скачать книгу бесплатно
Зашуршало, затопотало и оторвавшись от матери, Катигорошек кинулся к топору: никто из соплеменников не ходил с таким грохотом. Уж не особого ли бера он убил, не спешат ли родичи его со всего леса вершить кровную месть обидчику?
Кусты затрещали и на поляну вывалился вожак, волоча за собой девчонку возраста невесты. Катигорошек застыл с топором наизготовку – и на скулах его вспыхнул яркий румянец.
– На! – вожак вдруг с размаху швырнул девчонку Катигорошку под ноги. – Бери дочку! Бери!
Девчонка скорчилась у его ног и тихо всхлипывала, а Катигорошек, казалось, и вовсе задеревенел, только лицо его теперь пылало: и уши, и щеки, и лоб в алых пятнах.
Мать шагнула вперед, уперла руки в бока:
– Ты чего сюда пришел? Надсмеяться над нами хочешь? Не годился твоей дочери мой сын, чего ж передумал?
– Лучше змеенышу в жены, чем к змею в услужение! – рявкнул вожак.
Мать уставилась на вожака изумленно, и тут же недобро прищурилась:
– Вот теперь я тебя поняла-а… – и со странной смесью жалости и торжества в голосе, закончила. – Твою дочь забирают на Змеево Капище!
Лес зашумел, деревья закачали кронами и на поляну вылетел малый змейчик, заложил петлю вокруг вожака и его дочки, зашипел-запищал, а следом пыхтя и задыхаясь, снова выбрался змеев слуга в сопровождении стражников:
– Извиняй, хозяюшка-матушка, зачастили мы к тебе. Сам не рад, староват я уж за девками бегать! – он повернулся к вожаку. – Не дури, человече! Нам, змеевым слугам, мужних жен брать не велено, мужнюю жену разве что Повелитель сам унесет, коли понравится…
– Вот и женись! – не глядя на змеевого слугу, а обращаясь только к Катигорошку, потребовал вожак. – Ты змееныш, у тебя девку отнимать не станут.
– Ну дурень! – совсем по бабьи всплеснул руками толстяк. – Да на Змеевом Капище и то змееныши супротив отца своего и Повелителя не своевольничают. А этот и вовсе пока незнамо кто! А я змеев слуга, надо мной Повелителя воля и ничья боле! А по воле Повелителя вам сего лета положено девку в услужение отдать. Была б твоя дочь замужняя, я б другую взял, да так оно и ладно вышло, остальные уж больно страшные. Еще с вас рыбы сушеной колоду, берова жира топленого две полных руки туесов… – змеев слуга для наглядности предъявил обе руки с растопыренными для счета пальцами. – …да одну руку сильных парней… – растопыренными осталось пять пальцев. – …на строительство Змеевых валов[2 - Уникальные земляные оборонительные сооружения дорюриковской Руси (остатки сохранились на правом берегу Днепра).].
– Да как же я рыбы да жира напасу, ежели вы парней забираете?! – вожак аж задохнулся, лицо его налилось кровью.
– Так вот же у тебя охотник какой – беров ровно зайцев бьет. Охти мне, стар становлюсь, забыл – он же не в племени! – змеев слуга едва заметно скосил глаза, проверяя, слышит ли его Катигорошек. – Мелкоту к делу пристрой: чем охотника дразнить, рыбой займутся!
– Это ты во всем виноват! – раненным рогачем взревел вожак и кинулся на Катигорошка. Удар был страшен – вожак всей тяжестью врезался парню в грудь… и медленно сполз наземь.
– Был бы ты признанным змеевым сыном, можно его и на копья вздеть. За непочтение к змеевой крови. – разглядывая скорчившегося рядом с дочерью вожака наставительно сообщил змеев слуга.
– Благодарствую, без защиты обойдусь.
– Как знаешь. Ну пойдем, милая. Побегала и будя. – кивнул девчонке змеев слуга. – Берите ее.
Стражники подхватили девчонку под локти.
– Не хочу! – завопила она, отчаянно дрыгая ногами в воздухе. – Батюшка, не позволяйте им! Не хочу к змею! Не хочу как змеенышева мамка!
Лицо шагнувшего было вперед Катигорошка заледенело, и он замер на месте. Змеев слуга едва заметно улыбнулся.
– Не реви, девка! С каждой случиться может. – бросила мать Катигорошка, и в тоне ее сочетались искренне сострадание… и столь же искренне злорадство.
– Верно, реветь нечего! – сладеньким голосом согласился змеев слуга. – Может, Повелителю нашему крылатому ты еще и не глянешься… вот и исполнится твое желание, одному из шести змеенышей достанешься. – и снова покосился на Катигорошка.
Девчонка взвыла и вовсе белугою.
– Еще раз прощенья просим. – змеев слуга кивнул отдельно парню, отдельно матери и рявкнул вожаку. – Эй, пошли! Коли приходишь к хозяевам только когда самому чего надо, имей стыд уйти, коли отказали! – еще раз покосился, проверяя, как его слова подействовали на Катигорошка, с сомнение хмыкнул в бороду, повернулся и ушел по тропинке. Следом стражники проволокли все еще брыкающуюся и орущую девчонку. Последним на подрагивающие ноги поднялся вожак и не оглядываясь, убрел прочь.
Мать и сын остались одни. Некоторое время молчали, мать, запрокинув голову, вглядывалась в нависающие над головой кроны. Наконец возобновился смолкший было птичий щебет, а ветви сосен успокаивающе закачались.
– Ушли. – шумно перевела дыхание мать.
Катигорошек лишь кивнул и вернулся к разделыванию медведя. Последнюю полоску медвежьего мяса накололи вялиться на остром суку, и парень побрел к томящемуся меж прогоревших угольев глиняному горшку. Некоторое время мать и сын молча ели, передавая горшок друг другу и прихлебывая из него мясной взвар.
– Зелья мне в дорогу собери. – обгладывая выловленную из котелка кость, вдруг пробурчал Катигорошек.
Мать замерла, горшок в ее руках опасно качнулся, но она аккуратно поставила его на край очага и только тогда повернулась к сыну:
– Она все ж таки тебе нравилась?
– Кто? – от неожиданности раскусывая кость пополам, проперхал Катигорошек.
– Вожакова дочка! – мать с размаху приложила его кулаком меж лопатками, кость вылетела у парня из горла, он закашлялся, а мать врезала ему по спине еще раз. – Прав змеев слуга, хоть и гад почище самого змия! Она над тобой надсмехалась, а прибежала, когда к самой беда пришла – а ты ее спасать кинешься, дурень?
– Да не кинусь я никуда! – Катигорошка взглянул на мать с таким изумлением, что та поперхнулась очередной гневной отповедью. – Не нужна она мне! Я про нее еще с прошлой весны думать забыл!
– Куда тогда собрался? – подозрительно прищурилась мать. – На охоту тебе не надо…
– К старому Сваргу схожу! Зелья отнесу и пересижу у него, пока змеев слуга хозяину своему все обскажет.
– Твой отец… – она поглядела на насупившегося сына и исправилась. – …змей не станет тебя искать. Ему не нужны те, кто сами не ищут его милостей. Знамо, ежели они волю его не нарушают.
– Кто знает, что у него в чешуйчатой башке делается? Тем паче, змеев слуга выслужиться перед хозяином хочет – неизвестно, чего наговорит.
Мать встревожено нахмурилась.
– Лучше мне покамест отсюда подальше. Как утихнет, возвернусь. Не бойся, мам. Куда я от тебя денусь! – он ткнулся ей лбом в плечо.
– Ой, ты… – мать погладила его по русым волосам и строго потребовала. – Поклянись! Клянись, что не собираешься змеевых слуг перебить, заради дурищи вожаковой! Вот тогда точно змей прилетит – и всем нам конец выйдет!
– Матерью Макошью клянусь, пальцем змеевых слуг не трону! Нужны они мне!
Катигорошек уходил все дальше в чащу – за спиной его болталась котомка с охотничьим припасом и мамкиными снадобьями. Мать стояла у сруба, глядя как растворяется между стволами сосен высокая кряжистая фигура ее единственного сына.
– Что толку слуг змеевых убивать. – не оглядываясь, тихо прошептал парень. – Убить надо самого змея.
***
Старый Сварг довольно вздохнул, нацепил на жердь последний кукан рыбы, постоял еще, любуясь золотыми бликами на воде, среди которых мелькнуло гибкое тело водяницы – та вынырнула из-под коряги, сожалеюще скривилась, поняв, что опоздала, и рыбак уже вылез из воды. Сварг понимающе улыбнулся: не расстраивайся, рыбонька, все равно я тебе не по зубкам. Коромыслом положил на плечи палку с рыбой и натоптанной стежкой побрел к дому. Было хорошо: лес распаренный, прогретый солнцем, пахнет – страсть, аж рыбий дух перебивает, рыбы теперь хватит на всю зиму, а дома зайчатина жаренная, да еще земляничного листа заварить…
Густой подлесок раздвинулся бесшумно, из него вынырнуло нечто здоровое и лохматое и густым басом спросило:
– Расскажи мне, дядька Сварг, как у тебя вышло змея-то убить?
Сварг развернулся – жердь с размаху «приласкала» пришельца… и воткнулась концом в землю. Рыба посыпалась во все стороны, пришелец мелькнул, словно размазавшись в воздухе, и растворился в подлеске, чтоб снова вынырнуть за спиной.
– Дядька Сварг! – новый удар жердью пришелся в грудь… и на сей раз почти достиг цели – противник едва успел уклониться. Но все же успел. – Дядька Сварг, да это ж я! – отбивая летящую в лицо рыбу, прокричал тот.
Ответом ему был только разъяренный рев… и шест в руках дядьки превратился в размытую тень. Слева-справа-сверху, удар-толчок-выпад… Жердь порхала с руки на руку, атакуя сразу со всех сторон, грозя в лицо, в грудь, в живот пришельцу… а тот метался между ударами, немыслимо изворачиваясь, отступая и подскакивая… и удары пролетали мимо, мимо, мимо! Жердь выгнулась и с оттяжкой хлестнула врага по рукам… звучно хрустнула и переломилась об встретивший ее кулак. Дядька отскочил, сжимая обломок. Только одна тварь в свете могла двигаться с такой скоростью и бить с такой силой, только одна могла противостоять ему… но змей бы драться не стал, сразу схарчил, выходит, не змей это, а…
– Ах ты ж порченная кровь, поганый змееныш! – дядька вскинул жердь, готовясь дорого продать свою жизнь…
Но противник отступил назад – шаг и еще шаг… И сел на корточки, опустив голову.
– И ты, дядька, нас за людей не считаешь?
– Эй! – настороженно выставив жердь, старый Сварг сделал пару шагов вперед… и подслеповато прищурился. – Катигорошек, ты, что ли?
– Так я ж кричал, что я!
– Да ты такое кричал, что тебя не жердиной – дубьем приложить надо! Я думал, то змеев подсыл какой! – дядька еще раз прищурился – и впрямь ли перед ним сынок бывшей Ведающей. На парня-то он никогда особливого внимания не обращал: крутится там чегой-то под ногами, сперва мелкое, потом уж и постарше. Помогал иной раз мамке его: когда в обмен на ее зелья, а когда и просто так. От стыда. Соплеменников своих он понять мог, очень по-человечьи это: коли змей может ткнуть когтем в любую девку, а ты, воин да охотник, что и перед бером не трусил, будешь только кланяться да благодарить, что одну взял, не две – стыдно это, так стыдно, что аж варом нутро выедает. Вот и ведут себя, будто девка сама виновата. Ну а бабы просто завидуют – змеи всегда забирали самых красивых, и если ты осталась в стойбище, значит, даже змеище поганое на тебя не глянуло. Ну и жизнь у змеев полегче, а потому коли уж вернулась девка из змеевых хором, то за все заплатит. Эх, люди-человеки, что ж вы за твари такие, что порой и звери, и змеи вас добрее.
– Не подсыл я! – парень вскочил на ноги. – Мне и правда надо узнать, как ты змеище извел, дядька Сварг.
А говорит – не подсыл. Змеевы слуги должны были в стойбище за данью заявиться, не иначе как их работа!
– Как повелители наши змеи говорят – чешуйню, паря, несешь! – сдержанно бросил дядька, опуская жердь и внимательно вслушиваясь в лес. Глаза с годами похудшали, не догадался он тогда их змеиной кровью промыть, зажмурился… а со слухом и чуйкой все ладно и сдается ему… что нет никого вокруг! Что ж дурень молодой, один заявился? Хотя змееныши людей сильнее, так ведь не умнее. – Змея крылатого человек победить не может! Не дано ему такое, бо змей же – это… – Сварг развел руки с шестом. – С змеем драться – все едино, что с горой бодаться: себе голову разобьешь, а ее с места не сдвинешь! Смотри при змеевых слугах такого не ляпни. Они, знамо дело, над дуростью твоей посмеются, а потом за непочтение шкуру у тебя со спины спустят, хорошо если вовсе не прибьют.
– А в стойбище поговаривают… – начал парень.
Врет? Или вожак вовсе, как говорят змеи, гребнем съехал, что такие разговоры дозволяет?
– А еще в стойбище поговаривают, что нелюдь ты, парень, поганая, и что вас с мамкой прибить надобно! – перебил его Сварг.
– Так они б и прибили, коли б могли. – губы парня вдруг растянула самая настоящая, ледяная змеиная усмешка, а глаза коротко блеснули золотом. – Выходит, правду бают?
– Так и я б тебя прибил… ежели б мог. – буркнул Сварг и не собирая разбросанной по тропе рыбы, пошел прочь.
– А сдается мне, что можешь! Вот только ты и можешь, дядька! – крикнул ему вслед Катигорошек, но дядька не оглянулся. – Да погоди ты, дядька! Мамка тут снадобья передала…
– Вот и иди с ними… змею под хвост. – бросил дядька, ныряя в подлесок. Быстрым тревожным шагом он топал через лес – каждая сухая ветка сейчас хрустела под ногами, так что выследить его было вовсе не сложно. Что делать, если парень последует за ним, он не знал. И что делать теперь, не знал тоже.
– Бросать все и бежать! – чуть не кувырком он выкатился на небольшую полянку. С высоты та полянка была не видна, все прикрывали разросшиеся кроны деревьев, разве что торчала между ними небольшая округлая скала, словно бы оторванная от круч над рекой да невесть какой силой заброшенная посередь леса. Бурлил родничок, заботливо прикрытый деревянной крышей, в хижине-саже хрюкали отловленные на охоте кабанята, да паслась на привязи коза. Вкопанный в землю сруб ждал вернувшегося с охоты хозяина, а пещерку в скале, ту, где хранилось все самое главное, самое важное прикрывал тяжелый валун. Старый Сварг обвел такое налаженное, такое привычное хозяйство мрачным взглядом.
– Как он мог узнать? Как? – он яростно стиснул кулаки.
Никто не знал, в мыслях не держал, а и подумал бы, так сам бы дурную думку прогнал, твердо зная – невозможно человеку убить змея крылатого! Нет у людей такой силы, а значит, и догадок таких быть не может!
– Это потому что я с ним на равных бился? – позабыв степенность, Сварг метался по поляне как переполошенная девка. Змееныши завсегда были сильнее людей, потому и парень с мамкой своей живые, иначе прибили бы их давно. А может, не парень вовсе догадался, а мамка его? Она баба не простая. Раньше-то Ведающим завсегда личико портили, чтоб змей не позарился, не забрал. А тут случись же такому – старую Ведающую ледоходом унесло, новая без наставницы в Силу вошла, девчонкой совсем была. Как сунулись к ней с ножами каменными, так и пообещала голод разом со слабостью живота всему племени устроить, только тронь ее. Прятали ее от змеевых слуг, а все недоглядели. Потому и злобствовал на нее вожак, что без Ведающей племя оставила, и как вернулась, еще и со змеенышем в животе, злобу переломить не сумел. Другую бабу Ведающей назвал, только Ведающих не вожак выбирает, а река да остров на ней, да Макошь Матушка. Могла мамка Катигорошкова догадаться, могла… Все едино не могла! Не с чего ей! Никто не знал, не видел, и следов не осталось! Следов, да…
Сварг кинулся в обход скалы. Бежать было недалече. Еще одна полянка, только начавшая «затягиваться» порослью молодых деревьев – словно все старые исполины враз исчезли с нее, то ли вырубленные, то ли выжженные – пряталась всего в паре шагов за скалой с пещерой. Сварг раздвинул кусты… и замер. Поляны не было. Вместо нее красовалась наполовину разрытая яма, а из ямы торчал череп. Огромный череп. Череп крылатого змея.
Сварг повел безумным взором по просвечивающимся сквозь землю позвонкам.
– Я рыбу собрал, дядька Сварг. И отвары все ж возьми, мамка старалась, варила.
Сварг развернулся на пятках и ударил, целя прямо в сердце возвышающегося над ним парня. Нож странно – тускло и страшно – блеснул на солнце. Зрение, на которое так жаловался старый Сварг, не подвело, ударил он метко. Подвела сила рук. Все же не мог он биться с настоящим змеенышем вровень. Катигорошек сомкнул пальцы у старика на запястье, Сварг напрягся изо всех сил, мышцы его вздулись буграми, жилы на шее напряглись… он протяжно застонал, опускаясь на колено под непреодолимым напором. Змееныш вынул нож из ослабевших пальцев. И зачарованно уставился на темное лезвие.
– Ох ты ж! Им змея убил, дядька? – и не дожидаясь ответа уселся на землю, баюкая нож на руках точно баба – мальца.
– Ты как… узнал? – упираясь руками в землю и тяжело дыша, простонал Сварг.
– Что? А, это… – парень бросил беглый взгляд на полураскопанную яму и снова зачарованно уставился на нож. – Нашел. Как первый раз от мамки вязанки с травами к тебе тащил. Земля тут странная, любопытно стало.
– Так это ж было… – Сварг растерянно посмотрел на собственные пальцы. – Почитай, полруки весен назад!
– Ну так говорил же я, что не подсыл! – парень медленно провел по ноздреватому, иззубренному лезвию ножа и счастливо сунул порезанный палец в рот. – Острый! Прям как змеевы каменные топорики.
– Говоришь, еще тогда? Дай! – дядька Сварг властно протянул руку к ножу. И нетерпеливо повторил. – Давай, давай! Тебе он против змея не поможет!
– Тебе ж помог. – неохотно расставаясь с ножом, пробурчал парень.
– Мне… – усмехнулся дядька. – Змей молодой был, дурной, да залетный. Ты ж, небось, на нашего Повелителя нацелился? – и получив кивок, поинтересовался. – А зачем?
– А надоел он мне! – задиристо ответил парень, но увидев кривую усмешку старика помрачнел и отвернувшись, пробурчал. – Помирает племя. Вожак еще не видит, а я… а мамка… видит. Баб меньше, малых и вовсе об ту зиму ни одного не выжило. А нынешнюю подать как отдадут, так и вовсе опосля холодов никого не останется.
– Жалеешь их? – яду в голосе старика было как у разозленной гадюки. – А они тебя с мамкой не жалели!
– Чего нас с мамкой жалеть – мы сильные. – искренне удивился Катигорошек. – Нам за племя и решать, коль у них самих силы нет.
– Они вас даже за соплеменников не держат!
– Мелкие они, меня держать. – усмешка парня стала снисходительной. – Я решаю.
– Все с тобой ясно… змеева кровь. – не обращая внимания на скорченную парнем презрительную рожу, Сварг приказал. – Зароешь все, что раскопал, тогда и приходи. – поглядел на хмурящееся небо. – Дождь будет, хорошо… – и заторопился обратно к дому.
Катигорошек насупился еще больше, вытащил из кустов деревянную копалку и принялся быстро забрасывать змееву могилу землей.
– Дядька Сварг! Я закончил! – под набирающим силу ливнем Катигорошек выбрался из-за скалы и заозирался, выглядывая старика.
– Так иди сюда! – прогудело сверху.
Задрав голову, Катигорошек увидел вход в пещеру, в грозовом полумраке вспыхивающий багровыми сполохами огня, точно внутри пылал громадный, один на все племя, костер.
– Раньше вы меня сюда не пускали… – пригибаясь, чтоб не стукнуться о камни, он залез внутрь… и совершенно по-детски испуганно ойкнул.
Камни нависали над головой – пещерка была маленькой, двоим едва развернуться, и большую ее часть занимал сложенный из камней очаг, внутри которого, точно зверь в ловчей яме, ярилось и кидалось на стены невероятно яркое, какое-то… живое пламя, похожее и непохожее на пламя человечьих костров.
– Из-за огня-то все и случилось. – глухо проговорил Сварг. – На берегу я змея увидел, молодой совсем, мелкий… для их, для змеевой породы мелкий. То ли играл, то ли злился – пыхал огнем во все стороны, ярился… а я подкрался, да в горшке змеев огонь и унес. Еле до пещеры дотащил, через три обмотки все руки пожог. Как уж змей меня в том дыму да гари учуял, не ведаю, да, видать, за обиду посчитал. Пошел по следу. Нашел… не сразу, но нашел. На свою беду. В пещеру морду сунул…
Катигорошек оглянулся на вход. Он и сам-то едва протиснулся, а уж у змея, даже мелкого, только морда пролезет.
– Они ж людской облик принимать умеют. – прошептал парень.
– Прими он людской облик, тут мне конец бы и вышел. – согласился старик. – Да только не для повелителей это, облик ничтожных человеков носить. Привыкли во всей силе и мощи… да в чешуе. А на глазах-то чешуи нет! – старик взмахнул странным ножом, точно вонзая его.
