скачать книгу бесплатно
Так и представляю образ Дэниела, парящий надо мной в обесцвеченном облаке. Он осуждающе покачивает головой и приговаривает: «Пи?сать в кустах? Чем ещё ты удивишь меня, Николь?»
Пусть скажет спасибо, что я собралась это делать не при клиенте.
– Я бы предложила тебя пофоткать, но тороплюсь.
– Не стоит. У меня с собой штатив.
Гвеннет машет рукой и прыгает за руль новой тачки, подаренной очередным любовником.
Как только она скрывается за лесом по другую сторону от нашей поляны, семеню к густым зелёным насаждениям. До них приличное расстояние, но присесть возле машины, сверкая голым задом, не могу. Я что, зря почти год училась быть девушкой из высшего общества?
Сделав свои дела, по-быстрому натягиваю трусики, чтобы пошагать назад, но вдруг слышу отдалённую мужскую речь. В тишине леса, нарушаемой только жужжанием мелких насекомых, шелестом листвы и шумом водного потока вдалеке это кажется странным, особенно, когда моих ушей достигает обращение к одному из них: Мартидис. Эту редкую для США фамилию не слышал разве что глухой. Скоро выборы в Сенат, и надоедливые рекламные кампании кандидатов достали большую часть американцев: Илиас Мартидис то, Илиас Мартидис сё… В любом случае плевать. Мало ли, что этот пустозвон делает в лесу за пятьдесят миль от города? Может, тоже в туалет приспичило.
Или мне послышалось. Или это, вообще, его тёзка!
Вытянув шею, вглядываюсь в сторону голосов, но из-за деревьев ничего не разглядеть, зато интонация того мужчины, который обращался к Мартидису, становится более угрожающей. Их беседа не тянет на дружескую или деловую.
Там, где была фотосессия с Гвен, нет дороги. Мы добирались по координатам, сброшенным её «красавчиком» практически по полю, и никакие другие машины мимо нас не проезжали. Значит, они пробрались в лес с другой стороны. Оборачиваюсь к своей Audi, призадумываясь об адекватности выбора этого места для переговоров. Словно оно подобрано специально для того, чтобы скрыться от ненужных глаз и ушей, чтобы… Чтобы что?
Прекрасно помня о том, какой мразью оказался сенатор Чак Шилдс, по вине которого чуть не погибла Адриана, решаю не жевать сопли, а сделать то, что раньше у меня получалось очень мастерски: пошпионить. Совсем чуть-чуть.
Бесшумно двигаюсь от ствола к стволу в их направлении, пока через стройные ряды клёнов не начинают виднеться крупные фигуры. Их четверо, и один из них – действительно Илиас Мартидис. Вооружившись камерой, которая так и висела на мне всё это время, увеличиваю изображение на максимум и делаю несколько снимков. Звук затвора, к счастью, приглушается посторонними шумами. Акустика в лесу такая, что эхом звучат лишь человеческие голоса. Отсюда не разобрать отдельных слов, но ближе подходить ни в коем случае не стану. После той трагичной истории с Адри я поклялась отцу, что больше не буду нарываться, поэтому притаиваюсь за деревом и просто жду. Они ведь уйдут когда-нибудь? Переключаюсь на режим видеосъёмки, дабы не стоять зря. Вдруг у меня в руках окажется сенсация, которая позволит кого-то уберечь? Но то, что происходит потом, за доли секунды приводит в священный ужас.
Уходя, Мартидис оборачивается на зов, а человек, стоящий ближе всего к нему, выбрасывает вперёд руку с пистолетом и в следующее мгновение пускает ему пулю в лоб. Хлопок – и мужчина валится на землю, как подрубленный. Мои ладони разжимаются, выпуская камеру из руки, и я делаю механический шаг назад. В голове раз за разом разносится тот хлопок. Перед глазами – алая точка во лбу политика и его остекленевший взгляд. Я не сразу соображаю, что вышла на открытый участок между деревьями. Прихожу в себя, только когда спотыкаюсь об бревно, лежащее позади, и падаю на спину, вскрикивая от простреливающей боли из-за чего-то твёрдо-острого, угодившего точно меж позвонков. Отскочившая камера больно ударяет по подбородку, но я, пересиливая тяжесть, которой налились ноги, встаю, тут же подмечая шевеление сбоку. Увидев бегущего ко мне мужчину с пистолетом, я кидаюсь в противоположную сторону, забывая о травмированной спине.
«Быстрее! Беги быстрее!» – Единственная здравая мысль, посетившая за последние полчаса, подгоняет вперёд. Тонкие ветки высоких кустарников хлещут по щекам, сердце пружинит где-то в пищеводе, не давая ни малейшего шанса продохнуть. Петляю между деревьями, чтобы убийца не сумел прицелиться и застрелить из своего оружия. Где моя машина, чёрт возьми? Туда ли я бегу?
Истошно кричу, когда он меня нагоняет и валит животом вниз. Брыкаюсь, что есть мочи, лишь бы скинуть его с себя, но вмиг замираю, почувствовав, как в затылок упирается твёрдое дуло. Ещё горячее от только что вылетевшей пули.
– Попалась? – проникает мне в ухо. – Даю три секунды, чтобы помолиться.
Плотно зажмуриваюсь, подумав о папе и маме. Господи, они тоже умрут, когда узнают о моей смерти. Что я наделала?
– Прости… – шепчу, с прискорбием выдыхая в траву, прежде чем раздаётся выстрел, и всё вокруг меркнет, погружая в диковинный транс.
Такой тяжёлый, будто меня расплющило огромной бетонной плитой, из-под которой уже не выбраться. На шею стекает что-то мокрое и тёплое. Моя кровь? Я умерла?
Словно по волшебству, плиту поднимают, и лёгкие снова расправляются, впуская целебный кислород. Вбираю его в себя, вбираю, не в силах отдышаться, пока меня не переворачивают лицом к небу. Первое, что вижу перед собой: каре-зелёные глаза, всматривающиеся в мои с суровым выражением. Поняв, что я ещё жива, делаю то, о чём вопит инстинкт выживания: защищаюсь. Бью незнакомца в скулу, одновременно пытаясь откатиться вправо, но эту попытку пресекают сразу. Кисти обеих рук молниеносно оказываются над головой в крепком захвате мужского кулака, а вторая его ладонь накрывает мой рот за мгновение до того, как я собираюсь позвать на помощь. Только кого?
– Тихо, – вкрадчивый приказной тон вводит в смятение.
Мычу в тёплую ладонь, кусая за неё, но противник усиливает давление, наклоняясь ещё ближе так, что могу рассмотреть себя в чужих зрачках во всех деталях.
– Я сказал, тихо! – повторяет он сквозь зубы, оглядываясь через плечо, будто проверяет, нет ли кого сзади. – Не ори, и я отпущу тебя, договорились?
Только сейчас понимаю, что парня не было среди той компании, и это не он гнался за мной с пистолетом. А где же мой преследователь?
Медленно-медленно веду взгляд вбок и наталкиваюсь на безжизненное лицо киллера. От виска стекает кровь вперемешку со светлыми сгустками, часть которых попадает в приоткрытый рот, и на это зрелище желудок тут же откликается рвотным позывом. Парень, удерживающий меня, вовремя улавливает моё состояние и быстро убирает руки, видимо, не желая быть облёванным.
Без понятия, сколько проходит времени, пока организм очищается от непереваренного перекуса. Только мне показалось, что всё закончилось, как я увидела чужие мозги на своих волосах и плечах, и всё началось по новой. Стоя на четвереньках, слежу боковым зрением за ногами в армейских ботинках шагах в пяти от меня. Неизвестность пугает. Этот человек пугает. Несмотря на то, что он застрелил моего губителя, его цели неизвестны. Вдруг ему нужна какая-то информация? Может, будет пытать?
Понимая, что другого шанса не будет, поднимаюсь на ноги и сразу даю дёру. Но фортуна сегодня явно объявила мне войну. Не успев сделать и нескольких шагов, цепляюсь за торчащую ветку ремнём камеры, больно резанувшим по горлу. Кратковременная дезориентация и острый приступ кашля заставляют остановиться, но меня никто не ловит и не хватает.
И не убивает.
Оглядываюсь назад и вижу, что парень стоит ровно на том же месте, сложив руки на поясе.
– Надеюсь, ты понимаешь, как полиция истолкует побег с места преступления? – спокойно спрашивает он.
– Я не совершала преступление, – зачем-то оправдываюсь.
– Я знаю, а они нет. И доказательства у тебя на шее, – небрежно махнув рукой на мой Nikon, убийца моего убийцы выуживает смартфон из кармана и начинает кому-то звонить, повернувшись спиной.
Если бы хотел навредить, вряд ли допустил бы такую оплошность, верно? Я ведь и камень в голову могу кинуть, делов-то. И насчёт полиции он прав. Боже мой, что теперь будет? Метнув взгляд в направлении типов, вместе с которыми был киллер, подмечаю, что их там и след простыл. Стараясь не смотреть на мертвеца, молча жду, когда высокомерный мистер наговорится. Ужасно признавать, но теперь я, наоборот, надеюсь, что он не оставит меня здесь одну разбираться с полицейскими.
Судя по всему, я не до конца осознала случившееся, так как голова ощущается пустой. Я не должна плакать или трястись? Меня же едва не убили!
Вместо этого изучаю своего спасителя, составляя на него виртуальное портфолио. Он довольно коренаст и атлетически сложен. Молодой, не старше тридцати лет. Модель стрижки понять сложно из-за бейсболки цвета хаки, но затылок и виски выбриты почти под ноль. Футболка с брюками карго точно такого же цвета, что наводит на прозрачный вывод: это требовалось для маскировки. С левой стороны пристёгнута кобура, а из заднего кармана штанов торчит рукоятка ножа. Кто он такой, твою мать? Военный?
А потом он резво поворачивается ко мне, и я не успеваю отвести глаз от спортивного зада с той же скоростью. Распознаю в нахальном взгляде усмешку, хоть и тщательно сдерживаемую, поэтому мгновенно ощетиниваюсь. Терпеть не могу парней, мнящих о себе больше, чем полагается. А этот, несомненно, в курсе своей привлекательности.
– Ты как? – спрашивает он небрежно, словно для галочки, и подходит ближе, спокойно вставая рядом с трупом.
Боже, он – профессионал. И делал это не раз…
– Кто ты? – отражаю я.
– Твой телохранитель.
– Не смешно. Ты только что убил человека. Меня тоже убьёшь? Ты с теми заодно?
– Если бы я был с ними заодно, мы бы с тобой сейчас не болтали. Дай камеру сюда, Николь, – при упоминании моего имени у меня отвисает нижняя челюсть. Он и правда в курсе, кто я? Дэниел приставил охрану? И как давно за мной следят, чёрт возьми?
Пока я соображаю, телохранитель встаёт вплотную и снимает ремешок с моей шеи сам. Не дав что-либо возразить, он с ходу начинает нажимать на кнопки камеры, будто шарит в этом!
– Что ты делаешь? Почему не звонишь в полицию?
– Смотрю, что ты успела снять. Полиция уже в пути, – отвечает, не отвлекаясь от процесса. Всё-таки шарит.
– И давно тебя нанял Дэниел?
– При чём тут Дэниел? Я с тобой по поручению твоего отца.
– К-как?
– Так. А теперь послушай внимательно, – повесив камеру обратно на шею, он по-свойски кладёт ладони мне на плечи, сближая наши лица. – Говори копам всё как есть, понятно? Ты пошла пописать в кустики, услышала голоса, отправилась посмотреть, что к чему, заметила мужчин и начала снимать. В принципе, это они проверят в записи. По поводу него, – качнув головой в сторону убитого киллера, парень опять возвращает взгляд ко мне, – я объясню сам.
– Ты подсматривал за мной? Видел, как я…
– Видел. Успокойся, – стряхнув с коротких рукавов моей футболки прилипший мусор, он отшагивает. – Это всё, что ты хочешь спросить? Можешь задавать вопросы, не стесняйся. Брайан дал добро.
– Сначала я хочу поговорить с папой, – ворочу нос, потому что собеседник чересчур отсвечивает снисходительностью. И с какой стати верить ему на слово?
– Да ради Бога. Времени у нас – завались, – подняв обе ладони вверх, он подходит к человеку на земле и, присев на корточки, приступает к общупыванию его карманов.
Чувствую себя глупо, ведь папе я позвонить не могу, так как телефон оставила в машине, а попросить у телохранителя после своего выпада – не позволяет гордость.
У него на лице написано, что ему лень здесь находиться, а меня считает пустоголовой девой, распустившей нюни по такому пустяку. Подумаешь! На моих глазах укокошили политика, которого знают все, а потом я чуть не отправилась вслед за ним.
Чёрт, я несправедлива. Я жива исключительно благодаря этому человеку. Молча складываю оружие и начинаю с малого:
– Как тебя зовут?
Не поворачивая ко мне головы, он представляется сухим тоном:
– Кайден. Кайден Пирс.
Глава 4 Допрос
Никки
– Мисс Рэйвен, где был ваш телохранитель, когда вы отправились в кусты? – кашлянув, детектив Блумберг уставляется на меня, постукивая пальцами по столу.
Класс. Просто класс. О моём походе по-маленькому теперь знает весь полицейский участок, а вскоре и агентов ФБР просветят.
– Ждал возле машины, – вру, не моргая, выдавая версию, которую приказал озвучить Кайден. По нашей легенде я знала о его существовании все те полтора года, что он следовал за мной тенью.
Полтора года! Святые небеса… А до него, начиная с покушения на Адриану, у меня были другие два телохранителя, которым, цитирую Пирса, «надоело за мной таскаться». Папа совсем помешался на контроле! У Доминика, Альбы, Алисы и Эйдена тоже есть охрана, или мне одной так повезло? Боюсь, ответ лежит на поверхности. Не потому, что я любимее из всех детей, нет, а потому, что на моей заднице горит огненная вывеска: «Ищу приключения». Это я тоже сейчас процитировала. Только папу. Удалось с ним поговорить минут пять до допроса, после чего я кинула трубку. Самая важная информация усвоена: он сказал, что на Кайдена можно положиться.
– Вы были лично знакомы с этими людьми? – Блумберг поднимает пакетик с картой памяти из моей фотокамеры. Её изъяли в качестве вещественного доказательства, пообещав, что вернут через несколько дней.
– Нет. Лично незнакома. Но о мистере Мартидисе наслышана, как и все.
– Не отвечайте за всех.
– Извините.
– Вы знаете, что это? – Он пододвигает ко мне другой прозрачный пакет побольше. Внутри пистолет с глушителем.
Вопрос с подвохом?
– Очевидно, это пистолет. – Клянусь, я стараюсь быть уравновешенной, хотя очень хочется втащить толстяку напротив.
– Какой?
– Что значит – какой? – завожусь я. – Глок? Кольт? ТТ?
– Разбираетесь в оружии? – спрашивает с издёвкой.
– Перечислила то, что знают все.
– Вы опять?
– Господи, в каждом боевике упоминаются эти марки! Не знаю я, что это за пистолет! Не знаю!
– Не нервничайте. Из него был застрелен Илиас Мартидис?
– Разве это не должна выявить баллистическая экспертиза?
– Мисс Рэйвен, вопросы здесь задаю я.
Сжимаю губы от нервов. Наша беседа порядком достала. Я – свидетель, почти жертва, а меня допрашивают, как виновницу. И никакого «спасибо» за то, что у них на руках неопровержимые доказательства. Лица двоих сбежавших мужчин должны быть отчётливо видны на кадрах. Почему бы не найти и не допросить сперва их?
– Я уже сказала вам всё, что знаю, мистер Блумберг. Я хочу домой, моя машина осталась там, мне нужно принять душ, чтобы смыть с себя начинку головы киллера, а вынуждена торчать здесь. Главная улика у вас на руках. Да, я не засняла, как за мной гнался тот человек. На видео вы не рассмотрите, как к моему затылку было приставлено оружие и как меня спасли, но факты говорят сами за себя, – обороняюсь длинной тирадой. Задолбал, дятел напыщенный!
– Это мы выясним. Можете ехать домой, но вынужден предупредить, что выезжать за пределы города вам запрещено, пока идёт следствие. Дело резонансное, поэтому не исключено, что вас будут одолевать репортёры. Будьте осторожнее.
– А мистер Пирс?
– Что – мистер Пирс?
– Где он? – Беспокойство о моём неожиданном телохранителе – это же нормально? Вдруг его посадят за превышение мер самообороны?
– Его допрашивают в соседнем кабинете.
– Что ему грозит за то, что он…? Ну, вы понимаете.
– Следствие разберётся. Идите.
Как только выхожу за порог, сталкиваюсь нос к носу с Гвеннет в сопровождении одного из офицеров. Ого… Быстро её вызвали. Разумеется, я сообщила о фотосессии с ней. Вопрос о том, что я забыла у чёрта на рогах, был одним из первых. Вот пусть клиентка и подтвердит, кто был зачинщиком нашего мероприятия.
Досадливо улыбнувшись, Гвен кивает в приветствии и скрывается за дверью кабинета Блумберга.
Кайдена я обнаруживаю за поворотом возле кулера. Отвернувшись к окну, он непринуждённо попивает воду из одноразового стаканчика. Не могу не отметить, насколько идеально смотрится хранитель моего тела в полицейском участке. Не в том смысле, что по нему тюрьма плачет, конечно. Просто есть мужчины, которые хорошо вписываются в офис, а есть такие, как он. Внушающие чувство безопасности и защищённости всем своим бунтарско-геройско-дерзким обликом в любом месте планеты Земля. Вот и сейчас облегчение от того, что я не одна в этом безумном политическом замесе, слегка скрашивает мою растерянность.
Чёрт, он спас мне жизнь, а я его до сих пор не поблагодарила! Проезд кулаком по красивому лицу не в счёт.
– Что тебе сказали? – тревожусь я, вставая рядом.
У него даже дыхание не сбивается, ни единый мускул не дёргается, словно он спиной видел, кто идёт.
– Ничего особенного. Отпустили под подписку о невыезде, – бесцветный выверенный тон снова напоминает о том, кто он. Не приятель, а посторонний, хоть и крайне симпатичный. – Поехали домой, я вызвал такси. – Выбросив скомканный стакан в урну, Пирс надвигает козырёк бейсболки пониже и надевает солнечные очки.
***
– Где ты живёшь? – решаю спросить спустя десять минут молчания.
Кайден сидит рядом на заднем сиденье машины, изучая множество цифр в неизвестном мне приложении. На экране изображено что-то вроде радара с разноцветными точками, и меня немного раздражает, что этот процесс для него увлекательнее, чем общение со мной.
