скачать книгу бесплатно
Быть может, ей удастся удержать его дома хотя бы этой осенью? Во всяком случае, было бы неплохо до этого съездить с Бреттом в Коннектикут. Показать ему, как живут…
ага, показать ему и посмотреть самой…
как живут приличные люди.
Если Джо отпустит их… Но думать об этом не имело смысла. Джо мог уезжать куда хотел, один или с друзьями, а она не могла, даже с Бреттом. Таково было одно из главных правил их брака. Поэтому она не могла даже подумать, как хорошо было бы в Коннектикуте без него, сидящего у Холли на кухне, где он наливался бы своим пивом и бесцеремонно оглядывал мужа Холли своими карими глазами…
Вдвоем с Бреттом.
Можно даже на автобусе.
Она подумала: «Он хочет, чтобы Бретт в ноябре отправился с ним на охоту. Может быть, заключить сделку?»
Ее пробрал холод: действительно ли она согласна на такую сделку?
Денег теперь хватало, но дело не только в деньгах. Деньги он заберет, и она их больше не увидит. Поэтому нужно выкладывать карты сразу же. Прямо сейчас.
Мысли побежали быстрее. Стук молотка прекратился. Она увидела, как Бретт выходит из сарая, и вздохнула с облегчением. Что-то подсказывало ей, что в этом темном месте, заваленном всякими железками, его в любой момент может подстерегать опасность.
Нужно найти выход.
Если только у нее хватит смелости.
В руке она держала лотерейный билет и глядела на него снова и снова, еще не веря своей удаче.
* * *
Стив Кемп вернулся к себе в магазин в состоянии бешенства, доходящего до экстаза. Магазин находился в западных пригородах Касл-Рока, на дороге номер одиннадцать. Он снял помещение у местного фермера, которого про себя называл Козлина.
В магазине господствовал громадный железный бак, в котором Стив варил лак; размеры бака позволяли сварить в нем целую конгрегацию миссионеров. Вокруг теснились питомцы Стива: бюро, гардеробы, чайные столики, книжные шкафы. Воздух пропитывали ароматы краски и лака.
В сумке у него была смена белья: он планировал переодеться после сеанса любви с этой сучкой. Теперь он швырнул сумку в угол. Она пролетела через все помещение и плюхнулась на гардероб, как дохлая крыса. Он постоял, тяжело дыша, вдыхая едкие запахи, рассеянно глядя на три стула, которые обещал закончить к концу недели. Его пальцы сжались в кулаки. Нижняя губа отвисла. Он был похож на описавшегося младенца.
– Сука! – выдохнул он и пошел за сумкой. Сперва он хотел швырнуть ее еще раз, потом изменил свое намерение. Он взял сумку и прошел через магазин в комнаты. Там было еще жарче. Чертова жара! В кухне куча грязной посуды. Вокруг зеленого пакета с мусором жужжат мухи. В комнате главным предметом был большой старый черно-белый «Зенит», подобранный им на свалке. На телевизоре мертвым сном спал громадный полосатый кот по кличке Берни Карбо.
Писал он обычно в спальне. Постель была разбросана, простыни давно следовало бы сменить. Независимо от того, как часто он имел дело с женщинами (а в последние две недели на этом фронте стояло полное затишье), он мастурбировал почти каждый вечер. Он считал это симптомом творческой активности. Напротив кровати стоял стол с «Ундервудом» старого образца. Вокруг машинки громоздились стопки рукописей. Он много писал – стихи, рассказы, сюрреалистическая пьеса, где все персонажи обходились девятью словами, и роман, где одно событие рассматривалось с пяти точек зрения. Уже пять лет он не жил в одном месте достаточно долго, чтобы распаковать все свои бумаги.
В прошлом декабре во время бритья он обнаружил у себя в бороде седину. Это открытие повергло его в глубочайшую депрессию, не проходившую еще несколько недель. Он отчаянно скреб щеки бритвой, словно это могло стереть седину. Тридцать восемь лет. Он гнал мысли о старости, но порой они заходили с тыла и наваливались на него, когда он меньше всего этого ждал. Через семьсот дней ему будет уже сорок.
«Вот сука», – думал он снова и снова.
Он бросил в своей жизни несчетное количество женщин, но его самого бросали всего два или три раза. Он всегда чувствовал, когда это должно произойти, и брал инициативу в свои руки. Бросай первым, как в карточной игре, – и не будешь думать о возрасте. Он видел, что Донна охладевает к нему, но ему казалось, что ею можно без труда манипулировать, сочетая секс с психологией. Со страхом, если придется. Поэтому то, что случилось, вызвало у него боль и ярость, как будто его выпороли.
Он разделся, сунул бумажник и мелочь из брюк в ящик стола и пошел в ванную. Приняв душ, он почувствовал себя лучше. Он натянул джинсы и легкую фланелевую рубашку и задумался.
В бумажнике Стив Кемп хранил визитные карточки. Он всегда любил их – и свои, и, как ни странно, чужие. Как-то, когда они с Донной занимались любовью, он заметил на телевизоре визитные карточки ее мужа. Когда Донна вышла в ванную или куда-то еще, он позаимствовал одну. Для коллекции.
Теперь он открыл бумажник и начал рыться в нем. Так, карточки его агентов, издателей, бизнесменов. Он подумал было, что обронил карточку любящего супруга. Но она просто затерялась среди мятых купюр. Он выудил ее. Синие буквы на белом фоне. Ничего лишнего. Скромные, но со вкусом.
Роджер Брикстон «Эд Уоркс»
Виктор Трентон
1633 Конгресс-стрит телекс: ЭД УОРКС
Портленд, Мэн 04001 тел.: (207) 789-8600
Стив взял листок бумаги и освободил на столе место. Посмотрел на пишущую машинку. Нет. Шрифт каждой машинки индивидуален, как почерк. У этой запала буква «А».
Конечно, полиции бояться нечего, но осторожность не помешает. Дешевая бумага, какой полно в любом офисе, и никаких машинок.
Он взял из кофейной банки на столе чертежный карандаш и написал большими печатными буквами:
ПРИВЕТ, ВИК!
У ТЕБЯ ЧУДЕСНАЯ ЖЕНА.
Я ТРАХАЛ ЕЕ, ПОКА ДЕРЬМО НЕ ПОЛЕЗЕТ.
Он прервался, зажав карандаш в зубах. Так, уже лучше. Конечно, она может оправдаться, и Трентон не поверит этому письму. Слова всегда значат мало. Нужно что-то добавить. Что?
Внезапно он улыбнулся; когда он улыбался, лицо его казалось безмятежным и было ясно, что женщины никогда не доставляли ему особых огорчений.
Он дописал:
ТЫ ВИДЕЛ У НЕЕ РОДИНКУ НА ЛОБКЕ?
ЛИЧНО МНЕ ОНА НАПОМИНАЕТ
ЗНАК ВОПРОСА. А У ТЕБЯ ЕСТЬ ВОПРОСЫ?
Хватит – хорошего понемногу, как любила говорить его мать. Он отыскал конверт и сунул в него послание. После некоторых колебаний вложил туда же визитную карточку и теми же квадратными буквами надписал адрес – Вику на работу. Подумав, решил проявить снисхождение и ниже подписал: «Лично».
Он положил письмо на подоконник и откинулся на стуле, снова чувствуя себя прекрасно. Он был уверен в правильности своих действий.
Снаружи прогудел грузовик. Он выглянул в окно. В кузове возвышался старинный кабинет. Что ж, прекрасно. Лишние деньги никогда не помешают. Только вот хватит ли у него времени? Получив письмо, любящий супруг наверняка захочет с ним разобраться. Стив играл с ним в теннис и запомнил худобу, большие очки и тонкие, как спагетти, руки, но, имея дело с подобными людьми, никогда нельзя быть уверенным, что они не выхватят из кармана пушку и не совершат антиобщественный поступок. Поэтому лучше пока смотаться в Огайо. Или в Пенсильванию. Или в Таос, штат Нью-Мексико. Но поскольку он был из тех шутников, что любят подлить масла в огонь, то решил еще немножко подождать и проследить за событиями.
Водитель грузовика с женой зашли в магазин. Стив, улыбаясь, вышел к ним, держа руки в карманах. Женщина немедленно улыбнулась в ответ.
– Привет, чем могу помочь? – спросил он, про себя решив отправить письмо сразу же после их ухода.
В тот же вечер, когда красное солнце уже нависло над горизонтом, Вик Трентон в рубашке, обернутой вокруг талии, копался в недрах «пинто», принадлежащего его жене. Донна стояла рядом, выглядя удивительно юной и свежей в белых шортах и красной безрукавке. Тэд в одних трусиках без устали гонял по двору на велосипеде.
– Попей чаю, – сказала Донна Вику.
– Угу. – Стакан исчез за капотом машины. Вик сделал пару глотков и, не глядя, сунул стакан жене. Она успела его подхватить.
– Браво, – сказал он. – Прекрасная реакция.
Она улыбнулась:
– Я просто знаю: уж если ты чем-то занят, то все. Гляди в оба и только успевай ловить.
Они улыбнулись друг другу. «Хороший момент», – подумал Вик. Может, виной тому его воображение, но ему казалось, что таких моментов в их жизни становилось все меньше. Перебранки по пустякам, холодное молчание или – что еще хуже – полное безразличие. Он не знал причины, но был признателен и за эту улыбку.
– Так что там с моим гробом на колесах?
– Карбюратор. – Вик ткнул в нужном направлении отверткой. – Похоже, клапан отходит.
– А это плохо?
– Да нет, – сказал он, – только в любую минуту он может полететь. Этот клапан контролирует поступление бензина, а без бензина машина не поедет. Закон природы, малышка.
– Па, ты меня покачаешь?
– Да, подожди немного.
– Я буду сзади.
И Тэд устремился к качелям, стоящим за домом. Вик соорудил их прошлым летом, обложившись планами и прикладываясь в процессе работы к джину с тоником под аккомпанемент транзистора. Тэд, тогда еще трехлетний, молча сидел рядышком и смотрел на отца, обхватив ладонями подбородок. Это было хорошее лето, не такое жаркое. Казалось, что и Донна наконец поняла, что Мэн, Касл-Рок, «Эд Уоркс» не так уж плохи.
Но потом все покатилось под откос, и хуже всего было чувство безысходности, иногда возникающее у них обоих. Вещи в доме стали менять места, будто сдвинутые чьей-то невидимой рукой. У него возникло дурацкое ощущение, что Донна слишком часто меняет простыни. Они всякий раз казались совершенно свежими, и однажды в его голове эхом всплыл старый как мир вопрос: «Кто спал в моей кровати?»
Но теперь положение немного исправилось. Если бы не дурацкое дело с «Красной клубникой» и не предстоящая поездка, он бы даже мог решить, что лето выдалось на славу. Оно еще могло таким стать. Не все потеряно. Он верил в это, хоть и слабо.
– Тэд! – крикнула Донна. – Ставь велосипед в гараж.
– Ну ма-ам!
– Давай-давай, сударь.
– Су-удырь, – повторил Тэд и рассмеялся. – Мам, а ты тоже не ставишь машину в гараж.
– Мою машину папа чинит.
– А…
– Слушай маму, Тэдди, – вмешался Вик из-под капота. – Я скоро закончу.
Тэд влез на велосипед и покатил в гараж, сопровождая передвижение громким воем наподобие сирены.
– Ты что, уже все? – спросила Донна.
– Я только посмотрел. У меня нет инструментов. Если я попытаюсь влезть туда, может получиться хуже.
– Ч-черт, – сказала она с досадой и пнула колесо. – Как бы не застрять где-нибудь в дороге. – «Пинто» был еще совсем новый и успел наездить не больше двадцати тысяч миль.
– Это тоже закон природы, – сказал Вик, завинчивая шурупы.
– Наверное, придется свозить его в Сауз-Пэрис, пока тебя не будет. Как ты думаешь, он доедет?
– Доедет, но я не советую. Езжай лучше к Джо Кэмберу. Это всего семь миль отсюда, а делает он хорошо. Помнишь то колесо в «ягуаре»? Он взял всего десять долларов. Если бы я поехал в Портленд, меня бы распотрошили там, как кролика.
– Этот тип заставил меня поволноваться, – заметила Донна.
– Как это?
– Больно уж у него глаза озабоченные.
– Дорогая, я думаю, у него немало забот, – улыбнулся Вик.
– Но это не повод, чтобы так пялиться на женщину. Он просто раздевал меня глазами. – Она помолчала, глядя на закатный свет, и опять посмотрела на него. – У некоторых людей такой вид, будто они подставляют всех встречных женщин на роль в порнофильме.
У него опять возникло неприятное чувство. Он не спал с ней уже месяц, и сегодня ему тоже не хотелось.
– Он же безвреден. У него жена, сын…
– Да, наверное. – Но она скрестила руки на груди и спрятала локти в ладони, что выдавало волнение.
– Ну, как хочешь, – сказал он. – Я могу сам отогнать машину туда в субботу, если хочешь. Может, он согласится починить ее сразу же. Я еще пива с ним выпью и на собаку посмотрю. Помнишь того сенбернара?
Донна усмехнулась:
– Даже имя помню. Как он обслюнявил Тэда. Ты помнишь?
Вик кивнул.
– Тэд потом не отходил от него. «Ку-уджо. Эй, Ку-уджо!»
Они рассмеялись. Вик со стуком захлопнул капот.
– О-о-о, балда! – простонала она. – Там же стоял твой чай!
У него был такой комично-растерянный вид, что она не выдержала и рассмеялась. Через минуту он присоединился к ней. Наконец они в изнеможении упали друг другу в объятия, как двое пьяниц. Тэд даже прибежал посмотреть, что случилось. Убедившись, что все в порядке, он тоже начал смеяться.
А в это время в двух милях от них Стив Кемп опускал письмо в почтовый ящик.
* * *
Позже, когда солнце зашло, жара немного спала и в воздухе закружились первые светляки, Вик качал сына на качелях.
– Выше, папа! Выше!
– Еще немного, и ты сделаешь «мертвую петлю».
– Выше! Выше!
Вик толкнул качели прямо к небу, где уже зажигались первые звезды. Тэд радостно завизжал:
