Под Куполом

скачать книгу бесплатно


Наблюдая за приближающимся Ренни, Барби подумал: Он идет, как человек, который болен, но не знает об этом. Ренни также шагал, как человек, всю жизнь раздававший другим пинки. И плотоядно улыбался, когда взял Бренду за руки и сжал их. Она позволила ему это сделать, держалась спокойно и сдержанно.

– Бренда, мои глубочайшие соболезнования. Мне следовало зайти раньше… и, разумеется, я буду на похоронах… но столько навалилось дел. Не только на меня.

– Я понимаю.

– Нам очень недостает Герцога.

– Это точно, – добавил Энди, выглядывая из-за спины Большого Джима: буксир в кильватере океанского лайнера. – Очень недостает.

– Премного благодарна вам обоим.

– И хотя я бы с удовольствием обсудил твои проблемы… я вижу, что они у тебя есть… – Улыбка Большого Джима стала шире, но глаза оставались холодными. – У нас очень важное совещание. Андреа, не могла бы ты пойти первой и подготовить документы?

Андреа, которой перевалило за пятьдесят, в тот момент выглядела девочкой, которую поймали, когда она схватила с подоконника горячий пирожок с вареньем. Женщина начала подниматься (поморщившись от боли в спине), но Бренда крепко взяла ее за руку. И Андреа вновь села.

Барби вдруг осознал, что Гриннел и Сандерс насмерть испуганы. И причина страха – не Купол, во всяком случае, в тот момент, а Ренни. Вновь он подумал: Все еще не так плохо, худшее впереди.

– Я думаю, будет лучше, если ты уделишь нам некоторое время, – доброжелательно заговорила Бренда. – Конечно же, ты понимаешь, если б не важное дело… очень важное… я бы сидела дома, оплакивая мужа.

Большой Джим – редкий случай – не нашелся с ответом. Люди на улице, которые ранее наблюдали закат, теперь смотрели на импровизированный митинг. Ренни казалось, что значимость Барбары, которой тот не заслуживал, росла потому, что он сидел рядом с третьим членом городского управления и вдовой умершего начальника полиции. Да еще они передавали друг другу какие-то бумаги, словно письма от папы римского. И кому принадлежала идея этой показухи? Разумеется, Перкинс. Андреа не хватило бы ума. И храбрости, чтобы на людях противопоставить себя ему, Большому Джиму.

– Что ж, может, несколько минут… Что скажешь, Энди?

– Конечно. Для вас несколько минут всегда найдутся, миссис Перкинс. Я действительно очень сожалею о смерти Герцога.

– И я сожалею о смерти твоей жены, – со всей серьезностью ответила она.

Их взгляды встретились. Это было мгновение истинной скорби, и Большому Джиму хотелось рвать волосы на голове. Он знал, что не должен позволять себе таких чувств – плохо отражалось на давлении, а что плохо для давления, то плохо для сердца, – но иной раз так трудно заставить себя сдержаться. Особенно если тебе только что вручили записку от человека, который слишком много знал, а теперь верил, что собирается обратиться к городу и этого хочет Бог. И если Большой Джим правильно предположил, что именно вбил себе в голову Коггинс, дело Бренды наверняка не стоило и выеденного яйца.

Хотя как знать? Потому что Бренда Перкинс никогда не любила его и она была вдовой мужчины, которого теперь город чтил – без всякой на то причины – героем. Но первое, что ему следовало сделать…

– Давайте пройдем в дом. Мы поговорим в зале заседаний. – Его взгляд сместился на Барби: – Вы тоже как-то с этим связаны, мистер Барбара? Я ума не приложу, каким образом.

– Надеюсь, это вам поможет. – Барби протянул ему листы бумаги, которые, как заметил Ренни, ранее передавались из рук в руки. – В свое время я служил в армии. Капитаном. Так уж вышло, что меня вновь призвали на службу. И повысили в звании.

Ренни взял листы, держа за уголок, словно они обжигали пальцы. Письмо выглядело куда более изысканным, чем мятая записка, которую передал ему Ричи Кильян, и пришло от куда более известного адресата. С простой, однако, шапкой: «ИЗ БЕЛОГО ДОМА». Судя по дате, отправили его именно в этот день.

Ренни пощупал бумагу. Глубокая вертикальная полоса образовалась между кустистыми бровями.

– Это не бланк Белого дома.

Разумеется, он самый, глупый ты наш, едва не сорвалось с губ Барби. Час назад письмо доставил член эскадрильи эльфов из «Федерал экспресс». Этот маленький сукин сын просто телепортировался сквозь Купол. Ему-то что?

– Разумеется, нет, – ответил Барби, как мог, добродушно. – Оно пришло по Интернету, в виде пэ-дэ-эф-файла. Миз Шамуэй загрузила его в свой компьютер и распечатала.

Джулия Шамуэй. Еще одна смутьянка.

– Прочитай его, Джеймс, – подала голос Бренда. – Это важно.

Большой Джим прочитал.

4

Бенни Дрейк, Норри Кэлверт и Пугало Джо Макклэтчи стояли перед редакцией «Демократа», единственной издающейся в Честерс-Милле газеты. Каждый с фонариком. Бенни и Джо держали свои в руках, тогда как Норри сунула фонарик в широкий передний карман «кенгуру». Все смотрели на муниципалитет, где несколько человек – включая всех троих членов городского управления и повара из «Эглантерии» – вроде бы о чем-то совещались.

– Интересно, о чем они говорят, – озвучила свое любопытство Норри.

– Обычное взрослое дерьмо. – Бенни продемонстрировал полнейшее отсутствие интереса и постучал в дверь редакции.

Когда ответа не последовало, Джо протиснулся мимо него и повернул ручку. Дверь открылась. Он сразу понял, почему миз Шамуэй не услышала их: большой копир работал на полную мощность, тогда как она сама разговаривала со спортивным репортером и парнем, который в этот день фотографировал на поле.

Она увидела подростков и помахала рукой, предлагая войти. Отдельные листы один за другим выстреливались в лоток копира. Пит Фримен и Тони Гуэй, который все же, как и Пит, остался в городе на уик-энд, по очереди брали их и укладывали в стопки.

– А вот и вы! – явно обрадовалась Джулия. – Я боялась, что вы не придете. Мы почти готовы. Конечно, если этот чертов копир не нагадит в постель.

Джо, Бенни и Норри встретили это очаровательное bon mot молчаливым одобрением, каждый решил, что воспользуется им при первой представившейся возможности.

– Вы получили разрешение от своих стариков? – спросила Джулия. – Я не хочу, чтобы толпа рассерженных родителей вцепилась мне в волосы.

– Да, мэм, – кивнула Норри. – Мы все получили.

Фримен пытался перевязать стопку листов шпагатом. Получалось не очень. Норри наблюдала. Она умела завязывать пять различных узлов. А также привязывать блесну. Ей показал отец. Она, в свою очередь, показала ему, как съезжать по перилам, и, свалившись первый раз, он смеялся, пока по щекам не покатились слезы. Она думала, ее отец – лучший во Вселенной.

– Хотите, я это сделаю? – предложила Норри.

– Если у тебя получится лучше, конечно. – Пит отступил в сторону.

Она двинулась к стопкам газет, Джо и Бенни следовали за ней по пятам. Потом увидела большой черный заголовок на одностраничном экстренном выпуске и остановилась.

– Вот дерьмо!

Как только слова слетели с губ, Норри прижала руки ко рту, но Джулия только кивнула.

– Это натуральное дерьмо, все правильно. Надеюсь, вы все приехали на велосипедах, как мы и договаривались, и у каждого есть корзинка на руле. На скейтбордах газеты развозить не получится.

– Что вы сказали, то мы и сделали, – ответил Джо. – У моего велосипеда корзинки нет, но есть багажник.

– Я привяжу к нему газеты, – пообещала Норри.

Пит Фримен, который восхищенно наблюдал, как девочка-подросток быстро перевязывает одну стопку газет за другой (узлы чем-то напоминали бабочек), кивнул:

– Готов спорить, что привяжешь. Это у тебя получается.

– Само собой, – буднично ответила Норри.

– Фонарики при вас? – спросила Джулия.

– Да, – хором ответили они.

– Хорошо. Подростки не развозят «Демократ» уже лет тридцать, и я не хочу, чтобы возобновление этой традиции привело к тому, что кого-то из вас собьют на углу Главной улицы или Престил-стрит.

– Да, это будет кошмар, – согласился Джо.

– Каждый дом и предприятие на этих двух улицах получает по газете. Так? Плюс Морин-стрит и Сент-Энн-авеню. После этого маршрут выбирайте сами. Раздайте все газеты, какие сможете, но в девять часов отправляйтесь по домам. Те газеты, что останутся у вас, положите на углах улиц. Придавите камнями, чтобы не разлетелись.

Бенни вновь взглянул на заголовок:

ЧЕСТЕРС-МИЛЛ, ВНИМАНИЕ!

ПО БАРЬЕРУ БУДУТ СТРЕЛЯТЬ!

КРЫЛАТАЯ РАКЕТА УЖЕ НА СТАРТЕ

РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЭВАКУАЦИЯ ЗАПАДНОЙ ГРАНИЦЫ

– Готов спорить, не сработает, – мрачно заявил Джо, глядя на карту, вероятно, нарисованную от руки, в нижней части страницы. Границу между Честерс-Миллом и Таркерс-Миллсом обвели красным. Большим «Х» обозначили место, где Литл-Битч-роуд пересекала административную границу города. «Х» расшифровывалась как «ТОЧКА УДАРА».

– Придержи язык, пацан, – бросил Тони Гуэй.

5

ИЗ БЕЛОГО ДОМА

С дружеским приветом и наилучшими пожеланиями членам ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ЧЕСТЕРС-МИЛЛА Эндрю Сандерсу

Джеймсу П. Ренни

Андреа Гриннел

Дорогие господа и дама!

Первое и самое главное: я приветствую вас и хочу выразить глубокую озабоченность и участие от лица всей нации. Завтрашний день я объявил Днем молитвы, и по всей Америке церкви откроют свои двери людям всех исповеданий, чтобы они молились за вас и за тех, кто пытается понять, что произошло на границах вашего города, понять и исправить. Позвольте заверить вас, что мы не успокоимся, пока население Честерс-Милла не обретет свободу и виновные в случившемся не будут наказаны. Обещаю вам и населению Честерс-Милла – ситуация изменится к лучшему, и в самое ближайшее время. Я говорю это со всей возложенной на меня ответственностью, как ваш Главнокомандующий.

Второе: этим письмом я представляю вам полковника армии США Дейла Барбару. П-к Барбара служил в Ираке, где был награжден медалью «Бронзовая звезда», медалью «За особые заслуги» и двумя медалями «Пурпурное сердце». Его вновь призвали на службу и повысили в звании, чтобы через него вы могли связаться с нами, а мы – с вами. Я знаю, что вы, будучи истинными американцами, окажете ему всяческое содействие. И как вы будете помогать ему, так и мы поможем вам.

Я намеревался, исходя из рекомендаций Объединенного комитета начальников штабов и министров обороны и национальной безопасности, ввести военное положение в Честерс-Милле и назначить п-ка Барбару временным военным губернатором. П-к Барбара, однако, заверил меня, что в этом нет необходимости. Он говорил мне, что рассчитывает на всестороннее сотрудничество со стороны членов городского управления и местной полиции. Он уверен, что его функция – «советовать и разрешать». Я согласился с его мнением, хотя это решение может быть пересмотрено.

Третье: я знаю, вы встревожены из-за того, что не можете позвонить друзьям и близким. Мы понимаем вашу озабоченность, но для нас также очень важно поддержание «телефонной блокады», чтобы снизить риск утечки секретной информации из города и ее поступления в город. Вы, возможно, думаете, что это чрезмерная мера предосторожности; заверяю вас, что нет. Очень может быть, что кто-то из тех, кто сейчас находится в Честерс-Милле, обладает важными сведениями, касающимися барьера. Внутригородские звонки будут проходить без помех.

Четвертое: мы собираемся на какое-то время продлить информационную блокаду, хотя этот вопрос продолжает рассматриваться. Очень возможно, что мы сочтем необходимым проведение городскими властями и п-ком Барбарой совместной пресс-конференции, но на текущий момент наше мнение таково: быстрое разрешение кризиса снизит актуальность встречи с представителями средств массовой информации.

В пятом тезисе хочу особо остановиться на Интернете. Объединенный комитет начальников штабов настоятельно рекомендовал временно блокировать электронную почту, и я склонялся к принятию такого решения. П-к Барбара, со своей стороны, советовал сохранить жителям Честерс-Милла доступ к Интернету. Он указал, что вся электронная почта может законным образом контролироваться Агентством национальной безопасности, и контроль этот осуществить гораздо проще, чем за телефонными разговорами. И поскольку он – «наш человек в гуще событий», я согласился с его точкой зрения, отчасти из гуманных соображений. Это решение, однако, тоже может быть пересмотрено; в политике случаются изменения. П-к Барбара окажет немалое влияние на такого рода решения, и мы рассчитываем на плодотворные рабочие отношения между ним и городскими властями.

Шестое: у меня есть веские основания предполагать, что ваши испытания могут закончиться уже завтра, в час пополудни по ЛВВ[71 - Имеется в виду летнее восточное время.]. П-к Барбара объяснит вам подробности военной операции, которая будет проведена в это время, и он заверяет меня, что вы, члены городского управления, и миз Джулия Шамуэй, владелица и издатель местной газеты, сумеете известить жителей Честерс-Милла о том, что их ждет.

И последнее: вы – граждане Соединенных Штатов Америки, и мы никогда вас не бросим. Наше самое твердое обещание, основанное на наших лучших идеалах, звучит просто: мы не оставим ни одного мужчину, женщину или ребенка. Все ресурсы, которые потребуются для того, чтобы положить конец вашему заточению, будут использованы. Каждый доллар, который потребуется потратить ради этого, будет потрачен. В ответ мы рассчитываем на доверие и сотрудничество. Пожалуйста, не откажите нам ни в первом, ни во втором.

    Со всеми молитвами и с наилучшими пожеланиями,
    остаюсь искренне ваш…

6

Какой бы писака ни накропал это послание, мерзавец подписал его сам, фамилией и двумя именами, включая и второе, террористическое[72 - Имеется в виду Барак Хуссейн Обама (р. 1961) – 44-й (действующий на момент событий в романе) президент США.]. Большой Джим не голосовал за него, а в тот момент, телепортируйся президент перед ним, Ренни с радостью бы его задушил.

И Барбару.

Большого Джима так и подмывало высвистать Пита Рэндолфа и препроводить полковника-повара в камеру. Сказать ему, что он может устанавливать трехнутое военное положение, сидя в подвале полицейского участка, а Сэма Вердро назначить своим адъютантом. Возможно, Бухло даже удастся удерживать под контролем дрожь в руках достаточно долго, чтобы не ткнуть пальцем в глаз, отдавая честь.

Но не теперь. Не сейчас. Некоторые фразы так и выпирали из письма мерзавца главнокомандующего: И как вы будете помогать ему, так и мы поможем вам… Плодотворные рабочие отношения между ним и городскими властями… Это решение может быть пересмотрено… Мы рассчитываем на доверие и сотрудничество.

И последняя трактовалась предельно ясно. Большой Джим не сомневался, что для этого выступающего за аборты щучьего сына слово «вера»[73 - С. Кинг использовал слово faith – вера, доверие (англ.).]