скачать книгу бесплатно
Конечно же, я ждал другого, потому что мне хотелось ни сыра, ни вина и ни мяса. Я желал сгущенку с блинчиками. И что вы думаете? Облом. Дали нам ватрушек и горячего чая. Пожалел? Нисколько! Эх, пушистый сахарный хлеб таял во рту, да к тому же Латина подсказала мне, что еще дают в стаканчиках собственного производства гранатовый сок. Понял, что лучше не покупать в магазине гранатовый сок, потому что он ненастоящий. В городах вас обманывают, но наша поездка тоже началась с обмана. После чаепития мы продегустировали сочное мясо и запоминающийся сыр, которому и полагается пахнуть запахами Царства Абхазии.
В этот раз никто не хотел танцевать. Даже один из туристов сказал: «Никто, пуки, не хочет танцевать». Не знаю, что за новое слово он придумал, но за ним стояло значение, что все мы одинаковые. Латина согласилась и позвала народ в машину, чтобы добраться до места дегустации Абхазского меда. Эх, люблю мед, а особенно пчеловодов. Они больше всех понимают устройство общества, потому что мир пчел похож на человеческий миропорядок. Через несколько минут нас встретили пчелы с длинным хоботком, которые летели в своих ульях. Да, ничего особенного не произошло до того момента, пока нас не отвели на дегустацию меда. Началась небольшая лекция о пчеловодстве в Абхазии и вопросы к лектору. Я же все-таки писатель, как и моя женщина, поэтому я записывал и слушал:
– Вы все слышали о биологической памяти меда?
– Это как с памятью воды? – заметила туристка среднего возраста с платком на голове, хоть и жарища на улице и душно.
– Верно!
Я же думаю, какая еще память? Ну и спросил.
– У него же нет центральной нервной системы!
– Мед помогает и от центральной нервной системы! – гордо заверил лектор.
Никто никак не отреагировал, да и женщина с головным платком еще добавила.
– Ведь было бы лучше показать мед под нагретой структурой.
Все забыли про нервы и нагретую воду с медом и присоединились за упокой здравого разума, а мне вот пришла идея, что память-то везде. Тогда какая структура биологической памяти сгущенки с блинчиками? Вот же главный вопрос, но не стал поднимать тему в нашем сборище. К тому же надо блинчики намазывать со всех сторон сгущенкой и брать рукой, лопая с жадностью «чистый сахар». Ладно, теперь наша экскурсия походила на биологическую память сгущенки с блинчиками, то есть весело, безумно, опасно, ничего непонятно и с любовью. Чувствую, что без любви не случаются чудеса и аллергии. Да, чуть не забыл, у кого-то оказалась аллергия на мед, когда слизывал его с руки, на которую выдавливали из пластмассовой бутылки. Однако Латина уверяла, что мед даже помогает от сахарного диабета. Все согласились. Да и зачем спорить-то? Главное – это весело провести время в мире, где другие законы, но умирают все от одних и тех же законов глупости. Поэтому мне стало грустно, неуютно и приятно от момента, что миры в мире разные и это хорошо. Ведь хорошо – это признак сами знаете уже чего.
После всех дегустаций всем на скалах начало мерещиться изображение старца. Вот же додегустировались-то! И одновременно Латина запугала всех пассажиров машины тем, что если сорвемся с дороги, то лучше падать со скалы на своего соседа, а еще она сказала, что возле камня поцелуев и желаний мы встретим знаменитого йектшарского песика. Известен он тем, что его не существует, но хотя бывает всегда один человек, который все равно его увидит. Типа призрак гор. Многие же приезжают после экскурсии с шишками на лбу, потому что отлюбили камень поцелуем с закрытыми глазами. Но Латина уже подготовила нас к тому, что нас жду бешеные псы и обед на озере Рица. Ну, кто может отказать такой женщине? Все с трудом, но решились пообедать. Помимо прочего она заметила:
– Насчет живностей, сейчас мы не сможем вас познакомить с дикой кавказкой гадюкой, но ждем-с вас летом.
Как только мы прибыли, Миана взяла себе мамалыгу, а я себе шашлык. Ох, какой же вид из кафе на озере Рица. Как будто Зевс укрыл уголок земли от остального мира и украсил его зеленым озером, титанами-охранниками, как горы, и, конечно же, Латиной, которая пошла обилетивать туристов. Речь идет о том, что пора брать дань за дополнительные услуги. Только избранные могли понять, что Латина открыла нам сундук сокровищ из опыта созерцания реальности. Но она подметила:
– Если голова кружится, и уши закладывает, то это нормально.
– А умирать тоже нормально? – я уточнил.
– Вполне!
Кстати, один из туристов был абхаз, который косил под русского, и смог проговорить скороговорку на абхазском языке. Правда его разоблачили, и обещанную машину он не получил. Однако после озера Рица нас повезли к храму, где я купил свечку и сделал пожертвование. Свечку поставил иконе Божьей матери. Миана посоветовала попросить богородицу о здравии. Ну, что мне еще не хватает? Головы на плечах, может, мозги вправит высшая сила. Я же сказал матери Христа, что пусть мои близкие будут здоровы, а мне ничего не нужно. Бог дал мне достаточно. Большее – это уже грех. Кстати, новых опоздунов решили отправить на работы на плантации. Распределили роли, кто будет заправлять бизнесом. Я вызвался бригадиром, Миана бухгалтером, а абхаз рекламщиком. Ну, кто-то из добрых душ пожалел их и предложил депортировать в Африку, чтобы спасать рабов.
Наконец, мы попали на Новый Афон. И финал путешествия у всех разный. Пещерные люди из племени туристов отправились в пещеру. Я же хотел оказаться на даче у товарища Сталина, чтобы позвонить в его кабинете товарищу Путину. Чтобы я сказал Путину по телефонной трубке? «Товарищ Путин товарищ Сталин попросил меня уточнить у вас один вопрос. Какой? Когда же Абхазия присоединится к России без военного вторжения? В Абхазии все ждут. P. S. От Сталина с любовью».
Еще даже успели напоследок в местный монастырь, хотя в монастыре так и не побывали. Но помню, как отец сыну говорит:
– Аккуратнее там… – отец сыну сказал.
– Тропа грешников! – заметил я.
– Это кто грешник?
– Ну, не я же…
– Шел бы ты!
– Уже иду!
Вот так и поговорили около мужского монастыря. Латина выставила вопрос на всеобщее голосование в машине: "Ну что оставим опоздунов в монастыре?". Почти все закричали: «Своих не бросаем!». В итоге победила жалостливость и доброта, а я с Мианой остался в Абхазии. Захотелось посмотреть на скале «Мейкла Джексна», как сказал местный алкоголик. Латина одобрила. Остальные туристы вернулись в Россию, а я все думал, может и вправду биологическая память сгущенки с блинчиками существует, глядя на черное море и виниловый закат?
Разукрашивая словами небо!
Разукрашу словами небо,
Чтобы на твой лик смотрели,
И не узнали большие города,
Исчезнув в одно мгновение,
Слова, сказанные тебе тогда,
Когда на рассвете Солнце
Рассеяло городскую тьму…
… Пока же я иду и смотрю на стены зданий, изрисованных краской. В руках держу бутылку водки, испитую наполовину, и сказки Пушкина, прочитанные в кафе, и сожалею, что душу поэта очередной раз оскорбили, потому что прошли мимо слов, которые я говорил жителям моего родного города. О каком городе идет речь? Город поэта там, где его слушают и ценят. Поэтому поэт слушает и ценит этот город, чтобы увековечить историю этого города, как благодарность ему за хлеб и кров, которые приносят ему выслушанная поэзия горожанами. И какую историю расскажет нам этот поэт? Конечно же, историю любви. Разве вы уже не чувствуете ее в словах, историю любви? Если нет, то самое время внимательно следить за историком города, потому что историк города – это поэт. Тогда больше я не буду томить вас большим, но нужным вступлением, чтобы понять, что история любви начинается с поэзии, а заканчивается малым романом, как рассказ. Итак…
Слишком много слов высказали о любви, а достаточно просто описать автобиографию поэта, чтобы приблизиться к ответу на вопрос – что такое любовь? Вы заметите в этой истории особый язык, который излучает, как Пульсар, ритм, рифму, странные новые слова и вечный смысл, непонятый никем, потому что поэт – это иностранец, которого хотят понять, но не понимают, потому что этот язык необходимо расшифровать, как скрытый код, чтобы только избранные добрались до истины. Ведь истина не для всех, для остальных же истина – погибель, так как Икар хочет всегда большего и даже если суждено пасть от ослепляющего света. И вот стоит заметить, что женщина всегда прячется за строками стихотворения, потому что женщина поэта – это муза, которой он поклоняется и верен до самой последней секунды жизни. Какая же моя муза?
Моя муза, как ветер, который не ухватить рукой. Как вода, которая ускользает из ладони. Как огонь, который обжигает пальцы. Как земля, которая держит в плену тяготения, когда ты хочешь коснуться неба. Руки поэта, как топор для дровосека. Без рук ты не способен написать поэзию, когда шепчет твоя муза историю любви. Любовь же начинается с поцелуя, когда Солнце еще не обрело власть над городом, а Луна еще не пробилась сквозь тучи, чтобы лучше ощутить сладость близости. И никогда еще не было, чтобы поэт забыл ее и ее имя, иначе забвение – это предательство для поэта. И что же после поцелуя? Создание на белом листе лика музы, где она – не просто главная героиня, а кисточка, которой поэт рисует то, как он ее поцеловал. И кто же главный герой? Это не поэт, а тот, кем бы хотел быть поэт, чтобы навечно соединиться со своей музой. И тогда в этот момент поэт осознает, что любовь разрушена, потому что его история поцелуя лучше, чем его поцелуй с той самой женщиной, которую он закодировал особым именем, известным только ему. Тайна поэта – это всегда тайное имя главной женщины в его истории жизни, которую он написал для нее. Почему же она – тайна поэта?
Ответ следует искать в том, что если ты получаешь ценный дар, то хочешь скрыть его от остальных как прелесть. Эта прелесть – твоя жизненная сила, которая сделает тебя бессмертным. Бессмертие для поэта – это история, которая войдет в историю мира. История, которую будут перечитывать до скончания времен. Поэтому самая известная история во всем мире – это Библия. Неслучайно же некоторые завистники называют Иисуса Христа суперзвездой. Так что впереди всех Иисус Христос, у которого главная муза скрыта от всех, как у других поэтов. Кто же она? Конечно же, не просто женщина, а богиня. Уверен, что он влюбился в Афродиту его времени и обожествил ее, чтобы сидеть вместе с ней на Небесном престоле в окружении бесчисленных душ, просящих у него Царствия Небесного. И кого же он приютил в своем доме? Только тех, кто слушал его поэзию, потому что именно они давали ему при жизни хлеб и кров. Спасение поэта в его поклонниках, а спасение поклонников в поэзии любимого поэта. Поэтому поэт – это еще и пастырь, вещающий свою проповедь. И куда же ведет его проповедь? В Царствие, которое построил при жизни внутри себя и снаружи, потому что настоящая поэзия везде. Тогда стоит рассказать о моем Царствии.
Мой мир соткан из слов и есть слова, но слова пусты, как космос. Я готов верить, что наполняю этот космос словами, чтобы почувствовать то, что никто никогда даже не мог представить, потому что поэзия за гранью мира, ибо поэзию можно только пережить, но никак не понять через слова. Если вы проникаете в слова стихотворения, но не ощущаете мир за гранью, то значит, вы читаете прозу. Если же вы не можете осмыслить, как вещь-в-себе, но прощупываете через слова мир за гранью, то значит, вы читаете поэзию. Вот где нужно искать ответ на вопрос – что такое любовь и поэзия? Любовь – инструмент поэзии, а поэзия – тайная женщина, известная только мне, ибо даже та женщина не в курсе, кто ее главный поклонник. И эта женщина находится в мире за гранью.
И вот я сел на скамейку, положил рядом недопитую бутылку водки, вспомнил стихи Есенина и свою музу, которая меня бросила. Поэтому собственно и пью и смотрю на ночную Москву, глядя на звезды и рисуя воображением ее лицо, словно прошу прощения за то, что я такой человек. Какой? Слабый, корыстный, беспринципный, да и вся моя история жизни беспринципная. Осталось включить песню Григория Лепса и заорать себе самому: «И только рюмка водка на столе!…», а дальше вы знаете слова. Слова поэта всегда так звучат, что слушают их миллионы. Наверное, я плохой поэт, но честный, потому что пишу то, о чем душа болит. Болит сейчас и всегда о том, что все оказалось пустым. Больше ничего не чувствую. Хотя постойте, ко мне подошла девушка. Пообщаюсь. Может легче станет.
– Вы хорошо поете!
– Это не я, а Григорий Лепс.
– Вы Григорий Лепс?
– Что вы, нет, конечно! я про то, что этот певец открыл новый голос для нашего поколения.
– И это поколение сейчас гибнет на войне.
– Всегда были войны.
– Это ненормально.
– Да кто говорит, что хорошо?
– Никто…
– Ну, если только те, кто хочет крови.
– Есть и такие. Меня зовут Ася.
– Как у Тургенева?
– Вы его поклонник?
– Да-с! Хороший поэт и писатель!
– Бесспорно! Вы, кстати, не представились.
– Андрей Белый.
– Кажется, я вас знаю… Вы пишите хорошие стихи!
– Стараюсь… Знаете что, а пойдемте-ка к Софийской набережной?
– Вперед! Уверена, нас ждет прекрасная история!
– Еще как!
Эпилог
Разукрашу словами небо,
И тебе одной скажу:
«Я тебя люблю!»,
Но никто еще на свете
Не получил ответ: «Да»,
Ибо я – не главный герой,
А ты – не главная героиня,
Лучше просто отныне
Навсегда раствориться в небе.
P.S. Посвящается моей жене Асе. Мы прожили с ней прекрасную жизнь, полную приключений, и никогда не вспоминали о том, что было. Почти никогда. И что я понял? Ждите своего момента и даже тогда, когда вам кажется, что жизнь кончена. Всё потому, что вы не знаете, куда перевернет ваша дорога, и кого вы встретите на ней. И когда вы пересечётесь с тем самым человеком, то обязательно напишите ему стихотворение. И пусть вы не умеете писать стихотворений, зато вы точно будете знать, что это стихотворение настоящее. Пишите и еще раз пишите, потому что когда-нибудь вас не станет.
Вечеринка у Тедди
– Хочешь холодненького пива?
– Ну, когда тебя жарят на сковороде демоны Ада, то ты хочешь охладиться, но никак не пивком… Эх, сейчас бы перед смертью послушать The blasters – dark night.
– Ага, и жарких телок… Все бы так и было бы, если ты бы не засунул палец в розетку…
– Да, говорила мне мама…
– Вот-вот, не слушаешься ты родителей… Хотя слово «мама» устарело. Теперь в речи употребляют родитель номер один и родитель номер два.
– Вон ту я употребил в своей речи… Сочная кошечка на другой сковороде. А почему только один и два? Где третий родитель?
– Кстати, резонный вопрос. Ух, душновато, скоро они сварят нас?
– Когда закончится та моя любимая песня…
– Ну, тогда Тедди успеет написать короткую историю. Почти как у Хемингуэя.
– Почему ты о себе говоришь в третьем лице?
– Это интрига, чтобы ты дослушал до конца мою историю.
– Итак, с чего началась твоя история?
– С тебя… Слушай!
Вот как чувствовал, что из-за этого полоумного, который сует палец в розетку, мы будем жариться на сковороде в Аду. Вот не слушает же свою маму, а мама плохого не пожелает. Я-то знаю. Моя мама всегда заботится обо мне. Особенно ее забота проявлялась в том, когда она посылала меня принести новый презерватив, когда первая палка была сделана, как она говорила. Люблю свою маму. Так с детства она меня готовила к взрослой жизни. Звала меня не по имени Тедди. Это имя я сам придумал, чтобы не было стыдно в детском саду. Она называла меня «Ковбой». Хотя я ни разу еще не бывал на Диком Западе. Ну, так вот. Приходилось идти в магазин за презервативом. Тетя Зина – старая продавщица – все прекрасно понимала. Взрослый же человек. Поэтому вручала мне презерватив, как кубок огня. Кубок огня, который я завоевывал каждый вечер, как Гарри Поттер, пока моя мама занималась гимнастикой, как она говорила, чтобы стать олимпийской чемпионкой. Она приговаривала, что скоро получит очередную золотую медаль, когда сходит к венерологу, чтобы удостовериться в подлинности медали, купленной ей на блошином рынке. Вот так и проходило мое веселое любимое детство. Вы уже завидуете, не правда ли? Ах чуть не забыл, когда мы гуляли по парку (чем-то напоминал стройку), то в определенный момент она снимала с моей шеи поводок и кричала мне: «Беги, малыш! Стреляй сигарету!». И я, как верный пес, подходил к дядям, чтоб они дали мне сигарету. В обмен прямо на стройке-парке мама занималась со своим избранником гимнастикой. Сказочное путешествие в мир волшебства. А где пропадал мой отец? Вы поинтересуетесь. Мама объясняла, что он погиб во Вьетнаме, но его наградили такой же медалью, как и её. Однако шло время, и я вырос.
Кем же я стал? Конечно же, Ковбоем, но с некоторыми особенностями. Нет, я не работаю стриптизером в ночном клубе для женщин. Мне кажется, все немного иначе. Ведь я круче, чем Бэтмен и Супермен. Я добываю хлеб на пшеничном поле. Я комбайнер. Рядом с этим полем находится техасское ранчо, куда прихожу после рабочего дня, чтобы покататься на лошадях. Вся жопа уже в синяках. Никогда не хотел быть Ковбоем, но с сигаретой он смотрится мужественно. Мои девушки из местной прачечной очень возбуждаются, когда я смотрю вместе с ними фильм про ковбоев, но потом они уходят к себе домой. Жаль, кому-то суждено всю жизнь выполнять свое предназначение, а кому-то работать комбайнером. Вот такая вот жизнь. Не повезло. Вы спросите, а почему я избегаю слово «секс»? Все просто. Мама внушила мне, что слово «секс» нельзя использовать в речи, иначе придут демоны и украдут в Ад. Собственно говоря, эти демоны пришли на мою вечеринку. В штате прозвали эту вечеринку «Вечеринка у Тедди». Вот там-то ты, мой друг, и засунул палец в розетку. Кайфанул, так ведь? Не отвечай, знаю, что так. Теперь перейдем к последним событиям.
Эх, молва о нашей вечеринке разошлась по всей Америке и даже в те места, где обитают древние сексуальные ведьмы. Деревушка «Бринч» – там они общаются с прислужниками Ада и призывают демонов, чтобы приносить им свои жертвы и обменивать «дары» на сокровенные желания. Одна из них захотела переспать со мной, но я, честно говоря, держался, как мог, но сдался. Постойте, как со мной произошла метаморфоза? Всё просто. Сходил к психоаналитику, и он что-то там поправил в бессознательном. Кажется, он уничтожил в моем сознании мои правила и мою маму. Ну, так вот. Хуже демона в моем лице этот мир еще не видел. Оторвались по полной программе с этой грязной ведьмой в моей комнате на кровати, на нашей веселой вечеринке. Ну, и она предложила особое зелье, после которого ты подымишься к небесам и напишешь на облаках, что «Пора бежать к Канадской границе». Причем здесь Канада? Во всем есть смысл. В итоге я иду к толчку и смотрю, как ты, Пит, суешь свой палец в розетку. И вся наша вечеринка пошла ко дну, взорванные дома, убитые люди, которые рефлексивно продолжают иметь друг друга, и моя мама, которая выражает недовольство своим пальчиком. В общем, наступил самый настоящий Апокалипсис. Иисус выдвинул свой приговор, и мы полетели прямиком в Ад. Вот такая вот история. Песня закончилась?
– Тедди, еще нет… Осталось тридцать секунд.
– Как тебе моя история?
– Ее можно продать Богу за хорошие деньги.
– Думаешь?
– Вполне, но надо только договориться с демонами, которые нас жарят.
– Давай…
– Доверься мне, я нас сюда затащил, я и вытащу!
Чувствую себя вареным индюком, но смотрю, как Пит о чем-то балакает с надзирателем Ада. Странно, почему-то показывает ему «фак», затем прыгает на детской лошадке, потом берет швабру, кладет между ног и скачет, как ковбой. Услышал, как закричал: «До лампочки!». А потом идет обратно ко мне на сковороду.
– Ну, что?
– Поздравляю! Мы спасены! Едем в Калифорнию, чтобы продать твою историю Заку Галимому – это известный комик в Голливуде.
– Тридцать секунд прошли.
