скачать книгу бесплатно
– Сеньор! – к нему подбежал человек с гитарой, в костюме и фетровой шляпе. Он был вовсе не похож на Гаспара Инкьедо. Лицо было совсем другим, но разве Сарита могла разглядеть это в темноте?
Он глубоко дышал, словно от быстрого бега, и поначалу не увидел Сариту, лежащую с вывернутыми ногами. Но когда проследил направление взгляда водителя, то вздрогнул и выронил свой инструмент.
– Она, что… мертвая? Вы ее сбили? Сбили, да? – словно не веря глазам, парень в шляпе подошел к лежащей на дороге девушке и вгляделся в ее лицо. – Это не она. Боже… Я думал, это моя бывшая девушка. В темноте было так похоже. Я шел домой из паба, играл на гитаре и увидел ее. Крикнул пару обидных слов, она побежала, и я погнался следом. Она, наверное, думала, что я хочу на нее напасть…
Теперь они оба стояли рядом, в ужасе разглядывая тело. Гитарист стащил с головы шляпу и скомкал в руках.
– Моя бывшая была ветренной… И я думал, что это она, понимаете? Я думал ее поддеть. Она в свое время сильно ранила меня, и я…
Водитель непонимающе смотрел на него, будто слышал речь на диковинном языке.
– Я убил ее… Если бы не я, то эта девушка бы не побежала и осталась жива… – продолжал бормотать гитарист.
Сарита лежала на земле, и под ней начала натекать лужа крови. На ее лице навсегда остался испуг. Вышло так, что Гаспар все же отомстил ей, пусть и не своими руками. Хотя, возможно, это была случайность.
Снегопад
Энди Бишоп выругался и резко нажал на тормоза, отчего его старый японский пикап повело в сторону. Он едва не протаранил сугроб – капот обдало целым ворохом снега, а бампер зацепил обледенелые края здоровенных снежных холмов, возвышающихся по краям дороги. Это уже и дорогой назвать не получалось – за почти полтора часа он проехал каких-то пять-шесть миль, постоянно сбавляя скорость и пробуксовывая. Ко всему прочему, погода тоже решила подкинуть перца. С неба валился, похоже, весь годовой запас снега.
Энди повернулся и посмотрел на свою девушку Клэр, пристегнутую к пассажирскому креслу. Она мирно посапывала, распространяя по салону невыносимый запах перегара.
– Дура чертова, – прорычал Бишоп и с трудом поборол в себе желание заехать ей по физиономии. Надо сказать этой девушке огромное спасибо. Ведь если бы не ее идиотские выходки, они бы оба сейчас были дома и смотрели бы какой-нибудь фильм. Хотя, нет, он был бы один дома, без нее. Энди совершенно точно решил, что произошедшее сегодня – последняя капля. Довольно. Сейчас он отвезет эту курицу домой – если не застрянет – а затем соберет ее вещи, схватит за шкирку и выкинет прямо на холод.
Клэр, без сомнения, была очень красивой девушкой. Светло-каштановые волосы, голубые, с ледяным оттенком глаза, милое лицо с аккуратными, детскими чертами. Однако за этой красотой пряталась совершенно невообразимая дурь. Клэр любила развлекаться. Она была далеко не глупой, но слишком уж шебутной. Энди постоянно попадал из-за нее в неловкое положение. Временами все было нормально, но не реже, чем раз в две недели этой барышне резко приспичивало ехать к своим друзьям на дачу, либо идти вместе с ними по клубам. Бишоп скандалил, умолял, пытался взывать к совести – но все бесполезно. Они жили вместе, и поэтому если она не тянула его с собой (в последнее время он категорично отказывался, устав таскать ее на себе после попоек и вечеринок), то отчаливала сама на день-два, оставляя в полном одиночестве и периодически названивая в три часа ночи с просьбой забрать домой. В этот раз она снова, второй раз за последний месяц, ночевала со своими подругами на этой ненавистной Бишопом загородной даче, до которой можно было добраться только через Белый лес. Дорога была старой, а зимой превращалась в самый настоящий кошмар. Энди сам не мог понять, почему он все это терпит уже второй год. Да, в целом, Клэр была хорошей, но эти вечеринки… Сколько раз он просил ее завязать с выпивкой, грозясь даже разрывом. Никакого эффекта. Она лишь взъерошивала ему волосы и говорила:
– Энди, какой ты скучный. Я же совсем немножко. И не каждый день.
Не каждый день, да. Но совсем не понемногу, черт тебя подери, дура. Как же я от тебя устал, Боже. Как мне надоело работать эвакуатором…
Накручивая себя еще сильнее, Бишоп вспомнил, как сегодня, почти в четыре утра ему позвонила Одри, ее лучшая подруга, и спросонья он едва не запулил телефон в стену.
– Энди… Ты не спишь? – спросила она заплетающимся языком.
– Уже нет.
– Слушай… Сможешь приехать утром? Клэр немного перепила.
– Немного перепила? – Энди заскрипел зубами.
– Да… Ее рвало. Мы здесь… Устроили мексиканскую вечеринку.
– Мексиканскую вечеринку?
– Ага… С сомбреро и текилой. Танцевали… У-у-у-у… Так здорово. Почему ты не поехал с ней? Стефани и Люси были со своими парнями. Тут было так весело…
– Не сомневаюсь, – выдавил Бишоп, сбрасывая одеяло на пол.
– В общем, приезжай, пожалуйста, к утру. Она отоспится и будет в порядке. Хорошо? У нас тут некому ее отвезти. Мы едем в Маунтевилль к моей кузине, поэтому, прости, тебе придется… Опять… Опять приехать… – к концу фразы она вовсе едва ворочала языком.
– Понял. Приеду. Оживите ее там как-нибудь. Я не хочу везти в машине безжизненное тело.
– А? Что?..
– Ничего. Пока.
Это уже просто невыносимо. Стефани и Люси были со своими парнями. Двое парней и четверо девчонок. Или, может, еще кто-то, о ком он не знает?
И вот она лежит на сиденье, слегка похрапывая. Почему он раз за разом ей это спускал? Из-за красоты, конечно. Он чувствовал внутренний трепет даже сейчас, глядя на ее заспанное лицо. Трепет и ненависть. Пора это все закончить.
Бишоп осторожно нажал на газ и вырулил из снежного заноса. Скорость больше пятнадцати миль была невозможной. Какое счастье, что отец подарил ему пикап несколько лет назад. Эта машина выручала его кучу раз, еще до того, как он познакомился с Клэр. Энди вспомнилось, как несколькими часами ранее он забирал свою перебравшую пассию с затянувшейся вечеринки. Ее подружки-идиотки хихикали, глядя, как Бишоп сажает Клэр на сиденье. Конечно же, ночью она влупила еще, даже после того, как проблевалась. Эти безмозглые овечки тоже были еще пьяные, скорее всего они и не ложились спать. И их парни-идиоты, развалившиеся на диванах с бутылками пива в руке.
– Милый… Ты приехал… Иди ко мне, я хочу тебя поцеловать… – Клэр тянулась к нему губами и слюняво чмокала в щеку. – Мой сладкий…
Но через несколько минут она уже вырубилась. Он осмотрел ее, и, не обнаружив засосов, мелких синяков и прочих подозрительных следов, глубоко вздохнул. Он каждый раз задумывался о том, что она ему изменяет, о том, что это, в конце концов, ненормально – быть бесхребетным нюней и постоянно отпускать свою девушку черт знает куда. В этом же ничего сверхъестественного, верно? Она всего лишь расслабится с друзьями. Надо давать друг другу свободу, и тогда в отношениях будет полный порядок.
– Нахрен такой порядок, – Бишоп крутил руль и отчетливо осознавал, что наконец-то прозрел.
Снег залеплял лобовое стекло, и дворники с ним уже почти не справлялись. Периодически Энди останавливал машину и вылезал наружу, чтобы счистить белые заносы и хоть немного улучшить обзор. Вокруг возвышались огромные деревья, похожие на чудовищных великанов из каких-нибудь древних скандинавских легенд. Дорога пролегала прямиком через чащу леса, и Бишопу всегда было боязно, когда он проезжал здесь. Каждую неделю путь расчищал большой желтый трактор с ковшом, но дорогу все равно изрядно заносило. Тут ведь водятся всякие опасные звери. Например, волки. Или гризли. Сто процентов водятся. Здесь даже есть местный заповедник. А где-то неподалеку – станция егеря.
– Клэр, Клэр… Я тебя ненавижу…– прошипел Энди.
Радио здесь не ловило. Телефон – с трудом. Бишоп пожалел, что у него старая магнитола, без usb-разъема и дисковода. Сейчас было бы очень неплохо включить что-нибудь для фона, чтобы успокоиться. Он повернулся и глянул на Клэр. Нужно поглядывать за ней, вдруг она захлебнется рвотой…
– Да и пускай. Меньше проблем, – пробормотал Бишоп, мысленно укоряя себя за эти слова. Так нельзя. Не стоит превращаться в отморозка.
Пикап вновь занесло, и Энди испуганно крутанул руль, пытаясь удержать автомобиль. Машина слегка пробуксовала, но вырвалась. Двигатель утробно зарычал, вибрируя от повышенных оборотов. Они ползли по снегу, переваливаясь с боку на бок, словно здоровенное грузное животное, выбившееся из сил. Клэр так и не проснулась. Пару раз она чуть приоткрывала глаза, но затем снова проваливалась в сон. Энди несколько раз опускал ветровое стекло, чтобы проветрить салон, потому что вонь становилась попросту невыносимой. Что может быть хуже пьяной женщины? «Только очень пьяная женщина,» – подумал Бишоп. Может, тоже начать нажираться по выходным? Хотя она вряд ли бы искала его и отвозила домой. Он бы так и валялся где-нибудь на грязном полу.
Пикап замедлил ход. Он тащился по снегу все медленнее и медленнее, пока не замер окончательно. Энди нажал на газ и услышал, как завизжали колеса, прокручиваясь впустую. Он вновь вдавил педаль в пол – тот же результат. Машина билась в конвульсиях, разбрасывала снег, но не двигалась ни на йоту. Они застряли. Прямо посреди леса.
– Замечательно, – тихо сказал Энди и заглушил двигатель. Клэр спала, словно младенец. Ну ей-то все равно. Откапывать машину будет не она.
Бишоп глубоко вздохнул и открыл дверь. Снега снаружи было не сказать, чтобы много, но им посчастливилось угодить мимо колеи в самую занесенную часть, аккурат по самое днище. Белые хлопья падали сверху и медленно, но неуклонно, уменьшали шансы Энди доехать до дома засветло.
– Так… Главное делать все быстро, – пробормотал он и, проваливаясь в снег, потащился к кузову за лопатой. Для начала нужно откопать передние колеса. Потом хорошенько очистить все под задними. Хоть как-нибудь подлезть под днище и сгрести снег оттуда. Сколько времени это займет?
– Пожалуй, нужно разбудить Клэр. Работа на свежем воздухе будет только на пользу, – Бишоп почесал взъерошенную макушку. Разумеется, толку от нее будет немного. Только под ногами начнет путаться. Пусть уж дрыхнет дальше. Это даже хорошо, что никто не мешает и не лезет с глупыми вопросами. Как только они доедут домой – а он приложит все силы, чтобы это поскорее случилось – девушка по имени Клэр исчезнет из его жизни. Хватит быть тряпкой. Он смотрел на себя со стороны и чувствовал, как все внутри съеживается от стыда. Это ведь кому рассказать – на смех поднимут. Из раза в раз ездить за пьяной бабой, быть размазней, покорно терпеть эти загулы и ничего не делать. Энди никогда и не думал, что дойдет до такого. Почему нельзя было прозреть гораздо раньше? Или наличие рядом симпатичной девки автоматически делало его королем?
Бишоп принялся выгребать снег из-под колес, воровато оглядываясь по сторонам. Через десять минут он был уже весь мокрый. Пришлось делать паузу. Дыхание сбилось, пот лился по вискам, ворот свитера, казалось, вымочен в воде. Да, такими темпами он нескоро откопает свой пикап. Снегопад продолжался, и Энди подумал, что даже если он сумеет высвободить машину, то это будет всего лишь начало. Через пару сотен метров, а возможно и раньше, он влетит в другой сугроб. Снова рыть снег, уже вымотанному, едва волочащему ноги. Где гарантия, что вся дорога впереди не превратилась в один сплошной занос?
Хлопнула дверь, и Энди увидел тоненький силуэт своей подруги, наконец-то проснувшейся и решившей освежиться. Клэр выглядела слегка потрепанной, но в целом бодрой.
– Энди… Где мы? – спросила она, потягиваясь и озадаченно озираясь.
– Посреди леса, –буркнул Бишоп, вновь берясь за лопату.
– Голова раскалывается… Ох, Энди… Что бы я без тебя делала… Спасибо, что забрал меня.
– Да не за что.
– Ты не в духе, милый?
– Не в духе? – Бишоп отшвырнул лопату. – Как ты думаешь, Клэр, я рад?
– Ну… – она приподняла брови.
– Что «ну»?! – вскричал Энди. – Ты бухаешь как сволочь, из раза в раз, из раза в раз, твою мать, а я бегаю за тобой, БЕГАЮ И РАБОТАЮ КАК ЭВАКУАТОР! Таскаю тебя из клубов. Прощаю эти идиотские выходки, за которые тебе кто-нибудь другой уже давно оторвал бы башку. Оглянись вокруг! Что ты видишь? Правильно, лес! ЛЕС! Мы застряли на лесной дороге в снегопад, и теперь хрен знает, когда отсюда выберемся, ты это понимаешь?!
Клэр в ужасе смотрела на него, выпучив глаза. За два года он ни разу не кричал на нее, не повышал голос и не срывался. Она, наверное, и не знала, что он умеет так орать.
– Все. С меня хватит. Когда мы отсюда выберемся, ты забираешь вещи и валишь. Куда угодно. Понятно? – прошипел Бишоп.
Она все так же молчала и пялилась на него.
– Ты меня слышишь?
– Обалдеть… – Клэр поморщилась и приложила руку ко лбу. – Я, честно говоря, в шоке.
– В шоке? – Энди вновь схватил лопату и хотел было продолжить выгребать сугроб из-под колес, но вдруг что-то сбило Клэр с ног, и она мгновенно исчезла в снегу. Что-то большое и тяжелое, Бишопу поначалу показалось, будто это машина. Но как? Здесь мало того, что негде проехать, так еще и на дороге уместится не больше одного автомобиля. Вглядываясь в стену из белых хлопьев, Бишоп осторожно шагнул вперед, и тут же по ушам ударил пронзительный вопль Клэр.
– АААААААААААА! ПОМОГИТЕ-Е-Е-Е-Е-Е!
Здоровенная туша прижимала ее к земле. Яростные красные глазенки, такие маленькие на большой темной морде. Огромные зубы, длиной, наверное, с карандаш. И массивные лапы, с когтями, похожими на крюки.
– ЭНДИ-И-И-И-И-И!
Клэр неистово верещала и билась в снегу, пока огромное чудовище не наклонилось вниз и не отхватило ей голову. В один присест. Вопль оборвался, и тварь захрюкала, проглатывая добычу. Бишоп почувствовал, что его сейчас вырвет. Лопата выскользнула из его пальцев и шлепнулась в сугроб. Чудовище тут же повернулось и поглядело в его сторону. Здоровенный гризли. Огромная машина для убийства, рыскающая по лесу и заприметившая двух людишек, оказавшихся на открытом месте. В голове Бишопа сразу всплыла статья, прочитанная еще в школе – «Медведь-шатун. Особенности и повадки». Нападает всегда бесшумно, но яростно. Никаких предупреждающих звуков, агрессивных поз и попыток напугать. Просто быстрая сокрушительная атака, без всякой подготовки. Этот медведь должен находиться в своей берлоге, пребывая в зимней спячке, но вместо этого он здесь. И чертовски голоден.
Зверь глухо заурчал и бросился вперед. Последнее, что Бишоп успел заметить – его морда испачкана в крови. В крови Клэр.
Словно ошалелый, он метнулся назад и попытался открыть дверь пикапа. Сзади тут же прилетел мощный удар, от которого Энди швырнуло, как тряпичную куклу. Он пролетел пару метров и приземлился головой в снег. Спина разрывалась от боли, и Бишопа вывернуло на собственный свитер. Давясь снегом и отплевываясь, он попытался выбраться из сугроба. Сейчас, еще пара секунд, и эта тварь его просто порвет.
Энди стер снег с лица и с ужасом открыл глаза, ожидая увидеть несущуюся к нему здоровенную тушу. Но медведь решил вернуться к Клэр. С чавканьем и хрустом, который был слышен даже отсюда, животное жадно пожирало его девушку. Бишопа вновь скрутил спазм, но блевать было нечем, так как все, что было в его желудке уже осталось на снегу. Спина пульсировала болью, однако, судя по всему, ничего не было сломано – он мог двигать руками и ногами. Он был весь мокрый, и сначала подумал, что это пот и снег, ведь пришлось окунуться в сугроб. Но это была кровь – весь снег вокруг него стремительно алел. Надо скорее сваливать, пока эта тварь про него забыла. Но куда? К машине путь отрезан, чудовище слишком близко, и залезть внутрь, не привлекая внимания, он не сумеет.
Поскуливая от боли, Бишоп осторожно пополз в сторону массивных деревьев. Убежать он, конечно, от этого чудовища не сможет. Но если попробовать залезть повыше…
Энди обернулся и вновь поглядел на медведя. Его почти не было видно, но сквозь пелену снегопада отчетливо угадывался массивный силуэт, копошащийся у тела Клэр. Тела… Там, наверное, от тела-то ничего и не осталось. Подавив в себе очередной рвотный позыв, Бишоп подполз к самой ближайшей ели и попытался ухватиться за нижнюю ветку. Спина ответила пронзительной болью, отчего он не выдержал и вскрикнул. Сейчас оно доест Клэр и придет сюда по кровавому следу. Нужно торопиться.
Скрипя зубами, Энди подтянулся и закинул на ветку ногу. Ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Передохнув пару секунд, он попытался подтащить вторую. Только бы успеть забраться повыше. Он обернулся, но никого не увидел.
Выше. Нужно лезть вверх, пока есть хоть какие-то силы. Сверху сыпался снег и еловые иголки. А что, если он потеряет сознание и упадет вниз?
Кряхтя от боли, Бишоп распрямился и, пытаясь держать равновесие, потянулся к следующей ветке. Он чувствовал, как кровь льется по спине и затекает за ремень джинсов. Этот монстр, должно быть, разодрал ему все от одной лопатки до другой. Бедная Клэр… Перед его глазами все еще стояла эта ужасная картина – голова девушки в одно мгновение исчезает в пасти медведя, и он одним небрежным движением своей массивной шеи отрывает ее от туловища.
Что-то ухватило его за штанину и дернуло вниз.
– А-А-А-А-А! – завопил Энди, сползая вниз по стволу и отчаянно цепляясь за него промерзшими пальцами. Тяжелое сопение и похрюкивание за спиной. И отвратительная вонь, бьющая в ноздри, словно кувалдой. Медведь добрался до него. Теперь шансов точно не осталось.
Громадная лапа одним движением отодрала его от ели и подтянула поближе к пышущей жаром пасти, от которой несло кровью. Энди попытался лягнуть хищника, но его ногу тут же сдавило что-то острое и мощное, как стальной пресс.
Утренние новости
Сэм Уолт неторопливо шагал вдоль дороги и с удовольствием потягивал «Мальборо». Вечер становился все более прохладным, он поспешно запахнул плащ, пытаясь уберечься от пронизывающего ветра. Жилой квартал Риверсайда постепенно погружался в сумерки, и кое-где уже начинали неуверенно мерцать фонари. Сигаретный огонек Сэма медленно тлел, напоминая маленькую искру в сгущающейся темноте. Вокруг не было ни души – абсолютная пустота, и Уолт почувствовал внутреннее удовлетворение. Он никогда не любил большого скопления людей и всегда ощущал себя не в своей тарелке, когда оказывался в каком-нибудь большом городе, вроде Нью-Йорка или Далласа. В конце улицы мелькнул подросток, тянущий на поводке собачку – вот и все прохожие, которые встретились ему за последние пару часов.
Сэм последний раз затянулся и выбросил окурок. Затем выпустил табачное облако и медленно наблюдал, как оно рассеивается в чернильном сумраке. Его гулкие шаги были отчетливо слышны через всю улицу и отдавались между невысоких коттеджей, выстроившихся вдоль дороги. Сэм поправил шляпу, задумчиво пожевал губами и воровато посмотрел в сторону живой изгороди, теряющейся в полутьме возле фонарных столбов. С небо раскатисто грохнуло, и Уолт почувствовал, как по спине начинают хлестать дождевые капли.
– Ну вот, этого еще не хватало, – с недовольством проговорил он, зябко поежившись. Полыхнула молния, и ливень с новой силой зашуршал по асфальту.
Сэм вспомнил, как будучи совсем мальчишкой, любил стоять под дождем и чувствовать, как он омывает его тысячами своих маленьких колких струй. Все дети разбегались врассыпную, стремясь поскорее укрыться от бушующей стихи, а Уолт задирал голову вверх и неподвижно мок, наслаждаясь чистотой и свежестью воды, потоком несущейся с неба.
– Было здорово, – пробормотал Сэм, наблюдая, как срываются капли с его шляпы. – Было очень здорово…
И тут его мысли прервал пронзительный крик. Уолт замер и прислушался, не решаясь сдвинуться с места ни на дюйм. Вопль повторился. Это был отчаянный визг, переполненный ужасом.
– Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!
Это был ребенок. Девочка. Пронзительный звенящий голос, острым ножом прорывающийся сквозь стену дождя и темноту.
– Помогите!
Сэм вздрогнул, словно его ударили током.
Ребенок всхлипнул и захныкал. Он был совсем рядом, может быть в трех-четырех метрах.
– Я здесь! Все будет хорошо! – прокричал Уолт, что было сил. – Где ты?
– Помогите! – вновь звонко позвала девочка. – Пожалуйста…
«За забором,» – мгновенно смекнул Сэм, оглядываясь и пытаясь что-нибудь разобрать в мокром шумящем сумраке. В голову ему вдруг протиснулась странная подлая мысль, которую он поспешно отогнал. «А может, к черту это? Может, пойти дальше, куда шел?» Эта показавшаяся абсурдной фраза неожиданно все больше давила ему на разум, и он уже почти заставил себя развернуться и продолжить свой путь, как вдруг ребенок позвал с новой силой:
– Оно хочет убить меня! ОНО ПЫТАЕТСЯ УБИТЬ МЕНЯ!
Уолт что было сил метнулся на голос и перемахнул через скользкий забор, едва не сломав при приземлении подвернувшуюся ногу.
– Малыш! Я здесь! – закричал он, чувствуя, как темнеет в глазах от боли.
Из сумерек послышалось зловещее утробное рычание.
– Он близко! Он уже близко! – надрывалась девочка, и Сэм во всю прыть помчался вперед, не обращая внимания на горящую огнем лодыжку.
Он так сильно разогнался, что едва не врезался в огромного ротвейлера, трусцой, семенящего сквозь дождевые струи.
– Осторожно! – Уолт, наконец, увидел ее – худенькую девочку с мокрыми светлыми волосами, прижавшуюся к тощему деревцу, ствол которого был едва ли толще ее тоненьких ручек. Собака лязгнула зубами и вновь зарычала. Сэм отпрянул и заметил белеющую на ее пасти пену. Псина определенна была больна бешенством, а потому от нее можно было ожидать всего, чего угодно.
Продолжая следить за ротвейлером, Уолт начал тихонько отступать назад, в сторону сжавшегося в комочек перепуганного ребенка.
– Только не двигайся, слышишь? Я рядом. Сейчас все кончится, – как можно более ободряюще проговорил Сэм, но его голос предательски дернулся, будто у него на долю секунды заело пластинку. Пес вновь зарычал и озлобленно подскочил, точно его стегнули кнутом.
– Мистер, оно сейчас нападет… – пропищала девочка и еще сильнее прижалась к деревцу.
