скачать книгу бесплатно
– Да, мэм, – без запинки ответила Норри Кэлверт, как будто за прошлый год не было тысячи случаев, когда на своем скейте она могла не только переломать все кости, но и сломать шею. – Можете быть уверены.
– Я надеюсь на это. Очень надеюсь. – Клер потерла виски, словно заболела голова.
– Потрясающий ленч, миссис Макклэтчи! – воскликнул Бенни и поднял руку: – Дайте пять.
– Господи, что я делаю? – задала риторический вопрос Клер. Потом хлопнула по его ладони своей.
10
За высокой, по грудь, стойкой, установленной в просторном холле полицейского участка, куда приходили люди, чтобы сообщить о краже, вандализме или пожаловаться на громко лающую соседскую собаку, находилась дежурная часть со столами, шкафчиками и кофеваркой с ворчливой надписью: «КОФЕ И ПОНЧИКИ НЕ БЕСПЛАТНЫЕ». Там же производилось оформление арестованных. Здесь Барби сфотографировал Фредди Дентон, а Генри Моррисон снял отпечатки его пальцев. Во время этой операции Питер Рэндолф и Дентон стояли рядом с пистолетами наготове.
– Расслабь, расслабь их! – кричал Генри. Это был не тот человек, который обожал поболтать с Барби о соперничестве «Ред сокс» и «Янки» за ленчем в «Эглантерии» (всегда сандвич с беконом, салатом и помидором плюс соленый огурчик). Сейчас он выглядел так, будто с радостью врезал бы Дейлу Барбаре в нос. – Не катай их, я сам это сделаю, просто расслабь!
Барби хотел сказать Генри, что трудно расслабить руки, когда рядом стоят люди с пистолетами на изготовку, особенно если ты знаешь, что они с удовольствием пустят оружие в ход. Но не раскрыл рта и сосредоточился на том, чтобы расслабить пальцы, давая возможность Генри их откатать. И вроде бы получилось у него неплохо. При других обстоятельствах он бы спросил Генри, а зачем им такие формальности, но не высказался и по этому поводу.
– Хорошо. – Генри наконец решил, что отпечатки получились. – Отведите его вниз. Я хочу вымыть руки. Дотронуться до него – что в грязи изваляться.
Джекки и Линда стояли с одной стороны. Теперь, когда Рэндолф и Дентон убрали пистолеты, обе женщины достали свои. Нацеливать на Барби не стали, но могли это сделать в любой момент.
– Если б я мог, выблевал бы все, чем ты меня кормил, – добавил Генри. – Мне противно на тебя смотреть.
– Я ничего не сделал. Подумай об этом, Генри. – Моррисон только отвернулся.
С тем чтобы подумать, здесь нынче туго, напомнил себе Барби. Не сомневаясь в том, что именно к этому и стремился Ренни.
– Линда, миссис Эверетт…
– Не обращайся ко мне. – Ее лицо было бумажно-белым, если не считать лиловых полукружий под глазами. Они выглядели как синяки.
– Топай, золотце, – фыркнул Дентон и ткнул кулаком в спину Барби, чуть выше почки. – Твои апартаменты ждут.
11
Джо, Бенни и Нора катили на велосипедах в сторону Блэк-Ридж-роуд. День выдался по-летнему жарким, в душном воздухе висела дымка. Не чувствовалось ни дуновения ветерка. По обеим сторонам дороги в высокой траве сонно стрекотали цикады. Небо на горизонте пожелтело, и Джо поначалу решил, что видит облака. Потом понял, что это смесь пыльцы и загрязнений, осевшая на Купол. Здесь река Престил-Стрим находилась совсем рядом с дорогой и бежала на юго-восток, к Касл-Року, чтобы влиться в могучий Андроскоггин. До ушей ребят долетали стрекот цикад и карканье ворон, рассевшихся вдоль реки по деревьям.
И вот они подъехали к Блэк-Ридж-роуд, проселочной дороге в больших рытвинах. У съезда стояли два покосившихся щита-указателя. На левом они прочитали: «РЕКОМЕНДУЕТСЯ 4-КОЛЕСНЫЙ ПРИВОД». На правом: «МАКСИМАЛЬНО РАЗРЕШЕННЫЙ ВЕС – 4 ТОННЫ. ПРОЕЗД ПО МОСТУ БОЛЕЕ ТЯЖЕЛЫХ ГРУЗОВИКОВ ЗАПРЕЩЕН». Оба щита изрешечены пулями.
– Мне нравится город, где жители регулярно упражняются в стрельбе, – заметил Бенни. – Есть уверенность, что Эль Клайдер здесь не пройдет.
– «Аль-Каида», недоумок, – поправил его Джо.
Бенни покачал головой, самодовольно улыбаясь.
– Я говорю об Эль Клайдере, знаменитом мексиканском бандите, который перебрался в Западный Мэн, чтобы избежать…
– Давайте опробуем счетчик Гейгера. – Норри спешилась.
Счетчик вновь лежал в корзинке, закрепленной над задним крылом «швинна» Бенни. Они завернули его в несколько полотенец, позаимствованных из корзины для тряпок в доме Макклэтчи. Бенни достал счетчик и протянул Джо; желтый прибор ярким пятном выделялся на тусклом ландшафте. Улыбка Бенни исчезла.
– Сделай это ты. Я слишком нервничаю.
Джо какое-то время смотрел на счетчик Гейгера, потом отдал его Норри.
– Трусохвосты, – добродушно прокомментировала она и включила прибор. Стрелка тут же прыгнула к +50. Увидев это, Джо почувствовал, как сердце вдруг забилось в горле, а не в груди.
– Вау! – воскликнул Бенни. – Мы взяли след!
Норри оторвала взгляд от стрелки, застывшей на достаточно большом (примерно половина шкалы) расстоянии от красного, и посмотрела на Джо:
– Идем дальше?
– Черт, конечно!
12
В полицейском участке проблем с энергоснабжением не наблюдалось – по крайней мере пока. Выложенный зелеными плитками коридор тянулся на всю длину подвала. Флуоресцентные лампы под потолком круглосуточно заливали подвал ровным депрессивным светом. На рассвете или глубокой ночью – здесь всегда царил полдень. Чиф Рэндолф и Фредди Дентон эскортировали Барби (если так можно сказать, потому что они сжимали ему бицепсы) вниз по ступенькам. Женщины-патрульные шли следом с пистолетами в руках.
Слева находился архив. Справа – пять камер, две на каждой стороне и одна в дальнем конце. Последняя уступала остальным в размерах, с узкой койкой и стальным унитазом без сиденья, и именно к ней потащили Барби.
По приказу Пита Рэндолфа – он получил его от Большого Джима – даже самых худших актеров, участвовавших в пьесе «Погром супермаркета», отпустили на все четыре стороны (не интересуясь, куда они теперь пойдут), так что камеры вроде бы пустовали. Поэтому для всех стало сюрпризом внезапное появление Мелвина Сирлса из камеры номер четыре, где тот затаился. В руке он держал спортивный носок, набитый чем-то тяжелым, – самодельную дубинку. Повязка низко сползла на лоб, черные очки прикрывали синяки вокруг глаз. Поначалу Барби решил, что на него сейчас нападет Человек-невидимка.
– Ублюдок! – прокричал Мел и замахнулся носком. Барби пригнулся. Носок просвистел над головой и ударил Фредди Дентона по плечу. Тот взревел и выпустил руку Барби. Позади них закричали женщины. – Гребаный убийца! Кому ты заплатил, чтобы мне разбили голову? А? – Мел вновь размахнулся и на этот раз попал по левому бицепсу Барби. Рука онемела. В носок Мел насыпал не песок, положил что-то тяжелое. Металлическое или стеклянное, но, во всяком случае, круглое. Если б с острыми углами – потекла бы кровь. – Ты, гребаный, вонючий гондон! – проревел Сирлс и вновь замахнулся носком-дубинкой.
Чиф Рэндолф отскочил назад, тоже отпустив руку Барби. Тот схватился за верхнюю часть носка, поморщившись, когда груз врезался в запястье, с силой дернул на себя, вырвал носок-дубинку из руки Мела. В этот самый момент повязка налезла тому на черные очки.
– Стоять, стоять! – крикнула Джекки Уэттингтон. – Немедленно прекрати, заключенный, это единственное предупреждение!
Барби почувствовал, как холодное металлическое кольцо прикоснулось к его спине между лопатками. Не мог его видеть, но и так знал, что Джекки вдавила ему в спину пистолет. Если она выстрелит, пуля войдет именно туда. И она может выстрелить, потому что это маленький город, где причина самой большой беды – чужаки, где даже профессионалы являются дилетантами.
Он выронил носок. То, что в нем лежало, стукнулось о линолеум. Потом поднял руки.
– Мэм, я его бросил. Мэм, я безоружен, пожалуйста, опустите пистолет.
Мел сдвинул ослепившую его повязку. Она начала разматываться, словно тюрбан. Он ударил Барби дважды, в солнечное сплетение и живот. На этот раз к ударам Барби не подготовился, так что воздух вырвался из легких с громким «ПАХ!». Он согнулся пополам, потом упал на колени. Мел врезал ему по шее – а может, это сделал Фредди; насколько мог знать Барби, такой удар мог нанести и сам Бесстрашный Лидер, – и он растянулся на зеленом полу, а мир уходил все дальше и становился все тише. Что он видел ясно и отчетливо – так это выбоину на одной из плит. И почему нет? Она находилась менее чем в дюйме от его глаз.
– Прекратите, прекратите, прекратите его бить! – Голос доносился из далекого далека, но Барби не сомневался, что принадлежит он жене Расти. – Он лежит, разве вы не видите, что он лежит?
Вокруг в сложном танце двигались ноги. Кто-то наступил ему на задницу, споткнулся, крикнул: «Твою мать!» Барби пнули в бедро. Только происходило это где-то далеко. Возможно, потом бедро разболится, но пока все было не так уж плохо.
Чьи-то руки схватили его и привели в вертикальное положение. Барби попытался поднять голову, но потом понял, что лучше позволить ей висеть. Его потащили к камере в конце коридора, зеленые плиты скользили под ногами. Что там сказал Дентон наверху? «Твои апартаменты ждут».
Но я сомневаюсь, что горничная положила на подушку мятную конфетку, подумал Барби. Впрочем, его это не волновало. Он хотел остаться один, чтобы зализать свои раны.
У двери в камеру кто-то приложился ногой к его заду, чтобы придать ему дополнительное ускорение. Барби бросило вперед, он выставил перед собой правую руку, чтобы не врезаться лицом в зеленую стену из шлакоблоков. Попытался поднять и левую, но она оставалась онемевшей ниже локтя. Впрочем, ему удалось защитить голову, и это радовало. Он ткнулся правой рукой в стену, отшатнулся, вновь упал на колени, на этот раз рядом с койкой, словно собирался произнести молитву перед сном. За его спиной с грохотом закрывалась сдвижная дверь-решетка.
Барби оперся руками о койку и поднялся, левая рука начинала слушаться. Повернулся и увидел уходящего Рэндолфа – сжатые кулаки, опущенная голова. За его спиной Дентон поправлял повязку на голове Сирлса, тогда как сам Сирлс смотрел на Барби (ярость его взгляда приглушали очки, чуть съехавшие с носа). За мужчинами, почти у лестницы, стояли женщины, на лицах обеих читались ужас и растерянность. Линда Эверетт побледнела еще больше, и Барби подумал, что ее глаза блестят от слез.
Он собрал всю волю в кулак и обратился к ней:
– Патрульная Эверетт. – Она подпрыгнула от неожиданности. Раньше называл ее кто-нибудь «патрульная Эверетт»? Если только школьники, когда она регулировала переход через дорогу – вероятно, исполняла самое сложное поручение, какое давали копу с частичной занятостью. Во всяком случае, до этой недели. – Патрульная Эверетт! Мэм! Пожалуйста, мэм!
– Заткнись! – рявкнул Фредди Дентон.
Барби не обратил на него ни малейшего внимания. Он думал, что вот-вот лишится чувств, во всяком случае, рухнет, но пока держался на ногах.
– Попросите вашего мужа осмотреть тела! Особенно миссис Перкинс! Мэм, он должен осмотреть тела! В больницу они не попадут! Ренни этого не допустит…
Вернулся Питер Рэндолф. Барби увидел, что он снял с ремня Фредди Дентона, и попытался прикрыть лицо руками, но те оказались слишком тяжелыми.
– Достаточно, сынок. – Рэндолф просунул между прутьями решетки баллончик с «Мейсом» и нажал на клапан.
13
На середине изъеденного ржавчиной моста Блэк-Ридж Норри остановила велосипед и посмотрела куда-то вперед.
– Нам бы не останавливаться, – заметил Джо. – Надо использовать оставшуюся часть дня.
– Я знаю, но посмотри. – Норри указала, куда надо смотреть.
На другом берегу, под крутым склоном и на сухой глине, появившейся на том месте, где до возникновения Купола текли воды Престил-Стрим, лежали четыре дохлых оленя: самец, две самки и однолетка. Все крупных размеров. Лето в Милле выдалось хорошим, и олени нагуляли вес. Джо видел облака мух, которые роились над трупами, даже слышал их сонное жужжание. В обычный день его перекрыл бы шум бегущей воды.
– Что с ними случилось? – спросил Бенни. – Ты думаешь, причина в той штуковине, которую мы ищем?
– Если ты говоришь о радиации, не думаю, что она убивает так быстро, – сказал Джо.
– Если только это не очень сильная радиация. – В голосе Норри слышалась тревога.
Джо указал на стрелку счетчика Гейгера:
– Возможно, ты права, но радиация не очень сильная. Даже если стрелка пройдет всю красную зону, не думаю, что этого хватит, чтобы убить такое большое животное, как олень, за три дня.
– Самец сломал ногу, это и отсюда видно, – поделился своими наблюдениями Бенни.
– Я уверена, одна из самок сломала две. – Норри прикрывала глаза рукой. – Передние. Видите, как они вывернуты?
Джо подумал, что самка умерла, пытаясь выполнить какой-то сложный акробатический кульбит.
– Думаю, они прыгнули, – предположила Норри. – Прыгнули с берега, как прыгают те похожие на крыс зверушки.
– Лемоны, – подсказал Бенни.
– Лемминги, куриные мозги, – поправил его Джо.
– Пытаясь от чего-то убежать? – спросила Норри. – Поэтому они прыгнули?
Ни один из мальчиков не ответил. Оба выглядели моложе, чем неделей раньше, как дети, которых заставляют слушать у походного костра очень уж страшную историю. Все трое стояли у велосипедов, глядя на мертвых оленей и слушая монотонное жужжание мух.
– Пошли? – предложил Джо.
– Думаю, это наш долг. – Норри перекинула ногу через раму, но поставила на землю.
– Точно. – Джо уселся на свой велосипед.
– Олли, это еще одна передряга, в которую ты меня втянул, – сказал Бенни.
– Что?
– Не важно. Поехали, мой брат по духу. Поехали.
Добравшись до дальнего края моста, они увидели, что ноги сломаны у всех оленей. Однолетка раздробил череп, вероятно, ударившись о валун, который в обычное время скрывала вода.
– Включи счетчик Гейгера, – предложил Джо.
Норри включила. На этот раз стрелка заплясала у +75.
14
Пит Рэндолф достал старый диктофон из одного из ящиков стола Герцога Перкинса, проверил его, убедился, что батарейки не сели. Когда вошел Ренни-младший, Рэндолф нажал на кнопку «ЗАПИСЬ» и поставил маленькое изделие «Сони» на край стола, где молодой человек мог его видеть.
Последний приступ мигрени Младшего практически сошел на нет. Лишь левая сторона головы чуть гудела, и он чувствовал себя совершенно спокойным; они с отцом отрепетировали показания, и Младший знал, что ему говорить.
«Это чистая проформа, – объяснил Большой Джим. – Пустая формальность».
Так оно и вышло.
– Как ты нашел тела, сынок? – Рэндолф откинулся на спинку вращающегося стула. Все личные вещи Перкинса он убрал в шкаф, стоящий у боковой стены. Теперь, после смерти Бренды, полагал, что выкинет их на помойку. Личные вещи могли представлять какую-то ценность только для родственников.
– Ну… – начал Младший, – я возвращался после патрулирования Сто семнадцатого… пропустил всю эту заваруху у супермаркета…
– Считай, что тебе повезло, – сказал Рэндолф. – Полнейшая хренотень, уж прости мой французский. Кофе?
– Нет, спасибо. У меня бывают мигрени, и кофе, похоже, только усиливает головную боль.
– Плохая привычка, между прочим. Не такая плохая, как сигареты, но плохая. Ты знал, что я курил, пока не был Спасен?
– Нет, сэр, не знал. – Младший надеялся, что этот идиот перестанет балаболить и позволит ему рассказать свою историю, чтобы он мог скорее выбраться отсюда.
– Да, Лестером Коггинсом. – Рэндолф прижал руки к груди. – Погружение с головой в Престил-Стрим. Сразу отдал сердце Иисусу. Особо усердным прихожанином, как некоторых, меня не назовешь; конечно же, в этом смысле меня не сравнить с твоим отцом, но преподобный Коггинс был хороший человек. – Рэндолф покачал головой. – На совести Дейла Барбары много чего. При условии, что у него есть совесть.
– Да, сэр.
– И за многое ему придется ответить. Я попотчевал его «Мейсом», и это всего лишь малая часть того, что его ждет. Итак. Ты возвращался с патрулирования и…
– И тут вспомнил, что кто-то говорил мне об автомобиле Энджи, который видел в гараже. Вы понимаете, в гараже дома Маккейнов.
– А кто тебе все-таки сказал?
– Френк? – Младший потер висок. – Думаю, Френк.
