скачать книгу бесплатно
– Ты это скажи украинским националистам! – Софья перешла на крик.
Илья сразу замолчал.
Молчание затянулось. Пять минут тишина господствовала в салоне машины.
– Как он?
Софья не ответила.
– Ты обиделась?
– Нет.
– Он что-то сказал? Или ты не спрашивала его про Пекинского и Збарскую?
– Нет. Но он дал мне свой ежедневник, – Софья достала из сумки упомянутую вещь, полученную у Апостола.
– Вот ты молодец. Как я сразу не додумался. Он ведь всегда с этой книжулькой ходил, хоть на концерт, хоть в туалет. Ну, что там, читала уже?
– Только первую страницу, – Софья открыла на титульном листе ежедневник и показала Илье.
– «Ткани мира»? – он громко прочитал, – звучит как название магазина ковров в Пакистане.
– Прекрати свои двусмысленные шутки. Мне они не нравятся.
– Так Андрей всегда так двусмысленно шутит при тебе и при мне. Особенно про мою национальность, как будто мы, евреи, что-то плохое ему сделали.
– Сделали, – Софья ответила с уверенностью в своей правоте. – Нас создал ваш Бог.
– Мля-я-я, вот ты и фрукт, Зимина. Подъезжаем к тебе.
– Поднимешься со мной, жидок, – с ухмылкой сказала Софья.
– Это ещё зачем? Запрёшь в вашем ботаническом саду? Чтобы я умер из-за недостатка кислорода? – Илья начал впадать в панику.
– Я тебя и на парсек не подпущу к декабристам Андрея, он за них спросит даже с Верховного Правителя, и ты про это очень хорошо знаешь. – Софья, видимо, огорчилась. – Должен кто-то расшифровывать пиктограммы Андрея.
– Ты это про записи из его кабинета. Так у него там замков больше, чем в Госбанке. – Илья скептически и не без обоснований заметил, что любые, пусть даже маломальские записи, пометки, просто каракули, а почерк Апостола нельзя иначе охарактеризовать, он скреплял семью печатями с гербом дворянского рода Огинских и запирал на замки, которые можно было открыть лишь медными ключами, выполненными в единственном экземпляре.
– А это нам на что? – Софья с лицом добытчика потрясла перед носом Ильи связкой ключей Апостола.
– Так нечестно, – Вскрикнул Илья, – это дискриминация.
– Заткнись и иди за мной!
– Яволь, Herr оберштурмбанфюрер.
– Свой «Herr» будешь показывать малолеткам, что на Авиаторной стоят как Почётный гвардейский караул.
– Да заткнулся я. Веди меня в вашу Империю старины…
глава 9
Софья зажгла свечи в рабочем кабинете Апостола. В нехитром светильнике, грозно свисавшем из центра потолка, не было лампочек. Сам Апостол говорил, что ему приятнее работать при свечах, так как свечи горят не так ярко. К тому же дополнительное пассивное освещение было представлено яркими огнями привокзальной площади. Так что рабочий кабинет долгое время оставался самым тёмным помещением квартиры. И самым богатым на запертые замки, которые сегодня открылись.
– А я и не думал, что Андрей может быть евреем, – ухмыльнулся Илья, который рассматривал древнюю карту «Союз Советских Социалистических Республик».
– Завидуй, – не оборачиваясь и открывая последний замок, ответила Софья, – это тебе не малолеток с Авиаторной улицы снимать. – Кто ещё может из твоего расстрельного списка знать про дела тёмные Андрея?
– Да я думаю, что будет лучше для начала поработать с Пекинским и Збарской.
– Ты, кстати, не сказал, где она может прятаться, – Софья начала перебирать рукописи Апостола из верхнего ящика письменного стола.
– Не исключаю возможности, что мы их застукаем вместе где-нибудь в развалинах храма при свете луны после очередного месячного шабаша, – Илья открыл дверцу библиотеки и достал потрёпанный ежедневник, обитый чёрным бархатом, который местами уже оторвался. – Он всегда свои каракули хранит между Марксом и Гиляровским?
– Что? – Софья посмотрела на Илью, – точно. Молодец, Малышев, есть в тебе ещё песок. То есть порох. Давай посмотрим, что там.
Титульный лист ещё больше заинтересовал Софью и Илью. «Переводы».
День 23-го апреля 71-го года
Сегодня из типографии я несу три пачки для Домбая.
1-ая пачка: белорусских рублей на сумму три миллиона
2-ая пачка: английских фунтов на сумму один миллион
3-ая пачка: немецких марок на сумму семь миллионов.
День 05-го июня 71-го года
1-ый чемодан: долларов Гонк Конга на сумму пятьсот миллионов.
Прочие переводы отложены по моему указанию. Казимир не стал противиться.
День 29-го июня 71-го года
1-ая пачка: далмацких марок на сумму триста миллионов
2-ая пачка: румынских марок на сумму двадцать миллионов
3-ая пачка: английских фунтов на сумму два миллиона.
Пекинский промыл мозги. Азиатские государства сердечно просил не трогать, пока не устроим всеобщий кризис в Европе.
День 01-го июля 71-го года
Победа типографского социализма приведёт к поражению президентского идиотизма! Лорд Слизень – тварь и моральный урод, но его пожелания приходится учитывать. Такой же апартеид, как и мы все по статусу. Ещё и этот сон про рояль…
1-ая пачка: украинских рублей на сумму двести тысяч
Жалко Украину. Хороший там рубль, стабильный. Мир его праху.
2-ая пачка: ирландских фунтов на сумму пятнадцать миллионов
3-ая пачка: корсиканских франков на сумму пять миллионов.
Илья первый не выдержал изучение переводов:
– Это же спекуляции чистого вида. Как он посмел таким заняться?
Софья дала ему подзатыльник:
– Заткнись и читай дальше.
День 03-го августа 71-го года
1-ый чемодан: долларов Гонк Конга на сумму пятьсот миллионов.
По хер на мнение Пекинского, узкоглазым пора показать их не очень удобное место в мировой геополитической системе.
День 31-го августа 71-го года
Слабаки!
Стоило вывести на руки вторые поллярда, чуть не полетели все мы. Но результат меня успокоил: Гоминьдан подчинил себе неверных.
День 18-го ноября 71-го года
Типография работает, но выпускать готовую продукцию боится.
1-ый чемодан: Далмацких марок на сумму восемьсот миллионов.
День 30-го марта 72-го года
Информация для Селезня.
Надеюсь, что ты прочтёшь эти записи раньше сотрудников Конторы Государственной Безопасности: эти соплежуи очень сильно им обрадуются. После твоего оповещения об аресте Кисточкина я решил перестраховаться и спрятать чемодан с десятью миллионов белорусских рублей у тебя в «Гнезде».
День 16-го июля 73-го года
Облавы не было, но все последующие данные о переводах были мною уничтожены в связи с указаниями Селезня о повышении мер предотвращения утечки информации.
1-ая пачка: белорусских рублей на сумму четыре миллиона
2-ая пачка: таджикских сомони на сумму двести пятьдесят тысяч
3-ая пачка: киргизских сомов на сумму семьдесят пять миллионов
4-ая пачка: узбекских сумов на сумму три миллиарда.
Домбай в этот раз превзошёл самого себя, назначив место передачи чемодана рядом с Третьей средней. Хе–хе, надо по пути обязательно заглянуть.
– Он ещё и смеяться вздумал по этому поводу, спекулянт? – Илья не мог успокоиться.
Софья никак не отреагировала. Она лишь смотрела на ежедневник, представляя те самые огромные суммы валюты, проходивших через руки Апостола в страны-жертвы. Стало ясно, что проект «Ткани мира» является беспрецедентным актом валютной спекуляции в особо крупных размерах. Не удивительно, что банки не могли получить контроль над такими массами. Эта стратегия мгновенно оправдывала себя в плане разрушения стран. Софья взяла белый ежедневник с основной информацией о проекте: положения в большинстве случаев сходятся.
Илья заметил, что не все замки в кабинете открыты. Есть шкатулка, расписанная жостовскими ремесленниками, который был заперт наглухо и ни один из ключей в связке Апостола не подходил.
– Замечательно, – закричал Илья и бросил шкатулку на пол.
Она не открылась.
– И где теперь искать ключ к этому ферменту русской культуры?
– Декабрист, – Софью вдруг озарило.
– Что? – переспросил Илья, но, поняв, о чём идёт речь, подошёл к подоконнику и взял горшок с декабристом, под которым лежал маленький ключик от шкатулки.
Илья поднял шкатулку и начал открывать её. Крышка оказалась ближе к полу, поэтому при открытии шкатулки из неё полетели листы.
– Новые тайны века, – огорчился Илья, надеявшийся с тайнами покончить и приступить к поискам изгнанников Пекинского и Збарской.
Софья подняла листы и начала читать.
Записи из дневника Апостола об осаде Львова
День 14-го августа 65-го года
…Почти год мы работали во Львове. Можно сказать, мы разбили здесь настоящий подземный лагерь в лабиринтах, растянувшихся вдоль улиц Степана Бандеры, Петро Дорошенко, площади Мицкевича и парка имени Ивана Франка. Входов было несколько: попасть можно было и из здания Львовской политехники, из музея этнографии и художественного промысла, национального университета имени Ивана Франка, здания гостиницы «Днестр». Казимир Огинский всегда планировал на два шага вперёд; он уверял, что, если и есть на планете место, где ничего не меняется стремительно – так это и был Львув, как его называл на польский лад поляк Огинский, веривший, что потеря Галиции и Волыни в одновременно далёком и близком 1939 году Польским Государством есть не что иное, как историческая роковая ошибка. Как никто другой он отлично знал настроение польской диаспоры Львова, он предлагал план действий, первичной целью сначала являлась простое привлечение к себе внимания, а конечной – польское торжество возвращения Галиции и Волыни в Польшу; от нас же он требовал железное терпение, кровью клянясь в отсутствии каких-либо больших действий от поляков города в ближайшие дни. Не знаю, как у прочих сотрудников типографии, а моё бессознательное почуяло в этом лестном славословии стареющего деспота с явными признаками болезни Альцгеймера дилемму. Так или иначе, работы в типографии продолжались, в три смены наши сотрудники печатают, создают новые дизайны, рассчитывали все издержки, докладывали о каждом вздохе Казимиру. Установили даже систему паролей и отзывов, чтобы ограничить доступ посторонних:
– Мы за бумагой для фотографирования.
– Проверять будете? – отзыв.
– Лично, – противосложение.
Работа шла в высоких темпах, есть ещё такой старый термин – стахановские темпы. Иначе я и не смогу описать. Но, увы, нельзя всё предугадать. Особенно сие стало понятно после убийств на площади Мицкевича. Тот день я никогда не забуду. 30 июля 77-го года. Я сильно пожалел, что отправил Пекинского и Казимира в тот день гулять по городу. Эти страшные события и стали экватором нашей тайной деятельности.
– Львов?
– Мы тогда и познакомились, – пояснила Софья, – во время польского восстания.
День 29-го августа 65-го года
Участие в авантюрах с дедом Казимиром сулило психологическую травму. В словесных баталиях в городской администрации он представал весьма подавленным, но непреклонным. И я, и заместитель его Пекинский его яростно защищали от нападок украинских националистов, обвинявших его во всех громких и тихих делах, включая отравление Бандеры и образование Священной Римской Империи, государства, которое существовало более двух тысяч лет назад.
После этого переговоров более не проводили.
