скачать книгу бесплатно
Письма Звёздному императору
Лариса Валентиновна Кириллина
На планете Лиенна с помощью Межгалактического альянса воссоздана цивилизация погибшей Уйлоанской империи. Лаон, молодой историк из богатой семьи, заключает неравный брак, порывает с родными, а после ранней смерти жены воспитывает единственную дочь, желая сделать из "девочки с маяка" ученую даму с безупречными манерами. Общество постепенно принимает обоих, но отец и дочь ощущают себя чужими в мире жестких сословных границ. Судьба влечет их всё дальше, в другие миры, где их ждут совершенно необычайные встречи.Роман может читаться как самостоятельное произведение, но в то же время является дополнением к космоопере "Хранительница" и сюжетно связан с третьей книгой ("Двойное кольцо").Обложка: авторский коллаж нескольких изображений, сгенерированных различными нейросетями.
Лариса Кириллина
Письма Звёздному императору
Маяк
Океан – жизнь и смерть.
Так всегда внушал своей маленькой Ласси дедушка Кайс, смотритель маяка близ Меннао.
Маяк стоит на полустрове Морну, напоминающем голову ящера на длинной шее. Тело тянется на материк, возвышаясь небольшим лесистым хребтом над плотно застроенной местностью.
С океаном шутить нельзя. К нему нужно относиться с величайшим почтением. Играть у каменной морды ящера можно лишь там, где разрешают взрослые: на безопасном расстоянии от зубастых скал и рокочущих волн. Сбоку есть небольшая бухточка с длинным причалом для катеров. Здесь потише, нет сильного ветра, и прибой почти неощутим. Волны плавные и пологие. Но прилив и отлив начинается быстро, и, если зазеваешься и не успеешь добраться до берега, будет беда. Так что и в бухте резвиться позволено только под наблюдением дедушки Кайса, бабушки Файи или папы. Зато, когда они рядом, можно вволю носиться по мелководью, поднимая фонтаны сверкающих брызг, можно нырять и прыгать в волнах, – или, когда отлив, бродить по мокрому песку, собирая ракушки и съедобные водоросли.
Дедушка занят своей работой в основном вечером и ночью – днем маяк зажигается лишь в туман или в дождь. Действует, собственно, автоматика, но за нею нужен присмотр, оборудование тут старое. Иногда случаются сбои, их нужно быстро устранять и сообщать береговому начальству, что всё в порядке, – или, наоборот, просить прислать ремонтников. Если поставить современную технику, управляемую издалека, должность смотрителя не понадобится. Но власти пока не сочли это необходимым.
Маяк – приманка для отдыхающих в Меннаваре. Сюда снаряжают экскурсии на катерах, и во время сезона на этом зарабатывают многие семьи. При полностью автоматическом маяке пришлось бы либо запретить его посещение посторонними, либо ввести должность сторожа, допускающего экскурсантов на Морну и следящего за порядком. И какой в этом смысл?.. Жалованье Кайса Вайнира не так велико, чтобы власти могли на нем хорошо сэкономить. По сути, за одну цену они имеют сразу двух служащих, ибо Файя помогает мужу задаром – лишь в случае его смерти она получит скромную пенсию.
Казалось бы, девочке должно всё наскучить: виды одни и те же, развлечений почти никаких – разве что приезд очередной компании экскурсантов, которые часто дарят ребенку лакомства и безделушки: веера, кулончики с «рыбьим глазом», браслеты из красного дерева, талисманы, воздушные шарфики… Благородные дамы обычно скупают все эти бесполезные вещи на лотках, заманчиво расставленных вдоль променада на набережных Меннао и Меннавара, и вскоре сами недоумевают – зачем они им, куда их девать? Просто выбросить жаль, а порадовать бедную девочку – дело похвальное.
Но Ласси старается поменьше общаться с приезжими. Надоело. Всегда одни и те же восклицания и вопросы. «Ах, какая хорошенькая! Девочка, тебя как зовут?» – «Илассиа, госпожа». – «О! Ты – птица? Умеешь летать?» – «Нет, госпожа, но морские птицы ныряют и плавают. И я тоже». – «Какая ты умница! Хочешь, я подарю тебе это чудесное украшение?» – «Как вам будет угодно, благородная госпожа». – «До чего прелестный ребенок! Из простой семьи, а как тонко воспитана! Ты ведь дочка смотрителя, да?» – «Нет, госпожа, я живу здесь у дедушки». – «А твои родители где?» – «Папа работает в Уллинофароа, а мама… она умерла». – «Ах, бедняжечка… Ну, держи, вот тебе кренделец»…
Крендельцы с карамелью – сладкое искушение, но дедушка говорит, после них нужно обязательно прополоскать рот соленой водой, а иначе зубы скоро испортятся. Ради этих случайных подарков не стоит бежать на причал всякий раз, когда прибывает очередная экскурсия. А кулончиков, вееров, браслетов из мелкого жемчуга и платочков с вышивкой «Меннао ваймори» – «На память о Меннао» – у Ласси уже накопилась целая куча. Бабушка шутит: вот тебе и приданое, из жемчуга сделаем длинное ожерелье в три нитки, из платочков сошьем накидку на свадьбу…
Торговать у пристани на маяке таким товаром бессмысленно. Но, поскольку деньги семье нужны, бабушка Файя выставляет на продажу большие красивые раковины коамсов (двух одинаковых не встречается!), светильнички из ажурных скелетов круглых рыбок сайси и другие диковины, которые дедушка Кайс добывает в море или которые волны выносят на берега полуострова Морну. Вместе с бабушкой они придают своим находкам вид изящных и редких изделий, и ценители их покупают, платя несравненно дороже, чем за расхожие сувениры с набережной. Ласси, пока была совсем маленькая, находилась при бабушке, но теперь, когда ей уже пять, ее оставляют в доме, давая несложные поручения по хозяйству, или разрешая одной погулять вблизи маяка – конечно же, с соблюдением всех положенных предосторожностей…
«Океан – это смерть»…
У дедушки с бабушкой было двое детей. Сын и дочь. Сын, Карео, не пожелал оставаться простым рыбаком, выучился на морехода, поступил служить на трансокеанское судно, ходившее на другой материк, Лиоллан – и погиб вместе с кораблем и всею командой… Зато Кайсу по распоряжению администрации Меннавара досталась должность смотрителя маяка – работа считается легкой, жизнью тут рисковать не надо, дом казенный, в сезон – постоянный приработок…
Файя лучше бы бросила всё и уехала вглубь страны, подальше от океана, шумно дышащего чудовища, безжалостно проглотившего ее сына. Но Кайс решил, что на нем теперь долг – обеспечивать бесперебойность сигналов старого маяка, свет которого может спасти чьи-то жизни.
Собственно, возле Меннао – не совсем еще океан, а огромный залив, называемый морем Валлойн. Течения здесь прихотливые, поскольку чуть дальше в море впадает река Виссана, и сочетание разных вод – океанских, морских и речных – порождает опасности для маломерных судов, в том числе для рыбацких лодок и катеров. Крупные корабли и баржи преодолевают эти коварные волны и водовороты без вреда для себя, устремляясь в порт Меннао мимо горящего на мысу маяка.
У дедушки Кайса есть катер, он давно изучил все капризы ветров и течений, и порой выходит в залив или даже в открытые воды Валлойна, привозя домой всевозможных морских обитателей – рыб, моллюсков, головоногих, съедобных медуз… Внучку он с собой не берет, хотя Ласси ничего не боится и отлично плавает, а ведет себя, когда это требуется, не по-детски послушно. Зато по возвращении дедушка Кайс первой показывает ей свой улов, объясняя, кого океан подарил ему на сей раз.
Ласси уже выучила имена всех обитателей океана и прилегающей к нему суши. На Морну, помимо безвредных змеек, ящериц и сухопутных крабов, живут или часто бывают изумительно красивые птицы – в том числе те самые альбатросы, илассиа, в честь которых она получила свое необычное имя. Небольшие изящные чайки – ниссоа – похожие на летучую тень, ибо в сумерках или в тумане они практически не заметны, забавные жирненькие гулламы, которых близ Меннавара почти истребили, а здесь они в безопасности – Морну считается Императорским заповедником, и охота на полуострове запрещена.
Айлисса и Лаон
Однажды, когда Ласси была еще совсем маленькой, два годика с небольшим, дедушка привез очередную добычу, выгрузил ее в подсобку у кухни и пошел вымыться и поспать перед ночным дежурством. Бабушка и мама спешно взялись разбираться с уловом – долго хранить его негде, нужно поскорее всё очистить, выпотрошить, разрезать на куски, сварить, засолить, закоптить, а кости и раковины оставить для красивых поделок…
Мама сперва не заметила, что гиммор, у которого острый шип на хвосте, оказался не снулым, живым. При разделке он дернулся и поранил ей руку. Она быстро прикончила тварь, наскоро обработала ранку, но решила не устраивать суеты из-за этакой малости. С гимморами она раньше не сталкивалась, обитают они на большой глубине, ближе к дну, и попадаются очень редко. К вечеру ранка воспалилась, рука покраснела, у Айлиссы поднялся жар. Она всё ещё не придавала случившемуся особенного значения: некоторые шипастые жители моря ядовиты, и что? Никогда их яд не причинял ей большого вреда. Хуже было, когда Айлиссу острекала медуза-флирр: тогда волдырями покрылось всё тело. Неприятно, но не смертельно. Полежала три дня в постели, попила лекарство, помазалась мерзко пахнущей, но целебной мазью из жира гулламов – и всё понемногу прошло. Пройдет и на сей раз.
К утру она всё-таки разбудила родителей. Рассказала про шип. Говорить уже было трудно, сознание путалось, огонь сжигал изнутри. Кайс немедленно вызвал медиков. Айлиссу увезли в Меннавар, а оттуда Меннао, в клинику экстренной помощи.
На маяк она не вернулась. И тело не отдали: часть тканей взяли для дальнейшего изучения, остальное кремировали на месте. Яд гиммора очень опасен, а для некоторых индивидуумов смертелен. Если бы Айлисса сразу же обратилась к врачам, ей вкололи бы сильную сыворотку, и тогда заражение крови могло бы и не начаться. А по прошествии столь долгого времени даже полное переливание не помогло.
Муж Айлиссы – папа Илассиа – постарался примчаться из Уллинофароа как можно скорее. Но спешить уже не было смысла. Последние часы своей краткой жизни Айлисса провела без сознания – хотя уже и без боли. Проститься с любимой женой он не смог.
С захоронением праха тоже вышла заминка. У семьи Вайнир никогда не имелось собственного фамильного склепа. Откуда он у простых рыбаков? Первым, кто выбился из своей низкой страты, был погибший в море Карео. Но его останки сожрал океан, не осталось даже следов. И пришлось основательно похлопотать и даже поскандалить с родными, чтобы прах Айлиссы поместили в место общего упокоения Саонсов – семьи, хотя и не знатной, но весьма процветающей и уважаемой.
Саонсы владели двумя ресторанами, несколькими магазинчиками сувениров, собственным домом в Меннао и пансионатом для отдыхающих в пригороде, Меннаваре. Эта часть «большого Меннао» всеми воспринималась как отдельный городок со своим собственным именем и отдельной администрацией. Жизнь здесь шла размеренно и определялась сменой сезонов: во время долгих зимних дождей Меннавар пустел, все местные сидели у своих очагов, а приезжие сюда не заглядывали, зато летом, когда дожди случались лишь вечером или ночью, в Меннавар стекались любители морских купаний, прогулок на катерах и приятного безделья. По распоряжению местных властей даже громкие увеселения ограничены всего парой вечерних часов. В отдельно стоящих помещениях с крышей и толстыми стенами можно устраивать вечеринки и ночью, однако таких заведений в Меннаваре немного.
Кайс иногда привозил жену и дочь прогуляться по набережной. Задерживаться допоздна они не могли: работа на маяке допускала паузы, но не позволяла простоев. Ему думалось, дочка заслуживает хоть каплю веселья, а то вырастет, видя вокруг лишь море, дикие скалы, птиц, ящериц и бесконечные хлопоты по хозяйству.
Айлиссу не слишком тянуло туда, где легко потеряться в толпе, и где все чужие и какие-то странные. Что они все там делают? Отдыхают? От чего? Они вовсе не выглядят сильно уставшими. Когда устают, не идут гулять по длинной набережной, а ложатся спать. Айлиссе не нравилось находиться среди шума, гама, мелькания лиц, хаотических разговоров, обрывков музыки, криков торговцев… Она никогда не просилась на материк, и отец перестал устраивать эти изнурительные семейные выезды, во время которых мама Файя тоже чувствовала себя неловко: она одевалась не как городские дамы, на нее посматривали снисходительно или презрительно, а заводить себе новые платья ради редкой возможности покрасоваться перед незнакомыми «отдыхающими» – и дорого, и неразумно.
Даже когда Айлисса достигла школьного возраста, отец предпочел обучать ее сам. Иначе пришлось бы отдать девочку в интернат, ведь возить Айлиссу в Меннавар каждый день и потом забирать ее нет никакой возможности. И зачем дочке смотрителя маяка быть ученой? Достаточно, чтобы она умела читать, писать, считать, вести хозяйство, шить, лечить простые хвори, перевязывать раны, управляться с несложной техникой, – то есть, знать всё, нужное для будущей взрослой жизни. Такую невесту даже без приданого примут в любой приличной семье. Пробуждать в ней мечты о несбыточном ни к чему. Хорошо, что Айлисса вполне довольна своим положением и не рвется из дома туда, где ей вовсе не место. Со временем Кайс сам присмотрит ей жениха. Молодого, работящего, крепкого, но не грубого, способного содержать семью в достатке, однако не кичащегося богатством, нажитым предками.
Всё сложилось не так, как задумывалось.
Лаон Саонс, студент Императорского университета в Уллинофароа, проводивший каникулы у родственников в Меннаваре, приехал на Морну с компанией экскурсантов. Он бывал там еще ребенком и решил освежить впечатления.
В тот день за лотком у пристани стояла не Файя, завершавшая дома стирку, а Айлисса. Покупатели сгрудились у прилавка, разглядывая морские диковинки, Лаон же смотрел лишь на юную стройную девушку.
У нее была светло-серая кожа с чуть серебристым отливом, лицо, затененное широкополой соломенной шляпой. Верхний глаз вообще оставался невидимым. А два нижних внимательно наблюдали за мельтешением вокруг выставленных товаров. Лаон едва сумел разглядеть цвет ее глаз: серо-голубоватый, как море в вечернем тумане, сквозь который изредка сверкают огоньки проплывающих кораблей.
Окончательно покорил его голос девушки. Мелодичный, успокоительно низкий, не слишком громкий, но звучный. Ни единой крикливой ноты, ни тени раздражения на докучливых покупателей, одолевавших ее беспорядочными вопросами. Речь – простая, но вежливая, без заискивания и без вульгаризмов.
Он дождался, когда толпа рассосется и сказал экскурсоводу, что задержится тут: Лаон – местный, он уже бывал на маяке, ему интереснее рассмотреть панцирь ойса и резьбу по рогу хофарна…
Так они познакомились, Айлисса и Лаон. Когда вернулась Файя, они уже дружески болтали о том и о сем. Айлисса предложила показать ему те уголки полуострова, в которые туристов не водят – там либо слишком опасные тропы, либо заповедные гнезда илассиа. Эти птицы гнездятся на обрывистых склонах, откладывают раз в год по яйцу, и тревожить их запрещено.
Айлисса рассказала ему о повадках своих любимцев. Илассиа заключают союзы на всю свою птичью жизнь, заботятся друг о друге и вместе выкармливают птенца, защищая от хищников. У взрослых птиц нет серьезных врагов – мощный клюв, широкие крылья и внушительные размеры отпугивают скальных ассуров. Однако яйцо или маленького птенца эти шустрые мелкие хищники легко утащат и быстро съедят. А уж если на илассиа вздумают поохотиться обладатели настоящего оружия, то спасения нет: в местах гнездования скапливается множество пар, мишень заметная, подстрелить очень просто… Но – зачем?.. Ради мяса?.. Существует же много куда более годящихся в пищу птиц, взять хоть тех же гулламов. Ради перьев?.. Перья можно собрать, вовсе не прибегая к убийству. А илассиа так красивы в полете! Любоваться – не налюбуешься…
Вплотную приблизиться к птицам Айлисса ему не позволила. Но даже издали наблюдать за ними оказалось чрезвычайно увлекательным делом. Правда, пробираясь среди скал и колючих кустов, Лаон порвал и испачкал брюки.
Айлисса повела его в дом – отчищаться и зашивать дыру на колене. Файя предложила гостю выпить охлажденного травяного настоя и разделить нехитрую семейную трапезу. Экскурсанты давно уехали, а Лаона ближе к вечеру Айлисса сама отвезла в Меннавар на катере. Он мысленно восхищался этой девушкой – такой милой и скромной, но столько знающей о мире, в котором живет, и умеющей всё – и вести разговор, и готовить, и править семейным суденышком. Ни одна из его городских знакомых не могла бы выдержать уединенной жизни на маяке, выполняя всю ту работу, которую словно бы незаметно делали дочь и мать, Айлисса и Файя.
Он без конца повторял ее имя – «Айлисса», такое чудесное и необычное. Кайс и Файя назвали дочь, как птицу, но айлиссы на Морну не прилетают, их можно увидеть лишь зимой вблизи Меннавара, они бродят по мелководью и питаются там рачками и водорослями, а весной улетают в горы – гнездиться и выкармливать малышей. Лаон видел айлисс только в Императорском парке в Уллинофароа, и теперь признавал про себя: да, эта девушка – словно редкая птица, с отточенными движениями, с темной шапочкой на головке…
Через пару дней он вновь отправился на маяк, наняв себе лодочника, которого отпустил назад, едва они прибыли. Главным было добраться туда, ведь единственная дорога, ведущая на мыс с материка, перегорожена длинным забором с замком и надписью: «Маяк Меннао. Охранная зона. Заповедник. Посторонним въезд запрещен». У Кайса Вайнира, конечно, есть ключ от замка, только Лаон не посмел бы его беспокоить ради собственного визита, к тому же нежданного.
Айлиссу он увидел издали. Она шла вдоль каменистого берега по узкой кромке песка, иногда наклоняясь, чтобы подобрать очередной подарок моря и положить его в корзину, висевшую у нее за спиной на ремне.
Он решительно устремился навстречу девушке, о которой непрестанно думал все это время. Она даже не удивилась его приезду и после вежливого приветствия сообщила как близкому другу: «А я вот насобирала раковин – и на ужин, и на поделки». – «Дайте, я понесу, корзина ведь весит изрядно!» – предложил он. – «Опять запачкаетесь», – возразила она. – «А вы, Айлисса?» – «У меня спина прикрыта плащом, он старый, но непромокаемый».
Кончилось тем, что корзину она сняла, и они потащили ее наверх вдвоем, взяв каждый за свою ручку. Нести было совсем неудобно, однако они веселились, как дети, не ощущая ни малейшей неловкости.
«Устали, Лаон?» – спросила она, когда они уже стояли у двери.
«Я хотел бы всю жизнь идти рядом с вами, деля все тяготы или даже беря их на себя», – ответил он.
Она посмотрела на него испытующе, как будто ждала продолжения. И он решил не откладывать самое важное:
«Айлисса, прошу вас: будьте моей женой».
«Да хранит вас Маир! Что подумает ваша семья?» – изумилась она.
«Я… не нравлюсь вам?»…
«Лаон, вы… вы очень мне нравитесь».
«Я люблю вас, Айлисса».
«Я тоже…».
«Ну, тогда не имеет значения, что подумают остальные. Я хочу попросить вас в жены у ваших родителей. А моим придется принять этот выбор».
«Вас начнут отговаривать».
«Бесполезно, Айлисса. В прошлый раз вы рассказали мне про илассиа. И… я чувствую, что мы с вами – такая же пара. Никакую другую девушку я полюбить не смогу».
– «Милый Лаон… Я всё время мечтала о вас, но не смела надеяться», – чуть слышно сказала она.
Кайс и Файя приняли их обручение как неизбежность, хотя и без пылкой радости. Им, конечно, сразу же было ясно, что Айлисса не пара ученому юноше из богатой семьи. Однако, раз жених сам явился к ним в дом и настаивает на полнейшей серьезности своих чувств и намерений – стоит ли спорить с судьбой и препятствовать счастью влюбленных? Айлисса – хорошая девушка, за ее воспитание стыдно не будет, а если она бедна, так ведь то не порок… Пороками были бы распущенность, лень, невежливость, нечистоплотность, неуважение к старшим, неумение держать свое слово… Ну, подумаешь, Саонсы принадлежат к третьей страте, а Вайниры к четвертой. Ни те, ни другие не могут считаться знатными, а другие различия не настолько существенны, чтобы брак не мог состояться.
За ужином Лаон кое-что рассказал о себе и своей семье. Родители живы, их зовут госпожа Ассона и господин Синнан. У них дом в Меннао и совладельческая доля в консервном заводе. В Меннаваре обосновались старший брат, Синнао, хозяин пансиона, в котором сейчас проводит каникулы Лаон. Он помогает брату вести счета и сам убирает свой номер. Есть еще две сестры. Старшая, Ассоа, тоже здесь, в Меннаваре, она замужем и совместно с супругом содержит магазинчик и ресторан. Младшая сестра, Саинна, еще при родителях, но, кажется, у нее появился поклонник, преуспевающий врач, и, вероятно, вскоре она с ним обручится.
Есть ли у Лаона средства содержать жену? Он надеется, что родители выделят ему ту часть имущества, на которую он имеет право, как младший из сыновей. А если нет… Что ж, он найдет работу, не бросая университет. Будет давать уроки, писать статьи, водить экскурсии по какому-нибудь музею. Через несколько лет он получит ученую степень, и тогда ему, несомненно, предложат хорошую должность в каком-нибудь из Императорских учреждений…
Кайсу все эти рассуждения не внушали большого доверия.
Он предпочел бы зятя, имеющего в руках просто надежное ремесло. Но, коли уж Айлиссе этот Лаон пришелся по сердцу, зачем препятствовать? И зачем заставлять молодых дожидаться, пока он закончит свой… как его там… университет. Семья состоятельная, Айлисса их не объест. Жаль только, на маяке без нее станет грустно и пусто.
Саонсы, однако, приняли новость о будущей свадьбе Лаона с дочкой смотрителя маяка крайне недоброжелательно. Брат мгновенно нажаловался и родителям, и старшей сестре о безумных замыслах «разгулявшегося мальчишки», и велел ему освободить занимаемый номер в пансионате, нужный для «приличных гостей». Сестра Ассоа дала ему приют лишь на одну ночь, прочитав попутно целую лекцию о том, как хитрые и корыстные простолюдинки заманивают простодушных и не знающих жизни юношей, женят их на себе, проникают в хорошие семьи и доводят их до полнейшего краха, разоряя, позоря и сея ссоры и рознь.
Лаон отправился в Меннао – лично поговорить с отцом и матерью, объяснив им, что Айлисса – девушка редких достоинств и образцового поведения, а то, что она не училась в школе, возможно, и к лучшему, ибо в ней нет ни малейшей испорченности: ни кокетства, ни тяги к сплетням, ни желания с кем-то соперничать.
Бесполезно. Родители встали насмерть. Хорошо, что Айлисса не видела разразившейся в доме бури. Каких только гневных упреков на него не обрушили! Дескать, нужно быть совсем безответственным и не ведать ни долга, ни чести, чтобы навязать почтенной семье с добрым именем такое отвратительное родство. Младшая сестра собирается обручиться с представителем благородного рода Майвэй – и как теперь Саинна будет представлять своему жениху невестку низкого происхождения, необразованную, невоспитанную, никогда не вращавшуюся в светском обществе? Это немыслимо! «Ты расстроишь свадьбу сестры!» – причитала Ассона. – «Майвэи больше не захотят с нами знаться!»… – «Брак Саинны помог бы тебе самому поскорее сделать карьеру!» – вторил Синнан. – «Ты не ценишь наши усилия, не щадишь Саинну, не думаешь о будущем всей семьи!»…
Лаон настаивал. Говорить об огромной взаимной любви означало подбрасывать сухой хворост в огонь и вызывать очередной поток оскорблений. Он пытался создать самый выгодный образ Айлиссы, рассказывая, какая она послушная верная дочь, как скромна и трудолюбива, как заботлива ко всему живому вокруг, как приятно ведет разговор, не пытаясь казаться ученей, чем есть, но всегда имея собственное суждение – разумное, здравое, уравновешенное…
Нет и нет.
Ну, раз так, значит, Лаон скорее уйдет из семьи, нежели бросит свою невесту Айлиссу. Как-нибудь они проживут. Даже без той доли имущества, на которую он по закону имеет право. Судиться с отцом он не станет, однако отныне и считать себя в долгу перед ним прекратит.
Опечаленный, но нисколько не сожалевший о своем решении, Лаон вернулся на маяк, где ждала Айлисса. «Теперь я тоже ваш сын», – сказал он Кайсу Вайниру. – «Но я докажу, что достоин руки вашей дочери».
Брак был скромно зарегистрирован в администрации Меннавара. Дома, на маяке, Кайс самолично освятил союз дочери и ее избранника, произнеся наобум сердечную, но довольно сумбурную речь. Об обязанностях иерофанта у Кайса понятия были самые смутные и причудливые. Лаон знал, что так поступать не положено, однако не возражал: главное, они с Айлиссой теперь в законном супружестве, у них есть брачное свидетельство, и она приняла фамилию Саонс, которую будут носить их дети, если им суждено появиться на свет.
Дабы не докучать новобрачным, Кайс и Файя три ночи спали в сарае, где постелили себе постель по-походному. А потом зажили все вместе в маленьком домике с тремя спаленками, в которых не помещалось ничего, кроме кроватей и сундуков под ними. Иногда Айлисса и Лаон предавались любви под открытым небом, в заповедных кущах поблизости от гнездовий илассиа, или в бухтах во время отлива, в сумерках, когда никого рядом не было, кроме крабов, морских черепах – паосао, и звезд.
Каникулы вскоре закончились, и Лаон отбыл в Уллинофароа, учиться, а Айлисса осталась с родителями. Кайса и Файю это даже порадовало, хотя, по обычаю, жене полагалось уехать с мужем.
Он писал каждый день, а когда получалось, выходил на связь по вифону, но навещать Айлиссу мог лишь изредка: по выходным Лаон работал, стараясь поскорее скопить сумму, достаточную для найма жилья, в которое он перевез бы жену. Ведь в студенческом общежитии их бы вместе не поселили. За учебу и общежитие плата была внесена загодя, на год вперед, и об этом тревожиться не приходилось. Питался он, правда, едва ли не впроголодь. Хорошо, состоятельные однокурсники иногда делились с ним чем-то вкусным или звали к себе на обед. Он никому не рассказывал о разрыве с семьей и не жаловался на трудности. Лаон Саонс слыл чудаком, поглощенным наукой и не придающим значения ничему другому. Его принимали в так называемых «хороших домах», он давал уроки детям аристократов, печатал в журналах популярные очерки по истории Уйлоанской империи – и мечтал о том дне, когда воссоединится с Айлиссой.
Когда он приехал на маяк, выбрав краткое время в начале очередных каникул, Айлисса призналась ему, что беременна. Лаон был и безмерно счастлив, и озабочен: время родов могло совпасть со временем его выпуска из университета. И все же он твердо решил, что рожать Айлисса будет в Уллинофароа, где есть и опытные врачи, и хороший уход – рисковать здоровьем жены и младенца он никак не хотел. Заработанных денег хватило на крохотную квартирку и приличную клинику.
Первенцем оказалась девочка. Они оба решили, что дадут ей имя Илассиа. Кратко – Ласси. И символично, и благозвучно, и женственно.
А к защите дипломной работы Лаон Саонс готовился под громкие крики малышки, не понимавшей, зачем ей понадобилось выходить из теплого мягкого материнского чрева в мир, где бывает голодно, холодно, неуютно и страшно.
Тем не менее, защитился он с блеском. И после торжественного выпускного приема глава факультета, профессор Каллео Вайянс, пригласил его поговорить с глазу на глаз.
«Уважаемый господин Саонс», – сказал именитый историк. – «Я следил за вашим профессиональным развитием с первого курса, когда вы выступили на моем семинаре с докладом, который показался мне слишком зрелым для начинающего. Появилось нехорошее подозрение, будто вы скомпилировали свой текст, не сославшись на труды солидных ученых. Однако, к моему удивлению, я не смог поймать вас на прямом или скрытом заимствовании. Мысли, выводы, формулировки были оригинальными, хотя материал, естественно, брался из опубликованных ранее книг. С тех пор вы продвинулись так далеко, что ваше дипломное исследование могло бы сойти за полновесную магистерскую диссертацию. Однако процедура не позволяет сразу присвоить вам ученую степень. К тому же, мне думается, вы способны на большее. И я вижу вас в будущем профессором Императорского университета – возможно, моим преемником. Не удивляйтесь, господин Саонс: вероятно, это случится не скоро, однако готовиться нужно заранее. Любой ученый желал бы иметь достойных учеников и гордиться ими не меньше, чем собственными детьми. Поэтому, дорогой господин Саонс, я настоятельно рекомендую вам не останавливаться на получении нынешнего диплома, а завтра же подать документы на зачисление в магистратуру. Вас примут без экзаменов, как закончившего обучение с наивысшей оценкой».
Лаон ждал чего-то подобного, однако не мог немедленно высказать свой восторг от засиявших перед ним перспектив.
«Многочтимый профессор Вайянс», – отвечал он скромно и искренне. – «Будь я полностью свободен в решениях, я мгновенно сказал бы: о да, разумеется, ни о чем другом я мечтать бы не мог! Однако, должен признаться, на мне лежит долг перед самыми близкими. У меня на руках молодая жена и новорожденная дочь. Мой тесть совсем не богат, и я вынужден зарабатывать на жизнь для себя и моих любимых, а написание диссертации не позволит мне поступить на службу с достойной оплатой».
«А ваша семья, я имею в виду ваших почтенных родителей, не могла бы вас поддержать?» – осведомился профессор Вайянс.
«Моя семья, – признался Лаон, – не пожелала принять мой выбор и наотрез отказала мне в помощи. Обращаться к ним еще раз я совсем не хотел бы. Это значило бы признать мою неправоту, а на это я не пойду».
«Существует другая возможность», – сказал профессор. – «Магистранту не возбраняется быть сотрудником факультета. Как бы вы посмотрели, уважаемый господин Саонс, если я предложил бы вам должность своего ассистента – при условии, что вы за два года напишете и защитите магистерскую диссертацию?»…
Лаон просто опешил. Такого он не воображал себе даже в самых смелых мечтаниях. Ассистент главы факультета – сразу же после выпуска? Неужели это возможно?
Колебаться было немыслимо. Он ответил – да, конечно, с великой радостью! Обязанности ассистента не предполагают ежедневной работы с утра до вечера. Иногда провести семинар, иногда прочитать за профессора лекцию по его указаниям, иногда принять зачет, но чаще – проверить и отрецензировать студенческие рефераты, составить библиографический список к будущему семестру, покорпеть над отчетами… С этим можно управиться, проводя остальное время в архивах и в кабинете Вайянса, при отличной технике, которая теперь будет в распоряжении Лаона.
Айлисса приняла эту новость как должное. Мужу виднее, как строить свою карьеру и налаживать общую жизнь. Естественно, быстро ничего не получится. Нужно еще пару лет потерпеть, мирясь и с тесной квартиркой, в которой Айлисса почти задыхалась, и с длительными разлуками. Она сама настояла на том, чтобы, когда Ласси чуть-чуть окрепнет, вернуться с ней на маяк. Там и свежий воздух, и помощь Кайса и Файи, и простор, и великая красота океана, неба, дальних гор, скал и волн… В городе Айлисса чувствовала себе словно пленница – рыба в садке, птица в клетке, молодое растущее деревце в тесном горшке.
И Лаон отвез ее на мыс Морну, к родителям, которые пришли в восторг от крохотной внучки и сняли с Айлиссы часть ежедневных забот по ее воспитанию. Теперь жена могла хотя бы изредка выспаться ночью или погулять по берегу днем. Изможденная непривычной замкнутой жизнью в Уллинофароа, она вновь посвежела и похорошела. Но Лаон мог наслаждаться общением с нею лишь время от времени, даже реже, чем когда был студентом. Тогда все выходные и праздники всецело принадлежали ему, а теперь он часто был занят обработкой материалов для диссертации или чтением семинарских работ. На каникулах Лаон тоже старался часть времени провести в архивах, иначе из-за нехватки сведений и документов он не мог продолжать писать диссертацию.
Наконец, он вынес свой труд на защиту и стал магистром. Защита вызвала большой интерес, ибо тема была совершенно оригинальной: «Механизм передачи исторической памяти в семьях из разных страт». Лаон не только изучил огромное количество писем, дневников и изобразительных материалов, хранившихся в нескольких городских архивах и в Императорском музее Уллинофароа, но и взял множество интервью в тех семействах, где с ним соглашались поговорить на подобные темы.
Беседовал он, конечно, и семьей Вайнир – Кайсом, Файей и Айлиссой. Представления об истории Уйлоанской империи и об истории освоения этой планеты, Лиенны, были у них, естественно, самые приблизительные. Кайс хотя бы учился когда-то в школе, а Файя, как и Айлисса – нет. Зато о многом они судили честно и здраво, без иллюзий и преувеличений. Да, мы все явились со звезд, но живем-то мы здесь, на этой земле, возле этого моря, и важнее помнить имена своих родственников и предков, чем давным-давно умерших властителей, и любить нужно тех, кто близко, а не тех, кого никогда не увидишь…
Лаон очень любил Айлиссу и всё время ощущал вину перед ней за несбывшиеся обещания: проходили годы и месяцы, а он по-прежнему жил в Уллинофароа, она же – с родителями, на маяке. Да, он слал им деньги, они давно не знали нужды, у маленькой Ласси были красивые платьица, игрушки, лакомства. Но жена оставалась подолгу без мужа, а дочь без отца.
Он никогда не смог простить себе смерть Айлиссы. Хотя несчастный случай мог произойти и при Лаоне, он бы сразу же обратил внимание на покрасневшую и распухшую руку и вызвал бы медиков раньше, чем яд окончательно отравил ее кровь. Рыбаки, моряки и их жены не привыкли щадить себя и бежать ко врачам при малейшем недомогании, они терпят всегда до последнего, а с порезами, ранами, ссадинами вовсе не церемонятся – протрут настойкой, смажут жиром, перевяжут наскоро и опять вернутся к своим ежедневным трудам. Айлисса была воспитана так же.
Лаон поклялся себе, что он останется верен памяти незабвенной, самой лучшей на свете жены, а единственной дочке даст воспитание и образование, какого не получают даже знатные барышни.
Но о будущем Ласси говорить еще рановато. И у Лаона не хватило бы духу отнимать последнюю радость у дедушки с бабушкой. Они уже потеряли старшего сына, а теперь так нелепо и рано скончалась Айлисса… Пусть Ласси останется на маяке, пока не пришла пора отдавать ее в школу. Тогда Лаон приедет за ней и возьмет в Уллинофароа. К тому времени он уже станет уважаемым преподавателем Императорского университета. Снимет квартиру и будет жить вместе с дочкой. А стариков навещать на каникулах.
Он твёрдо это решил и от своего решения никогда не отступится.
Инопланетянин
На защите магистерской Лаона, помимо университетских историков, экспертов из Императорского музея и Архива Менноа, присутствовал инопланетянин. С Виссеваны, ближайшего из разумных миров.
Его звали довольно причудливо: Аррманнуихх Варданассир. Лаон, заранее извещенный о появлении гостя, с большим трудом наловчился произносить столь трудное для уйлоанца имя. Как пояснил профессор Вайянс, достаточно обращаться к нему «господин Варданассир», если возникнет такая необходимость.
