скачать книгу бесплатно
– Целую, пока.
Дина положила телефон обратно в карман, явно не планируя больше на него отвлекаться. Этот жест понравился Степе.
– Все в порядке? – осведомился он.
– Ага.
– Ей поговорить захотелось?
– Вроде того.
Глава 6. Не лучшая тема
«Чем меньше слов, тем больше будет чувства».
Уильям Шекспир
Еще сквозь сон Степа слышал доносящийся из кухни голос Дины. Поначалу он улыбнулся: она здесь, рядом, впереди опять целый день вдвоем. А потом различил ее слова:
– Нет. Сегодня никак. Завтра вторник? М-м… боюсь, нет. Давай лучше в среду вечером, а то учеба… и по работе кое-что надо… Да ничего, переживу. «Работать не так скучно, как развлекаться». Шарль Бодлер сказал, знаешь такого? Почитай. Ладно, созвонимся. Ага.
Ее тон был лишь чуть более жизнерадостным, чем обычно, но Степа напрягся всем телом. Ему почему-то захотелось поскорее одеться, будто в дом вошел посторонний, нарушив их уединение.
«Что бы я ни делал, у нее все равно будет другая – и, что хуже, более интересная и насыщенная – жизнь», – мрачно подумал он, натягивая джинсы.
– Скажи, я тебе сильно мешаю? – неожиданно для себя произнес он вместо приветствия, когда Дина вошла в комнату.
– Ты? Мне? Нет, – сразу отозвалась она.
В ее честности он не сомневался никогда.
– Ты, наверное, встречи какие-то планировала на сегодня-завтра…
– Но у нас уговор, разве не так?
– Главное, чтобы тебя он не напрягал. Я не собирался запирать тебя в клетке. Я люблю тебя. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной. Но если нет, то…
Степа продолжал говорить, но у него было ощущение, что самое важное он уже сказал, даже не заметив. Не заметив, потому что это было у него на душе и вполне естественно было заговорить об этом.
И все же, осознав, ЧТО произнес, он на секунду растерялся и попытался поймать взгляд Дины, ища поддержки. Но она смотрела куда-то в сторону. Правда, очень сосредоточенно, не моргая, – возможно, внимательно слушала. А может, думала о своем и вообще не слушала…
– Степа, все хорошо, – наконец произнесла она. – Тебе что, кошмар приснился?
«Я просто очень боюсь тебя потерять, обними меня», – хотелось сказать ему, но он, разумеется, промолчал. Дина прочитала все в его глазах, пересекла комнату и обняла. Но, как ему показалось, не нежно, а скорее так, как обнимают плачущих детей. Надежно, чуточку властно, успокаивающе…
А затем вдруг поцеловала – сначала будто вынужденно, после – увлеченно, в конце концов – почти страстно. Но опять же так, будто хотела заставить его замолчать… забыть…
Как бы то ни было, поцеловала. С другими его иногда не трогал даже секс, а с ней и поцелуй казался чем-то неземным, высшей наградой.
– Я люблю тебя, Дин, – выдохнул Степа. – Ты… чувствуешь ко мне хоть что-нибудь?
– Не лучшая тема для разговора, – неожиданно холодно произнесла она.
Чуть отстранившись, он глянул на Дину как-то недоверчиво и выговорил изменившимся голосом:
– Боже… ты должна была сразу мне сказать. Зачем было давать надежду?
– Ты ничего не понимаешь.
– Все я понимаю. – Отпустив девушку, он целеустремленно направился к балкону. – Сигареты там?
– Ты же в шестнадцать лет бросил.
– Плевать, хочу курить.
– Я с тобой. И накинь пальто.
– Нет.
– Я принесу.
Когда она вышла на балкон, Степа уже успел закурить. Дина набросила на него верхнюю одежду – он, кажется, не заметил этого – и тоже зажгла сигарету. Они впервые курили вместе.
– Послушай, – начала Дина чуть более хрипло, чем обычно.
– Не надо. Я же говорю – я понял. Я тебя ни в чем не виню, просто теперь мне видится полной бессмыслицей все, что происходило со мной… с нами в последнее время. Ведь я жил надеждой, которую ты усиленно подкармливала… а может, мне только казалось? Ты это ты. Для тебя дружба – это близость, а любовь… существует ли она для тебя? Ты вообще когда-нибудь любила? Не отвечай, я не хочу этого слышать.
– Влюблялась. Точнее, очаровывалась. Ненадолго, – перебила она. – Иногда хотелось полюбить по-настоящему… но больше всего хочется сейчас. Жизнь коротка.
– Глупости.
– Я же объясняла, у меня такое ощущение – грядет что-то масштабное. Понимаешь, это стало навязчивой идеей. Я просыпаюсь среди ночи в холодном поту, вдруг поняв, что все это совершенно беспочвенно… но это назойливое предчувствие… такое сильное, густое, едкое…
– Одна из таких ночей была в пятницу, я угадал?
– Да. Мне просто необходимо было побыть рядом с кем-то близким, с кем-то, кто не станет расспрашивать – просто подарит ощущение тепла и покоя. Представь, мне тоже бывает плохо. И больно. И странно.
Степа молчал. Недокуренная сигарета, зажатая между его дрожащими пальцами, постепенно тлела.
– Я не умею влюбляться по-настоящему, – продолжала Дина – как всегда, ровным, пусть и хрипловатым голосом. – А если вдруг кем-то увлекаюсь, он, скорее всего, неинтересен мне как человек, потому все длится совсем недолго. Это всего лишь красивый сюжет красивого романа, который наскучит мне после второй главы. Я научилась относиться к подобным играм снисходительно – не лишать же себя приятных поворотов сюжета, – но ни в коем случае не серьезно. Не допускала интимных отношений – я бы хотела этого с кем-то близким, а не с полуразмытыми образами принцев. А близкие мне люди мужского пола – их я любила, но мне никак не удавалось увидеть в них привлекательных молодых людей… да, это всегда были искренние, теплые, глубокие чувства, но…
– …дружеские, – невольно подсказал Степа, выбросив истлевшую сигарету и машинально потянувшись за другой.
– Именно.
– Так же и со мной?
– Нет, с тобой – не совсем. Просто… когда ждешь чего-то постоянно и с минуты на минуту, ты ловишь каждый намек, предчувствуешь и даже торопишь этот момент… и очень легко ошибиться, принять желаемое за действительное. Впрочем, желаемое ли? Может быть, я все истолковала неправильно и меня ждет не любовь, а смерть. – Дина шумно выдохнула дым. – Да, и то и другое – самое сильное, святое и непреложное, что есть на свете. А то, что я ощущаю, как раз…
Она прервала саму себя и заговорила уже иначе, слегка торопливо, будто сворачивая надоевшую беседу:
– Ну да ладно. Возможно, все куда проще, чем я себе навоображала.
Степа отметил, что она будто чего-то испугалась (спокойная и отважная Дина – испугалась?!), но то, что она сказала после, немедленно вытеснило эту мысль:
– Что уж там, меня стало тянуть к тебе все больше. Я себя останавливала: «Пойдешь на поводу у этого чувства, а потом разочаруешься – и потеряешь все. Причинишь ему адскую боль». Я стала ждать, пока мое чувство примет более четкие очертания.
Степа все еще держал в руке сигарету, но не зажег ее.
– И… я жду, – закончила она.
– А-а, – протянул он без всякого выражения, еще не разобравшись, как воспринимать эту информацию.
– Ты думал, я ничего не испытываю, да? Тогда зачем от всех отгородилась на эти три дня?
– Ради дружбы. Она же для тебя священна.
– Ох, сколько яда.
– Прости. Я слегка… я просто… можно спросить?
– О чем хочешь.
– Как бы ты описала свои чувства ко мне на данный момент?
Дина не помедлила с ответом, будто заготовила его заранее (хотя, насколько Степа ее знал, – скорее всего, нет).
– В книге японской писательницы Бананы Ёсимото есть чудесная фраза: «Это даже не любовь, а скорее удивление на грани испуга».
– О! Ты в субботу утром это сказала – я еще не понял тогда, к чему. Кажется, да… чувствую… что-то спонтанное, не поддающееся описанию, немного ужасающее…
– Не ищи других слов. В данном случае эта фраза безупречна, – остановила его Дина и притянула к себе.
– Выговорилась – легче стало? – как-то официально, почему-то по-взрослому произнес Степа, отложив так и не начатую сигарету.
– Намного.
– Ни с кем больше это не обсуждала?
– Разумеется, нет.
– Мне тоже легче. Все сложилось в целостную мозаику… – Его голос потеплел. – Я буду ждать ответа столько, сколько потребуется.
– Пошли отсюда, пока ты не продрог, да и я тоже.
Он послушно последовал за ней в комнату, закрыл балконную дверь, снова прижался к Дине, и они целовались как сумасшедшие. Теперь уже в прикосновениях ее губ ясно ощущались и страсть, и нежность… слишком хорошо.
– Скажи мне, что я не сплю, – пробормотал Степа, касаясь ее волос.
– Хочешь, чтобы ущипнула?
– О нет, спасибо… хотя… а-а-а! Сильно.
– Прости, прости… ты Земфиру слушаешь?
– Когда-то слушал, а что?
– Захотелось вдруг…
– Без проблем, сейчас включу.
– Думаю, мы можем и подождать…
– М-м, да… да-а…
– Мы с тобой уже почти не друзья, – заметила Дина критично, оторвавшись от него.
– Как это? А кто же мы? – улыбнулся Степа.
Что бы она ни ответила, он уже чувствовал себя великолепно. Она бы ничего не испортила. Это было нереально – после всего сказанного ею…
– Не знаю. Что-то большее.
– Теперь найдешь себе другого лучшего друга, да? – лукаво подхватил Степа.
– Прекрати. И… я поняла, какую песню хочу послушать. «Главное».
Мелодия разлилась по комнате плавно, как густой мед. Степа с Диной легли, обнявшись, и почти не шевелились – до того безупречен и хрупок был этот момент. Открыв ему то, что накипело (по крайней мере, то, что она смогла выразить), Дина, как она думала, приблизилась к желанному чувству еще на одну ступень. Между ней и Степой уже не было напряжения и недосказанности – только легкость и доверие. Может, любовь вот так органично, мягкими шагами войдет в ее жизнь?
Степа же, осмелев и опьянев от счастья, твердил про себя: «Она любит меня, просто боится в это поверить. Еще чуть-чуть – и сомнения отпадут. Я услышу от нее признание… а пока все медленно к этому идет, и я не собираюсь ее торопить».
«Слишком долго сегодня – завтра будет короче-е…» – меланхолично вторила ему Земфира.
В тот день они так и не вышли из дома, но он оказался, пожалуй, самым насыщенным из трех дней. Наконец позавтракав, они прочитали пару рассказов Харуки Мураками, подискутировали на их счет, потом приготовили что-то на обед, послушали еще немного музыку, поели, посмотрели с начала до конца неплохое артхаусное кино и зачем-то начали пролистывать старые фотоальбомы Степы.
Однажды он, разглядывая детские снимки Дины, умилился тому, какой она была в тринадцать. Вид серьезный, но лицо ребенка – пухлые щечки, курносый носик, надутые губки… Теперь настала ее очередь улыбаться, глядя на карапуза в комбинезоне, тоже крайне сосредоточенного на всех фотографиях.
– Я смотрю, ты был мыслителем.
– А как же! Из таких-то и вырастают великие люди.
И тут Степу ужалила мысль: «Не-ет, она никогда меня не полюбит, потому что я самый что ни на есть посредственный. Ну что она может во мне найти?»
– Что случилось? – Дина моментально заметила перемену в его настроении.
– Да… это… ничего, – вздохнул он.
Легкость и счастье куда-то улетучились. Он досадовал на себя за это и всеми силами пытался вернуть их, однако над ним точно нависла черная туча.
