скачать книгу бесплатно
– Да, понимаю. Но мне хочется, чтобы они были счастливы, – внезапно подступивший ком к горлу заставил ее замолчать.
– А вы слышали, что люди хотят сделать счастливыми других, когда не могут сделать счастливыми себя?
Нея отвернулась, пряча слезы. В сострадательных глазах образованной и чуткой женщины она увидела себя цепной собакой, затравленной долгом и виной.
– Да, понимаю, – процедила она.
Глава 9. Модель успеха
Покинув кабинет психотерапевта, Нея ступила в другой мир, где люди не лишались права на любовь из-за инакомыслия и промахов.
По телу, словно выпущенные откуда-то из глубины, где с дверей мурашечьих камер сорвало затворы, одна за другой бежали освобожденные мурашки.
В венах стало больше крови, в легких – больше воздуха, в движениях – больше гибкости. Голова тоже прояснилась и Нея осмелилась рассуждать о том, что раньше мнила для себя непозволительным.
Она предположила, что ее жажда успеха продиктована невротической потребностью быть принятой родителями и миром. Или, проще говоря – потребностью выжить, потому что принятие подразумевает признание ценности, а то, что ценно – люди оберегают.
«Но поддержка семьи и замужество, богатство и всеобщее одобрение давно не являются условиями выживания… по крайней мере, в большинстве стран, – углубилась она во внутренний диалог, когда спустилась в метро, – хотя, конечно, могут этому способствовать.
Но может получиться и наоборот. Хотя небогатый человек неизбежно столкнется с запросами, удовлетворение которых будет затруднено нехваткой денег, известно и то, что богатство тяготит проблемами, от которых люди с меньшим достатком свободны.
И если представить, что живу я в обществе, где отсутствие мужа и детей – признак самодостаточности или одобряемый вид социальной ответственности из-за перенаселения планеты, то боялась бы я не выйти замуж и не родить? Брак и дети – характерное, но не обязательное следствие любви, а не способ зачекиниться на территории успеха, верно?
В то же время, осуждение со стороны нередко указывает на то, что человек идет по пути, на который другие не решаются и порицают его из зависти или страха, что у него получится и для них прецедент станет мучительным вызовом или упреком в негодности.
Не потому ли у людей принято скрывать свои неудачи, что они обнажают ущербность материальной модели благополучия и тщедушность выбора в пользу нее? Разумно ли убеждать себя в обратном, прибегая к обману и самообману?
Значит ли это, что суть моей проблемы не в отсутствии способностей добиться успеха, а в неудовлетворенности его моделью – в ее несуразности и лживости? И в самообмане… по причине того, что другой модели я не знаю!»
Глава 10. Искра ясности
Не замечая усталости, Нея добралась до дома к полуночи. За массивной деревянной дверью в квартиру встречала Ким – темно-серая, точно бы вываленная в пепле, кошка.
Ким любила запрыгнуть на плечи и в нетерпении терлась о дверной косяк, пока Нея снимала пальто, освобождала от полусапожек на высоком каблуке припухшие ноги и мыла руки.
В ванной Ким не выдержала, с раковины запрыгнула на Нею и улеглась на плечи так, чтобы мордой прижаться к щеке хозяйки. Тут же разразилась мурлыканьем, попеременно вонзая когти в пиджак, и спрыгнула, только когда Нея из ванной прошла к холодильнику, достала баночку паштета и ложечкой выскребла половину в миску Ким.
По кухне разнеслось умилительное чавканье. Нея включила чайник, села за стол и, разглаживая пальцем узор белой кружевной скатерти, будто это помогало распутать клубок мыслей, вернулась к вопросу о своих желаниях. Не то чтобы она больше не хотела создавать семью и открывать собственное дело, но все острее чувствовала, что подспудно избегает этого.
Она вспомнила свадьбу подружки – момент, когда невеста бросала свой букет. Нею уговорили встать в ряд с другими незамужними девчонками. Букет полетел прямо к ней, и вместо того, чтобы ловить его, она присела и руками закрыла лицо. Букет стукнул по голове и упал под ноги.
«Вот она – суть брака… что-то нежное и красивое норовит тебя убить», – подумала тогда Нея и, виновато улыбаясь, подняла цветы.
Смех гостей и праздничная атмосфера отвлекли от размышлений о странности такого поведения. Но сегодня, мучимая неопределенностью, Нея горела желанием высечь искру ясности.
– Что тогда руководило мною? Может быть, то, что большинство браков, которые я видела, не были счастливыми?
Щелкнул закипевший чайник. Нея встала, заварила чайный пакетик, достала из холодильника сосиски, зажарила их в микроволновке и села на прежнее место ужинать, но к еде не притронулась. Голова кипела. Она прошла в ванную умыться прохладной водой. Вытерла лицо и уставилась в зеркало.
– Сплошное разочарование. Я одержима им. Оно сидит у меня в мозгах. И ладно бы в мозгах… Оно у меня в крови!
Ей вдруг стало тошно. Она пошла прочь, очутилась у окна на кухне и приоткрыла его. Улица внизу была темной и безлюдной. Деревья, сбросившие листву – черными и угрожающими. По мокрой дороге мчался в депо пустой троллейбус.
«Ни в чем нет правды. Все притворяется. Чуть раньше, чуть позже все оказывается чем-то другим. Ерундой или гадостью. Это больно – изворачиваешься и убегаешь. Но получается только по кругу. Нет такого занятия, нет таких отношений, которые бы не превращались потом в проблему. И не с каждой справишься. И вроде сам хотел. И чувствуешь себя идиотом!
Но как не хотеть? Зачем жить, если не хотеть? И всякое новое правило, как жить правильно, однажды становится ерундой. И что пенять на мир, если я даже на себя не могу положиться? Что мне на самом деле надо? Зачем?»
Она развернулась к столу, убрала сосиски в холодильник, насыпала Ким сухого корма для ночного перекуса и ушла в спальню. Свет в прихожей, как обычно, оставила.
В полумраке чуть расслабилась. Извиваясь и пыхтя перед большим зеркалом, стянула черное платье, колготки и лифчик. Надела широкую футболку и спряталась в кровати, укрывшись с носом одеялом.
Следом запрыгнула Ким и пристроилась на груди. Нужно было гладить и шептать, какая Ким золотая, серебряная, и… самый дорогой «шерстяной человек» на свете. Но получалось только гладить. Нежность и прочие интенции к жизни, как река в сильные морозы, застыли в соприкосновении со стыдом и отчаянием.
– Ким, ведь лучше не будет… дальше будет хуже, понимаешь? – процедила Нея сквозь поджатые губы, и ей захотелось рыдать. Но расправиться со своей дурью хотелось еще больше. Она давила ком в горле и буравила взглядом полоску света за прикрытой дверью спальни.
Будущность следующие несколько лет копаться с психологом в перегное семейных драм казалась ей унылой. Стоимость сеансов добавляла сомнений, что она скоро или вообще когда-нибудь доберется до явных и устойчивых перемен.
Добыть новые ориентиры из опыта людей в своем окружении она не рассчитывала. Вникая в проблемы, которыми они с ней делились, не видела никаких оснований ожидать от них большего разумения.
С другой стороны, она умела и любила собрать волю в кулак и прорваться. Чтобы наконец заснуть, остановила выбор на механизме, который, с учетом этой склонности, прежде всегда выручал.
Три следующих дня она искала и заказывала умные книжки, намереваясь обновить парадигму бытия и дать всем проблемам новое толкование.
В субботу получила последние две из восьми заказанных. Поправ свои принципы, отключила телефон и погрузилась в поиски озарения.
Уселась на письменный стол рядом с подоконником, чтобы панорама за окном захватывала живописную аллею внизу, устроила ноги на батарее, взяла первую книгу из стопки, пробежала горящими глазами несколько страниц, перепрыгнула в середину, прочла еще, отложила.
Слезла со стола, сходила на кухню попить, уселась обратно. Взяла новую, начала с середины, отложила.
Открыла окно, вдохнула свежий, прохладный воздух и взяла следующую.
Больше не отвлекаясь, за два часа перебрала всю стопку и, не имея решимости выпустить из рук последний том, застыла.
Высочайшая человеческая мысль, максимы философов и авторитетные модели личностного роста – ничто не прилаживалось к треснувшему мирозданию. Обновление парадигмы бытия не загружалось. Все доступные разумению смыслы вязли в разочаровании, захватившем сознание, как спрятанная в сердцевине вирусная программа.
Растерянная и подавленная, Нея захлопнула твердую обложку последней, подняла глаза к небу, увидела маленький сверкающий самолет, свободно и храбро прорезающий небосвод, и заплакала. Сначала сдержанно, потом навзрыд. Когда стала задыхаться, чуть притихла. Посмотрела на аллеи, на тяжелую свинцовую тучу, сменившую на небесной сцене ускользнувший самолет, и заревела снова.
Признанные способы толкования мир себя исчерпали. Неизведанное спрашивало за все годы притворства и самообмана. Нея больше не знала, как правильно жить. Все авторитетные опоры пали.
Глава 11. Нюхнуть запредельное
– У вас хорошие способности к духовной практике, – сказала переводчица, следуя за астрологом. – И вас ведут. Если будете усердно практиковать, получите хорошие результаты.
Нея выгнула спину, пытаясь отделаться от грубого свитера. Нахмурилась от досады, что забыла, какой он колючий. И что не могла забыть, в какую беду угодила, усердствуя по этим самым способностям.
«Я же как тот дурак, который лоб расшиб. Разве те, у кого хорошие способности, так расшибаются?»
* * *
В обстоятельствах накрывшего рассудочного выгорания и обрушения авторитетных ориентиров единственно уцелевшим в восприятии Неи оставался посыл философов к духовной стороне бытия. Увы, окутанный оговорками, предостережениями и критикой религиозных сообществ, он внушал опасения.
У Неи складывалось впечатление, что между материальным миром и духовным зияет пропасть, и духовная сторона для существования обычного человека не пригодна или не досягаема. Верующие люди виделись ей инопланетянами, а последствия контакта с ними – непредсказуемыми, а точнее, – в непредсказуемых масштабах разрушительными. Но как бы назло, разочарование вело именно к ним.
– В чем причина моего страха перед религией? В стереотипах нарваться на фанатиков и мошенников? Потерять материальные блага или упустить возможность их накопить? – допрашивала себя Нея на следующий день после фиаско в книжном марафоне. – Почему я верю в опасность? Ведь верю!
Выходит, вопрос не в отсутствии веры, а в том, кому и во что я верю?
Религиозные люди – это те, кто верят в Бога и называют его источником свободы и счастья. Нерелигиозные – те, кто считают этим источником материальные ценности. Религиозные и нерелигиозные – по сути, одинаково верующие, только модель убеждений у них – разная.
Но разумно ли дальше обманываться и пренебрегать пониманием, что жизнь, втиснутая в модель материального благополучия, во многом рабская и безнадежная.
Когда мерилом счастья служит количество денег и социальный статус, людям неизбежно приходится идти на сделки с совестью. Обесценивать или распинать свою непрактичную душу и предавать высокие идеалы.
Запутываясь, они много врут. В том числе себе. В том числе я. Во имя чего? Скоротечного триумфа, перемешанного со стыдом и сомнениями? Жертвенной схватки с жизнью, чтобы удержать набранную высоту?
«Стоит хотя бы нюхнуть непознанное потустороннее. И потом выбрать самое доброе», – убедила себя Нея и решила шагнуть через пропасть.
Глава 12. Первый контакт
Рядом с офисом была старенькая церковь.
В понедельник, ближе к полудню Нея засуетилась, чтобы подготовиться и подготовить всех к тому, что уйдет на обеденный перерыв. Такое случалось редко и, как ей казалось, требовало сплоченной обороноспособности.
В час дня она открыла дверь на улицу, и едва ступив на асфальт, услышала, как в офисе что-то загрохотало. Не успев расслабиться, приготовилась к худшему и пошла обратно. По пути столкнулась с взлохмаченным начальником хозяйственного отдела, несущимся с прижатой к уху телефонной трубкой навстречу скорой помощи, прочь от обвалившегося в отделе инжиниринга потолка и раненого сотрудника.
Происшествие вылилось в разбирательства с полицией, арендодателями и большой профилактический ремонт. Нея во всем принимала участие и докладывала обстановку акционерам. Опомнилась только через три недели, когда в последнем из двадцати четырех кабинетов закончили расставлять мебель.
– Сходила в церковь… – ворчала она, перебирая отчеты по расходам. – Еще раз пойду?
В сердце трепыхался ответ «да», но ум, скованный суеверным страхом, отказывался прислушиваться.
Подкрепление пришло оттуда же, откуда и сопротивление.
Один из менеджеров хозяйственного отдела нашел в никому не принадлежащей тумбочке свежее издание Бхагавад-Гиты и, не придумав, куда его деть, передал находку Нее.
Принимая книгу, Нея едва скрывала волнение. Унести чужое домой не посмела и листала томик по вечерам, когда офис пустел. На полях карандашом были сделаны пометки, которые будоражили ее воображение мыслями о тайных помощниках. Чем больше строк она схватывала, тем живее чувствовала присутствие духа и правдивость жажды познать его. По спине бежали мурашки, и словно тысяча неугомонных ножек, в первый погожий день «привели» ее в церковь.
Опасливо и трепетно она ходила мимо икон, всматривалась и вслушивалась в реальность, казавшуюся потусторонней. Наугад останавливалась перед ликами святых и поправляла неумело повязанный платок.
Поклонившись, вышла. На обратном пути пришла в смятение от двойственности впечатления. Благоговейного – от икон. Удручающего – от полчища ценников и недоброжелательности смотрительниц.
Нея вспомнила грустный рассказ матери. Уже будучи дамой в годах, в своих попытках соприкоснуться с возвышенным, мать получила от смотрителя церкви шлепок по руке, когда замешкалась, ставя свечку.
Чтобы проверить первое впечатление, Нея сходила в другие церкви в разных концах города, и самым сильным ее переживанием остались покупки.
Она снова приуныла. Но опять ненадолго.
Глава 13. Второй контакт
– Почему ты не слушаешь лекции, которые я тебе отправила? – спросила Агата наигранно строго.
С шестого и до выпускного класса Нея сидела с Агатой за одной партой. По настоянию родителей они поступили в разные институты, но ходили друг к другу на лекции, чтобы продолжать сидеть рядом. Каждая была единственным источником тепла для другой.
Когда Нея уехала в Москву, Агата, пережившая мерзкий развод из-за измены, переехала с сыном в деревню, поправила здоровье и дела, снова вышла замуж, родила дочку и звонила Нее раз в неделю, а то и дважды, чтобы все рассказать. На любовь Агаты Нея отвечала преданностью и верила ей больше, чем себе.
– В этих лекциях много правильных вещей про семейную жизнь сказано. Я бы очень хотела знать все это раньше, – продолжала уговаривать Агата. – Алеше дала послушать. Ему девочка из старшего класса нравится, и вот он слушает, как мужчина себя вести должен. Мало что понимает, конечно. У меня все переспрашивает. Но я думаю, все равно ему полезно. Пора уже задумываться об ответственности. Он же мальчик. Там и о духовном развитии много всего. Мне очень помогает.
– Хорошо, Агата, спасибо, что настаиваешь так аккуратно… учусь у тебя, – улыбалась Нея, – я послушаю.
– Обещаешь?
– Блин… не знаю, когда получится.
– Ты пообещай, и тогда я буду уверена, что когда-нибудь точно послушаешь.
– Ладно, обещаю.
Вспомнив об обещании, Нея не пожалела. Скорее наоборот, пожалела, что откладывала.
В лекциях на житейских примерах ведущие объясняли различия в поведении людей, знающих духовные законы бытия и не знающих. Нея увидела множество заблуждений и перипетий, в которые угодила по причине своей духовной безграмотности.
Через пару месяцев выяснилось, что лекции читают Индуисты, а точнее, – Кришнаиты. Поначалу это было не очевидно, потому что преподаватели не провозглашали принадлежность и не склоняли к своей религии. Хотя и ссылались в основном на Веды, но вдобавок проводили параллели с Библией, Кораном и другими священными писаниями, призывая придерживаться традиции, близкой культурному воспитанию слушателей.
Религиозная демократичность подкупала Нею, как и личный пример учителей. Она нашла видеозаписи лекций и видела, что их глаза сияют мудростью, поведение пронизано уравновешенностью. Ведомая их возвышенным настроем, все выходные напролет Нея вливалась в потусторонний мир духовных практиков.
Глава 14. Стыковка
Она выучила христианские молитвы «Отче наш…» и Богородице, индуистскую мантру «Харе-Кришна…», буддийскую мантру «Сутры сердца совершенной мудрости» и начала начитывать их все, с пяти утра, два часа, на четках из семян лотоса.
На работу теперь опаздывала. Но акционеры приходили позже, и отсутствие Неи оставалось незаметным, потому что свои утренние обязанности она делегировала подчиненным.
Очередное решение наперекор привычкам и принципам далось не легче предыдущих. Нея терзалась сомнениями, по совести ли поступает, пока не увидела, как растет профессионализм подчиненных и авторитет в глазах коллег. Вскоре подвернулся случай согласовать увеличение их зарплаты. И день за днем нововведения породили в сотрудниках самоуважение и вдохновение в том объеме, при котором стандартно стрессовая обстановка в отделе разбавилась задором и юмором.
* * *
– Какие Веды? Кто их вообще видел? – негодовала Даша, когда Нея однажды предложила взглянуть на очередную проблему через призму духовной безграмотности. – Твои учителя просто зарабатывают деньги на неудачниках. Столько этих сект и шарлатанов уже было.
Парировать было трудно, потому что у жениха Даши, отца ее маленькой дочки, был самолет. Хоть жених и не спешил узаконить их отношения, статус Даши в общении с Неей играл роль козырного туза, который и выкладывать не требовалось.
– Успешным людям свойственно презирать религиозность, как удел слабаков. Но чем таким незыблемым подкреплено это презрение? Отсутствие Бога хотя бы не доказано, – бубнила Нея, раздосадовано ковыряясь в салате.
– Ой, что толку это обсуждать? Сто лет об этом спорят, и до сих пор ничего не доказано, – задрав подбородок чуть больше обычного, Даша нервно крутила головой в поисках официанта.
– Может, признание доказательств – это вопрос свободы воли и личного выбора? Кому нужна любовь по принуждению? От нее ничего хорошего ни любящему, ни возлюбленному, – не сдавалась Нея, – это же себя не уважать, если не сметь рассчитывать на другое, – но Даша уже доставала из лакированной сумочки Chanel кредитную карточку, давая понять собеседнице, что больше не намерена слушать ее бредни.
* * *
– Не нужно верить нам на слово, проверяйте! – говорили учителя.
