скачать книгу бесплатно
–Даже полюбил северное лето.
–Там же все время дожди!
–Ну, не всегда. Иногда идет град.
–А здесь ты купил дом?
–Снимаю. Не хочу вновь обрастать собственностью, хватит с меня. Слишком поздно понял, что жить нужно легко, встрепенулся и полетел, куда глаза глядят.
–Ты сюда на лето перебираешься?
–Ну уж нет! Летом тут жара, толпы туристов. Летом я в Петербурге, – прохладно, прогулочно. Китайцев, правда, многовато, но я научился на них не наступать, а то они визжат.
–А наши туристы тут есть?
–Чем им тут заниматься? Ни моря, ни шопинга, ни ночных клубов. Они в Париже да в Ницце. Я здесь один на всю округу. Ле рюс. Можно сказать, местная достопримечательность.
–Ты и одеваться стал проще. Раньше ты выглядел иначе. Костюмы, яркие галстуки, модные туфли…
–Раньше я был тщеславнее. Старости подобает скромность.
–Старости! Скажешь тоже! Да тебе еще жить да жить! Ты доживешь до ста лет.
–Надеюсь, что нет.
–Почему?! Разве ты не хочешь прожить подольше?
–Ни подольше, ни получше.
–А я вот хочу!
–И подольше, и получше?
–Нет, только подольше. Мне и так ужасно хорошо. Особенно сейчас!
* * *
Норов поехал не скоростной магистралью, а деревенской дорогой, – она была живописнее. Светило жизнерадостное французское солнце; легкие облака с тонкой розовой тенью в подкладке висели в высоком небе, переливающемся ясной синевой и голубизной.
Дорога вилась среди холмов, по их вершинам тянулись густые леса, среди обнаженных еще деревьев красовались стройные пихты и лиственницы, ниже шли поля, уже покрытые свежей зеленью; вниз по склонам сбегали ровные остриженные ряды виноградников, еще голых и скрюченных. Деревушки, которые они проезжали, встречали их высокими тонкими, хрупкими шпилями средневековых узких соборов, коричневой черепицей крыш, домами из белого камня с яркими синими ставнями и почерневшими от времени каменными крестами деревенских кладбищ.
–Уже все расцвело! – восхитилась Анна, глядя по сторонам.– Не то что у нас… Грязно, холодно, – хоть не вспоминай! А кто помогает тебе по дому?
–В Питере или здесь?
–И здесь, и там?
–Тут убирает жена хозяина, я тебя с ней познакомлю, думаю, тебе понравится. А в Петербурге у меня трудится дама с высшим образованием, бывший вузовский преподаватель, не вот тебе! Убирает, правда, неважно, зато очень вежливая и с отчетливым правильным выговором, что очень симпатично. «Вы не возражаете, Павел Александрович, если я немного пошумлю?». Это она про пылесос. Половину чашек мне перебила. «О! Простите великодушно! Я все компенсирую…» Прощаю, разумеется, без контрибуций и репараций.
–Не лучше ли найти без высшего образования, но умелую?
–Не уверен, что лучше. Работала у меня прежде огромная, толстая тетка, этакая слониха, добродушная, туповатая. Все сокрушалась, что я «кушаю мало». Я ей, бывало, говорю: Дарья Петровна, я не кушаю, я ем. А она: «А надо кушать! А то от вас совсем ничего не останется. Дайте я вам пельмешки накручу».
–Но это же мило! Такая забота…
–Ну да, пока она не пускалась в рассуждения о политике, что она, надо сказать, очень любила. Как начнет мне пересказывать всю чушь, что слышит по телевизору, про то, как Америка мечтает на нас напасть, я из дома опрометью выскакивал!
–Больше не интересуешься политикой?
–Меньше, чем урожаем бананов в Малайзии.
–Ты действительно сильно переменился.
–Одни дураки не меняются.
–А что ты ешь? Что попало, как раньше?
–Ну уж нет. Что попало – птички клюют. А я ем то, что хочу.
–Я и говорю, что попало! Тебе кто-то готовит, или ты в рестораны ходишь?
–Слушай, давай сменим тему. Столько лет не виделись, а говорим о еде! Смотри, как хорошо вокруг!
–О, да! Замечательно! В себя прийти не могу. У тебя есть помощница?
–Зачем? У меня ни встреч, ни переговоров. Билеты на самолет я себе и сам в состоянии купить.
–Сам покупаешь билеты?! Ты и в магазин сам ходишь?
–Здесь сам. В Питере иногда прошу свою даму купить мне что-нибудь по хозяйству или съездить на рынок. По интернету в основном заказываю, – удобно.
–А какая у тебя машина в Питере?
–У меня там нет машины.
–Совсем нет?
–Была, да я продал. Это здесь, в деревне без машины пропадешь: до ближайшего супермаркета – 16 километров, до городка с аптекой и ресторанчиками – 20. А в Петербурге мне машина без надобности. Живу в центре, в спортивный клуб хожу пешком – примерно полкилометра. Гуляю, разумеется, тоже пешком. Не пробовала? Это довольно просто, надо только не забывать ноги переставлять,– я тебе завтра покажу, как это делается. В аэропорт вызываю такси.
–Без охраны, без «мерседеса», без секретарей, без костюмов!… Конец света! – Анна всплеснула руками.
–Тебе, наверное, надо отодвинуть сиденье, вон там рычажок. А то твои длиннющие ноги не помещаются, хоть в окно их высовывай.
–У тебя было по три охранника в смену! – не могла успокоиться Анна.– Плюс два водителя и еще начальник охраны! Охрана на коттедже. Секретари, домработницы, завхоз, капитан катера, водитель для жены, дежурный водитель для разъездов, – перечислять устанешь, целая армия!
–Правда? А я и забыл. Сколько ж денег я на них тратил!
–Пропасть! Навскидку не скажу, но могу поднять старые записи, они у меня где-то хранятся.
–Ну и дурак же я был!
–Почему? Тебе нравилось так жить.
–Вот я и говорю, дурак был.
* * *
Анну в свое время прислало Норову кадровое агентство, с которым у мэрии существовал договор. Прежняя его помощница ушла в декретный отпуск, он искал ей замену. Анна шла четвертой в списке претенденток, сотрудница агентства предупредила, что особых надежд на нее не возлагает, но посмотреть стоит.
Анне едва исполнилось двадцать два года, она окончила с золотой медалью английскую школу и с красным дипломом факультет иностранных языков Саратовского университета. Она сидела в кресле напротив его стола, худая, прямая, напряженная, неулыбчивая. Косметики на ней не было, ее бледное лицо с выступающими скулами имело нездоровый оттенок, на веках виднелись синие прожилки; щеки покрывала сыпь. Коричневое платье ниже колен ей совсем не шло, к тому же болталось на ней мешком. Прямые тонкие темно-русые волосы были забраны в хвост.
Глядя на Норова ясными круглыми глазами цвета морской волны, Анна рассказывала, что поступила в аспирантуру, но преподавательская работа ее не привлекает, тем более что платят за нее мало. Она хотела бы заниматься чем-то более интересным и полезным, готова работать по двенадцать часов в сутки и решать задачи любой сложности.
–Например, мыть посуду? – подсказал Норов.
Сотрудница кадрового агентства, присутствовавшая при разговоре, угодливо хихикнула. Анна осталась невозмутимой.
–Почему бы и нет? Если понадобится, могу мыть и полы.
Норов уже пообщался с тремя кандидатками. Все они обладали интересной внешностью, были ярко одеты и выглядели довольно сексуально. Ему особенно понравилась одна, в черных чулках, резинки которых дразняще выглядывали из-под короткой юбки. Он с удовольствием провел бы с ней вечер, но для работы ему требовался иной типаж.
Сексуальных девушек ему привозил сутенер, большой специалист по этой части. Далеко не все они оказывались проститутками, некоторым просто требовались деньги. Среди них встречались и персональные помощницы знакомых Норова, которые в постели доверительно выбалтывали ему секреты своих шефов. Норову не хотелось, чтобы его помощница за несколько сотен долларов ныряла в чужие постели и сплетничала о нем.
–Что вы читаете? – спросил он Анну.
Она ответила, что художественная литература представляется ей скучной, ее больше интересует политика и экономика.
–У вас нет воображения? – спросил Норов.
–Не люблю выдумок, – подтвердила она.– Я мыслю конкретно.
В устах юной девушки это прозвучало забавно. Что касается планов на будущее, то, по ее словам, в ближайшие годы замуж она выходить не собиралась, обзаводиться детьми не думала, молодого человека у нее не было.
–А пожилой есть?
Она не улыбнулась, покачала головой и прибавила рассудительно:
–В настоящее время я не вижу смысла в сексе.
–Смысла в сексе действительно немного,– согласился Норов. – Одни расходы. Кто ваши родители?
–Папа – военный, мама – преподаватель математики.
–Так понятнее, спасибо,– кивнул Норов.
–Извините, что именно понятнее?
–Особенности вашего конкретного мышления. Прямолинейность и предсказуемость.
–Но ведь это – хорошо,– заметила Анна, ничуть не обижаясь. – Когда знаешь, чего ожидать от человека, с ним легко иметь дело.
У нее была высокая шея и прямые плечи. Длинные руки заканчивались изящными маленькими кистями. Ноги тоже были длинными и ровными, но коленки, выглядывавшие порой из-под коричневого платья, были, пожалуй, грубоваты. Грудь не наблюдалась. Весь ее наряд, включая черные туфли на низком толстом каблуке, ясно свидетельствовал, что проблем со вкусом у Анны нет,– по причине его полного отсутствия.
–Сможете выйти на работу с завтрашнего дня? – спросил Норов.
–Конечно,– спокойно отозвалась она.
Агентша заволновалась. В случае удачного исхода ее ожидала крупная премия. Она готовилась к долгим придирчивым смотринам и обрадовалась возможности быстрого решения.
–Других кандидатов не будете смотреть? – спросила она, еще не веря своему счастью.
–Не вижу смысла. Верно, Анна?
–Никакого,– хладнокровно подтвердила Анна.
* * *
Рабочий день у Норова был ненормированным, он часто приезжал на работу и по выходным. У него было два секретаря, работавших по двенадцать часов, посменно. Он предложил Анне взять и вторую помощницу, но та отказалась наотрез, заверив, что справится одна и в отдыхе не нуждается. Она провожала его с работы поздно вечером, а утром, в половине девятого, уже встречала, собранная, невозмутимая, серьезная. Она наклонялась к нему с высоты своего роста и подставляла под его дежурный поцелуй свою прохладную щеку. Порой ему казалось, что она живет в офисе.
Она составляла графики его встреч, вела переписку на нескольких языках, готовила сложные документы; собирала по его требованию информацию; присутствовала на важных встречах; выбирала подарки для чьих-то юбилеев и дней рождений; бронировала отели за границей, оплачивала счета, страховала автомобили, подыскивала водителей и домработниц; отправляла деньги его родне и случайным подругам; улаживала их проблемы; выполняла просьбы его жены и тещи. В конце концов он запретил охране пускать ее в офис по воскресеньям, несмотря на ее протесты, и наказал водителю в девять вечера отвозить ее домой хотя бы и насильно с помощью охраны. Он вовсе не желал, чтобы она умерла на службе от истощения, он хотел, чтобы она продолжала работать на него как можно дольше.
Она никогда не жаловалась и, если болела, то старалась это скрыть. Ум у нее был острый, но начисто лишенный фантазии, прямой, как линейка. Она легко отыскивала нужные сведения, умела анализировать их и обобщать, но общение с людьми ей не давалось, – ложь и дипломатия были ей чужды. Когда она была не согласна с мнением Норова, то выразительно молчала, глядя куда-то сквозь него. Высокие скулы в такие минуты становились резче, а круглые зеленые глаза казались прозрачными.
Держалась она со всеми официально, сохраняя дистанцию, ни с кем из сотрудников не переходя на «ты»; лицо ее неизменно оставалось серьезным и спокойным, голос – ровным. Жила она в квартире с родителями, в быту была рациональна, экономна, неприхотлива. Личной жизни у нее не существовало, потребности в ней она, похоже, не испытывала.
Норов был щедрым начальником и Анне платил много; через год подарил автомобиль, а еще через год – хорошую квартиру в центре города. Принимать квартиру она долго отказывалась и переехала в нее лишь перед самым его арестом.
Макияжем Анна не пользовалась; одевалась так, что ему часто хотелось выругаться. Ходить по магазинам она не любила, да у нее на это и не оставалось времени, вещи покупала первые попавшиеся, редко ей шедшие.
Несколько раз Норов сам возил ее в магазин и выбирал наряды,– длинные бурые мешки, которые она носила под видом платьев, оскорбляли его эстетический вкус, к тому же она часто появлялась рядом с ним на людях и должна была выглядеть достойно. Стоимость вещей неизменно приводила Анну в смятение, она не понимала, зачем тратить такие деньги на тряпки и почему нельзя хотя бы подождать полгода до начала скидок.
–А если скидок не будет? – посмеивался он.
–Обязательно будут! – убежденно отвечала она.– Кто еще купит такую ерунду по такой цене?
* * *
–Что за странное имя – «Ляля»? – спросил он.
–От Ольги. В детстве ее называли Леля, но Ляля кажется ей интереснее.
–Как у куклы. Она и похожа на куклу. Глазами хлопает и пищит.
–Она совсем неглупая, просто с мужчинами держится так, как им, по ее мнению, нравится. Мы летели с ней вместе из Москвы до Франкфурта, кресла были рядом. Я обычно летаю экономом, но тут у меня накопились мили, надо было их расходовать, и я взяла бизнес. Всю дорогу она мне про себя рассказывала, я даже немного утомилась. Из Франкфурта до Тулузы нам разные места дали, я надеялась отдохнуть, но она попросила кого-то пересесть, чтобы ко мне присоединиться.
–Она не упоминала, за что она своему Владимиру нос свернула?
Анна улыбнулась.
