Пачка сигарет

Кирилл Охлопков

Пачка сигарет

ГЛАВА 1

«Сигарета без фильтра»

Дождь начался за сто километров до деревни и не прекращался. Липкий, карельский, с примесью болота, ливень распластался по лобовому стеклу старой «Волги», заставляя Илью щуриться. Дворники еле справлялись, скрипя, как костлявые пальцы по стеклу. По гравийке ехать было сложно: каждую секунду колёса проваливались в размытые ямы, в сторону утаскивало тянущей грязью.

Илья Ветров, бывший московский журналист, тридцать девять лет, сигарета во рту, ощущал, как в висках пульсирует дурная предчувствие.

Он не верил в мистику.

Не верил – до вчерашнего вечера, когда получил по почте конверт. Без обратного адреса. Внутри лежал клочок бумаги с надписью:

«Ты уже был там. Приезжай. Саша»

Александр Песков – друг, писатель, человек с дурной привычкой исчезать. Последние два года он ни с кем не выходил на связь. Никто не знал, куда он подевался. А теперь – эта записка.

Илья свернул на просёлочную дорогу. Гравий закончился. Машина прыгнула на кочках, захрипела глушителем. Перед ним показалась деревня Озёрное.

Точнее, то, что от неё осталось.

Одиннадцать изб. Пять разрушены. Остальные – как будто замёрзли во времени. Табличка на вбитом криво бревне гласила: «ОЗЁРНОЕ» – буквы выцвели.

На мгновение Илье показалось, что в окнах домов кто-то шевельнулся. Но это мог быть ветер. Или тень.

Он вышел из машины. Воздух – влажный, пахнущий торфом, старым деревом и чем-то острым, как формалин.

– Илья? – раздался голос за спиной.

Он обернулся. Старуха в чёрном платке стояла под навесом. Лицо – морщинистое, глаза – бледные, водянистые.

– Вы… откуда знаете моё имя?

– Ты уже был. Ты забыл, но был, – прошептала она. – Пойдём. У тебя тут остались вещи.

Оцепенев, он проследовал за ней в дом. Внутри пахло дымом, сыростью и… табаком. В углу стоял старый чемодан, покрытый пылью.

– Это он оставил. Перед тем как… пропал, – сказала старуха.

Илья наклонился. Чемодан был тяжёлый. Внутри – пачка сигарет «Космос», магнитофон, потрёпанный блокнот.

Он достал сигарету. Закурил.

Щёлк. Вдох. Горечь на языке. Вкус… странно знакомый.

На секунду всё померкло. Он увидел коридор. Белые стены. Окровавленные простыни. Женщина с выжженной буквой «З» на шее.

И тут же – вернулся.

Он стоял в доме, старуха смотрела на него.

– Не кури здесь. Не в первый раз. У тебя потом начнётся, – сказала она.

– Начнётся… что?

– Вспомнишь. Но не то, что хочешь.

Ночью он не мог заснуть. Остановился в заброшенной избе неподалёку. Дров не было, но спичек хватало. Окно заколочено. На стене – вырезанное ножом имя: «ПЕСКОВ»

Сон не пришёл. Он сидел у окна и курил. Сигарета за сигаретой. Каждая – с новым образом в голове.

– Ты не один, – шепнул кто-то за спиной.

Он обернулся. Пусто.

В углу что-то скрипнуло. Чемодан. Он снова открыл его. Блокнот. Первая запись:

«Если ты это читаешь, значит, я не успел. Не верь им. Особенно тем, кто молчит. Особенно себе».

ГЛАВА 2

«Пансионат»

Путь к пансионату начался с тропы, которую никто не трогал лет двадцать. Ветки секли лицо, сапоги тонули в мху, птицы молчали. Лишь гулкий стук сердца и тишина. Зловещая, как вымершая операционная.

Илья шёл по наитию. Старуха не сказала, куда именно идти – лишь глянула на него и повторила: «Ты сам найдёшь».

Он нашёл.

За поросшим елями холмом – пансионат «Зелёный берег». Три этажа, стекло разбито, крыша провалена. Фасад оброс мхом, но буквы «З» и «Б» на фасаде ещё читались. Перед входом – когда-то была веранда, теперь – провал и груда досок. Он перешагнул через гнилую ступень.

Внутри пахло плесенью, железом и чем-то… мокрым. Сырой тканью. Кровью?

Холл – мозаика из зелёных плит, стойка регистрации с оторванными ящиками.

На стене – таблица с фамилиями. Последняя запись:

«Песков А. – №9»

Илья застыл.

Он не знал, чего ждал. Но не этого. Он пошёл по коридору. Двери были заколочены или висели на одной петле. У некоторых – таблички с номерами.

№9 был в конце. Закрыт. Деревянная дощечка перекошена.

Он потянул ручку. Замок не поддавался. Стукнул плечом. Пусто. Тишина.

Вдруг раздалось пение.

Женский голос. Тихий, тягучий. Как будто сквозь воду. Илья остановился. Прислушался. Голос шёл сверху.

Он поднялся по лестнице. Доски скрипели. На втором этаже – бывшая библиотека. Всё в пыли. Окна заколочены. И на одном из подоконников – лежала новая пачка сигарет "Космос", неоткрытая.

Он подошёл. Рядом – старая карта. Ручкой были нарисованы странные знаки – кружки, линии, надпись: "не заходи туда после четвёртой".

Позади кто-то тихо сказал:

– Тебе не сюда.

Он обернулся.

В дверях стояла женщина. Возраст определить было сложно – лицо гладкое, почти неживое. На шее – шрам. Глубокий, вытянутый. Говорила в нос.

– Кто вы?

– Валентина. Я тут давно. Слишком. – Она посмотрела на пачку. – Ты уже начал?

– Что?

– Курить. Эти. Тогда не остановишься.

– Я ищу Александра Пескова. Он здесь был. Его фамилия внизу, на доске.

– Был, – кивнула она. – Как и ты.

Илья сделал шаг назад.

– Что значит «я»? Я тут впервые.

– Да? А почему знаешь, где вход? Почему пришёл прямо к этому окну? Почему знал, где искать девятую комнату?

Он молчал. В голове пульсировало. Он не знал, что сказать.

Валентина подошла ближе. На лбу у неё – почти незаметная татуировка: три точки.

– Вы… из персонала?

– Мы были. Теперь – остались. Только те, кто не может уйти. Тебе повезло. Пока ты не вспомнил.

Она протянула ему блокнот. Старый, выцветший. Первые страницы были вырваны. На обороте – почерк, похожий на Сашин:

«Зелёный берег не лечит. Он возвращает. Но не тебе».

Илья закрыл глаза. Снова вспышка: он – в этой комнате. Стоит у окна. Курит. Валентина говорит ему: «Скоро начнётся. Ты будешь помнить».

Он открыл глаза. Она всё ещё здесь.

– Я сойду с ума, – прошептал он.

– Нет. Ты просто вспомнишь, кто ты на самом деле.

Она исчезла за углом.

Илья остался один.

Он зажёг новую сигарету.

И снова вспышка. Коридор. Крики. Кто-то бежит. Он хватает чью-то руку. Тащит в комнату. Девочка. Глаза закатились. Кровь на полу.

Он упал на колени.

Сигарета выпала из пальцев и тлела на полу.

ГЛАВА 3

«Фотография 1975»

На следующее утро деревня выглядела мёртвой. Ни одной души. Туман, как вата, навис над избами, скрывая очертания, стирая границы между тропой и лесом.