скачать книгу бесплатно
– Да я те ща…
Прикрыл дверь, чтобы никто не убежал и пнул Захара снова. Потом бросил в него кошку.
Не, зря я это сделал.
Это выглядело больно.
Она вцепилась ему когтями в лысину.
– А-а-а! – Захар побежал в комнату, а шипящая кошка держалась у него на голове, как мохнатая шапка. – Сними её!
Я забежал следом и с размаху пнул стол. Бутылки с водкой грохнулись на грязный пол, огурчики и грибы разлетелись во все стороны, а раскладной стол опрокинулся на двоих бандосов. Один из них упал и свернул кресло с награбленным.
Захар высвободился, но я приложил ему локтём в висок и сразу пнул второго в голову. Слабые они, быстро кончились. Слишком много пьют. Захар не двигался, седой тоже, он приложился затылком.
А вот третий, тот, что молчал, откатился куда-то в сторону. Вот же срань! Бритый бандит с куполами на груди достал из кожаной куртке обрез.
– Куда? – раздался резкий женский голос. – Брось!
Бандит вскрикнул и выронил оружие, будто оно жглось, и уставился в центр зала.
На кресле сидела девушка в коротком белом платьице. Светловолосая. Любой, кто видел это, удивлялся, почему волосы и одежда не чёрные. Но Инга любила путать всех.
– Давно ты не превращалась, – устало бросил я.
– На колени, человек, – приказала она, контроля бандоса своей силой.
Тот бухнулся на колени, глядя на Ингу, будто это какая-то богиня снизошла до простого смертного. Только это далеко не богиня, а совсем даже наоборот. Я же обошёл два тела бандитов и подошёл к холодильнику. На меня контроль не действовал, а после боя хотелось есть.
– О, есть печёнка.
– Куриная? – Инга тут же превратилась назад в кошку. – Обожаю!
– Не знаю, – я достал пакетик. – Держи. А ещё есть мороженка. Как люди – дерьмо, но мороженое любили.
И что мне с ними делать? Известно что. Ворованные вещи я брать не хотел, так что пусть вернут. Правда, тяжело это будет сделать. Пусть пишут явку с повинной. И чтобы они это сделали, есть один отличный способ.
– Мне нужна земля, – произнёс я.
Вот та кадка с цветком подойдёт идеально. Правда, цветок уже засох, но тем лучше. Мёртвое к мёртвому.
– С кого начнём? – спросил я, оглядывая «добровольцев».
– С меня! – последний живой бандит ещё не отошёл от контроля разума Инги. Хотя когда она кошка, её способности не работали.
– Договорились.
* * *
Эту троицу ублюдков я занекрил. Я потом возьму их на постоянку, но пока у меня не было базы, а грамотный инквизитор мог бы вычислить моих зомби. В общем, зомби-Захар идёт в милицию и сдаёт вещи (я запретил ему говорить про парней), а двое других спрятались в подвал до лучших времён. Деньги оставил себе, мертвецам они не нужны, а жертвам грабежей они точно не дойдут.
Потом я превращу зомби в скелетов. Первые бойцы моей армии тьмы, му-ха-ха! Ну, это я так, шучу. Хотя какой это некромант без скелетной орды?
Вернулся на место жительства на последнем троллейбусе. Кошку пришлось держать за пазухой, чтобы не заметили, да и Инга уснула после печёнки.
Вернулся в общагу так, что меня никто не заметил, и первым делом зашёл в комнату инквизитора. Злобин спал там, где я его оставил, а по телевизору показывали финал третьего сезона «Некромантского Петербурга», где могущественного тёмного мага Антибиотика захватила инквизиция.
По экрану поползли титры, и Злобин проснулся.
– Ну вот, опять всё проспал, – расстроенно сказал он и зевнул. – Так посмотреть хотел.
– Скачай в интернете.
– На незаконные делишки меня подбиваешь, Могильников? – инквизитор с подозрением посмотрел на меня и расхохотался.
Голос певца в телевизоре надрывался:
«Там для меня живёт мертвяк,
Как вечный знак запретных истин.
Мне до него последний вздох
И этот вздох длиннее жизни».
– Я спать, – объявил я, баюкая кошку на руках. – Мутный сегодня день был.
– Спокойной ночи, некромант, – Злобин тут же захрапел.
Ну и зря, как раз начинался четвёртый сезон, где Антибиотик вырывался на волю и начал подчинять себе Петербург запретными ритуалами и армией тьмы. Но я уже видел. Да и вообще, лучший сезон – второй.
Утром направился в школу. Погодка – лучше не бывает: пасмурно, мелкий дождик. Во дворе прибирались Пляскин и Косарь, собирая бычки и подметая шелуху от семечек.
– Захар ваш в милицию пошёл сдаваться, – сказал я. – Так что никаких дел для него больше не будет. Но если опять куда-то вляпаетесь…
– Никуда мы не полезем, Виталий Иванович, – заверили меня оба.
Я допросил зомби Захара, парни пошли на первое дело, и ко всему остальному причастны не были. Так что попробую исправить их обычным способом, без могилы.
Рядом с крыльцом остановилась красная тонированная девятка. Из неё вылез Матрас, он же директор школы Степан Геннадьевич, любовно посмотрел на свою машинку, потёр пятнышко платочком и вошёл в здание, даже не обратив на нас внимание.
– Здрасьте, – сказал курящий на крыльце охранник.
Директор прошёл мимо. Охранник посмотрел ему вслед.
– Жопой был, жопой остался, – философски заметил охранник. – А вот тебя, Могила, я точно не ожидал здесь увидеть ещё.
Я присмотрелся к нему. Точно, этот очень высокий здоровяк учился со мной в параллельном классе.
– Это ты, Годзилыч? – спросил я. – Хе, тоже не ожидал. А ты чего здесь?
– Так а работы нет, а матушка договорилась, взяли сюда. Да и охранники сюда с магическим профилем требуются, чтобы эти малолетки не устроили тут.
Годзилыч размахнулся, чтобы выбросить бычок, но посмотрел, как рьяно убирались парни, и осторожно затушил окурок о подошву, чтобы убрать его в урну.
– Ладно, за работу пора.
Он ушёл внутрь, а я остался немного покайфовать, раз уж погодка такая классная. Стало ещё пасмурнее, дождь пошёл сильнее, а ещё я вчера избавился от трёх подонков, а заодно и провёл воспитательную работу. Всё просто идеально.
– Годзилла идёт! – зашипел Пляскин, и оба начали убираться ещё тщательнее.
Мимо прошла Вера Иннокентьевна Газимурова, древняя бабулька, преподавательница стихийной магии. Она раньше учила меня, и до сих пор красила волосы в ядрёный фиолетовый цвет. И да, она мама Годзилыча.
Потом шли ещё преподаватели, ученики. Пора и самому заходить в класс. Даже жалко в такую дождливую погоду киснуть в кабинете.
И тут всё пошло не так.
Из окна школы выглядывал Тимур, парень по прозвищу Шаман, который ни с кем и никогда не разговаривал. Он улыбался, глядя на дорогу.
Но стоять, он же пиромант! И в придачу, пироманьяк.
Колёса машины директора загорелись.
А ведь так хорошо всё сегодня начиналось!
Глава 6 – Беседы о вреде некромантии
Колеса машины пылали, но её ещё можно было спасти.
Я находился не так далеко от происшествия, поэтому мог колдовать. Положил руку на асфальт и стал магией вытаскивать землю из-под днища машины к её колесам. Фактически я закапывал девятку.
Самым сложным было разорвать асфальт под машиной. Дальше все пошло быстро. Закопал девятку до самого стекла и полностью потушил огонь. Но это далось мне тяжко. С Шаманом надо будет поговорить. И поговорить очень серьезно.
– Ты что сделал! – раздался сопящий голос Матраса у меня за спиной. – Моя бедная девяточка! Могильников, зачем ты её изуродовал!
– Изуродовал? – переспросил я. – Я вообще-то спас вашу машину.
Но Матрас уже не слушал. Он подбежал к машине и стал откапывать её голыми руками. Это было глупо. Сразу видно – человек никогда и ничего не копал. Хотя, наверное, Матрас просто был в слишком большой растерянности. Не сказать, что он очень глупый человек.
– Могильников, я загружу тебя внеклассной работой и отчётами так, что ты никогда не увидишь выходных! – Матрас повернулся на меня и ткнул пальцем, испачканным черной землей. – Сначала ты украл у меня большую линейку, а теперь испортил автомобиль!
Он правда не понимает, что я спас его девятку? Не сказать, что я сильно рассчитывал на благодарность, но получать ругань за помощь – это неприятно.
– Степан Геннадьевич, ваша машина горела, и я потушил пожар.
– Горела?! Я не видел никакого огня! А вот кучу земли я вижу!
– Сейчас я уберу землю, и вы увидите обожженные шины.
Я присел и положил руку на асфальт. Матрас на эмоциях, его можно понять. Как только я уберу землю он увидит, что произошло.
С характерным глухим шумом земля стала обсыпаться и выравниваться. Девятка вылезла из ямы, но вид у неё был паршивый. Будто она вылезла из могилы.
В нескольких местах помята, вся в земле, а ещё вдобавок обожженные шины и бока. Даже немного сомневаюсь, что на ней ещё можно ездить.
– Какой ужас… – застонал Матрас и взялся за голову. – Свет моих очей, моя де-вя-точка…
Директора что-то совсем накрыло. Это ж всего лишь кусок железа.
Ладно, пойду отсюда. Матраса сейчас лучше не беспокоить. А мне, кроме того, ещё надо поговорить с Шаманом.
– Могильников, куда собрался! – окликнул меня директор. – А кто мне будет возмещать ущерб за машину?
Тут я уже знатно охренел. Можно сделать скидку на бурные эмоции и возраст Матраса, но всё же ему должно хватать мозгов, что я спас его машину, а не изуродовал. Мои слова про поджог подтверждали обожженные шины.
– Вы хотите потребовать с меня деньги? Степан Геннадьевич, я повторяю…
– Ничего не хочу слышать про поджог! – перебил меня директор. – Я знаю кто ты такой, Могильников! Ты подлец! Ты украл у меня большую линейку! А теперь ещё и машину испортил!
Очень жаль, что Матрас не преступник, потому что после этих наездов мне очень хотелось его убить и занекрить. От этой мысли я даже улыбнулся.
– Он ещё и ухмыляется! – недовольно воскликнул Матрас. Его седые усы поднялись вверх.
– Степан Геннадьевич, мне просто смешно слышать такие обвинение. Да и эту ругань пора заканчивать. На нас смотрят ученики.
Я развернулся и пошёл в здание школы. Ученики, что остановились и ждали, чем всё закончится, резко вспомнили, что им пора на учёбу. Я не видел, что делал Матрас, но кажется он растерянно хлопал глазами. Возможно, он всё ещё думает, что я его ученик, но это далеко не так. Сейчас мы коллеги.
Вообще эта публичная перепалка портит наш учительский имидж. Уже в этом я видел плохую компетенцию Матраса. Если у него есть претензии ко мне, то пусть вызовет меня в свой кабинет.
Когда я зашёл в здание школы, прозвучал первый звонок. Через минуту будет второй, и начнётся первый урок. У меня по расписанию алхимия у второгодок, а потом надо будет сходить посмотреть на свой класс.
* * *
На перемене я наткнулся на учительницу русского языка, Надежду Павловну Арбузову. Я у неё учился десять лет назад. В моё время она была самой сексуальной преподавательницей, и Арбузик будто даже не изменилась. Может, она пьёт кровь девственниц?
– Виталя, ты теперь учитель? – улыбнувшись, промурлыкала Арбузик. Она всегда разговаривала ласково, но сейчас будто была даже добрее обычного. – Рада пополнению в нашем коллективе.
– Я тоже рад с вами работать, – сухо ответил я. Настроение было немного паршивым, да и Арбузик больше не представляла для меня того интереса, что десять лет назад. Нет, она всё такая же красотка, просто я уже вырос и был менее искушённым на женщин. Даже было лень говорить какой-то комплимент, хотя она этого и заслуживала. – Надежда Павловна, скажите, как на ваших уроках ведет мой класс 4 «В»?
– Поведение хорошее, но вот посещаемость моих уроков у них очень плохая, – Арбузик усмехнулась. – Первое время все парни ходили на мои уроки исправно, но когда я пресекла их подкаты, посещаемость резко упала. Сейчас на мои уроки часто не приходит никто, кроме Тимура. Он хорошо слушает, но не может ответить ни на один мой вопрос. Кстати, Виталя, а у меня сейчас как раз твой класс! И – да, можем говорить на «ты». Мы же коллеги.
Арбузик мне улыбнулась. Политика этого учителя, похоже, не сменилась за десять лет. Она закрывает глаза на прогулы и готова рисовать прогульщикам тройки, чтобы они могли выпуститься. А вот тем, кто ходит на её занятия исправно, она занимается очень хорошо и внимательно.
Правда, парней на занятиях Надежды Павловны больше интересует сама Надежда Павловна, а не русский язык. Девушек же это бесит, они Арбузика обычно не любят. А с учетом того, что Надежда Павловна очень жестко морозит малолетних ухажёров, получается так, что на её уроки почти никто не ходит.
– Надя, если не сложно, отметь для меня учеников, кто не ходит на твои занятия.
– Хорошо, без проблем, – Арбузик снова мне улыбнулась. – Виталя, а ты похоже решил взяться за них серьезно. 4 «В» – очень проблемный класс, но возможно у тебя что-то и получится.
