скачать книгу бесплатно
– Я знаю, – сказал человек в черном. – Я только не знаю… что.
– Белый свет, – повторил стрелок. – А потом: травинка. Одна-единственная травинка, но она заполнила собой все. А я был такой крошечный. Как пылинка.
– Травинка. – Человек в черном закрыл глаза. Его лицо вдруг как-то сразу осунулось и казалось теперь изможденным. – Травинка. Ты уверен?
– Да. – Стрелок нахмурился. – Только она была красной.
– А теперь слушай меня, Роланд, сын Стивена. Ты будешь слушать?
– Да.
И человек в черном заговорил.
V
Вселенная (сказал он) есть Великое Все, и она преподносит нам парадоксы, недоступные пониманию ограниченного, конечного разума. Как живой разум не может осмыслить суть разума неживого – хотя он полагает, что может, – так и разум конечный не может постичь бесконечность.
Тот прозаический факт, что Вселенная существует, уже сам по себе разбивает всякие доводы как прагматиков, так и романтиков. Было время, еще за сотни человеческих поколений до того, как мир сдвинулся с места, когда человечество достигло таких высот технических и научных свершений, что все же сумело отколупнуть несколько каменных щепок от великого столпа реальности. Но даже тогда ложный свет науки (или, если угодно, знания) засиял только в нескольких, очень немногих, высокоразвитых странах. Одна компания (или клика) была в этом смысле ведущей: она называлась «Северный Центр позитроники». И, однако же, вопреки всем имевшимся в их распоряжении научно-техническим данным, которых было великое множество, число истинных прозрений было поразительно малым.
– Наши предки, стрелок, победили болезнь, от которой тело гниет заживо, они называли ее раком, почти преодолели старение, ходили по Луне…
– Этому я не верю, – сказал стрелок, на что человек в черном лишь улыбнулся.
– Ну и не надо. И тем не менее это так. Они создали или открыли еще сотни других замечательных штук. Однако все это обилие информации не принесло никакого глубинного проникновения в первоосновы. Никто не слагал торжественных од в честь искусственного оплодотворения – когда женщина зачинает от замороженной спермы – и самоходным машинам, работающим на энергии, взятой от солнца. Очень немногие – если вообще таковые были – сумели постичь главный Принцип Реальности: новые знания всегда ведут к новым тайнам, к тайнам, еще более удивительным. Чем больше психологи узнавали о способностях мозга, тем напряженнее и отчаяннее становились поиски души, существование которой рассматривалось как факт сомнительный, но все-таки вероятный. Ты понимаешь? Конечно, ты не понимаешь. Ты уже исчерпал все свои способности к пониманию. Но это не важно.
– А что тогда важно?
– Величайшая тайна Вселенной не жизнь, а размер. Размером определяется жизнь, заключает ее в себе, а его, в свою очередь, заключает в себе Башня. Ребенок, который открыт навстречу всему чудесному, говорит: «Папа, а что там – за небом?» И отец отвечает: «Темнота и космическое пространство». Ребенок: «А что за ними?» Отец: «Галактика». – «А за галактикой?» – «Другая галактика». – «А за всеми другими галактиками?» И отец отвечает: «Этого никто не знает».
Ты понимаешь? Размер торжествует над нами. Для рыбы вселенная – это озеро, в котором она живет. Что думает рыба, когда ее выдернут, подцепив за губу, сквозь серебристую границу привычного существования в другую, новую вселенную, где воздух для нее – убийца, а свет – голубое безумие? Где какие-то двуногие великаны без жабр суют ее в душную коробку и, покрыв мокрой травой, оставляют там умирать?
Или возьмем ну хотя бы кончик карандаша и увеличим его. Еще и еще. И в какой-то момент вдруг придет понимание, что он, оказывается, не плотный, этот кончик карандаша. Он состоит из атомов, которые вертятся, как миллионы бесноватых планет. То, что нам кажется плотным и цельным, на самом деле – редкая сеть частиц, которые держатся вместе только благодаря силе тяготения. Они бесконечно малы, но если расстояние между этими атомами пропорционально их величине, тогда при переводе в привычную нам систему измерений оно может составить целые лиги, пропасти, эры. А сами атомы состоят из ядер и вращающихся частиц – протонов и электронов. Можно проникнуть и глубже, на уровень субатомного деления. И что там? Тахионы? Или, может быть, ничего? Конечно же, нет. Все во Вселенной отрицает абсолютную пустоту. Конец – это когда нет уже ничего, а значит, Вселенная бесконечна.
Допустим, ты вышел к самой границе Вселенной. И что там будет? Глухой высокий забор и знак «ТУПИК»? Нет. Может быть, там будет что-то твердое и закругленное, сродни тому, как яйцо видится изнутри еще невылупившемуся цыпленку. И если тебе вдруг удастся пробить скорлупу (или найти дверь), представь себе, какой мощный сияющий свет может хлынуть в эту твою дыру на краю мироздания. А вдруг ты выглянешь и обнаружишь, что вся наша Вселенная – это только частичка атома какой-нибудь тонкой травинки? И тогда, может быть, ты поймешь, что, сжигая в костре одну лишь хворостинку, ты превращаешь тем самым в пепел неисчислимое множество бесконечных миров. Что мироздание – это не одна бесконечность, а бесконечное множество бесконечностей.
Может быть, тебе довелось увидеть, каково место нашей Вселенной во всеобщей структуре сущего – не более чем место отдельного атома в ткани травинки. Может быть, все, что способен постичь наш разум – от микроскопического вируса до далекой туманности Конская Голова, – все это вмещается в одной травинке, которая, может быть, и существует всего-то один сезон в каком-то другом временном потоке? А что, если эту травинку вдруг срежут косой? Когда она начнет гнить, не просочится ли эта гниль в нашу Вселенную, в нашу жизнь? Не станет ли наш мир желтеть, чахнуть и засыхать? Может быть, это уже происходит. Мы говорим, что мир сдвинулся с места, а на самом-то деле он, может быть, засыхает?
Только подумай, стрелок, как мы малы и ничтожны, если подобное представление о мире верно! Если Бог и вправду все видит и совершает божественное правосудие, станет ли Он выделять один рой мошкары среди бессчетного множества других? Различает ли глаз Его воробья, если этот воробушек меньше атома водорода, что одиноко блуждает в глубинах космоса? А если Он видит все сущее… тогда что же это должен быть за Бог?! Какова Его божественная природа? Где Он обитает? Как вообще можно жить за пределами бесконечности?
Представь весь песок пустыни Мохане, которую ты пересек, чтобы найти меня, и представь миллионы вселенных – не миров, а вселенных, – заключенных в каждой ее песчинке; и в каждой из этих вселенных – неисчислимое множество других вселенных. И мы, на нашей жалкой травинке, возвышаемся над ними на недосягаемой высоте; и одним взмахом ноги ты, может быть, низвергаешь миллиарды и миллиарды миров в темноту, и они образуют цепь, которая никогда не прервется.
Размер, стрелок… размер…
Но давай предположим еще, что все миры, все вселенные сходятся в некой точке, к некоему ядру, к некоей стержневой основе. К Башне. К лестнице, может быть, к самому Богу. Ты бы решился подняться по ней, стрелок? А вдруг где-то над всей бесконечной реальностью существует такая комната…
Нет, стрелок, ты не осмелишься.
И эти слова отдались эхом в голове у стрелка: Ты не осмелишься.
VI
– Но есть тот, кто осмелился, – сказал стрелок.
– Да? И кто же?
– Бог. – Глаза у стрелка загорелись. – Бог осмелился… или этот король, о котором ты говорил… или… может быть, эта комната пустует, провидец?
– Я не знаю. – Тень страха прошла по лицу человека в черном, мягкая, темная, точно крыло канюка. – И более того, не испрашиваю ответа. Это было бы неразумно.
– Боишься, как бы тебя громом не поразило?
– Пожалуй, боюсь… ответственности, – отозвался человек в черном, а потом замолчал. Стрелок тоже молчал. Ночь была очень долгой. Млечный Путь распростерся над ними в своем первозданном великолепии, но в пустоте между звездами было что-то пугающее. Стрелок пытался представить себе, что бы он ощутил, если бы эти чернильные небеса вдруг раскололись и на землю хлынул поток слепящего света.
– Костер, – сказал он. – Костер догорает. Мне холодно.
– Ну так разведи свой костер, – сказал человек в черном. – У дворецкого сегодня выходной.
VII
Стрелок задремал, а когда проснулся, увидел, что человек в черном глядит на него как-то болезненно, жадно.
– Ну, и чего ты уставился? – Стрелку вспомнилось одно из присловий Корта. – Увидел голую задницу своей сестрицы?
– Да нет, просто смотрю на тебя.
– Не надо на меня смотреть. – Он пошевелил угольки костра, разрушив стройную идеограмму. – Мне неприятно. – Он поглядел на восток, не начало ли светать, но бесконечная эта ночь длилась и длилась.
– Ждешь рассвета? Так рано?
– Я ведь создан для света.
– А, ну да! Я и забыл. Как это невежливо. Но нам с тобой нужно еще о многом поговорить, еще много чего обсудить. Так решил мой король и хозяин.
– Что за король?
Человек в черном улыбнулся.
– Тогда, может быть, скажем друг другу всю правду? И вообще начнем говорить откровенно? Никакой больше лжи?
– Я думал, мы и так говорим правду.
Но человек в черном как будто его и не слышал.
– Может быть, скажем друг другу всю правду? – повторил он. – Поговорим, как мужчина с мужчиной. Не как друзья, но как равные. Это редкое предложение, Роланд. И его будут делать тебе нечасто. По моему скромному мнению, только равные говорят правду друг другу. Друзья и любимые, запутавшись в паутине взаимного долга, врут бесконечно. А это так утомляет!
– Что ж, правду так правду. – Все равно этой ночью стрелок не сказал ни единого слова лжи. – Зачем же тебя утомлять? Начни с объяснения, что ты имел в виду, когда говорил про чары.
– Чары – это колдовство, стрелок. Мой король своим колдовством продлил эту ночь и будет длить ее до тех пор, пока мы не закончим этот разговор.
– А мы скоро закончим?
– Нескоро. Точнее сказать не могу. Потому что и сам не знаю. – Человек в черном стоял над костром, и отблески тлеющих угольков ложились замысловатым узором ему на лицо. – Спрашивай. Я расскажу тебе все, что знаю. Ты догнал меня. Так будет честно. Я, по правде сказать, и не думал, что ты сумеешь меня догнать. И все же твой поиск только еще начинается. Спрашивай, и так мы быстрее дойдем до главного.
– Кто твой король?
– Я ни разу его не видел. Но ты увидишь. Но прежде чем встретиться с ним, сначала ты должен встретиться с Незнакомцем-вне-Времени. – Человек в черном беззлобно улыбнулся. – Ты должен будешь убить его, стрелок. Но, по-моему, ты хотел спросить о другом.
– Но если ты никогда не видел своего короля и хозяина, откуда же ты его знаешь?
– Он приходит ко мне в снах. В первый раз он пришел очень давно, когда я был подростком и жил в бедности и безызвестности в одной стране, далеко-далеко отсюда. Это было давно. И вот тогда, много столетий назад, он связал меня моим долгом и обещал мне мою награду, и я служил ему все эти годы, хотя мое главное дело мне было поручено только недавно. Мой долг, мое главное дело – это ты, стрелок. – Человек в черном усмехнулся. – Видишь, кое-кто принимает тебя всерьез.
– У этого Незнакомца есть имя?
– О, имя есть.
– И как его имя?
– Имя ему – легион, – тихо вымолвил человек в черном, и во тьме на востоке, где высились горы, грохот обвала подкрепил значимость его слов. Где-то вскрикнула пума, почти как женщина. Стрелка проняла дрожь. Даже человек в черном невольно вздрогнул. – И все же, мне кажется, ты не об этом хотел спросить. Не в твоем это духе: заглядывать так далеко вперед.
Стрелок знал, о чем он хотел спросить. Вопрос мучил его всю ночь, всю эту долгую ночь и долгие годы до этого. Он вертелся на кончике языка, но стрелок все же не задал его… еще не время.
– Этот Незнакомец, он тоже ставленник Башни? Как ты?
– Мне до него далеко. Он меркнет. Он проступает. Он во всех временах. Но есть кто-то превыше него.
– Кто?
– Ни о чем больше не спрашивай! – выкрикнул человек в черном. Его голос вдруг сделался жестким, но потом дрогнул на ноте мольбы. – Я не знаю! И не хочу знать! Говорить про дела, творящиеся в крайнем мире, – все равно что накликать погибель своей души.
– А над этим Незнакомцем-вне-Времени – уже Башня и все, что она в себе заключает?
– Да, – прошептал человек в черном. – Но ты все же хочешь спросить о другом.
Воистину так.
– Ну хорошо, – проговорил стрелок, а потом задал старый, как мир, вопрос:
– Я сделаю так, как задумал? Я дойду до конца?
– Если я отвечу на этот вопрос, ты меня убьешь.
– Я тебя все равно убью. Тебя надо убить. – Рука стрелка сама потянулась к кобуре.
– Так тебе не отомкнуть дверей, так ты закроешь их навсегда, стрелок.
– Куда мне идти?
– Иди на запад. До самого моря. Там, где кончается мир, там ты должен начать свой путь. Был один человек, он дал тебе совет. Человек, которого ты победил в поединке, когда-то, давным-давно…
– Да, Корт, – нетерпеливо прервал его стрелок.
– Так вот, он тебе посоветовал обождать. Это был никудышный совет. Потому что уже тогда мои планы против твоего отца начали воплощаться. Он отослал тебя с поручением, а когда ты вернулся…
– Не хочу это слушать, – сказал стрелок, и у него в голове вновь зазвучала та песня, которую пела ему мама: чик-чирик, не бойся кошек, дам тебе я хлебных крошек.
– Тогда послушай другое: когда ты вернулся, Мартен уехал на запад, чтобы присоединиться к мятежникам. Так все говорили, и ты в это верил. Но Мартен и одна старая ведьма подстроили тебе ловушку, и ты в эту ловушку попался. Хороший мальчик! И хотя Мартена там уже не было, там был один человек, который тебе его напоминал, помнишь? Такой, в монашеском одеянии… и с обритой головой, как у кающегося грешника…
– Уолтер, – прошептал стрелок. И хотя он уже сам пришел к этому выводу, неприкрытая правда его потрясла. – Ты. То есть Мартен никуда не уезжал.
Человек в черном хихикнул.
– К вашим услугам.
– Сейчас я буду тебя убивать.
– Ну нет, так нечестно. Тем более что все это было давным-давно. А теперь пришло время для разговора на равных. Время делиться секретами.
– Ты никуда не уезжал, – повторил ошеломленный стрелок. – Ты просто переменился.
– Ты садись, – предложил человек в черном. – Я расскажу тебе много историй. Столько, сколько ты сможешь выслушать. Твои истории, я думаю, будут намного длиннее.
– Я никогда никому не рассказываю о себе, – пробормотал стрелок.
– Но этой ночью расскажешь. Ты должен. Чтобы нам разобраться, суметь понять…
– Что понять? Мою цель? Ты ее и так знаешь. Башня – вот моя цель. Я поклялся ее найти.
– Не цель, стрелок. А твой разум. Твой заторможенный, но упорный и цепкий разум. Другого такого, как у тебя, не было, наверное, за всю историю этого мира. Может быть, даже за всю историю мироздания. Пришло время для откровенного разговора. Время историй.
– Ну, тогда говори.
Человек в черном тряхнул широким рукавом. Оттуда выпал какой-то предмет, обернутый фольгой, в изломах которой многократно отразилось мерцание тлеющих угольков.
– Табак, стрелок. Будешь курить?
Стрелок смог еще устоять перед кроликом, но перед таким предложением – нет. Он взял сверток и нетерпеливо его раскрыл. Замечательный измельченный табак и зеленые, на удивление влажные листья – чтобы его заворачивать. Такого хорошего табака стрелок не видел уже лет десять.
Он свернул две папиросы и откусил у них кончики, чтобы лучше чувствовался аромат табака. Одну папироску он предложил человеку в черном. Тот не отказался. Каждый вытащил из костра по тлеющей головне.
Стрелок прикурил и глубоко затянулся ароматным дымом. Он даже закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях, и выдохнул медленно, с наслаждением.
– Ну как, хорошо? – спросил человек в черном.
– Замечательно.
– Что ж, наслаждайся. Может статься, тебе еще очень нескоро представится случай опять закурить.
Стрелок и бровью не повел.
