скачать книгу бесплатно
– Идочка, давай я помогу тебе отнести чашки и тарелки.
Я облегченно вздохнула.
За столом родители в основном хвалили еду и вежливо расспрашивали про мою учебу и про то, как продвигается диплом. Он, разумеется, пока не продвигался никак (ненормальная я, что ли – в начале декабря думать о дипломе), но я с умным видом отвечала, что изучаю литературу и продумываю структуру работы. Это обычно прокатывало со всеми, включая преподавателей – по крайней мере на первых порах (думаю, за неделю до защиты уже не помогло бы).
Потом папа начал рассказывать забавную историю, приключившуюся с ним на работе, и я смеялась громче и дольше, чем того требовала история, потому что меня все еще веселил мамин наряд и то, что я сижу рядом с ней в халате и без макияжа.
– Кажется, в дверь звонят! – сказал папа вдруг, и я, перестав смеяться, прислушалась.
Позвонили еще раз, а потом еще, и я помрачнела. Три звонка – условный сигнал Стаса. Черт, что ему нужно? Я же сказала, что ужинаю с родителями!
– Сейчас. – Я выскочила из-за стола и ринулась в коридор.
Открыв дверь, даже попятилась от неожиданности. То, что на пороге стоял Стас, как раз не стало для меня сюрпризом, поразило другое: в руках он держал внушительный букет цветов. У меня мелькнула мысль, что, наверное, с таким было сложно войти в лифт.
– Это еще что такое? – шепнула я, выйдя на лестничную клетку.
– Почему ты меня не впускаешь? – спросил он, обняв меня свободной рукой за плечи (букет он каким-то образом подхватил второй).
– Ты что, забыл? Я же тебе говорила, что…
– Знаю, что ты говорила. Цветы – твоей маме. Не находишь, что нам пора официально познакомиться?
Тут в прихожую вышел папа, и я, бросив на Стаса красноречивый взгляд, который должен был означать «не знаю, что ты задумал, но ладно, делай что хочешь», обернулась и весело произнесла:
– А вот и мой парень. Ты его уже видел, пап.
Глава 4
Платье и макияж явно не придали маме уверенности. Почти все время она молчала, нервно покусывая губы и то и дело хватая полупустой стакан сока, чтобы сделать пару глотков. Когда стакан опустел окончательно, она принялась вертеть его в руках. На Стаса старалась не смотреть, но периодически изумленно поглядывала на букет, вазу с которым я поставила в центр стола.
Папа был, как обычно, более раскован: рассказывал что-то, шутил, спрашивал. Стас отвечал бойко и, кажется, чувствовал себя вполне комфортно.
– Сейчас вы нравитесь мне больше, чем вчера и сегодня утром, – заявил папа добродушно. – Если честно, тогда вы показались мне мрачным и замкнутым, а теперь я вижу, что ошибся.
«Разумеется, он был мрачным и замкнутым, потому что думал о ссоре с Аллой. Другой вопрос, почему сейчас он не такой. Если бы они помирились, он не пришел бы вовсе», – подумала я и ощутила нетерпение: когда уже родители уйдут к себе и я смогу расспросить его как следует?!
– Я просто оба раза на работу опаздывал, – сообщил Стас. – И все равно нашел время заскочить к Иде…
– Брось, мы тут все взрослые люди, – перешел на «ты» отец. – Ясно, что ты у нее ночевал. Но знаешь, Ида уже взрослая, так что я никого отчитывать за это не собираюсь.
– Тебе крупно повезло с родителями, ты в курсе? – Повернувшись ко мне, Стас взял меня за руку и чуть ли не торжественно поднял наши сплетенные руки – так, что родители их видели.
Наверное, это должно было означать «мы пара, мы счастливы и никого не стыдимся». Интересно, зачем ему понадобилось все это изображать?
– Конечно, в курсе.
Я осторожно высвободила руку, будто чтобы подлить маме сок. Она запротестовала, прижав к себе пустой стакан, и снова стала нервно вертеть его в руках. Да, с полным этот трюк бы не прошел.
– Так, говоришь, ты работаешь с первых курсов, – произнес папа оживленно. – Какой молодец! Получалось совмещать?
– Честно говоря, я много пропускал в институте, – признался Стас. – Полдня всегда бывал на работе. Но в конце концов сессии сдавал. На «заочку» переводиться не хотелось – меня бы сразу в армию забрали…
– А что ж не забрали теперь? Ты сказал, уже два года как закончил.
– Теперь нельзя. У меня язва.
– Язва или «язва»? – Папа изобразил воздушные кавычки.
– Нет-нет, действительно язва. Неправильное питание и все такое…
– Беспокоит?
– Бывает…
Я заерзала на стуле. Стас никогда не говорил мне о язве. В принципе я даже не спрашивала, почему его не забрали в армию. Только кивала, когда он сообщал, что в очередной раз идет в военкомат с какими-то справками. Может, он рассказывал, но я прослушала? А что, очень возможно.
«Неправильное питание» – это неудивительно. Не сомневаюсь, что у Аллы руки растут не из того места. Готовить – да что вы, она вообще выше этого, да и маникюр же можно испортить. Раньше он жил в основном у родителей, они наверняка кормили его нормально.
Бедняжка, надо будет как-нибудь сварить ему диетический суп, что ли, подумала я.
– Ну ладно, уже поздно, пора и честь знать, – заметил папа внезапно.
– Половина десятого, – удивленно посмотрев на часы, сказал Стас.
– Да, уже поздно, – повторил папа.
– Мы рано ложимся, – вставила мама робко. – К тому же завтра на работу. И вам, наверное, тоже.
Ну вот, теперь он знает, что они «жаворонки» – дай бог, чтобы не вспомнил, что я говорила ему, будто они могут засидеться допоздна. Не в первый раз, кстати, говорила.
– Да, верно. Мне тоже пора домой. – Стас поднялся, и я изумленно глянула на него.
Он собирается уходить?! Совершенно не похоже на него. Зачем же тогда он пришел – неужели только ради знакомства с моими родителями?!
– Далеко живете? – спросила мама.
– Нет, довольно близко. Потому и могу забегать к Иде до работы, если она не спит, – зачем-то соврал он.
То есть, может и не совсем соврал – он же сказал не «забегаю», а «могу забегать», а теоретически он действительно мог, особенно если бы ночевал у родителей, которые жили в пятнадцати минутах ходьбы от меня.
Папа бросил на него оценивающий взгляд («Хм, он что, правда просто заходил, а не оставался у нее?»). Это не исключало того, что иногда Стас все-таки остается, но все равно было дополнительным бонусом в его копилку.
В коридоре я расцеловала родителей и пожелала им спокойной ночи и нерешительно подошла к Стасу. Обычно мы никак не прощались, если не считать беглого «давай, до скорого», но маму с папой бы это, наверное, насторожило. В то же время страстно целовать его на глазах у них мне тоже как-то не хотелось. Стас спас ситуацию, легонько обняв меня и чмокнув в щечку.
– Ну, пока, – облегченно выдохнула я, пообещав себе задать ему кучу вопросов при следующей встрече. Нет, не по телефону – мне хотелось видеть его, когда он будет мне это объяснять.
Мама едва смогла протиснуться в дверной проем со своим букетом, и это подтверждало мою догадку насчет трудностей, с которыми столкнулся Стас в лифте (там-то двери были еще уже). Момент, когда в квартиру с цветами заходил он, я как-то пропустила – может, из-за того, что была в смятении.
Закрыв за гостями, я отправилась убирать со стола и мыть посуду. Захотелось лечь пораньше – все-таки я проснулась в семь утра.
Я расстелила постель, прочитала перед сном десяток страниц первой попавшейся книги (после чтения всегда уютнее спится) и уже погасила свет, когда услышала три звонка в дверь. Условный знак.
– Ох, – вздохнула я.
На сей раз Стас был, разумеется, без цветов и выглядел замерзшим.
– Что такое? – впуская его, шепотом спросила я.
– Целый час пробродил по улице. – Он дохнул на ладони и энергично потер их одну об другую.
– Зачем?
– Ждал, пока твои родители уснут! Свет в их окнах погас давно, но я все-таки решил перестраховаться. Они ведь могли услышать мои звонки и разочароваться во мне. Как думаешь, раньше они не слышали их по ночам? Надеюсь, что нет…
– Объяснишь мне, в чем дело? – перебила я.
– А ты сделаешь мне чайку погорячее?
– О`кей. А ты уверен, что с язвой можно пить сильно горячее?
– Ничего с моей язвой не случится.
– Давно она у тебя?
– Два года назад обнаружили.
– Ты не говорил.
– А надо было?
– Уф, значит, и правда не говорил.
– Ты, конечно, решила, что прослушала? Нет, на сей раз нет. Ты не волнуйся, пропускать ненужную информацию мимо ушей – навык полезный. Если бы ты этого не умела, разве стал бы я тебе часами рассказывать про Аллу? – Стас разулся и повесил на крючок пуховик.
– Кстати, как там с Аллой? – поинтересовалась я.
– Никак. Мы расстались.
– Это я уже слышала. По-прежнему не созванивались?
– Да расстались мы, зачем нам созваниваться.
– Ладно, ладно. – Я прошла на кухню, включила свет и электрический чайник.
– Прости, что потревожил. Не думал, что ты так рано ляжешь.
– Кое-кто разбудил меня утром.
– Это не я, это Slipknot. Хорошая группа.
– Пожалуйста, поменяй мелодию хотя бы на один день.
– Почему ты решил, что я пробуду у тебя только один день? – поднял бровь Стас. – У меня завтра зарплата, с деньгами проблем нет, еду куплю сам…
– Дело не в еде, – устало вздохнула я, протирая глаза. – Слушай, ничего, если я лягу? Я вырубаюсь. Ты выпей свой чай и можешь потом даже рассказать мне, как сильно ненавидишь Аллу, только я буду слушать с закрытыми глазами, идет?
Он хохотнул.
– Ложись, ложись. Я скоро приду.
– А завтра с утра обещай объяснить мне, почему ты сегодня заявился с цветами. Сейчас, вижу, ты этого делать не собираешься.
– Твоя мама что, не любит розы?
– Я же говорю – не собираешься. Все, я пошла.
Глава 5
Утром меня ожидал неприятный сюрприз. Нет, даже не будильник (мелодию Стас, разумеется, не сменил), а то, что было после.
– Не могу никуда идти, – придушенным голосом пробормотал он. – Кажется, я заболел.
– А, ну правильно, ты же вчера хотел остаться. Теперь я, конечно, тебя не выгоню. – Я терпеть не могу, когда мне так нагло врут – это, пожалуй, единственное, что меня действительно распаляет. – Знаешь что? Вставай-ка и иди.
– Да не могу я, ты что, не видишь? – воскликнул он (насколько это было возможно с «севшим» горлом).
Мне пришлось мысленно признать, что, возможно, он действительно приболел, но уж точно преувеличивает, заявляя, что не может встать.
– Ничего я не вижу. Вставай.
– Да ты попробуй мой лоб, у меня температура, честно!
– Не буду я ничего пробовать. Ты покинешь мою квартиру сегодня, а пойдешь ты на работу, домой или к Алле – меня не касается, – отрезала я безжалостно.
– Хорошо, дай мне время до вечера…
– И не подумаю.
– Ладно, – сдался Стас, вылез из постели и стал одеваться. – Сделай хотя бы завтрак… хотя черт с тобой. Не думал, что ты такая бессердечная.
– Просто не надо считать меня идиоткой.
– Ага.
Он безнадежно глянул в окно.
– Снег идет.
