстве своём не знавшие причину, преданно старались как-то разогнать её тоску.
Её излечило время. Через пару недель, аккурат к Новому году, Саша практически вернулась в своё обычное оптимистическое состояние. Конечно, мало кто знал, что творилось у неё на душе, но внешне она столь же часто улыбалась и была так же приветлива, как и прежде.
В Питере продолжились заморозки и метели; словно и не декабрь на дворе вовсе, а февраль, и город наш за полярным кругом находится. Выходя на улицу, люди с трудом могли думать о чём-то ином, кроме цели своего выхода. Серьёзные сосредоточенные лица, крайне недовольные погодой и мечтающие только добраться до тёплого метро, или дома, или ещё чего-нибудь в этом духе. На оригиналов, которые просто медленно прогуливались, смотрели косо.
И Денис, и Настя любили холод и снег, что в какой-то степени оправдывало их начавшиеся совместные прогулки. Склонность к подобного рода прогулкам сблизила их. Если поначалу ни один из них не считал их общение dating’ом[2 - Date (англ.) – свидание.], то когда знакомые стали случайно видеть их и задавать прямые вопросы, оба не готовы были отрицать, что именно «встречаются». Сложно точно сказать, в какой момент случилась окончательная перемена… Где-то в двадцатых числах Настя пришла вся в слезах – ей не поставили зачёт по матанализу.
– Последний срок получения? – спросил Денис.
– Нет; но я хотела досрочный.
– Ну вот и не вышло! Tы это слишком всерьёз воспринимаешь!
– А вдруг она мне вообще зачёт не поставит?
– Да ладно… С чего бы?
– Ну, я же не всё понимаю, а она меня не любит…
– И что? Это же не повод!
– Я знаю. Но всё равно страшно!
– Не надо воспринимать подобные вещи так близко к сердцу.
– Tы так убедительно говоришь… – вымученно улыбнулась Настя. – Я бы хотела тебе поверить.
– Однажды ты мне уже поверила…
– О чём сейчас и не жалею, между прочим!..
– Вот и сейчас поверь! Какой-то жалкий зачёт – не трагедия космического масштаба!
Настя смущённо улыбнулась, вытирая слёзы.
– Ума не приложу, как мне успокоиться!
– Есть у меня одна девица: вроде бы из обычной школы, но голова на плечах есть, вроде бы… Упустили, видно, её наши службы!..
– В твой же огород камень-то, между прочим!
