скачать книгу бесплатно
– Мы как подопытные крысы у них, – сказала мать Николая.
– Мама, ну это уж слишком.
– А что такого я сказала? Мы не знаем, сколько их, но, как мы предполагаем, руководят странами во всём мире именно они. Они вселяются в тела, только Николай видел их такими, какие они есть. Из того, что мы знаем: каждый год им на какое-то время необходимо возвращаться к себе. Вычислить, в какого человека переселился другой, нам не удавалось, мы знаем только тех, которых видел Коля вживую. Мы нашли ещё несколько таких подземных ходов в других странах.
– А много вас, которые знают?
– Только наша семья: я, мой муж и моя дочь, и ещё один друг Николая, которого он знает с детства.
– А вы пробовали туда спускаться?
– Нет, конечно.
– Почему?
Повисла тишина
– Мы не знаем, что там, а вдруг мы там умрём. Как можно так рисковать? Это неоправданный риск. Тем более что нас мало. И меня окружают самые близкие мне люди: потерять одного из них, как потерять часть себя.
– Я могу попробовать, мне терять уже нечего, но, может, и всё моё предназначение состоит в том, чтоб это сделать.
– Я против, – отозвался Николай, – просто я против.
– Ты не можешь решать за меня.
– Тебе всё равно нужна будет помощь, чтобы туда пройти целой и невредимой. А если я против, значит, проводить туда тебя некому.
– А что вы собираетесь делать? Вот так бегать всю жизнь? Вы даже боитесь рассказать об этом кому-либо. Я понимаю, это риск, но чем больше нас таких, кто знает, тем больше сила.
Мы ехали вдоль леса. Дорога была ужасная, и всё время трясло так, что казалось, сейчас позвоночник выпрыгнет. Оставшуюся часть дороги все молчали. Мы свернули совсем в лес, остановились, и Николай с матерью мастерски замаскировали машину. Дальше путь проходил по узкой лесной тропинке. Шли долго. Наконец, пришли к двухэтажному деревянному дому. Вокруг не было ничего, и дверь была не заперта.
– Здесь мама живёт, иногда сюда сестра приезжает.
Мы вошли внутрь дома. Везде царили чистота и порядок. Электричества, конечно же, не было. Повсюду стояли керосиновые лампы.
Ко мне подошла мать Николая.
– Извини, не представилась. Антонина Петровна. Я военный человек, поэтому привыкла жёстко разговаривать. Всю войну прошла, жива осталась.
– Понятно, спасибо.
– За что спасибо?! Нечего мне тут спасиботь. А о твоём желании спуститься туда ещё поговорим, когда Николая не будет. Понятно?
Понятно-то понятно: я ей никто и она мне не доверяет, мной рисковать можно.
Я решила не оставаться наедине с Антониной и больше узнать про всё, что здесь происходит. Если я в своё время ничего не слышала про это, значит… Это много чего может значить. Дело просто не придали огласки, а с пришельцами покончено. Или с ними не покончено, а семью Николая просто убрали. Но если бы всё закончилось хорошо, наверное, страна не жила бы ещё столько лет закрыто от другого мира. Я должна во всём разобраться, даже если это поменяет ход истории. И к тому же мне больше ничего не остаётся. У меня нет возможности вернуться к своей прежней жизни. Я могу рисковать, терять мне нечего.
Через пару дней приехала сестра Николая Лиза.
Её привез Николай, и она сразу убежала в свою комнату.
– Расстроилась очень, что пришлось бросить всё и уехать неизвестно на сколько. В институте я сделал для неё академический отпуск. Она у нас художница.
Вечером к ужину Лиза всё же спустилась. Села и долго ковырялась в еде, ни на кого не глядя.
Антонина быстро поела и ушла во двор.
– А кто ты? – спросила меня Лиза.
– Я Александра, можно просто Саша, – и я рассказала ей всё, что со мной произошло.
Лиза перестала есть и внимательно слушала.
После небольшой паузы она нарушила тишину.
– Прости, сложно это сразу переварить.
– Да, я понимаю, сама ещё утром, просыпаясь, надеюсь, что всё это сон.
– А я Лиза, тебе, наверное, уже сказали. Мне 18 лет, и я учусь в Академии художеств СССР. Училась, теперь, наверное, правильнее сказать. Что-то мне подсказывает, что учёба моя закончилась навсегда.
– Да ладно, не падай духом. Всё вернётся. Тебе всего лишь 18, ещё 100 раз закончить можно.
– Все так говорят, только от этого лучше не становится.
– Да, ты права, но всё же.
– Давай не будем об этом.
– Окей.
– Что?
– О, прости, вырвалось слово. Оно нормальное. Означает «хорошо, я согласна». Это из английского языка к нам пришло.
– А ты знаешь английский?
– Да, более или менее.
– Научишь меня?
– Э, ну хорошо.
– Окей, – повторила она. – Надо запомнить. А то везде этот немецкий учат, как он надоел. И, главное, зачем? Как будто мы в Германию каждый день ездим.
Лиза доела ужин и отодвинула тарелку. Она улыбалась и позвала меня пойти прогуляться в лес. Я, вообще-то, не любитель лесов. Но что ещё остаётся, здесь было скучновато. Николай куда-то уехал. А общаться с Антониной не хотелось. Она очень любила нагрузить какой-нибудь работой.
Вокруг росла преимущественно ольха. Воздух был невероятно чистым, поначалу у меня даже кружилась голова. Солнце уже начинало заходить, но ещё играло между деревьями. Не знаю, сколько мы прошли, счёт времени просто потерялся. Мы шли молча и наполнялись спокойствием леса. Пройдя значительное расстояние, как мне показалось, мы вышли к огромному озеру. Казалось, вода в нём кристально прозрачная с лазурным оттенком.
Лиза, недолго думая, сняла платье и побежала в воду.
– Лиза, вода же холодная, август-месяц, мы не на курортах Краснодарского края.
– Да ладно! Ты что, трусиха? Давай попробуй.
Да ладно, попробую. Что, я зря принимаю холодный душ по утрам? Я сняла одежду и окунулась в воду. Вода казалась холодной только первые десять секунд, я постаралась расслабиться и почувствовать, как она нежно ласкает кожу. При этом я почувствовала, как вода теплеет. Это гораздо лучше холодного душа. Чем больше я расслаблялась, тем приятнее было купание. Плаваю я не очень, поэтому далеко, как Лиза, в воду не стала заходить.
Первой из воды вышла Лиза, а мне не хотелось уходить, но всё же время было позднее и уже темнело.
Мы надели одежду на мокрое тело и пошли домой.
– Ну как водичка?
– Просто супер, прям омолаживает. Никогда не была на этом озере.
– Кажется, оно называется Донцо. Недалеко и деревня есть с таким названием.
Мы пришли домой, когда уже совсем стемнело. Свет горел только в окне Николая. Лиза пошла в свою комнату, а я на ощупь в свою. Зажгла керосиновую лампу, повесила сушить одежду, умылась и легла.
Утро выдалось солнечным и тёплым. Моя одежда за ночь успела высохнуть. К сожалению, кроме того, что было на мне в тот день, больше у меня ничего не было.
В магазин я здесь ни разу не ходила, а хотелось очень. Уж очень это интересно посмотреть, что продаётся в магазинах и что носят модницы Советского Союза.
Полежав ещё немного в кровати, я спустилась вниз, там уже все проснулись. Антонина Петровна готовила завтрак. В кухне стоял аромат блинов и сливочного масла.
– Всем доброе утро!
– Доброе, а может, и недоброе оно, это утро, – отозвалась Антонина.
– Что-то случилось?
– Мама у нас не любит здороваться утром и добрым его не считает.
– Понятно, бывает, у меня бабушка тоже не любит.
– Хватит тебе уже ходить в одном и том же платье, да ещё стыд в каком. Николай съездили бы вы в ближайший магазин да купили бы чего получше.
Мне захотелось на улицу и немного подышать свежим воздухом, и я вышла во двор.
Здесь гораздо легче дышалось. За мной вышел Николай.
– Ты уж извини за мать. Ну она такая, уже не исправишь. Потерпи, ладно. Если не хочешь ехать, тебе решать. Может, у Лизы что найдётся для тебя.
– Да всё нормально, ничего страшного. Отчасти она права. Сама сегодня думала об этом, проверяя, высохло ли платье.
– Да я не только про это. Я знаю, мать бывает иногда слишком прямолинейна и груба.
– Матерей не выбирают. Всё нормально, я справлюсь.
Николай обнял меня, мы были первый раз так близко. Чувствую его дыхание на своей шее, и по телу бежит теплота. Она распространяется по всему телу, она убаюкивает и приносит расслабление. В этот миг мне кажется, что времени нет и вокруг ничего нет, есть только мы, стоящие вот так. Ещё секунда, и он отстраняется от меня.
– Извини, хотелось тебя обнять. Я иногда забываю, как, должно быть, тяжело оказаться вот так одному среди всего чужого. Но ты помни: я всегда рядом.
– Да, буду знать – ты рядом. Так когда мы едем в город?
– Всё нормально? Ты не в обиде? Правда?
– Да, правда. Можно Лизу взять с собой, она мне поможет разобраться, что и как сейчас носят. Может, через полчаса и поедем? Или у тебя какие-то планы есть?
– Планов вроде бы нет, пойду спрошу у Лизы согласие.
– Давай, а я погуляю.
И Николай ушёл в дом. Но, судя по голосам, пройти далеко ему не дали. Наверное, Антонина Петровна дежурила под дверью и всё слышала.
И я волей-неволей стала слушателем их разговора. Почему сразу не ушла, не знаю.
– И чего ты перед этой девкой стелешься? Странная она. Не верю я ей. Вот погубит она тебя. Я знаю. Нечего с ней обниматься. Да и много на неё не трать. Даром тебе, что ли, деньги достаются?
– Мать, давай без этого. Ты сама сказала, что надо одеться. А теперь начинаешь. Я ей полностью доверяю.
– Лопух ты, напридумывала она своих сказочек, а ты и уши развесил.
– Мама, всё, давай не будем на эту тему. Я сам знаю, кто и что придумывает. И Сашу больше не задевай. Ей и так тяжело.
Дальше слушать мне не хотелось, и я направилась в лес. Пятнадцать минут наедине с самой собой, и становится так же хорошо, как когда меня обнял Николай. Медитация и сосредоточение делают своё дело, а ещё воздух и дыхание.
Надо про это не забывать.
Через полчаса мы сели в машину и поехали. Доехали до Гатчины и остановились у магазина. Выбор в магазине был небольшой, и, судя по выражению лица Лизы, ассортимент был так себе.
– Что, всё так плохо? – спросила я у неё.
– А мы не можем в Ленинград поехать?
– Не можем, Лиза.
– Саша, видно, придётся выбрать из того, что есть.
– Да ничего, нормально. Кажется, я уже кое-что себе присмотрела.
И я подошла к манекенам.
– Думаю, вот это платье в горошек самое то. Рукав у него три четверти, и оно универсально. Можно ещё вот этот миленький цветочек. Лиза, это нормально?
– Ну да, вполне.
– Скоро похолодает, думаю, тебе нужен плащ и пальто.
