скачать книгу бесплатно
Так что теперь как тетя Лариса ни настаивает на том, что он мой отец, что роднее у меня никого нет, что он любит меня даже несмотря на то, что так себя ведет, слышать ничего об этом не хочу. Да, он такой, не умеющий беречь то, что у него есть, его не хватает на любовь сразу к нескольким людям, но разве это мои проблемы?
– Но ведь ты такая же как он, – говорит мне Лара. – Ты вспомни, когда у тебя появился Костя, ты тоже забросила всех и сконцентрировалась на ваших с ним отношениях! И это ладно, что вы довольно быстро разошлись, а если бы нет? Возможно, ты так и была бы поглощена им до сих пор.
– Да, но я звонила ему и уж точно никогда бы не забыла про его день рождения! Так что не надо меня опять с ним сравнивать. У него снова есть его любимая работа, новая женщина – вот и пусть наслаждается, я очень за него рада. Но сама я больше ничего не хочу о нем знать.
Я знаю, что Лара все равно со мной не согласна, но думаю, она просто не была на моем месте.
Я радость, тихая, светлая, я свет, я любовь. Я люблю своего отца, он идеальный объект для любви и для того, чтобы тренироваться в умении прощать. Так что, конечно, я его люблю, пусть у него все будет хорошо.
За несколько дней до Нового года я пришла в Ромин таунхаус и обнаружила тот же кавардак, что был в день моего рождения, только ко всем перевернутым и перемешанным между собой вещам добавилась еще одна нагоняющая тоску деталь: было разбито все, что могло быть разбито. Слава богу, хотя бы двери и журнальные столики оказались достаточно прочными, чтобы не сиять сейчас под светом люстр праздничной кучей блесток.
Пока я горестно оглядывалась вокруг и прикидывала, сколько уйдет времени на уборку этого бедлама, из спальни вышел Рома и стал быстро спускаться по лестнице. Против обыкновения на нем в этот день были надеты костюм и белая рубашка, расстегнутая у ворота, которые однако шли ему не меньше, чем рваные джинсы.
– Ты здесь больше не работаешь, – сказал он, увидев меня. – Сколько я тебе должен?
Я сказала.
Достав из внутреннего кармана бумажник, он отсчитал нужную сумму и передал мне.
– И еще столько же в качестве компенсации за срочность увольнения, – добавила я вдруг.
Он смерил меня взглядом, потом снова полез за деньгами и выдал мне половину того, что я запросила.
Что ж, и на этом спасибо.
– А как же Тиша? – спросила я.
– Эта сука здесь больше не живет.
По дороге домой я снова почувствовала, как заныла нога.
Только этого и не хватало, безнадежно подумала я.
Снова крема, мази, витамины, частые пробуждения ночью, вынужденное безделье днем. Радует только то, что на этот раз нога болит не так сильно, но я все равно заметно хромаю и не решаюсь выходить на улицу. Хорошо, что работы нет, и я могу позволить себе оставаться дома.
Хотя это как посмотреть, хорошо это или не очень.
Когда денежные запасы не пополняются, кажется, что они начинают убывать даже быстрее, чем ты их тратишь. Опять настала пора платить взносы по кредиту, и я в который раз подумала, что или надо срочно искать новую работу или, пока у меня не отобрали мое имущество за неуплату, завязывать со всем этим. Продать эти несчастные квадратные метры и больше не греть ими голову – зачем они вообще мне нужны? Это раньше я была успешным юристом, могла позволить себе вкладывать деньги в недвижимость, но сейчас, когда я не пойми кто с весьма туманной перспективой, странно заниматься подобными вещами. А деньги, вырученные от продажи машины, не бесконечны.
Подумав обо всем этом, я вернулась к Гражданскому кодексу. На днях он случайно попался мне на глаза и, полистав его, я поняла, что подзабыла некоторые вещи. Надо освежить их в памяти, пока есть время.
В день, когда я в первый раз после своей болезни вышла на улицу, мне позвонила Тиша. Как раз немного потеплело после новогодних праздников, слегка пригревало солнце, начавшее клониться к весне, я уже почти не хромала и настроение у меня по этому поводу было довольно приподнятое.
– Даша, привет! – выпалила она в трубку. – Хочешь снова работать у меня?
– Конечно, – сказала я, – разумеется, хочу. Когда надо будет приступать?
– Сможешь завтра? Тут такой бардак…
Я вспомнила, в каком состоянии оставалась квартира, когда я уходила, и смиренно вздохнула.
– Конечно, – снова отозвалась я. – Значит, завтра.
– Ну все, тогда я тебя жду! Пока-по… Ой, подожди, ты же не записала адрес! У тебя есть ручка и листок под рукой?
– Да я вроде не забыла еще, – улыбнулась я.
– Да нет, ты не поняла, я же не живу больше с Ромой, я ушла от него.
– Но ты же говорила, что никогда его не оставишь!
– Мало ли, что я говорила, – фыркнула Тиша. – Этот импотент тоже говорил, что никому не позволит меня обижать, а сам только тем и занимался в последнее время, что норовил сделать мне побольнее.
– Так ты теперь живешь одна?
– Что ты, я встретила такого парня! – воскликнула она. – Не чета этому придурку Роме. Конечно, не такой красивый, но для мужчины это и не главное. Никаких девиц, наркотиков, ночной работы, ты не поверишь, это такой кайф – просто посидеть вечером дома, выпить бокал красного вина, посмотреть вместе фильм, а потом всю ночь неторопливо заниматься сексом… Правда, на самом деле всю ночь еще ни разу не получалось, потому что утром ему рано вставать, но так даже лучше. Когда он возвращается с работы, то каждый раз спрашивает, как у меня прошел день, чем я занималась, о чем думала, и это так… волнующе. Я прямо чувствую, насколько небезразлична ему! Кайф. Но вот его квартира – это такое убожество, сама завтра увидишь, столько надо будет переделать, просто руки опускаются! Нашла, чем писать?
Она продиктовала мне адрес, и мы попрощались.
Все хорошо, все просто замечательно.
Не понимаю, как у Тиши повернулся язык назвать эту квартиру убогой, когда-нибудь у меня будет такая же.
Жилье нового Тишиного поклонника находится на верхнем этаже шестнадцатиэтажного дома, его огромные, почти во всю стену окна выходят на реку, и глядя в них ты оказываешься прямо напротив подвешенного среди неба солнца. Очень светлые теплые цвета, светло-коричневое дерево, светлая мебель, плетеные циновки, жалюзи из натуральной соломки и никакого стекла – глаз просто отдыхает после ледяного Роминого таунхауса. Слегка грязновато, правда, хотя даже не так: немного не убрано. Пыль на полках и в углах, мебель стоит немного неровно, на чашках коричневый налет от чая и заляпанная какими-то пятнами ванная комната – сразу видно, что квартира принадлежит мужчине. Но все это было бы несложно исправить.
Однако Тиша явно не намерена ограничиться простой уборкой.
– Спальню я думаю отделать в красных тонах, – посвящала она меня в свои планы, водя по квартире – и когда только мы успели стать такими подружками? – Две противоположные стены в гостиной сделаю зеркальными, кухня тоже должна быть красной: представляешь, красные глянцевые панели в сочетании с металлическими поверхностями бытовой техники? Отпад! Давно о таком мечтала.
Красная спальня???…
– А хозяин не будет возражать? – недоверчиво поинтересовалась я: было сложно представить, что человек, живущий в этой квартире, согласится на красную спальню и зеркала в гостиной.
– Да ну что ты! Он такой милый и все мне разрешает. У него, конечно, не так много денег, как у Ромы и у его отца, так что, возможно, ремонт придется делать поэтапно, но это даже здорово – растяну удовольствие.
– А почему ты все свои идеи не воплотила в Ромином доме?
– Ты что, забыла, какой он? – спросила Тиша. – Он же всегда лучше всех знает, как правильно. Мне даже посуду нельзя было поменять без его ведома!
Наверное, никогда бы не смогла бы быть с мужчиной, который указывал бы мне, какую надо покупать кухонную утварь.
– Что ж, – отвлеклась она от воспоминаний о Роме, – пора приниматься за дело!
Мы с ней выбросили все старые журналы, скопившиеся в доме – «Forbes», «РБК», «Legal Business», «Эксперт», «Деньги», «Юрист», «GQ» и еще массу каких-то других – газеты, прочитанные художественные книги. Правда, я так и не поняла, как Тиша определяла, читал их хозяин квартиры или нет, подозреваю, она просто оставляла те, обложки которых ей приглянулись. Была наведена тотальная ревизия вещей и отправлены на помойку те, которые не соответствовали требованиям качества, престижа и новизны, выброшены тарелки со сколами, чайные чашки с отбитыми ручками, одна безнадежно сгоревшая кастрюля, скатавшийся плед, сломанная напольная лампа и куча пластиковых бутылок из-под воды. Имеющийся в доме мусоропровод оказался не в состоянии принять столько мусора, поэтому пришлось выносить все на улицу.
– Надо избавляться от старых вещей, чтобы освободить место для новых, – изрекла Тиша, сбросив в мусорные баки последнюю порцию хлама.
Когда мы вернулись в квартиру, она вдруг заметила тонкую стопку журналов у двери.
– Черт, забыли взять их с собой! – воскликнула она. – Ну ничего, к счастью, это можно выбросить в мусоропровод, – и уже сделала движение, чтобы схватить журналы, но я ее остановила:
– Подожди!
– Что?
– Ты не будешь возражать, если я заберу их домой?
– Зачем? – искренне удивилась она. – Что-то интересное?
Она нагнулась, чтобы поднять один из журналов.
– «Legal Business». Ты это читаешь?
– Это английское юридическое издание, я много о нем слышала, но в руки он мне попадался всего несколько раз. Так что я бы взяла их себе, если ты не против.
– Но он же на английском.
– Ну и что?
Тиша посмотрела на меня.
– Странная ты какая-то, все-таки не похожа ты на обычную домработницу, а?
Я уже начала соображать, как бы ей объяснить свои неожиданные интересы, не слишком сочетавшиеся с моей текущей профессией, но в следующую секунду она уже тряхнула головой.
– А, все сходят с ума по-своему, верно? Пойдем перекусим, а после этого продолжим.
После обеда, если этим словом можно назвать салат из листьев капусты и обезжиренный йогурт, которыми преимущественно питалась Тиша, я занялась уборкой, а она сама села за телефон, чтобы найти бригаду рабочих, которые воплотили бы ее мечту о красной спальне. Судя по ее раздраженному голосу, у нее это не очень хорошо получалось.
– Все словно сговорились! – воскликнула она, закончив обзвон, и этим подтвердила мою догадку. – Одни освободятся для новых заказов только через две недели, другие – через месяц, третьи ни слова не понимают по-русски, а четвертые уже сейчас норовят отделаться от ответственности за проделанную работу! Что мне делать?
– Может, подождать? – спросила я, продолжая протирать большое зеркало в ванной. Ванная в новой Тишиной квартире большая, светло-золотистая, и тоже очень мне нравится.
– Но у меня совсем нет времени ждать!
Мне сложно понять, куда она так спешит, но спорить я не стала.
– Тогда сделай сама, – предложила я другой вариант, у которого, на мой взгляд, было столь же мало шансов прийтись Тише по душе, как и предложение отложить ремонт.
Тем не менее она вдруг задумалась.
– А это мысль. Как ты думаешь, это сложно?
– Если ты о том, чтобы переклеить обои, то думаю, все просто. Могу помочь, если это потребуется.
– Нет! – судя по тому, как заблестели у Тиши глаза, ее уже захватила новая идея. – Я сделаю это сама, собственными руками – hand made! Кто еще сможет похвастаться таким дизайном?
Какая же она все-таки красивая.
Тиша изменилась с тех пор, как ушла от Ромы: забросила свои салоны красоты, солярий, своих старых подруг, давно не покупала себе новой одежды, ходит в обычных джинсах, волосы собирает в хвост, но при этом она не потеряла ни капли своей привлекательности, только, кажется, еще больше похорошела. Она почти не пьет теперь, спит по ночам, пусть скудно, но хотя бы регулярно питается – вот что значит, когда находишь нужного человека, даже Рома и его отец, несмотря на все ее опасения, совсем ее не донимают.
– Я ведь показала Лёне свои стихи, – поделилась она со мной за обедом. Лёня – это ее новый друг.
– Правда? И как он к ним отнесся?
– Ему очень понравились, – сказала она, расплывшись улыбкой.
– Ну вот видишь! – воскликнула я.
Приятно видеть ее такой счастливой. Я по-прежнему против красного цвета в спальне, но готова простить ей даже это, если это поможет ей оставаться в теперешнем настроении.
Две недели ушли у Тиши на то, чтобы переклеить две стены в спальне.
Для начала она накупила кучу очень нужных вещей: кисточки, три разных вида обойного клея, стремянку, шпатель, по несколько пар перчаток резиновых и хлопчатобумажных, пластиковое десятилитровое ведро, рулетку, две линейки – тридцать и пятьдесят сантиметров, набор простых карандашей и два цветных маркера. Потом долго и придирчиво выбирала сами обои: одни не подходили по оттенку, другие по фактуре, третьи были с рисунком, а четвертые подозрительно дешевые. Наконец, в невероятных муках выбор был остановлен на итальянских обоях не просто красного, а пурпурного цвета, и купленные рулоны оказались дома.
К счастью, стены в спальне ниже, чем в гостиной с огромными окнами, но даже их высоты хватило Тише, чтобы в процессе работы выругаться не один десяток раз. И все-таки несмотря на чертыханья, она за все это время ни разу не позволила мне ей помочь, настаивая на том, что она все должна сделать сама. Дело продвигается медленно, местами кривовато, но Тиша все равно очень довольна собой.
В один из вечеров перед моим уходом она вдруг спросила у меня, что бы я ей посоветовала почитать.
– А что тебе интересно? – спросила я в ответ.
Она неопределенно пожала плечами.
– Ты вообще хоть что-нибудь читала? – пыталась понять я.
– Конечно, читала. Детективы, романы, «Войну и мир», например.
– Все четыре тома? – изумилась я.
– А что такого? Да, все четыре тома. По-моему, его все читали, разве нет?
– Я не читала, – призналась я.
– Ты шутишь, – Тиша посмотрела на меня с недоверием.
– Вовсе нет. Так, может, тогда тебе почитать классику?
– Что-то я не заметила у Лёни никакой классики.
– Я могу тебе принести, кажется, у Лары было что-то.
– Кто это?
Странно, мы с ней уже столько общаемся, и я еще ни разу не говорила с ней о тете.
– Моя тетя, она меня вырастила.
– А, понятно… Посмотри, пожалуйста.
