скачать книгу бесплатно
Принимая во внимание естественную распыленность документов по множеству архивных фондов, автор попытался дать целостную характеристику их состава и содержания как потенциальных объектов исследования.
Прежде всего, отметим, что ГАРФ хранит фонды учреждений (в том числе и военных) белогвардейских правительств, действовавших на территории бывшей Российской империи в годы Гражданской войны, а также архивные коллекции и личные фонды. Их документы раскрывают структуру, организацию, штатный состав и различные направления деятельности разведки и контрразведки.
Богат документами по теме исследования фонд «Контрразведывательная часть особого отделения отдела Генерального штаба Военного управления при главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России. Екатеринодар. [1917–1920]», в котором находятся доклады начальника особого отделения полковника В.В. Крейтера начальнику части Генштаба военно-морского отдела генерал-лейтенанту В.Е. Вязьмитинову по реорганизации контрразведки применительно к условиям Гражданской войны. В агентурных записках, рапортах, докладах, сводках сведений, телеграммах отражены такие направления деятельности контрразведки, как борьба со шпионажем и жандармско-полицейские функции.
Архивные документы подтверждают ведение жесткой, а порой и жестокой борьбы контрразведки Юга России с большевистским подпольем. В сводках руководители спецслужб не только констатировали факты разоблачений и ликвидаций нелегальных организаций, но иногда пытались анализировать причины, благоприятствовавшие успехам большевистской пропаганды.
В том же архивном фонде сохранились документы не только контрразведывательной части (КРЧ) особого отделения и подчиненных ей низовых структур, но и контрразведывательных органов управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего ВСЮР, а также материалы особого отделения отдела Генштаба. Высокой степенью информативности выделяется «Конспект наиболее существенных вопросов политической, экономической, финансовой и социальной разведки за границей», дающий полное представление о сфере интересов стратегической разведки.
Архивные коллекции ГАРФпредставляют самостоятельный интерес для исследования, их документы раскрывают структуру, организацию и деятельность белогвардейской стратегической разведки (телеграммы, инструкции военным представителям и военным агентам и т. д.). Например, в «Коллекции материалов правительства Врангеля во время его пребывания в Крыму» (1920) имеются отчеты, сводки особого отделения отдела генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего Русской армией.
«Коллекция документов Российского правительства. 1918–1920» включает стенограмму допроса А.В. Колчака, в которой сообщается о формировании контрразведывательных органов на Дальнем Востоке в 1918 году, а также постановление Совета министров о правах и обязанностях чинов военной контрразведки по производству расследований и краткую записку об организации германской разведывательной и агитационной службы в Сибири в 1918 году.
В «Коллекции документов штаба Колчака» за 1918–1920 г о д ы имеются разведывательные сводки штаба ВГК, доклад начальника отдела контрразведывательной и военно-контрольной службы управления 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК полковника Н.П. Злобина, рапорты тайного агента разведки чехословацкого корпуса Джона майору Марино.
Информацию о деятельности спецслужб содержат и личные фонды. В частности, в фонде профессора Академии Генерального штаба генерала П.Ф. Рябикова помимо его воспоминаний о реорганизации спецслужб в июне 1919 года, структуре разведывательных и контрразведывательных органов штаба Верховного главнокомандующего (ВГК) находятся и нормативно-правовые документы: «Указания по разведывательной службе в штабах и частях войск», «Наставление агенту наружного наблюдения», приказ о формировании управления 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК от 9 июля 1919 года. В многочисленных разведывательных и военно-политических сводках получили отражение все перипетии международной политики периода Гражданской войны, дан подробный анализ отношения ведущих стран Европы к России – белой и красной.
В РГВА представляет интерес документация центральных и окружных органов управления, учреждений, соединений и частей белых армий.
Приказы генералов А.И. Деникина и П.Н. Врангеля из фонда «Штаб главнокомандующего Русской армией (бывший штаб главнокомандующего Добровольческой армией, штаб главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России)» за 1917–1920 годы дают представление о процессе развития разведывательных и контрразведывательных органов штаба Добровольческой армии, ВСЮР и Русской армии.
Инструкция для ведения агентурного делопроизводства контрразведывательными органами предназначалась для обеспечения секретности, систематизации, регулирования, учета розыскной работы и устанавливала обязательный для всех контрразведывательных отделений (КРО) порядок агентурного делопроизводства.
В фонде имеются разведывательные сводки штаба главнокомандующего ВСЮР, свидетельствующие о том, что белогвардейская разведка постоянно следила за численностью и вооружением войск РККА на Южном фронте, перемещениях частей, знала месторасположение штабов, командный состав фронта и армий, а также располагала отдельными данными стратегического характера – об организации управления Красной армией, общей численности советских войск, экономическом положении Советской России и т. д.
Документы о политических центрах Добровольческой армии – приказ об их формировании, задачи, временные штаты, программа срочных донесений, доклады начальников центров – отложились в фонде «Особое отделение отдела Генерального штаба Военного управления при главнокомандующем ВСЮР» (за 1918–1920 гг.). Здесь изложены задачи стратегической и прифронтовой разведки, представлены списки чинов особого отделения и КРЧ, другие документы, отражающие различные направления деятельности правительственной разведки – сводки сведений, многочисленные агентурные записки, телеграммы.
Незначительная часть материалов по разведке и контрразведке имеется в фондах штабов некоторых белогвардейских вооруженных формирований: Всевеликого войска Донского, Астраханского казачьего войска, Добровольческой и Донской армий, Добровольческой армии Одесского района, войск Новороссийской и Киевской областей, отдельных контрразведывательных пунктов.
Процесс создания, развития и функционирования разведывательных и контрразведывательных органов белой Сибири отражен в приказах, временных штатах, положениях, разведывательных сводках, докладах, военно-политических обзорах, отчетах, хранящихся в фондах «Штаб Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России» (1918–1919 гг.) и «Главный штаб Военного министерства» (1918–1919 гг.).
Нельзя не акцентировать внимания на крупнейшем собрании документов по вопросам строительства и функционирования контрразведывательных органов из фонда «Отдел контрразведки штаба Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России» (1918–1919 годы), которое можно условно разделить на две части. К первой относятся административно-строевые документы: приказы по отделу контрразведки; временное положение о военной контрразведке во внутренних округах; списки личного состава контрразведывательных подразделений; политические и агентурные сводки отдела контрразведки и военного контроля; доклады руководителей о деятельности органов контрразведки, настроении в войсках и среди населения, восстаниях против власти А.В. Колчака, о подпольных организациях, неблагонадежности отдельных лиц; отчеты о деятельности военного контроля армий и американцев на Дальнем Востоке.
Значительную часть составляют судебно-следственные документы: протоколы допросов и переписка о производстве дознаний и арестах военнопленных, обвиняемых в принадлежности к партиям большевиков, эсеров; материалы по обвинению подозреваемых военнослужащих соединений и частей в антиправительственной агитации, шпионаже, распространении слухов; рапорты начальников контрольных пунктов об арестах и заключении лиц, подозреваемых в антиправительственной агитации, протоколы их допросов, розыскные листы.
Немало документов о деятельности колчаковских спецслужб рассредоточено по фондам штабов армий. Они значительно дополняют вышеназванные документальные комплексы.
Тыловые военные округа представлены самостоятельными фондами, в которых также имеются документы по организации колчаковской агентурной разведки в сопредельных странах. В фондах «Управление Иркутского военного округа» (1917–1920 гг.), «Штаб Омского военного округа» (1918–1919 гг.), «Штаб Приамурского военного округа» (1917–1920 гг.) сконцентрированы донесения и сводки о военно-политическом положении в Китае, Корее, Монголии и Японии, дислокации китайских и японских воинских частей на русском Дальнем Востоке и в Маньчжурии. В процессе переписки в штабах военных округов откладывались разведывательные сводки штабов Верховного главнокомандующего, Восточного фронта, Сибирской армии, некоторых корпусов, а также агентурные сведения о боевом составе Красной армии, схемы расположения ее частей и т. д.
В фондах РГВА документы спецслужб белых армий по отдельным регионам представлены неодинаково: большая их часть относится к Востоку России, к военной администрации адмирала А.В. Колчака, меньшая – к Югу России, а источников по Северу, Северо-Западу содержится немного. Тем не менее приказы, временные штаты, положения из фондов «Штаб главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами на Северном фронте» (1917–1920 гг.), «Штаб Северо-Западной армии (бывший штаб Отдельного корпуса Северной армии, штаб Северной армии)» (1918–1920 гг.) раскрывают структуру спецслужб в этих регионах.
Завершая характеристику фондов ГАРФ и РГВА, необходимо отметить, что в этих архивах хранится достаточно значительный массив документов, позволяющий исследовать процесс формирования и развития разведки и контрразведки белогвардейских правительств и армий на протяжении Гражданской войны. Приказы лидеров Белого движения и военачальников различного уровня отражают все структурные и организационные изменения белогвардейских разведорганов. Однако есть и существенные пробелы. Так, по понятным причинам, здесь отсутствуют источники, свидетельствующие о прекращении функционирования органов военного управления и, соответственно, подразделений разведки и контрразведки.
Документы контрразведывательных структур правительств и армий Юга России и Сибири позволяют раскрыть все функции органов безопасности.
В составе архивных коллекций крайне редки отчеты, анализирующие различные направления деятельности разведывательных и контрразведывательных органов их непосредственными и вышестоящими руководителями. Отсутствуют источники и по работе агентуры. Вероятно, они либо уничтожены, либо вывезены за границу после разгрома белых армий. На наш взгляд, по той же причине незначителен по объему массив документов, отражающих деятельность разведки, особенно на территории Советской России. Имеющиеся источники не позволяют однозначно говорить о связи между разведывательными органами А.И. Деникина, А.В. Колчака, Н.Н. Юденича и антисоветским подпольем в Москве, Петрограде, других городах.
Работа белогвардейских фронтовых разведывательных органов отразилась в инструкциях, разведывательных сводках, телеграммах, боевых расписаниях частей Красной армии. Однако по этим сведениям трудно судить, как повлияла добытая разведкой информация на результаты боевых действий.
К фондам Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) автор обращался также в поисках нормативно-правовых актов Российской империи, которыми руководствовались белогвардейские разведывательные службы.
Правнучка начальника колчаковской контрразведки Н.П. Злобина С. Енгалычева предоставила автору биографические сведения о своем родственнике, полученные из Государственного архива Хабаровского края (ГАХК).
Таким образом, архивные документы и материалы являются основой источниковой базы представленного на суд читателей труда.
Опубликованные сборники документов и отдельные документы весьма обширны и многообразны по своему содержанию, поэтому автор проанализировал только те источники, которые имеют непосредственное или косвенное отношение к данному труду.
Лидеры Белого движения при строительстве органов государственного и военного управления обращались к законодательной базе Российской империи[70 - Свод военных постановлений 1869 г. Кн. 1—24. Военное министерство и особые высшие установления. СПб., 1907; Свод законов Российской империи, дополненных по положениям 1906, 1908, 1909 и 1910 гг. и позднейшими узаконениями 1911 и 1912 гг. СПб., 1913.], внося в нее незначительные изменения в ходе Гражданской войны.
Представляет интерес «Положение о полевом управлении войск в мирное время», в котором определен принцип организации фронтовых органов военного управления царской России времен Первой мировой войны, их штатная структура, права и обязанности должностных лиц[71 - Положение о полевом управлении войск в военное время. Пг., 1914.]. Это Положение принималось во внимание при создании белогвардейских спецслужб.
Нормативно-правовые акты публиковались в периодической печати и собраниях узаконений белогвардейских правительств. Так, газета «Вестник Временного Всероссийского правительства» 28 июля 1918 года опубликовала «Временное положение о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведки по производству расследований» от 17 июля 1917 года[72 - Вестник Временного Всероссийского правительства. 1918. 28 июля.], которым руководствовались лица, ответственные за организацию спецслужб в Сибири.
Поправки колчаковского Совета министров к Уголовному уложению 1903 года (их редакции отличались только объектами посягательств – император был заменен на Верховного правителя России)[73 - Правительственный вестник. 1918. 8 дек.], «Положение о лицах, опасных для государственного порядка вследствие принадлежности к большевистскому бунту», утвержденное российским правительством 11 апреля 1919 года[74 - Правительственный вестник. 1919. 19 июля.], служили правовой основой для деятельности судебных органов белогвардейских режимов.
Некоторые документы нормативно-правового характера были опубликованы в мемуарно-исследовательских работах лидеров Белого движения. Так, барон П.Н. Врангель в «Записках» процитировал свой приказ № 3248 от 28 мая 1920 года, запрещавший создание контрразведывательных подразделений комендантам городов и другим низшим органам власти на территории Крыма и возлагавший борьбу с большевиками только на наблюдательные пункты корпусов и дивизий[75 - Врангель П.Н. Указ. соч. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/vrangel1/10.html (дата обращения: 19.09.2009).].
В 2008 году были изданы «Журналы заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России», в которых фиксировались все обсуждавшиеся на заседаниях правительства вопросы и принимаемые решения в области государственного правления, внешней и внутренней политики. Среди значительного количества документов – постановление Особого совещания «Об уголовной ответственности участников становления советской власти и лиц, содействовавших ее распространению и упрочнению», определявшее порядок работы судебно-следственных комиссий[76 - Журналы заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России А.И. Деникине. Сентябрь 1918-го – декабрь 1919 года. М., 2008. С. 536–537.].
Большую информационную ценность для исследования проблемы представляют документы белогвардейских спецслужб.
Ряд материалов был опубликован в 1928 году в альманахе «Белый архив», издававшемся Я.М. Лисовым в Париже. Среди них следует выделить доклады руководителей Таганрогского и Киевского центров Добровольческой армии, рапорты подполковника Генштаба N. представителю Добровольческой армии в Киеве, позволяющие выяснить характер деятельности белогвардейской разведки на Юге России против войск РККА. Вместе с тем пропущенные в тексте (видимо, из конспиративных соображений) фамилии красных командиров, наименования и порядковые номера советских вооруженных формирований (фронтов, армий) несколько снижают информативную ценность документов[77 - Белый архив. Париж, 1928. Кн. 2–3.].
Докладная, служебная и объяснительная записки действительного статского советника В.Г. Орлова, разведывательное задание военным представителям деникинской армии за границей, проект организации в Париже особого информационного бюро по русским делам, отчет о деятельности Харьковского центра разведывательного отделения штаба главнокомандующего ВСЮР, документы осведомительной организации «Азбука» и др. были опубликованы современными исследователями. В совокупности они дают представление о характере деятельности белогвардейской разведки за границей и на Юге России[78 - Из документов белогвардейской контрразведки 1919 г. // Русское прошлое. Л., 1991. Кн. I; Орлов В.Г. Двойной агент: записки русского контрразведчика. М., 1998.].
Любопытным является рапорт начальника разведывательного отделения полковника С.Н. Ряснянского генерал-квартирмейстеру штаба главнокомандующего Добровольческой армией от 22 октября (4 ноября) 1918 год а и прилагаемая к нему сводка показаний абхазских офицеров. Документы свидетельствуют о глубоких корнях грузино-абхазского конфликта в годы Гражданской войны, а также о контактах командования Добровольческой армии с абхазскими вождями[79 - «Все абхазцы крайне враждебно настроены против грузин». Рапорт начальника деникинской разведки // Родина. 2008. № 11. С. 14–15.].
Автором использовались документы, образовавшиеся в результате деятельности органов власти и спецслужб Советского государства.
В протоколах заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу А.В. Колчака, которые впервые вышли в свет в Ленинграде в 1925 году, содержатся данные о жизни и деятельности адмирала, оказавшегося в годы Гражданской войны Верховным правителем белой России и Верховным главнокомандующим ее вооруженными силами. Представляют интерес показания А.В. Колчака об организации органов белогвардейской контрразведки в Харбине. Подследственный отметил, что их задачей было выслеживание и аресты большевиков, которые проводились произвольно, без какой-либо связи с законностью[80 - Допрос Колчака. Л.: Гиз, 1925.].
В 1994 году журнал «Отечественные архивы» опубликовал «Подлинные протоколы допросов А.В. Колчака и А.В. Тимиревой», а в 2003 году Институтом российской истории РА Н и управлением регистрации и архивных фондов ФСБ РФ был издан сборник документов, куда наряду с другими материалами вошли протоколы допросов А.В. Колчака[81 - Верховный правитель России: документы и материалы следственного дела адмирала А.В. Колчака. М., 2003; Подлинные протоколы допросов адмирала А.В. Колчака и А.В. Тимиревой // Отечественные архивы, 1994. № 5. С. 84–97.].
В 2010 году отдельной книгой были изданы материалы следствия и дело заключенного крупного политического деятеля, депутата ряда Государственных дум, основателя и руководителя разведывательной организации «Азбука» В.В. Шульгин[82 - Тюремная одиссея Василия Шульгина: Материалы следственного дела и дела заключенного. М., 2010.]. Для нашего исследования представляют интерес сведения об организации и деятельности «Азбуки».
В 20-е годы ХХ века документальные источники по Гражданской войне публиковались в большей степени для пропагандистских целей – дискредитировать Белое движение в общественном сознании. Сегодня, вновь переписывая историю, многие авторы убеждают своих читателей, что только советская власть виновата в массовом терроре, а белогвардейцы являлись мучениками, идейными борцами за спасение России.
Однако публикуемые в сборнике Истпарта Одесского окружного комитета КП(б)У документы, куда вошли протоколы заседания комиссии по раскопкам и похоронам расстрелянных 29 февраля 1920 года большевиков, а также воспоминания руководителя военно-революционного повстанческого штаба С.Б. Ингулова, свидетельствуют, что на территориях, занятых белыми, творилось не меньше злодеяний и бесчинств, чем в Советской России[83 - Под знаком антантовской «цивилизации». Александр Хворостин. С. Ингулов. В деникинской контрразведке. Протоколы. Испарт одесского окркома КП(б)У, 1927.]. Участие одесской контрразведки в расправах над арестованными подтверждаются другими советскими и белогвардейскими источниками.
Среди документов советских спецслужб важное место занимает изданный в 1920–1922 годах двухтомник «Красная книга ВЧК». В ее основу легли материалы уголовно-следственных дел: антисоветские воззвания, разведывательные донесения, письма и другие документы, изъятые у членов антисоветского подполья, протоколы допросов арестованных, показания свидетелей на следствии, постановления коллегии ВЧК и приговоры революционных трибуналов. Однако в ходе репрессий 30-х годов ХХ века, жертвами которых стали авторы и составители книги, был уничтожен почти весь ее тираж, лишь несколько экземпляров уцелело в специальных хранилищах библиотек. С учетом возросшего в годы перестройки интереса к материалам и документам Гражданской войны и советских органов госбезопасности «Красная книга ВЧК» была переиздана Политиздатом в 1989–1990 годах[84 - Красная книга ВЧК: в 2 т. М., 1989. Т. 1. 1990. Т. 2.].
В 1930 году ОГПУ в оперативно-розыскных целях под грифом «Совершенно секретно. Хранить наравне с шифром» издало брошюру «Список контрразведчиков, милиции, официальных чинов министерства внутренних дел белых правительств». В книге, составленной по материалам Центрального архива Октябрьской революции (ныне ГАРФ. – Авт.) представлены данные (фамилия, имя, отчество, должность) на 271 сотрудника контрразведки Сибири и Севера России. В настоящее время брошюра находится в коллекции материалов учреждений и воинских частей белых правительств ГАРФ[85 - ГАРФ. Ф. Р-9427. Оп. 1. Д. 374.].
В сборниках документов, посвященных деятельности органов ВЧК, прослеживается связь антибольшевистских нелегальных организаций с иностранными представительствами и разведками, командованием белых армий, приведены факты подготовки нелегальными группами заговоров, восстаний, саботажа и передачи ими сведений военного характера в штабы противника[86 - Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии 1917–1921 гг.: сборник документов. М., 1958; В.И. Ленин и ВЧК: сборник документов (1917–1922 гг.). М., Политиздат, 1975; МЧК. Из истории Московской Чрезвычайной комиссии. 1918–1921: сборник документов. М., 1978; Перелистывая документы ЧК. Царицын – Сталинград 1917–1945 гг.: сб. документов и материалов. Волгоград, 1987; ВЧК/ГПУ: документы и материалы. М., 1995 и др.].
На основе рассекреченных архивных материалов в 1998 году был издан первый том сборника документов серии «Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Документы и материалы», подготовленный специалистами Института военной истории МО РФ, Федеральной службы безопасности и Службы внешней разведки России. В книге первой первого тома «Исход» помимо сведений о возникновении и деятельности русской военной эмиграции за рубежом содержатся документы о врангелевских разведывательных органах. Агентурные сведения, доклад и докладная записка особого отдела Кавказского фронта частично дополняют характеристику организации разведки Русской армии на территории Советской России и раскрывают характер противоборства большевистских и белогвардейских спецслужб на Юге России в конце Гражданской войны[87 - Русская военная эмиграция 20—40-х годов: документы и материалы. М., 1998. Т. 1: Так начиналось изгнанье. 1920–1922, кн. 1: Исход.].
В учебно-методическом модуле «История России (Гражданская война в России, 1917–1922)» помещена подборка из 34 документов советской военной разведки, датированных сентябрем – октябрем 1920 года. Агентурные и разведывательные сводки, сводки сведений о противнике разведслужб Южного и Юго-Западного фронтов РККА позволяют дать оценку деятельности врангелевской контрразведки по противодействию советской разведке на заключительном этапе войны[88 - История России (Гражданская война в России, 1917–1922). М., 2004. С. 86—123.].
Важным источником являются воспоминания участников Гражданской войны.
Оказавшиеся в эмиграции участники Белого движения оставили после себя огромное наследие в виде мемуаров, писем, дневников, которые были опубликованы отдельными книгами, а также в ряде сборников. Многие воспоминания переизданы в настоящее время[89 - Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. Берлин, 1921; Лехович Д.В. Белые против красных. М., 1992 // MILITERA.LIB. RU: электронная б-ка. URL: http://militera.lib.ru/bio/lehovich_dv/index.html (дата обращения: 06.05.2007); Махров П.С. В Белой армии генерала Деникина (Записки начальника штаба Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России). СПб., 1994; Слащев-Крымский Я.А. Крым, 1920 // Гражданская война в России: оборона Крыма. М. – СПб., 2003; Белая борьба на Северо-Западе России. М., 2003; Гражданская война в России: катастрофа Белого движения в Сибири. М.; СПб., 2005; За спиной Колчака: документы и материалы. М., 2005; Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918–1920: впечатления и мысли члена Омского правительства. М., 2007 и др.]. По своей тематической направленности мемуаристика охватывает широкий спектр вопросов, начиная описанием боевых действий и заканчивая бытовыми сценами, что дает возможность историку «глубже почувствовать колорит того времени».
Очерк поэта и переводчика белоэмигранта Г.Я. Виллиама в 1920-х годах был издан дважды – сначала в Берлине, а затем и в Москве[90 - Виллиам Г. Побежденные // Архив русской революции. Берлин, 1922. Т. 7–8; Он же. Распад «Добровольцев» («Побежденные»). М., 1923.]. Надо полагать, советское государственно-политическое руководство решилось публиковать белогвардейского автора в пропагандистских целях. Но, как бы там ни было, сведения участника событий о коррупции в тылу ВСЮР и деникинской контрразведке претендуют на объективность по одной простой причине – они написаны человеком, сочувствующим Белому движению.
Среди многочисленных изданий русского зарубежья привлекают внимание воспоминания генерала Б.И. Казановича о поездке в 1918 году в Москву, опубликованные в «Архиве русской революции»[91 - Казанович Б. Поездка из Добровольческой армии в «Красную Москву» // Архив русской революции. М., 1991. Т. 7–8.]. Данная автором характеристика морально-деловых качеств членов подполья совпадает с оценками, зафиксированными в других источниках.
Весьма высок информационный потенциал «Дневника» барона А.П. Будберга, исполнявшего обязанности главного начальника снабжения при Ставке адмирала А.В. Колчака, а затем – управляющего военным министерством. Генерал не поскупился на критические замечания и в адрес контрразведки, к которой явно не питал симпатий, называя распухшим учреждением, пригревшим толпы шкурников и авантюристов[92 - Будберг А. Дневник // Гражданская война в России: катастрофа Белого движения в Сибири. С. 231–322.].
Член Северо-Западного правительства В.Л. Горн, продолжая на страницах своей книги начавшийся еще в годы Гражданской войны спор, кто над кем стоит – армия над правительством или правительство над армией, комментирует факты противоправных действий подчинявшейся военным контрразведки, расправлявшейся с арестованными без суда и следствия[93 - Горн В. Гражданская война на Северо-Западе России. Берлин, 1923.].
Ценные сведения содержат воспоминания сотрудников спецслужб. В 1920 году бывший жандарм Н. Кравец под псевдонимом «Ника» опубликовал «Воспоминания жандармского офицера»[94 - Ника. Воспоминания жандармского офицера // Жандармы России: полит. розыск в России, XV–XX вв. СПб.: М., 2002.], в которых раскрыл организацию контрразведки и политического розыска в Крыму в 1920 году, дал характеристику личным и профессиональным качествам личного состава врангелевских спецслужб.
В воспоминаниях бывшего начальника Петроградского охранного отделения генерала К.И. Глобачева и следователя одесской контрразведки капитана С.М. Устинова также дана оценка кадровому потенциалу белогвардейских спецслужб на Юге России, показаны некоторые методы работы контрразведки[95 - Глобачев К.И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения // Вопр. истории. 2002. № 10; Устинов С.М. Записки начальника контрразведки (1915–1920 гг.). Белград, 1922.].
В.Г. Орлов в своей книге, изданной в 1932 году в Лондоне на английском языке (переиздана в России на русском языке в 1998 г. – Авт.), в беллетризованном виде рассказал о выполнении секретного задания в Петрограде, своих нелегальных контактах с представителями британской, германской и французской спецслужб, борьбе с большевистским подпольем в Одессе в качестве начальника отделения[96 - Орлов В.Г. Двойной агент: записки русского контрразведчика. М., 1998.].
Воспоминания и записки других белогвардейских разведчиков, выполнявших специальные задания в большевистском тылу в 1918–1919 годах, долгое время хранились в виде рукописей в архивах и были впервые изданы в России в 90-х годах ХХ века[97 - Борман А.А. Москва-1918. (Из записок секретного агента в Кремле) // Русское прошлое. Л., 1991. Кн. 1; «Наши агенты от милиционера до наркома» (Воспоминания белого контрразведчика) // Бортневский В.Г. Избранные труды. СПб., 1999; Иконников Н.Ф. Пятьсот дней: секретная служба в тылу большевиков 1918–1919 гг. // Русское прошлое, 1996. Кн. 7.]. Объективность этих источников следует взять под сомнение, поскольку ненависть авторов к советской власти нашла отражение в оценках событий, в стремлении завысить свои заслуги в борьбе с противником.
Субъективизм в той или иной степени присущ фактически любым воспоминаниям, особенно если их авторы являлись участниками масштабных, судьбоносных для страны военно-политических событий. Согласимся в данной связи с мнением историков Г.М. Ипполитова, В.Г. Казакова, В.В. Рыбникова, которые считают, что субъективизм белых мемуаров объясняется «синдромом побежденного и потерявшего Отечество», а красных – «эйфорией победителей, усиленной идеологизацией и политизацией»[98 - Ипполитов Г.М., Казаков В.Г., Рыбников В.В. Белые волонтеры. Добровольческая армия: зарождение, расцвет и первые шаги к закату (1917 г. – февраль 1919 г.). М., 2003. С. 120.].
Важным источником являются труды видных советских государственных, партийных и военных деятелей, участников большевистского подполья.
Представляют интерес отдельные книги и сборники воспоминаний организаторов, руководителей и рядовых членов подполья, чекистов, командиров и бойцов РККА[99 - Бобрик В. В застенках контрразведок. Изд. Истпарта тагокружкома ВКП(б), 1928; Героическое подполье. В тылу деникинской армии: воспоминания. М., 1976; Загородских Ф.С. Борьба с деникинщиной и интервенцией в Крыму. Крымское гос. изд-во, 1940; Фомин Ф. Записки старого чекиста. Изд. 3-е, испр. и доп. М., 1964.].
Несмотря на то что в них просматривается идеологизированный, тенденциозный подход к отражению действительности, свойственное тому времени преувеличение роли коммунистической партии по руководству борьбой народа против антибольшевистских сил, тем не менее в совокупности с архивными документами они помогают исследователю разобраться в хитросплетениях противоборства белогвардейской контрразведки и большевистского подполья.
Весьма ценным источником являются воспоминания председателя Сибирского революционного комитета (Сибревкома) И.Н. Смирнова. Изданные еще в 1926 году мемуары на полвека оказались запрятанными в спецхранах, а имя автора вычеркнуто из истории. По причине секретности И.Н. Смирнов далеко не все мог рассказать о работе руководимой им зафронтовой разведки 5-й армии в тылу колчаковских войск, противоборстве советских и белогвардейских спецслужб[100 - Смирнов И.Н. На другой день после падения Советов // Борьба за Урал и Сибирь. Воспоминания и статьи участников борьбы с учредиловкой и колчаковской контрреволюцией. М. – Л., 1926.]. Поэтому образовавшиеся в воспоминаниях пробелы следует восполнять другими источниками.
О своей нелегальной работе в штабе Добровольческой армии в составе ВСЮР рассказал подпольщик П.В. Макаров. В книге «Адъютант Май-Маевского» изложен субъективный авторский взгляд на свое участие в дезорганизации функционирования белогвардейского штаба, работу деникинской контрразведки[101 - Макаров П.В. Адъютант генерала Май-Маевского. Л., 1929.], что предполагает ее использование в совокупности с другими документами.
Таким образом, при работе с мемуарами требуется тщательный, взвешенный подход, проверка фактов, по возможности, по другим источникам. В то же время мемуары, записки, дневники участников событий помогают исследователю ощутить атмосферу Гражданской войны во всем ее многообразии.
При разработке проблем Гражданской войны немаловажное значение имеет изучение материалов советской и белогвардейской периодической печати. Автор проанализировал центральную советскую периодическую печать как источник информации, использовавшийся белогвардейскими спецслужбами. В сводках сведений деникинской и колчаковской разведок приводятся данные о политике советского правительства, тяжелой экономической ситуации в стране, нарушениях в работе железнодорожного транспорта и т. д. И хотя источник полученных сведений в сводках не всегда указывался, автор допускает, что часть из них была получена агентурой из газетных публикаций. Так, в «Известиях ВЦИК»[102 - Известия ВЦИК, 1919.] важное место отводилось распоряжениям и действиям правительства, освещению экономической проблематики, ситуаций на фронтах, жизни рабочих, дипломатическим отношениям ленинского правительства России с другими странами. Анализ газетных публикаций, по мнению соискателя, давал возможность разведорганам Белого движения представлять политическую и социально-экономическую ситуацию в Советской России.
Среди газет, издаваемых белогвардейскими правительствами и армиями, особое место занимали «Великая Россия», «Голос Юга», «Сибирский вестник», «Правительственный вестник», «Вестник Временного правительства Северной области», «Вестник Добровольческой армии», «Вестник Северо-Западной армии» и др. В периодических изданиях публиковались телеграммы различных информационных агентств, статьи на политические темы, указы и постановления центральных правительственных учреждений и т. д. Официальная часть газет антибольшевистского лагеря является ценным источником для данного исследования.
Отдельной группой представлены справочно-энциклопедические издания: энциклопедии, словари, библиографические указатели, справочники и другие издания[103 - Большая советская энциклопедия: в 10 т. М., 1972. Т. 10; Военная энциклопедия. М., 1994. Т. 2; Энциклопедия военной разведки России. М., 2004; Энциклопедия секретных служб России. М., 2004; Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2009; Российский энциклопедический словарь: в 2 кн. М., 2001. Кн. 1–2; Философский словарь. М., 2001; Колпакиди А., Север А. Спецслужбы Российской империи. Уникальная энциклопедия. М., 2010; Библиография русской революции и Гражданской войны (1917–1921). Из каталога библиотеки Р.З.И. Архива. Прага. 1938; Волков С.В. Белое движение. Энциклопедия Гражданской войны. СПб.; М., 2003; Волков Е.В., Егоров Н.Д., Купцов И.В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны: биографический справочник. М., 2003; Плеханов А.А., Плеханов А.М. Всероссийская чрезвычайная комиссия СНК. (7 (20) – декабря 1917 – 6 февраля 1922). Краткий справочник. М., 2011; Рутыч Н.Н. Белый фронт генерала Юденича…; Он же. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных сил Юга России: материалы к истории Белого движения. М., 2002; Жуменко В. Белая Армия: Фотопортреты русских офицеров 1917–1922. Париж: YMCA-PRESS, 2007.]. Под другими изданиями автор имеет ввиду альбом, в котором представлено более 800 фотографий белых генералов и офицеров из частных коллекций. Есть среди них офицеры разведки и контрразведки.
Ценнейшим информационным источником являются путеводители по фондам ГАРФ и РГВА, в которых сосредоточены сведения обо всех хранящихся в архивных учреждениях документах белогвардейских правительств, действовавших на территории бывшей Российской империи в 1919–1922 годах, материалах центральных и окружных управлений и штабов, учреждений, соединений и частей белых армий периода Гражданской войны в России[104 - Путеводитель по фондам белой армии. М., 1998; Путеводитель. Т. 4. Фонды Государственного архива Российской Федерации по истории Белого движения и эмиграции. М., 2004.].
Проведенный автором анализ источниковой базы по истории Гражданской войны и Белого движения показал, что значительный массив документов белогвардейских разведывательных и контрразведывательных органов хранится в федеральных государственных архивах, которые являются доступными для историков.
Вместе с тем ограниченным остается доступ к архивам ФСБ и СВР РФ, что сужает возможности исследователей в изучении противоборства советских и белогвардейских спецслужб.
Часть документов разведывательных и контрразведывательных органов Белого движения находится за границей, в частности, в США – в Бахметьевском архиве Колумбийского университета и в Архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэндфордского университета.
Определенный массив документов о Гражданской войне в России образовался в результате деятельности спецслужб других стран – Великобритании, Германии, Польши, Франции, Финляндии, США, Чехии, Японии и пр. Несмотря на то что за последние годы расширилась возможность российских исследователей работать в зарубежных архивах, тем не менее значительная часть внешнеполитических, дипломатических, военных и прочих документов остается недоступной для отечественных ученых. Данное обстоятельство препятствует всестороннему изучению деятельности белогвардейских спецслужб.
Наряду с архивными источниками для изучения проблемы привлекался комплекс опубликованных материалов – белогвардейские и советские документы, мемуары участников Гражданской войны. Вместе с тем имеющиеся источники, как архивные, так и опубликованные, при критическом подходе к ним дали автору достаточно фактов для обстоятельного исследования проблемы.
Несмотря на то что после Гражданской войны прошло более 90 лет, тем не менее сегодня не представляется возможным дать однозначные ответы, касающиеся истории напряженной, скрытой борьбы специальных служб.
Монография – труд в какой-то степени коллективный. Исследователь не может «замыкаться в себе». При изучении сложных ситуаций и явлений важны и сторонний взгляд на проблему, и конструктивная критика, и дельный совет, и слова моральной поддержки в трудный момент, и помощь в поиске новых источников. Автор выражает глубокую благодарность за помощь, оказанную при подготовке монографии: И.И. Васильеву, А.В. Ганину, А.А. Здановичу, А.В. Окорокову, А.А. Плеханову, Ю.Н. Рубцову, А.Т. Степанищеву, Д.Н. Филипповых, О.В. Шинину, сотрудникам читальных залов Государственного архива Российской Федерации и Российского государственного военного архива.
Автор отдает на суд читателей свой труд, надеясь, что он покажется им интересным, а некоторым, может быть, даже в чем-то полезным. Он с благодарностью примет конструктивную критику, замечания, предложения и дополнения, которые будут способствовать дальнейшему исследовательскому поиску.
Глава 1
Возникновение и развитие белогвардейских спецслужб
1.1. Угрозы безопасности белогвардейским государственным образованиям
В изучаемый период в лексике русского языка еще не существовало понятия «угроза безопасности». Оно появилось гораздо позже – в конце ХХ века – и было документально закреплено в Законе РФ от 5 марта 1992 года № 2446-I «О безопасности» как «…совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества, государства»[105 - О безопасности: Федер. закон Рос. Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-I (с изменениями от 25 декабря 1992 г., 24 декабря 1993 г., 25 июля 2002 г., 7 марта 2005 г.) // Совет безопасности РФ: [сайт]. URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/20.html (дата обращения: 18.09.2009).].
«Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 год а», утвержденная Указом Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537, ввела категории «национальная безопасность»[106 - Национальная безопасность – состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства (Совет безопасности РФ: [сайт]. URL: http://www.scrf.gov.ru/ documents/99.html (дата обращения: 18.09.2009).] и «угроза национальной безопасности». Под последней подразумевается «…прямая или косвенная возможность нанесения ущерба конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства»[107 - Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: утв. Указом Президента Рос. Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 // Совет безопасности РФ: [сайт]. URL: http://www.scrf.gov.ru/ documents/99.html (дата обращения: 18.09.2009).].
Несмотря на отсутствие терминов в понятийном аппарате тех лет, сама проблема, возникшая еще в древние времена, в годы Гражданской войны стояла особенно остро. С этой точки зрения можно допустить использование современного терминологического ряда с некоторыми уточнениями, поскольку его формирование происходило в других исторических условиях.
Так, определение угроз безопасности как совокупности «… условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества, государства», подразумевает общность, сбалансированность их интересов, что в определенной степени соответствует нынешней ситуации в России. В годы Гражданской войны кризис в стране достиг наивысшей точки развития и сопровождался острыми противоречиями между интересами государства, общества и личности. На протест общества следовала реакция со стороны государства (красного и белого), выражавшаяся в подавлении сопротивления доступными ему силами и средствами, что определило направленность действий и советских, и белогвардейских спецслужб. Нанесение ущерба «…конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан…» являлось нормой военного времени. Следует особо подчеркнуть, что в периоды ведения войн ради сохранения территориальной целостности и безопасности государств в жертву приносились не только права и свободы, но и жизни миллионов людей.
С учетом вышесказанного, под угрозой безопасности автор понимает совокупность условий и факторов, создающих опасность суверенитету и территориальной целостности, обороне и безопасности белогвардейским государственным образованиям. Нейтрализация или минимизация угроз безопасности возлагалась на государственные структуры, в том числе на разведку и контрразведку.
Современные ученые избегают называть подконтрольными белым армиям территории «государствами» и отдают предпочтение терминам «государственные образования»[108 - Гордеев О.Ф. Аграрная политика временных государственных образований в Сибири в годы Гражданской войны (конец 1917–1920 гг.): дис… д-ра ист. наук. Красноярск, 2003.] или «политические режимы»[109 - Политический (государственный) режим – способ функционирования государственной власти.], т. к. власть белогвардейских правительств в основном ограничивалась населенными пунктами, в которых размещались воинские гарнизоны, а на обширных территориях развалившейся империи применяемые ими законы и указы мало затрагивали жизнь населения.
Подконтрольные белогвардейцам территории можно условно назвать и государствами, но только в узком смысле слова[110 - В узком смысле слово «государство» понимается как организация, система учреждений, обладающая верховной властью на определенной территории. В широком – как общность людей, представляемая и организуемая органом высшей власти и проживающая на определенной территории и тождественно стране, политически организованному народу. Пугачев В., Соловьев А. Введение в политологию. Библиотека Гумер. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Pugach/22.php. (дата обращения: 23.01.2013).].
Авторитарная по своему характеру и типу белая государственность, по мнению исследователя Гражданской войны В.Д. Зиминой, «являлась прямой наследницей государственности имперской, потому что интегрировала в своем существовании все слабости последней, логически доведенные до крушения в 1917 г.»[111 - Зимина В.Д. Белое дело взбунтовавшейся России: политические режимы Гражданской войны. 1917–1920 гг. М., 2006. С. 10.].
Так что же включает в себя понятие «Белое движение»? В научной и культурной традиции советского периода под «белым движением» («белой гвардией», «белым делом») подразумевались все антибольшевистские силы, получившие название «контрреволюционного лагеря».
Современная историческая наука, рассматривая Гражданскую войну как сложное политическое и социальное явление, дифференцированно подходит к составу антибольшевистского лагеря, выделяя из общего потока: Белое движение, казачьи государственные образования, эсеровские правительства (Временное Сибирское правительство, Комитет членов Учредительного собрания (КОМУЧ), Уфимскую директорию, режим П.П. Скоропадского и др.), антибольшевистские подпольные организации на территории Советской России («Правый центр», «Национальный центр» и др.), повстанческие армии (Н.А. Григорьев, Н.И. Махно и др.), национальные движения (Азербайджан, Грузия, Латвия, Украина, Эстония и т. д.) и войска интервентов[112 - Ипполитов Г.М., Казаков В.Г., Рыбников В.В. Белые волонтеры. Добровольческая армия: зарождение, расцвет и первые шаги к закату (1917 г. – февраль 1919 г.). М., 2003. С. 16; Ушаков А.И. Антибольшевистское движение в годы Гражданской войны в России. Отечественная историография: автореф. дис. … д-ра ист. наук. Казань, 2004. С. 11.].
Исследователь Белого движения В.Ж. Цветков согласен с такой дифференциацией антибольшевистского лагеря, однако «казачьи государственные структуры (казачьи правительства, Донской войсковой круг, Кубанская краевая рада и др.), признававшие власть белых правительств и основные положения их программы», он предлагает «отнести к белому лагерю»[113 - Цветков В.Ж. Белое движение в России. 1917–1922 гг. // Вопросы истории. 2000. № 7. С. 58.].
Вычленив Белое движение из антибольшевистских сил, ученые сделали попытку дать ему определение.
Историк А.И. Ушаков под «Белым движением» понимает «… действия тех общественно-политических и военных формирований… которые представляли, прежде всего, бывшие военные и государственно-политические структуры царской России, и которые в своих программах, идеологиях, а также на уровне типичного создания участника этого движения идентифицировали себя в качестве легитимных преемников русской государственности… соответственно выступая за ее восстановление в основном в границах Российской империи на момент ее крушения в 1917 году в форме единой общенациональной власти»[114 - Ушаков А.И. Указ. соч. С. 10–11.].
«Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия» трактует «Белое движение» как неоднородное по своему составу (офицеры-монархисты, казачество, духовенство, часть интеллигенции, помещики, представители крупного капитала и др.) антибольшевистское движение в годы Гражданской войны в России, направленное «на борьбу с режимом, установившимся в результате Октябрьского переворота». Его сущность и смысл «состояли в попытках на части территории бывшей империи воссоздать дофевральскую государственность, прежде всего, ее военный аппарат, традиционные социальные отношения и рыночную экономику, опираясь на которые можно было бы развернуть вооруженные силы, достаточные для свержения большевиков»[115 - Белое движение 1917–1920 // Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2009 [Электронный ресурс] М., 2009. 2 электрон. опт. диска (DVD-ROM).].
По определению исследователя В.П. Слободина, «Белое движение – это самостоятельное военное и общественно-политическое течение, выражавшее либерально-консервативные взгляды части русского общества по объединению всех его слоев на общенациональной платформе организации эффективного сопротивления внешней угрозе целостности и независимости страны со стороны блока Центральных держав, а затем принявшее противобольшевистский характер. Оно выступало за определение демократическим путем будущего России в Учредительном собрании в соответствии с идеями Февральской революции, за сотрудничество с передовыми государствами мира на основе приоритета национальных интересов, а также за сохранение культурных и религиозных ценностей, накопленных многовековой историей российского народа»[116 - Слободин В.П. Белое движение в годы Гражданской войны в России (1917–1922 гг.). М., 1996. С. 71.].
Таким образом, понятие «Белое движение» пока не имеет строгого, общепринятого определения. Тем не менее сквозь пестроту научных трактовок просматриваются общие черты: исследователи делают акцент на восстановлении русской государственности; сохранении прежних традиций, социальных отношений и культурных ценностей; бескомпромиссности борьбы с советской властью; приоритете военной власти над гражданской, единоличной – над коллегиальной; схожие подходы к решению национального, аграрного, рабочего и других вопросов. Следует согласиться с архангельским историком, профессором В.И. Голдиным, который считает Белое движение «более цельным в военном, политическом, идеологическом, социальном и организационном отношении» по отношению к другим антибольшевистским силам[117 - Голдин В.И. Гражданская война в России сквозь призму лет: историографические процессы: монография. Мурманск, 2012. С. 62.]. Важно подчеркнуть, что главной движущей и цементирующей силой Белого движения являлось русское офицерство со свойственными ему традициями и мировоззрением. Историк С.В. Волков, на наш взгляд, прав, считая, что «…именно офицеры были той силой, благодаря которой Белое движение вообще могло возникнуть»[118 - Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2002. С. 291.].
Для Белого движения, равно как и для большевиков, Гражданская война явилась жестоким экзаменом на выживание, в ходе которого решалась судьба не только какой-либо конкретной политической системы, а, в сущности, всей страны, поскольку политика интервентов была направлена на отторжение от России национальных окраин. Однако советские историки Гражданскую войну видели лишь сквозь призму вооруженной борьбы «пролетариата и трудящегося крестьянства против объединенных сил внешней и внутренней контрреволюции»[119 - Гражданская война в СССР. М., 1980. С. 4.]. И только в постсоветское время были предприняты попытки взглянуть на Гражданскую войну с точки зрения новых методологических подходов. Еще в 1993 году академик Ю.А. Поляков писал: «Гражданская война – это длившаяся около 6 лет вооруженная борьба между различными группами населения, имевшая в своей основе глубокие социальные, национальные и политические противоречия, проходившая при активном вмешательстве иностранных сил в различные этапы и стадии, принимавшая различные формы, включая восстания, мятежи, разрозненные столкновения, крупномасштабные военные операции с участием регулярных армий, действия вооруженных отрядов в тылу существовавших правительств и государственных образований, диверсионно-террористические акции»[120 - Поляков Ю.А. Гражданская война в России: возникновение и эскалация // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С. 43.].
Однако вышедший год спустя 2-й том «Военной энциклопедии» ограничился определением Гражданской войны и военной интервенции в России, как вооруженной борьбы «…за власть между представителями различных классов, социальных слоев и групп бывшей Российской империи при участии войск Четверного союза и Антанты»[121 - Гражданская война и военная интервенция в России 1917—22 // Военная энциклопедия. М., 1994. Т. 2. С. 478.].
