Неотправленные письма для Лизы. Повесть в письмах

скачать книгу бесплатно

Неотправленные письма для Лизы. Повесть в письмах
Кирилл Борисович Килунин

Последнее время я часто пишу ей письма, не отправляя их конечному адресату. Почему?.. Все конечно в этом мире, так конечна моя вера в нее, но не конечны зажженные ею когда-то чувства. Обложка сгенерирована с помощью нейросети Сбер "Кандинский" 2.1

Кирилл Килунин

Неотправленные письма для Лизы. Повесть в письмах

«Есть два способа жить: совершенно законно и почтенно

ходить по суше – мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно

ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, а надо

только всё время верить. Мгновение безверия – и начинаешь

тонуть».

Из записной книжки Матери Марии

(Елизаветы Ю.К-К., в девичестве П.)

Пролог

Последнее время я часто пишу Ей письма, не отправляя их конечному адресату.

Почему?....

Все конечно в этом мире, так конечна моя вера в Нее, но не конечны зажженные ей когда-то чувства. Ее присутствие в моей голове ощущается как призрачный шорох рассветного моря, это неслышимая никем кроме меня самого личная паранойя, глупая навязчивая мысль на краю сознания о том, что мы когда-то были: любили, и, взявшись за руки, бродили по запущенным аллеям старого парка. Мы ходили по неприметным скалистым тропкам над безмерностью глубоких соленых вод, наблюдая с высоты за Черным морем. Мы были, это ясно для меня как вчерашний день, только неясно когда произошла эта история… Она уверена что никогда или возможно, тогда когда ей было 15 лет и она вместе с родителями впервые отправилась на Юг в Крым, впервые влюбилась и впервые очень сильно захотела умереть, я думаю, что впервые это случилось в 1907-или 8-мом году прошлого века в Северной Пальмире. А затем, было то, что было, или то, чего не было никогда. Наши нелепые соприкосновения как вспышки рождающихся и гаснущих в то же мгновение звезд, безумные расставания, как конец самого белого света, сны и мысли о друг-друге, а еще письма, в коих проходила истинно и единственная настоящая в клятве перед Богом и Небом, перед пламенем и хладом, жизнь. Та, что в своем ощущении бытия лишь одна достойна называться Жизнью, а все остальное ненужная шелуха существования, уносимая ветром времени, тем самым осенним ветром, что приходит однажды, год за годом, век за веком, тысячу и миллионы лет и уносит, рассыпая в прах, словно старую листву, прожитое тобой и мной.

Письмо № 1

О Лиззи !!!! Помните ли Вы наш старый парк….? На каштанах цветы зажигались, как свечи, воздух пах морем, по широким наполненных солнцем аллеям спешили лепестки магнолий, обгоняемые ветром и опавшими листьями со старых вишен, узкие тропинки спиралями разбегались из под ваших и моих ног своими неведанными песочными путями, словно играя в прятки с самой вечностью.

Вы сказали, что: «…эта тишина как весеннее облако неподвижна, но в любой момент может обрушиться на нас чем-то светлым, теплым, нежным как крыла ангелов…. или весенний дождь».

А я, рассказывал, что мое окно выходит на озеро, там лебеди плавают, а на маленьком острове в гуще камыша они выводят своих птенцов.

Годы спустя, Я во сне рассказывал Вам, что полюбил взбираться на древнюю башню, там – на ее вершине всегда ветрено и от этого дышится полной грудью, если стать лицом на север под ногами живет и старится южный город, усыпанный по ночам белыми фонарями и желтым светом окон домов, словно отраженное небо полное огромных теплых звезд, а если повернуться лицом к югу до самого горизонта колышется живое море, ярко бирюзовое днем, светло-голубое на рассвете и совершенно черное ночью.

Я знаю что когда-то, будучи девочкой, Вы Лиззи были влюблены в этот город, поэтому всегда стараюсь смотреть на него вашими глазами, любить его также как бы любили его Вы.

Песочные тропинки наших бунинских аллей, словно путеводные нити песочных часов, бегут вперед, стремятся вспять и замирают, нелепые и одновременно гармоничные в своей неподвижности… кварцевые песчинки небытия.

Вот сейчас, хочу послать Вам привет от того, что Вы любили, от тех скалистых тропок, что, касались, Ваши ступни, от ласковых и нежных волн этого моря, от глубокого бархатистого южного неба, коему вы дарили свою улыбку.

Кажется, Вам было тогда пятнадцать лет…

«..Такая живая, такая красивая,

Но такая измученная,

Говорите все о печальном,

Думаете о смерти,

Никого не любите,

И презираете свою красоту…»

Все же я смею думать, что Вам было пятнадцать и это прошло и минуло, кануло…

Сегодня Вы сами прошли так много, падали на землю облака, казалось, что навсегда в огне. Но одно навсегда приходило за другим, как рассвет затмевает отблеск свечи, а потом Ваша жизнь закружилась, закрутилась в неуловимую спираль, один круг кончался за другим и снова как-то странно, Вы снова и снова возвращались ко мне на каждом круге своего бытия. Вы возвращались ко мне в мыслях, письмах, душою и сердцем, но никогда телом…, и как в первый раз, Вы реально не знали «зачем?» Зачем идете ко мне, придумывая нелепые предлоги…, что не может быть определено сознанием. Я стал для Вас просто чем-то близким и недостижимым. Я знаю, что Вы верили, что все это мне нужно. О как мне это было нужно, если бы Вы только знали…

Я знаю, что Вы разошлись с мужем и еще пережили много тяжести. Иногда, любовь к другим, страстная, и кажется настоящая заграждала меня от Вас. Но все заканчивалось, и всегда как-то не по-человечески, глупо заканчивалось, потому что вот – Я есть, я есть всегда, как бы не были Вы далеко, я всегда где-то рядом, и так будет пока я окончательно не покину Ваше измученное, всегда юное, нежное и звонко бьющееся в ритме южного ветра сердечко, Лиззи…

А потом были годы Вашего и Моего совершенного одиночества. И Вы снова полюбили одного человека, полюбили по-настоящему, так родилась Ваша дочь, ее назвали тайным именем живая…, потому что с ее рождением Ты снова начала жить земной жизнью и радоваться, потому что никому неведомо как трудно жить там, в облаках в маленьком домике в глуши на берегу бескрайнего Черного моря.

Ты хотела просто жить с ее отцом, жить здесь или в любом по настоящему большом городе, а что дальше будет знать не желала и не желала больше обольщаться, что Твой путь особенный, предназначенный только Тебе, Ты выбрала путь неизбежный, но не перестала верить, потому что чувствовала, Ты так хорошо научилась чувствовать за века скитания по берегу и пескам бескрайнего Черного моря, проводя бессонные ночи у еле теплящегося огня там в твоем никому неведанном маленьком домике на краю скалы. Но Ты не желала забыть…, потому что это было бы равнозначно тому, что забыть самую себя…

Прости что начал с Вы и закончил на Ты, может просто, наконец очень захотел стать ближе к такой близкой и вечно далекой…Тебе…

Письмо № 2

Целую Ваши руки Лиза и краешек вуали, если Вы позволите мне это маленькое немодное ныне безобразие….

Я знаю, что Ваши письма ко мне каждый раз неожиданны, прежде всего, для Вас, самой. Каждый раз Вы думаете, что пишите мне в последний раз. Но, отправив очередное «последнее» письмо на краю сознания отдаете сама себе отчет, в том, что когда-нибудь, возможно через долгий промежуток времени и обстоятельств, будут новые письма, и я снова не смогу Вам не ответить….Но потом начинается новый круг Вашей и моей жизни… и поэтому:

Как и я Вы клянетесь, что больше не будете ждать ответа. Этой весной обязательно уедите, будите жить чужой жизнью, говорить о милых пустяках, о воспитание детей, об искусстве и новых веяниях в нем, о Вашей любви к тому человеку, куда уедите… И так будет долго-долго, бесконечно долго…. Так долго что от этого веет хладом космического пространства, и мне кажется что наши души потерялись в нем когда-то давно и только иногда толи по прихоти дурнушки судьбы, то ли по божественному притяжению сердец мы как две далекие планеты сойдя с привычных орбит, соприкасаемся краями, сплетаемся океанами рек и дышим одним воздухом и тогда у нас один кислород, один вдох и выдох на двоих, раз в тысячу лет мы посылаем друг-друг кометы как кусочки собственной сути, это наши письма, не всегда они находят нужную дорогу, пропадают, теряются, но и попав в нужные руки, рассыпаются в прах, может от того что так долог был их путь, может этому есть и другие объяснения, коих я до сих пор не знаю.

Я знаю лишь одно…, когда-нибудь … Они встретятся, увидев меня, Ваша душа расплачется, Моя душа, склонившись, положит свою голову на Ваши колени, и Ваша душа долго и нежно будет гладить Мою душу по голове, и это будет исполнение того, что должно произойти.

Письмо № 3

Помните, Вы рассказывали, что когда были маленькой девочкой, иногда убегали из дома и долго, до самой поздней ночи, бродили над морем одна… там были высокие крутые откосы, дурманящие полынные травы, а внизу белые скалы и пенистый прибой, ветер рвал ваши волосы и надрывно свистел в уши, а Вы раскидывали руки и кричали этому такому большому и непонятному миру: ТЫ СВОБДНА!!!!!!!!!! НаВСЕГДА ДА!!!!. Норд-ост коверкал эти слова и превращал их в крик чайки, и Вы сама были словно большая птица в своем светло-сером платье, с копной темных волос и криком: НаВСЕГДА ДА!!!! – рвавшимся из детских уст.

Возможно это всего лишь один из ваших незабываемых снов.

Письмо № 4

Я часто думаю о Вас… О дорогая Лиза. И теперь вот снова…. снова уезжаю от Вас, очень далеко. Конечно же, не так далеко как хочу. Во времени и в расстоянии это всего лишь чуть более трехсот верст или около четырех дней пути по реке на вполне комфортабельном для неевропейца колесном пароходе «Аннушка», принадлежащем купеческому роду Любимовых. Тех самых, которые так много сделали для наших земель, вышедших из простых мужиков деловитых промышленников и меценатов.

Путь мой не близок, не далек, лежит в Искор городок. Ныне это глухая провинция Чердынского уезда Пермской губернии – крестьянское поселение, расположенное на реке Искорка, впадающей в озеро Вадья, а во времена былинные – дремучие – древний град, в истории коего переплелись судьбы русских, татар, коми-пермяков и других, еще более древних народов: чуди белоглазой, иранских купцов и арабских путешественников.

Данные занимательные факты я почерпнул из труда ученого мужа Берха В.Н. «Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей». – СПб, 1821 г. издания.

Искорскому городку в Перми Великой – глаголемой Чердыни в 14-15 вв. отводилось сугубо важное стратегическое значение. Как самый северный укрепленный форпост цивилизации, он закрывал верхнекамскую Эйкумену со стороны Печеры и Вычегды от набегов и новгородских укшуйников и добравшихся до этих северных загадочных земель варягов и татар – нагайцев, казанцев. Поэтому древний Искор выглядел настоящей крепостью – твердынью на вершине высокой горы с вековыми кедрами с неприступными скалистыми стенами, путь к коим по едино пологому сланцевому склону прикрывали пять насыпных валов.

Древнее «изкар» можно перевести с коми-пермяцкого, как «каменный город» или «городок на камне». Но местные старики говорят, что вдали от больших рек, среди хвойных лесов и уральских гор еще задолго до крещения Руси был расположен Искор-Искер, общий город и для местных народов и для булгар-татар. Это была самая хорошо охраняемая крепость во всей округе, и служила она щитом от внешних вторжений для всех Пермских земель. Именно здесь правил легендарный царь по имени Кар (Кир). В древних легендах коми воспеваются его ратные подвиги в борьбе против племен вогулов и югра, дерзость и мудрость.

Стоя на палубе «Аннушки» и глядя на вечернюю даль сквозь серо-багровый закат, я вижу за пеленой закрытых глаз – века застывшие на этой земле навсегда. В отражении безмятежных сосновых боров, окутанных сединой тумана и прибрежных скал великанов, в почерневших, вросших по средину в землю изб, и огромных амбаров с бойницами окон, готовых дать отпор любой ватаге гулящих людей. Там таится настоящая история, не требующая сослагательного склонения. Там, на дикой реке средь камней бойцов и застывших сказочных богатырей, подобных Ветлану, я чувствую свои корни, как дерево чувствует близость водоносной жилы, той самой артерии жизни, без которой возможна только смерть или забвение существования.