скачать книгу бесплатно
– Нет. Только туман.
– Если хочешь, я побуду с Билли до шести.
– Ты хочешь, Билли?
– Да. Можно? – ответил он, медленно выводя фонариком дугу над головой и глядя на игру света на потолке.
– Господь сохранит твою Стеффи и моего Алана, – сказала миссис Терман и увела Билли за руку. Она сказала это с искренней убежденностью, но в глазах ее не было уверенности.
Около пяти тридцати в дальнем конце магазина послышались громкие спорящие голоса. Кто-то над чем-то рассмеялся, и кто-то – я думаю, это был Бадди Иглтон – выкрикнул:
– Вы все сумасшедшие, если вы туда собираетесь.
Несколько лучей света сошлись в центре группы спорящих, потом двинулись вместе с ними к выходу. Резкий издевательский смех миссис Кармоди, напоминающий неприятный звук, когда ведешь пальцем по грифельной доске, расколол тишину. А над гомоном голосов послышался адвокатский тенор Нортона:
– Позвольте пройти! Позвольте нам пройти!
Мужчина, дежуривший у соседнего со мной проема, оставил свой пост и пошел посмотреть, из-за чего крики. Я решил остаться на месте: они все равно двигались в мою сторону.
– Пожалуйста, – говорил Майк Хатлен, – давайте все обговорим.
– Нам не о чем разговаривать, – заявил Нортон. Из темноты выплыло его лицо, решительное, но изможденное и несчастное. В руках он держал один из выделенных «обществу» фонариков. Закрученные пучки волос все еще торчали у него за ушами, как украшение рогоносца. Нортон вел за собой маленькую группку людей – пять человек из тех девяти или десяти, что были с ним вначале.
– Мы идем на улицу, – объявил он.
– Что за сумасшествие?! – спросил Миллер. – Майк прав. Мы ведь можем все обсудить. Мистер Маквей жарит кур на газовом гриле, и мы сможем сесть спокойно, поесть и…
Он оказался на пути Нортона, и тот оттолкнул его. Миллеру это не понравилось. Лицо его налилось краской, потом сделалось суровым.
– Можете делать, что хотите, – сказал он. – Но вы все равно что убиваете этих людей.
Ровным тоном, свидетельствующим о непреклонной решимости или о непробиваемой глупости, Нортон произнес:
– Мы пошлем вам помощь.
Один из его сторонников пробормотал что-то в его поддержку, но другой в этот момент потихоньку скользнул в сторону. Теперь с Нортоном осталось четверо. Может быть, это не так уж и плохо: даже самому Христу удалось найти только двенадцать.
– Послушайте, – сказал Майк Хатлен. – Мистер Нортон… Брент, останьтесь по крайней мере поесть. Горячее вам не помешает.
– Чтобы дать вам шанс продолжить ваши уговоры? Я слишком много времени провел на судебных заседаниях, чтобы попасться на эту удочку. Вы уже одурачили с полдюжины моих людей.
– Ваших людей? – Хатлен почти простонал. – Ваших людей? Боже праведный, что это за разговоры? Они просто люди, и все. Это не игра и тем более не судебное заседание. Там снаружи бродят какие-то твари, другого слова и не подберешь, так какой же смысл рисковать своей жизнью?
– Твари, говорите? – сказал Нортон с усмешкой. – Где? Ваши люди уже часа два дежурят у проемов. Кто-нибудь хоть что-нибудь видел?
– Но там, позади магазина. В…
– Нет, нет и нет, – сказал Нортон, качая головой. – Это мы уже обсуждали не один раз. Мы уходим…
– Нет, – прошептал кто-то, и этот звук разнесся вдруг, отражаясь эхом, словно шорох опавших листьев в полумраке октябрьского вечера. – Нет-нет-нет…
– Вы попытаетесь удержать нас силой? – пронзительным голосом спросила престарелая леди в бифокальных очках, одна из «людей Нортона», если воспользоваться его же термином. – Вы хотите задержать нас?
Легкое бормотание протестующих голосов стихло.
– Нет, – сказал Майк. – Я не думаю, что кто-то будет вас удерживать.
Я пошептал Билли на ухо, и он посмотрел на меня вопросительно и удивленно.
– Прямо сейчас беги, – сказал я. – Быстренько.
Билли побежал выполнять поручение.
Нортон пригладил волосы рассчитанным жестом бродвейского актера. Мне он нравился гораздо больше, когда беспомощно дергал стартер бензопилы, ругаясь и думая, что его никто не видит. Я не мог сказать тогда и сейчас не знаю, верил ли он в то, что делает, или нет. В глубине души, я думаю, он знал, что должно случиться. Я думаю, что та логика, которой он молился всю жизнь, в конце концов обернулась против него, как взбесившийся и озверевший дрессированный тигр.
Он беспокойно огляделся вокруг, словно желал сказать что-нибудь еще, потом повел четверку своих сторонников мимо одной из касс. Кроме старушки, с ним были пухлый парень лет двадцати, молодая девушка и мужчина в джинсах и сдвинутой на затылок шапочке для гольфа.
Взгляд Нортона встретился с моим, глаза его чуть расширились, потом ушли в сторону.
– Брент, подожди минуту, – сказал я.
– Я не хочу больше ничего обсуждать. Тем более с тобой.
– Я знаю, но хочу попросить об одной услуге. – Я обернулся и увидел, что Билли бежит к кассам.
– Что это? – спросил Нортон подозрительно, когда Билли вручил мне целлофановый пакет.
– Бельевая веревка, – ответил я, смутно понимая, что сейчас все в супермаркете смотрят на нас, собравшись по другую сторону от линии касс. – Тут довольно много. Триста футов.
– И что?
– Я подумал, может быть, ты привяжешь один конец за пояс перед тем, как выйти. Когда веревка натянется, привяжи ее к чему-нибудь. Например, к дверце машины.
– Боже, зачем?
– Я буду знать, что вы прошли по крайней мере триста футов, – сказал я.
Что-то мелькнуло в его глазах, но только на мгновение.
– Нет, – сказал он.
Я пожал плечами.
– О’кей. В любом случае удачи.
Мужчина в шапочке для гольфа неожиданно сказал:
– Я сделаю это, мистер. Не вижу причины, почему бы нет.
Нортон обернулся к нему, словно собирался сказать что-то резкое, и мужчина пристально и спокойно посмотрел на него. В его глазах не мелькало ничего. Он решил, и у него просто не было никаких сомнений. Нортон тоже понял это и промолчал.
– Спасибо, – сказал я, разрезая упаковку своим карманным ножом, и веревка вывалилась гармошкой жестких колец. Я вытащил один конец и обвязал пояс «чемпиона по гольфу» свободной петлей с бабьим узлом. Он тут же развязал веревку и быстро затянул туже на добротный морской узел. В зале магазина стояла полнейшая тишина. Нортон в нерешительности переминался с ноги на ногу.
– Дать нож? – спросил я мужчину.
– У меня есть. – Он взглянул на меня с тем же самым холодным презрением в глазах. – Ты, главное, следи за веревкой. Если она запутается, я ее обрежу.
– Мы все готовы? – спросил Нортон слишком громким голосом. Пухлый парень подскочил, будто его толкнули.
Не получив ответа, Нортон двинулся к выходу.
– Брент, – сказал я, протягивая руку. – Удачи.
Он посмотрел на мою руку с сомнением.
– Мы пришлем вам помощь, – сказал он наконец и толкнул дверь с надписью «Выход».
Я снова почувствовал тот едкий запах. «Его люди» последовали за Нортоном. Майк Хатлен подошел и остановился рядом со мной. Группа Нортона из пяти человек стояла в медленно движущемся молочном тумане. Нортон сказал что-то, что я вполне мог бы расслышать на таком расстоянии, но туман, казалось, гасил все звуки. Кроме двух-трех слогов, словно доносящихся из работающего вдалеке радиоприемника, я не расслышал ничего. Потом они начали удаляться.
Хатлен придерживал открытую дверь. Я стравливал веревку и старался, чтобы она свободно провисала, помня об обещании перерезать ее, если она застрянет. Снаружи по-прежнему не доносилось ни звука. Билли неподвижно стоял рядом, но я чувствовал, как он весь дрожит от напряжения.
Снова возникло странное чувство, что эти пятеро не исчезли в тумане, а просто стали невидимы. Какое-то мгновение их одежда плыла уже без них, а затем и она пропала. Этот туман по-настоящему впечатлял своей плотностью, лишь когда можно было увидеть, как он проглатывает людей буквально в течение нескольких секунд.
Я продолжал стравливать веревку. Сначала ушла в туман четверть, потом половина. Потом на мгновение движение прекратилось, веревка обмякла. Я задержал дыхание, но она снова пошла. Я стравливал ее через пальцы и неожиданно вспомнил, как отец возил меня в Бруксайд смотреть «Моби Дика» с Грегори Пеком. Наверное, я даже улыбнулся.
Ушло три четверти веревки, и я уже видел конец, лежащий на ботинке Билли, но тут веревка в моей руке снова остановилась. Секунд пять она лежала неподвижно, потом рывком ушли еще пять футов, и вдруг, резко дернув влево, веревку натянуло о край двери так, что она даже зазвенела.
Потом еще двадцать футов рывком сдернуло с моей руки, оставив на ладони тонкий ожог, и из тумана донесся высокий дрожащий крик. Я даже не мог сказать, мужчина кричит или женщина.
Снова дернуло веревку. И снова. Ее мотало в дверном проеме то вправо, то влево, потом уползло еще несколько футов, и из тумана донесся захлебывающийся вопль, услышав который Билли застонал. Хатлен замер с широко раскрытыми от ужаса глазами, один уголок его рта, подрагивая, опустился вниз.
Вопль внезапно оборвался, и, казалось, целую вечность стояла тишина. Потом закричала старушка, и на этот раз никаких сомнений насчет того, кто кричит, не было.
– Уберите его от меня! – кричала она. – О Господи, Господи, уберите… – И голос ее тоже оборвался.
Внезапно почти вся веревка сбежала по моей ладони, оставив еще более сильный ожог, но потом обвисла, и из тумана донесся новый звук, сочное громкое хрюканье, от которого у меня во рту все пересохло.
Такого звука я не слышал никогда в жизни, но ближе всего тут подошло бы сравнение с каким-нибудь кинофильмом, снятым в африканском вельде или в южноамериканских болотах. Звук большого животного. Он снова донесся до нас, низкий, неистовый, звериный звук. И снова, но потом перешел в прерывистое бормотание и затих совсем.
– Закройте дверь, – дрожащим голосом попросила Аманда Дамфрис. – Пожалуйста.
– Минуту, – сказал я и потянул за веревку.
Она выползала из тумана и укладывалась у моих ног неровными петлями и кольцами. Последние фута три новой бельевой веревки были окрашены в кирпично-красный цвет.
– Смерть! – выкрикнула миссис Кармоди. – Там смерть! Вы все видели?
На отгрызенном и растрепанном конце веревки на волокнах хлопка остались крошечные капельки крови.
Никто не стал спорить с миссис Кармоди.
Майк Хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.
Глава 7. Первая ночь
Мистер Маквей работал в Бриджтоне мясником еще с тех пор, когда мне было лет двенадцать или тринадцать, но я не знал ни его имени, ни сколько ему лет. Он установил небольшой газовый гриль под одной из вентиляционных решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хоть какую-то тягу), и к 6.30 вечера запах жарящихся цыплят заполнил весь магазин. Бад Браун не стал возражать. Может быть, от потрясения, но скорее всего он просто осознал, что птица и мясо отнюдь не становятся свежее. Цыплята пахли великолепно, но не всем хотелось есть. Мистер Маквей, маленький, худой и аккуратный в своем белом халате, все равно продолжал жарить цыплят, укладывать куски на бумажные тарелки и расставлять их, как это делают в кафетериях, на мясном прилавке.
Миссис Терман принесла нам с Билли по порции с гарниром из картофельного салата. Я поел сколько смог, но Билли даже не притронулся к своей тарелке.
– Тебе надо поесть, силач, – сказал я.
– Я не голоден, – ответил он и отодвинул тарелку.
– Ты не станешь большим и сильным, если…
Миссис Терман, сидящая немного позади Билли, покачала головой.
– Ладно, – сказал я. – По крайней мере пойди съешь персик. О’кей?
– А если мистер Браун скажет что-нибудь?
– Если он скажет что-нибудь, скажи мне.
– О’кей.
Он медленно пошел вдоль стеллажей. Мне показалось, он как-то сник, и мое сердце сжималось, когда я видел его таким. Мистер Маквей продолжал жарить цыплят, совершенно не обращая внимания на то, что почти никто не ест, удовлетворенный, видимо, своими чисто механическими действиями. Кажется, я уже писал, что люди по-разному реагируют на подобные ситуации. Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так. Разум человека – темный лес.
Мы с миссис Терман сидели в середине аптечного ряда, и нам было видно, что по всему магазину люди собирались маленькими группками. Никто, кроме миссис Кармоди, не сидел один. Даже Майрон и Джим были вместе: оба храпели у пивного охладителя.
Шестеро новых дежурных сидели у проемов в мешках. Один из них – Олли. Он грыз цыплячью ногу и запивал ее пивом. У каждого поста стояли прислоненные к мешкам факелы, изготовленные из швабр, а рядом банки с угольной растопкой, но, я думаю, теперь никто уже не верил в эти приготовления, как раньше. После того ужасного звериного рыка и после отгрызенной окровавленной веревки никто уже не верил. Если что-то оттуда, снаружи, захочет нас, оно нас получит. Оно или они.
– Насколько опасно будет сегодня ночью? – спросила миссис Терман. Голос ее звучал спокойно, но в глазах застыл испуг.
– Хэтти, я не знаю.
– Пусть Билли побольше будет со мной. Я… Дэвид, я боюсь смертельно. – Она коротко хохотнула. – Да, видимо, это так называется. Но если Билли будет со мной, я буду в порядке. Ради него.
Глаза ее блестели. Я наклонился и тронул ее за плечо.
– Я так волнуюсь за Алана, – сказала она. – Но он, наверное, мертв, Дэвид. Я сердцем чувствую, что его уже нет.
– Не надо, Хэтти. Ты не можешь этого знать.
– Но я чувствую, что это так. Ты ничего не чувствуешь про Стефани? Хоть какое-то ощущение?
– Нет, – солгал я, стиснув зубы.
Она издала горлом странный сдавленный звук и зажала рот рукой. В ее очках отражались тусклые отсветы лучей фонариков.
