скачать книгу бесплатно
Казалось бы, мистер Уильямс должен был понять, даже не будучи великим детективом: вот потенциальный чемпион, пилот на пике формы, быстрый, отважный, машина явно хороша… Но Железный Фрэнк не был бы «железным», если бы так легко поддался на сантименты. Типичный английский босс прекрасно понимал, что для борьбы с Профессором и тогда почти Волшебником нужен не доктор Ватсон и даже не Шерлок Холмс – нужен безжалостный и беспринципный злодей, наемник, не знающий пощады. Так в Williams появился другой чемпион. И учитывая разницу между Кеке Росбергом и Нельсоном Пике – абсолютно другой. Бразилец сразу же начал психологически уничтожать Мэнселла, к примеру, называя его жену уродиной и всячески намекая на не самые выдающиеся умственные способности напарника. Самому же Большому Найджу в команде вновь отводилась роль «вторикеллы».
Мы с самого начала не переносили друг друга. Нельсон – большой эгоист, он уважал только тех напарников, кто ездил медленнее него. Но я не уступал ему в скорости и тем самым поставил под вопрос его лидерство. Поэтому он меня и возненавидел. Нельсон распространял обо мне сплетни, а когда проигрывал на трассе, искал всяческие оправдания. В обычной жизни Пике – тоже не мой тип. У нас никогда не было общих интересов, нам даже не о чем было поговорить.
Чемпионат 1986 года получился, пожалуй, одним из самых интересных в истории «королевских гонок»: в борьбе за титул сошлись сразу четыре легендарных гонщика из трех топ-команд: молодой Айртон Сенна, Ален Прост и два непримиримых напарника, чье соперничество, как тогда казалось, станет легендарным – Нельсон Пике и Найджел Мэнселл. Этому квартету просто не было равных; кроме них одержать хотя бы одну победу удалось лишь Герхарду Бергеру.
Для Мэнселла тот сезон был очень важным не только потому, что он мог впервые стать чемпионом, но и в моральном плане. В 1986-м Найджел потерял еще одного друга, человека с которым довольно долго был напарником, человека, которого любили в паддоке практически все: в мае на тестах на «Поль Рикаре» в фатальную аварию попал Элио де Анджелис. Мэнселла та трагедия потрясла настолько, что он принял для себя решение бороться, а если когда-нибудь болид не позволит ему побеждать, то уйти, ведь цена за просто езду по трассе может оказаться слишком велика.
После смерти Элио у нас была гонка в Бельгии, я выиграл ее и посвятил победу своему другу. Вскоре мы оказались во Франции, где он погиб… Мне вновь удалось победить. Но весь тот период мои мысли были только о нем и о той цене, которую приходилось платить многим из нас.
Для оформления чемпионского титула Мэнселлу нужно было финишировать третьим на заключительном этапе сезона в Аделаиде. Нервы были на пределе. В схватке с тогда еще двукратным обладателем титула Нельсоном Пике и триумфатором сезона-1985 Аленом Простом многие желали победы 33-летнему британцу, сполна испытавшему все «прелести» судьбы второго номера Williams. И вот его день настал. Самый мощный в пелотоне мотор Honda ревел как шальной, отсчитывая круги до момента, которого он так долго ждал. Но…
Еще перед началом сезона Фрэнк Уильямс попал в автокатастрофу по дороге в аэропорт. Травмы были ужасны. Как теперь мы знаем, владелец команды Williams навсегда остался парализованным. Несложно представить, какая анархия творилась в команде к концу года. Да, машина была непобедимой, что позволило обеспечить победу в Кубке конструкторов задолго до старта финальной гонки, но грамотно управлять парой пилотов… нет, кроме Фрэнка на это никто не был способен. Англичанина в этом противостоянии ожидал не поединок по боксу, а настоящая драка в подворотне. Второй раз в сезоне Найдж взял поул, на секунду опередив Проста и на 0,3 – своего напарника.
Когда перед гонкой в Аделаиде мы с Розанной просчитывали возможные варианты, я был практически уверен в успехе. Я находился на пороге первого чемпионского титула… Даже теперь мне не верится, что тогда я…
Накануне гонки Профессор Ален Прост и руководитель команды McLaren Хитрый Лис (как его прозвали) Рон Деннис решили поиграть в стратегию. Они придумали нечто невероятное – воспользоваться наивной доверчивостью британского претендента и южной горячностью бразильского эгоиста. Слух о том, что шинники Goodyear привезли в Австралию неимоверно долговечную резину, разлетелся мгновенно и, как и планировалось, достиг боксов Williams. Вскоре уже все знали, что американские покрышки вполне способны выдержать всю дистанцию гонки, а значит длительный в те времена пит-стоп был попросту необязательным. Конечно, многие захотели рискнуть. Все, кроме Профессора Проста.
Один из главных триллеров (а может, и трагикомедий) всей истории «Формулы-1» начался с того, что Мэнселл уже ко второму повороту уступил позицию Сенне, рванувшему с третьего места. До завершения первого круга британец потерял и еще пару мест, пропустив ненавистного Пике и выступающего теперь за McLaren бывшего напарника Кеке Росберга. Даже когда Пике вышел в лидеры, Мэнселл ехал на позиции, гарантировавшей ему титул, так как Прост плелся лишь пятым. Прибавив газу, Найдж сумел-таки «сожрать» Сенну и стал третьим, а большего для счастья ему и не было нужно. Но стоило в лидеры выйти Росбергу, как хитрый француз мигом одолел главного конкурента в борьбе за титул! Теперь пилоту McLaren нужно было пройти Пике и дожидаться, пока напарник Росберг добровольно уступит лидерство.
На деле же все вышло несколько иначе. Пике благополучно развернуло, благодаря чему Прост без боя получил вторую позицию, однако через пару кругов у него случился прокол и ему потребовался внеплановый пит-стоп. Учитывая, что те, кто был впереди, в боксы заезжать не планировали, Прост фактически мог помахать титулу своим французским платочком. Теперь все тузы вновь были в руках у Большого Найджа. Впрочем, в такой игре даже старшая карта может быть бита мастерским блефом – сначала Мэнселл стал жертвой Пике, а позже к нему вплотную подобрался и француз.
Ну а за 20 кругов до финиша прозвучал и первый тревожный звоночек для тех, кто планировал ехать без остановок от начала до конца. Лидер заезда Росберг сошел после взрыва покрышки. На первое место вышел Нельсон, что вполне устраивало Найджела. Эх, если бы он свернул в боксы, сменил резину и выехал позади пары лидеров, он все равно стал бы чемпионом. Однако история не терпит сослагательного наклонения – на следующем круге на машине британца взорвалось заднее колесо.
Болид потерял чувствительность к управлению на огромной скорости. Мэнселлу повезло избежать травм, но титул в этот момент был упущен окончательно. Пике тут же поехал в боксы, а Прост беспрепятственно проследовал за четвертой в том сезоне победой и вторым титулом чемпиона «Формулы-1» с перевесом всего в два очка.
Ален тогда говорил, что скорее это не он выиграл титул, а в Williams его проиграли, и признавался, что испытывал жалость по отношению к Мэнселлу. До этого Прост сам дважды упускал чемпионство в заключительной гонке и как никто понимал чувства соперника, который, по его же словам, пожалуй, больше всех заслуживал победы.
Не буду врать, даже сейчас, столько лет спустя, мне больно вспоминать этот день.
1987. НАБИВАНИЕ ШИШЕК
В межсезонье Мэнселл всерьез подумывал о том, чтобы завершить карьеру: гибель близкого друга, не самая простая ситуация в команде с беспринципным напарником и руководителем в инвалидном кресле, сложная беременность Розанны с угрозой выкидыша… Кто бы после такого не сломался? Однако наш герой был не только не шаблонным англичанином, самое главное, он был настоящим мужиком, поэтому даже со сломанными позвонками и пошатнувшейся от всех событий психикой не сдался и решил продолжить борьбу.
В сезоне-1987 Найджел потерпел очередную неудачу, что сделало его довольно нервным. В Бельгии после стычки с Сенной он отправился на разборки в боксы бразильца. Как сам Мэнселл позже признавался, впервые он почувствовал, как кровавый туман застилает глаза и появляется лишь одно желание – порвать обидчика на куски.
Да, у меня произошла, мягко говоря, ссора с Айртоном. Одной рукой я схватил его за горло и оторвал от земли. Четыре человека набросились на меня, а Айртон нанес несколько ударов, но я ничего не почувствовал. А потом мы долго матерились друг на друга. В те времена гоночные инциденты решались именно так.
Позже сражения «Мэнселл против Сенны» на трассе стали классикой «Формулы-1», а квартет Сенны, Проста, Мэнселла и Пике получил собственное название – «большая четверка 80-х». Меньше остальных в этой четверке везло именно Найджелу, который весь сезон продолжал набивать шишки, в прямом смысле этого слова.
После гонки в Австрии мы ехали на подиум в пикапе, и я встал, чтобы передать механикам свой шлем. А на пути была низкая бетонная балка, об которую я шарахнулся головой. На скорости 30 км/ч.
Каждый год Мэнселлу удавалось-таки сотворить небольшое чудо, и 1987-й исключением не стал – пожалуй, таковой стала очередная победа в Англии, на сей раз на «Сильверстоуне». Британец практически всю дистанцию ехал в квалификационном темпе: после пит-стопа он отстал от Пике на полминуты, но за оставшиеся 30 кругов девять раз обновил время лучшего круга гонки. Супруга Розанна тогда была беременна третьим сыном Грегом и поведала мужу, что во время гонки чуть не родила. Не исключено, что, если бы сам Большой Найдж мог родить, он бы тоже в тот момент это сделал. После финиша боготворящие соотечественника болельщики хлынули на трассу и разобрали победный болид пусть и нетипичного англичанина, но настоящего героя той эпохи на сувениры.
Однако где чудеса, там и очередные травмы, причем куда более серьезные, чем шишка в Австрии или пара синяков в Бельгии. В Японии автомобиль Найджела подлетел на несколько метров и приземлился на бордюр днищем. Весь удар с силой 75G пришелся на многострадальный позвоночник англичанина. Были сломаны ребра, и наш герой в прямом смысле слова стал на пару сантиметров ниже.
При этом Мэнселл винил в неудачах не только нелепую судьбу, но и команду, которая играла на стороне Пике, частенько подставляя Найджа. Отношения с коллективом Фрэнка Уильямса разладились окончательно.
Дважды мотор моей машины заменяли на менее мощный. В Монце и Мехико у меня было чуть ли не на 100 лошадиных сил меньше, чем у Пике. На финише сезона ставку на моего напарника сделали и менеджеры Williams. Теперь я могу их понять, никому не хотелось повторения истории 1986-го.
Как это часто бывает, после недолгого звездного часа карточный домик Williams рухнул: Honda со своими чудо-моторами ушла в Lotus, за ними последовал чемпион Пике, и на болиды Железного Фрэнка поставили двигатели Judd. Естественно, это не замедлило сказаться на результатах. Сейчас это трудно себе представить, но лишь в двух гонках (в Сильверстоуне и Хересе) Найджел смог добраться до финиша, оба раза на вторую ступеньку подиума. Девятое место в чемпионате и 12 очков.
Но это был необычный сезон, ведь Сенна и Прост выступали в одной команде, выиграв 15 из 16 гонок. На неудачу Мэнселла никто не обратил внимания. Разочаровавшись окончательно, Найджел твердо решил уйти из Williams и подыскивал варианты продолжения карьеры в другом коллективе. Ну и конечно, любой уважающий себя джентльмен непременно должен поездить за легендарную «Скудерию» из Маранелло.
1989–1990. ГАРЦУЮЩИЙ ЛЕВ
Принято считать, что период Ferrari в карьере Мэнселла вышел совсем уж провальным, но я не очень с этим согласен. Заметьте, в нашем повествовании мы абсолютно не касались легендарной «конюшни». И это неспроста: во второй половине 1980-х команда Ferrari находилась в упадке. Она поддерживала некую форму, но всерьез побороться за чемпионство не получалось. Однако с появлением нового технического регламента для двигателей итальянцам удалось навязать борьбу основным конкурентам – «Скудерия» вновь стала выглядеть как топ-команда. Именно в этот период за них выступал Найджел Мэнселл. Отдельно стоит сказать о том, что англичанин стал последним пилотом, которого в команду выбрал лично Коммендаторе.
Сменив коллектив и получив новый вызов, наш герой победил в первом же Гран-при, в Бразилии, на новой Ferrari 640. Это был ошеломительный успех, но сам Найдж еле смог подняться на подиум. Он долго сидел, попросту не имея сил выйти для получения заветного кубка, а потом уже с шампанским в руках буквально рухнул на подиуме. Спасибо коллегам, которые вовремя подхватили его под руки.
Новый автомобиль Ferrari, оснащенный революционной полуавтоматической коробкой передач, был спесив. Закончить гонку удавалось крайне редко, но если уж Мэнселл добирался до финиша, то никак не ниже третьего места.
На тестах перед сезоном мы с Бергером не могли проехать и пяти кругов: машина постоянно ломалась, а коробка срабатывала не вовремя, что меня лично сильно пугало. Многие спрашивали, как мне удалось победить в Рио. Честно, не знаю. Все тренировки мы закончили с поломками. После старта я ехал и представлял, как тифози обрушатся на меня с критикой, ведь машина скоро сломается. Потом я оказался третьим и ругался на Ferrari: «Не смей меня вывозить на третье место, а потом ломаться!» А когда вышел в лидеры, впервые кричал на свою машину: «Долбаное ты корыто, не вздумай бросать меня сейчас, продолжай… продолжай!» Но в одном из поворотов я заметил, что болид едет сам по себе, а рулевое колесо просто болтается у меня в руках. Пришлось заезжать в боксы и менять руль. После чего наш разговор с машиной продолжился… я уже не кричал, а просто умолял: «Не подведи, родненькая, держись, еще немного».
На этом подвиги не закончились. В Венгрии, стартовав с 12-й позиции, Мэнселл смог одержать замечательную победу, опередив на финише Сенну. Интересно, что в качестве составляющей своего коварного обгонного плана Большой Найдж использовал отставший на круг болид Стефана Йохансона.
Но, как и всегда, с нашим доктором Ватсоном случались и откровенно дурацкие истории – например, черный флаг из-за движения по пит-лейну задним ходом. Случай сам по себе редчайший, способный произойти, пожалуй, только с Мэнселлом.
В то же время итальянским болельщикам, которые неистово «топили» за «Скудерию» и далеко не каждого пилота принимали за своего, Мэнселл пришелся по душе. Именно в 1989-м в истории «Формулы-1» появилось очередное прозвище – Британский Лев.
И вот, казалось бы, новенький болид, прогресс, который явно указывал на возможность бороться за титул, очередной пик формы замечательного пилота, но… как и раньше, Мэнселл становится вторым номером при очередном великом чемпионе Алене Просте.
Руководству Ferrari можно было только позавидовать: в 1990 году в ее составе были два опытных бойца, истинные корифеи гонок: трехкратный чемпион мира Ален Прост и Найджел Мэнселл, имевший к своим 36 годам 16 побед в 149 стартах. Поэтому для многих настоящим громом среди ясного неба прозвучало заявление Льва Найджа об уходе из команды и из гонок вообще. Оно было сделано 15 июля на традиционной встрече с журналистами и болельщиками сразу после восьмого этапа, проходившего в Сильверстоуне.
Прост всегда был политиком, а политики действуют только в собственных интересах. Он все организовал в команде так, чтобы работа велась в его пользу. Меня это сильно расстраивало. А когда в Сильверстоуне он заявил, что моя машина нравится ему больше, и команда отдала ее Алену, наступил предел. Я был вторым номером при Росберге, затем при Пике, теперь вот Ален Прост… Помните, когда Элио де Анджелис погиб, я решил, что буду продолжать, только если смогу бороться за чемпионство? Это чувство теперь было более актуальным, чем когда-либо. Я заслуживал хотя бы возможности бороться за титул, но понимал, что мне не дадут этого сделать. А в Сильверстоуне меня просто опозорили перед собственными болельщиками.
Не особенно вдаваясь в подробности, Мэнселл объяснил свое решение тем, что на его уходе якобы настаивает жена Розанна, часто упрекавшая мужа в долгих отсутствиях и вынужденных разлуках. Заявление Найджела прозвучало настолько твердо и убежденно, что на следующий день сенсационная новость попала на первые полосы всех крупнейших британских газет. Однако правдой оказалась лишь первая часть угрожающего высказывания – Мэнселл в самом деле вынужден был уйти из Ferrari, но, как вскоре выяснилось, лишь для того, чтобы вновь вернуться в Williams. Истинные причины, думается, крылись именно в том, что двум медведям всегда непросто ужиться в одной берлоге, и рано или поздно кто-то из них, не выдержав конкуренции, вынужденно покидает удобное логово.
Поначалу между Аленом Простом и Найджелом Мэнселлом сложились дружеские отношения, но им не суждено было продлиться долго. Черная кошка впервые пробежала между гонщиками, когда на любезное приглашение простодушного англичанина провести вместе уик-энд за игрой в гольф в его загородной резиденции легендарный француз не слишком вежливо съязвил, что, мол, пока один (то есть он) в поте лица вкалывает от рассвета до заката на тестовой трассе, другой, едва закончив квалификационный заезд, тотчас же мчится к ближайшему гольф-клубу. Вскоре уязвленный Мэнселл публично охарактеризовал напарника по команде как человека «безжалостного» и «жестокого». Прост в ответ обвинил умудренного опытом партнера в «элементарном непрофессионализме». Сор был вынесен из избы и мгновенно разнесен по всему белу свету неутомимой журналистской братией. Всем стало ясно, что оргвыводы последуют неизбежно, и Ferrari следующий сезон начнет в новом составе.
Был и еще один момент: Фрэнк Уильямс предлагал контракт Жану Алези, совсем юному пилоту, мгновенно ставшему звездой после яркого дебюта. Мэнселл действительно мог остаться не у дел, но француз в процессе переговоров, психанул и подписал давно уже хранившийся у него контракт с Ferrari, собственноручно освободив дорожку Мэнселлу к практически верному чемпионству за рулем Williams с активной подвеской, автоматической коробкой и непобедимым 10-цилиндровым двигателем Renault. (Подробнее об этой истории мы расскажем в главе 3.)
1991. ТЕ ЖЕ ГРАБЛИ
В сезоне-1991 машина оказалась недостаточно надежна, однако свои пять побед Мэнселл заработал честно. Это позволило ему единолично бороться с Сенной за победу.
Бразильский Волшебник, что называется, тащил на таланте, хотя и болид, и двигатель вполне позволяли ему конкурировать с Williams. А вот сам Найджел иногда давал сбой, как например, в Канаде, где он начал радоваться победе раньше времени и якобы заглушил двигатель.
В 1991-м машина была еще не столь надежна. Многие обвиняют меня в том, что я допустил ошибку и сам заглушил двигатель, но на самом деле коробка переключилась на нейтральную передачу без моего желания, и я уже ничего не мог сделать.
Зато Мэнселлу удалось в очередной раз красиво победить на родине. Весь мир облетели знаменитые кадры того, как два конкурента за чемпионство едут на одном автомобиле – золотые страницы истории «Формулы-1».
Классикой жанра стала Испания. Найджел всю гонку охотился на своего недавнего «пассажира», видимо, рассчитывая получить оплату за проезд. Забавно, но Сенна в итоге расплатился, развернувшись в последнем повороте и открыв Мэнселлу путь к победе.
Ну а в Японии сказка завершилась – все понимали, кто виноват, но немногие знали, что делать. Преследуя Сенну, Британский Лев явно не смог удержаться за соперником и вылетел в гравий. Гонка как в самой Японии, так и за чемпионский титул завершилась.
Вице-чемпион в третий раз. Сложно поверить, но ни Найджел, ни сам Фрэнк Уильямс особо не расстраивались – все, не только в команде, но и в паддоке, понимали, что в следующем сезоне равных желто-синему болиду с красной пятеркой на носу просто не будет.
1992. ЭЛЕМЕНТАРНО, ВАТСОН!
Сезон-1992 – лебединая песня нашего Ватсона. Автомобиль FW14B оказался на две секунды быстрее предшественника: он был оснащен активной подвеской, которая прошла 7000 часов испытаний; аэродинамикой машины занимался легендарный… ну, теперь уже легендарный Эдриан Ньюи, оттачивавший ее формы в аэродинамической трубе, а множество инженеров оснастили этот «самовоз» внушительным арсеналом передовой на тот день электроники. Первые пять этапов 1992 года принесли Найджелу пять поулов и 50 очков за пять побед – комбо.
А потом была гонка в Монако, где Мэнселл ни разу не побеждал. Ненадежная гайка крепления колеса вынудила его совершить внеплановый пит-стоп, в результате чего Сенна вырвался вперед. Последние круги Гран-при Монако 1992 года также мгновенно стали историей «Формулы-1». Это была великая борьба двух великих пилотов, один из которых сидел за рулем великой машины, но проиграл. Вновь Найджел Мэнселл не смог самостоятельно покинуть кокпит своего болида – к подиуму его несли буквально на руках.
К слову, с этим связана интересная история, о которой знают немногие. Оказывается, на Гран-при Австралии, в заключительной гонке 1991-го, британец сломал ногу. Он тогда обманул доктора Сида Уоткинса, сказав, что все в порядке, ведь восстановительный период мог занять три месяца. Другой врач, близкий друг гонщика, сказал, что потребуется операция: кость была раздроблена. И это при возможности наконец-то побороться за титул? Ну уж нет!
В итоге Найджела оснастили сапогами с карбоновыми вставками, и он еще очень долго не только испытывал муки при пилотаже, но и ходить мог исключительно в специальной обуви. Возможно, та гримаса боли в Монако была связана именно с этим.
Практически после каждой гонки я находил темный угол и просто плакал от боли – без операции нога заживала очень долго, но это был мой выбор. Три раза я побывал на свадьбе, но оказывался «подружкой невесты» (Найджел имеет в виду три вице-чемпионства. – Прим. авт.). Меня это не устраивало. А журналисты считали, что я слишком близко к сердцу воспринимаю свои победы и рыдаю от счастья будто глупая леди. Они смеялись, а вот мне было не до смеха.
Даже несмотря на это, Большой Найдж одержал еще несколько красивых побед, например, под дождем в Испании. Затем был очередной блестящий триумф на домашнем Гран-при, где его вновь буквально боготворили болельщики. Правда, в этой красивой истории опять не обошлось без интриг: Фрэнк Уильямс в очередной раз предпочел соотечественнику (теперь уже чемпионского уровня) свою мечту – легендарного победителя прошлого, на сей раз Алена Проста. Самому Найджу в этом случае в 1993-м вновь отводилась роль «подружки невесты».
14 из 16 гонок сезона Мэнселл начинал с поула и в девяти пришел первым. За пять этапов до конца чемпионата победитель был ясен – невероятный итог. Он набрал 108 очков, почти в два раза превзойдя результат товарища по команде, ставшего вторым в чемпионате Риккардо Патрезе. Книга рекордов Гиннесса была переписана полностью. А 13 сентября в Монце Найджел объявил об уходе из «Формулы-1».
Я принял решение уйти из «Ф-1» по завершении сезона. Оно далось мне нелегко, но я все обдумал. Отношения пилота и команды очень важны для успеха, они подкреплены денежными обязательствами. Но важны и человеческие качества, доверие, честность. В последнее время я этого не ощущаю. В Венгрии мы подписали соглашение на сезон-1993, но через неделю мне позвонил представитель Williams и сказал, что ему поручили сообщить мне, что в следующем году место достается Айртону Сенне, если я не соглашусь на сокращение зарплаты. Я отклонил это предложение и сказал им извиниться перед Айртоном от моего лица, если таково условия Фрэнка Уильямса. С тех пор наши отношения испортились. Я имею в виду руководство, а не весь персонал команды. Я слышу много упреков в свой адрес и у меня нет желания выходить на трассу, если это не прекратится. Конечно, руководитель команды сам вправе выбирать пилотов, с которыми ему хочется сотрудничать. Но мое разочарование трудно выразить словами. Деньги для меня не основное, атмосфера в команде – вот главный фактор. Я уже был напарником Проста, хорошо представляю, что такое быть напарником Сенны. В таких отношениях много политики, поэтому я решил здесь перед вами прояснить ситуацию, чтобы все были в курсе того, что происходит. После того, сколько я сделал для этой команды, и того, как они поступают со мной, я продолжаю гоняться, и я тут, перед вами. Я постараюсь выиграть оставшиеся гонки в составе Williams. Уверен, смог бы это сделать и в 1993-м. Но сегодня я заявляю о своей отставке. Я по-прежнему люблю гонки, по-прежнему хочу побеждать и готов рассмотреть варианты участия в серии «Индикар». А команду Williams хочу поблагодарить за сотрудничество. Других комментариев не будет.
ПОСЛЕДНИЙ ПОБЕДИТЕЛЬ
После чемпионского сезона в «Формуле-1» у Большого Найджа действительно была карьера в «Индикаре», тоже с чемпионским титулом, британский туринг, даже «Ле-Ман». Мэнселл активно участвовал и продолжает участвовать в автоспортивной жизни Британии, но наш рассказ уже не об этом – историю доктора Ватсона, настоящего героя при великих Шерлоках Холмсах, пора заканчивать.
В трагическом для «Формулы-1» 1994 году Найджел в третий раз вернулся в Williams. В заключительной гонке в Аделаиде Михаэль Шумахер протаранил Деймона Хилла и стал первым чемпионом новой эпохи. Да, в 1995-м Британский Лев предпринял нелепую попытку вернуться в «большие призы» с McLaren, но банально не поместился в кокпит, так что, по сути, все закончилось именно в 1994-м, той самой Аделаидой, в которой Найджел одержал победу.
Мэнселл стал последним триумфатором эпохи типичных джентльменов, которые прекрасно знали цену своему безумству, которые решали спорные вопросы лицом к лицу, которые играли в политику, но оставались человечными. На этом свете уже не было Айртона Сенны, ушли из гонок Прост и Пике. Он стал последним из великой четверки, поставившим точку на очередной странице истории «Формулы-1». Его глава была яркой и захватывающей, полной трагедий и ошеломительных успехов, правда чаще почти успехов. Он был таким, каким был, таким остается и сейчас. Крепкого здоровья и долгих лет жизни, доктор… вернее, мистер Мэнселл.
Глава 2
Нино Фарина
Первый чемпион
Долгое время мы верили в то, что история «Формулы-1» началась в 1950 году, а все гонки довоенного периода были неким развлечением редких энтузиастов. Первым обладателем титула чемпиона мира среди гонщиков стал Нино Фарина, но, как и Найджел Мэнселл, синьор Фарина выиграл свой титул ближе к концу карьеры, долгой и успешной, о которой многие позабыли или вообще не знали. Не от того ли, что «“Формула-1” началась в 1950-м»?
В первой половине XX века автогонки были захватывающим и очень популярным зрелищем, но порой разобраться в этом «винегрете», приправленном бензином, довольно сложно: между собой воевали не только национальные автомобильные клубы и отдельные компании, но и целые страны. В пожарищах этих войн зарождалось то великое, что сегодня мы называем «Формулой-1».
БЛАГОПОЛУЧНАЯ СЕМЬЯ
Джузеппе Антонио, или просто Нино, Фарине было суждено связать свою жизнь с автомобилями, пусть и не обязательно в качестве гонщика. Джованни Фарина, отец нашего героя, в 1906 году основал Stabilimenti Farina – мастерскую по ремонту кузовов. Собственно, отцом Нино он стал все в том же 1906-м. Сие действо произошло в Турине, промышленном городе, итальянском аналоге знаменитого Детройта. Более того, брат Джованни, Баттиста Пинин Фарина (прозвище Пинин означает «младший братик»), поднатаскавшись в Stabilimenti, в начале 1920-х уехал в Америку. Если точнее, как раз в Детройт, где в том числе обзавелся связями: познакомился с Генри Фордом, который долго и безуспешно уговаривал Пинина остаться. Но было то, что тянуло Фарину-младшего обратно в Европу, в Италию. Нет, не страстные женщины и хорошее вино. Он любил машины (и шанс поработать в Ford был прекрасной возможностью), но в то время американский гигант производил дешевые массовые авто, а Пинин мечтал о скорости и гонках. Вернувшись на родину, он снова устроился на работу в Stabilimenti, но в душе вынашивал собственный проект. В 1930-м «младший братик» основал одно из самых известных в истории кузовных ателье – Pininfarina.
Как вы понимаете, Нино был человеком из выдающейся семьи и всегда старался соответствовать статусу привилегированного человека. Грубо говоря, мужиком он себя считал конкретным и при любом удобном случае любил это подчеркнуть. При этом в жизни он оставался довольно скрытным, старался доводить до посторонних минимум подробностей о своей личной жизни и, как говорится, не любил светиться на публике. Молчаливый, сосредоточенный, суровый. Впрочем, Нино был хорошо воспитан и при желании мог вести себя обаятельно и любезно, вот только появлялось это желание у него крайне редко.
С раннего возраста Фарина готовился присоединиться к семейному бизнесу, но в какой-то момент что-то пошло не так. Стоило ему в девять лет сесть за руль маленькой машинки на территории завода отца, как все было кончено. Юный финансист погиб, так и не успев таковым стать. Зато родился великий пилот, золотыми буквами вписавший свое имя в историю.
МЕЖДУ ДВУМЯ МИРОВЫМИ
Талантливый человек талантлив во всем – это как раз про Фарину. В молодости он занимался бегом, научился играть в футбол и кататься на лыжах, а позже получил докторскую степень по праву в Туринском университете, став дотторе Джузеппе Фарина. Но если академический титул дался ему относительно легко, то вот путь к славе в автогонках оказался куда более длинным и тернистым.
Отучившись, он пошел в армию в чине офицера кавалерии. Рассказывали, что молодой лейтенант просто наслаждался обращением с лошадьми. И лишь одна мысль в то время не покидала голову Нино: «Почему лошадь подо мной всего одна? Больше, мне нужно больше лошадей!»
После Первой мировой войны настало время вернуться к гражданским будням, которые в семействе Фарина порой оказывались весьма насыщенными. С 16 лет наш герой регулярно сопровождал своего любимого дядю Пинина на гонках в качестве пассажира (тогда подобное было в порядке вещей). Первое же сольное выступление Нино приключилось в 1930-м, чуть не став по совместительству и последним. Джузеппе купил себе Alfa Romeo, но новичкам везет далеко не всегда – в горной гонке он попал в грандиозную аварию, в которой получил серьезные травмы, сломав плечо и сильно порезав лицо.
Однако подобное происшествие не охладило пыл итальянца – Нино участвовал в гонках при любой возможности, в течение нескольких лет управляя частными Alfa Romeo и Maserari. Учитывая, что техника была далеко не лучшей, проявить себя удавалось редко. Оставалось лишь уповать на то, что найдется человек, способный разглядеть потенциал в юном гонщике. В конце концов Нино удалось произвести впечатление на Энцо Феррари, который завербовал его в свою Scuderia Ferrari.
Там Фарина нашел друга – настоящего друга. Им стал легендарный Тацио Нуволари, чей талант и упорство были и поучительными, и вдохновляющими. Тацио буквально стал наставником Нино. По вечерам, за бокальчиком любимого шнапса, он прививал нашему герою азы гоночной науки: правильные траектории, точки торможения и принципы разгона на выходе из поворота. Для все еще юного по гоночным меркам тех лет парня эта школа была неоценимой. Так под руководством Нуволари будущий первый чемпион мира стал действительно зрелым пилотом.
Уже в начале 1937 года Фарина одержал победу в Гран-при Неаполя. Став в 1938-м заводским гонщиком и лидером Alfa Romeo, Фарина добыл три вторых места, в том числе на Гран-при Италии, а в 1939-м победил в двух гонках «вуатюреток» (своего рода аналоге нынешней «Формулы-2») и завоевал главный трофей в гонке спортивных автомобилей в Антверпене. Помимо этого, с 1937 по 1939 год Джузеппе Фарина трижды становился чемпионом Италии по автогонкам. Казалось, что впереди долгая и успешная карьера, но перетасовка правил и откровенно воинственная политика, как в самой Европе, так и внутри Италии, привели к тому, что в конце 1930?х гонки стали больше напоминать откровенный бардак. Повсюду летали «серебряные стрелы», причем очень быстро, а Фарина, оказавшись дежурным по итальянскому автоспорту, спасал ситуацию как мог. Плюс ко всему, дружище Нуволари оказался больше гонщиком, чем патриотом, и при случае перебрался в ненавистный всеми итальянцами немецкий концерн Auto Union.
Болиды в то время с каждым разом оказывались все быстрее, и управлять ими становилось практически невозможно. Неудивительно, что Ассоциация признанных автоклубов (довоенное название ФИА) начала колдовать над техническим регламентом, чтобы как-то замедлить «гонку вооружений». Все понимали, что главная цель в этой войне одна – победить немцев. Для этого итальянцы сосредоточились на младшем классе с полуторалитровым двигателем в надежде на то, что у немецких монстров таковых попросту не окажется, но… у тех были ресурсы. Вкинув кучу денег в пожарище автогоночной войны, Mercedes вышли победителями и из этой ситуации.
Немецкие «самовозы» уже на Гран-при Триполи 1939-го, который проводился по полуторалитровому регламенту, разделали всех под орех. Итальянцы же в это время долго и упорно корпели над своим чудо-оружием – Alfetta.
Впрочем, эти баталии уже не имели никакого значения – на просторах Европы разгоралась другая, самая крупная и жестокая война в истории человечества. Джузеппе стал танкистом: как говорится, потерял в скорости, зато приобрел в разрушительной силе.
Спустя несколько лет, полных лишений и тягот воинской службы, в Италии вновь воцарился мир. Фарина остался жив и, как любой солдат, после всех ужасов войны захотел тихого семейного счастья. Нино женился на Эльзе Джаретто, элегантной и стильной женщине, которая управляла эксклюзивным модным центром в Турине. Она считала автоспорт глупым и опасным занятием и пыталась убедить мужа остановиться. Но через три дня после свадьбы ее возлюбленный вылетел на гонку в Аргентину.
1946. СКОЛЬКО ВОЛКА НИ КОРМИ…
Как вы уже поняли, Фарина вернулся в автоспорт. Он присоединился к заводской команде Alfa Romeo вместе с Акилле Варци. После войны Акилле плотно сидел на морфине, который использовал в качестве обезболивающего, но смог избавиться от пагубной привычки благодаря все тому же Тацио Нуволари и обрел былую форму. Компанию им составили Жан-Пьер Вимий и Диди Тросси. Джузеппе было всего 38 лет. Да, «всего»! Тогда этот возраст считался пиком формы. Сами же гонки представляли собой мешанину из довоенных монстров, бережно спрятанных по гаражам до лучших времен. Тех лучших времен, которые и настали с окончанием войны. В марте 1946-го было принято решение пока что ничего не трогать, Гранд-эпрёв (самые крутые Гран-при) не проводить, а также оставить довоенный регламент в силе до конца сезона, начав наводить порядок позднее так, чтобы он стал порядком с 1947-го. Поэтому сезон-1946 представлял собой сборник заездов различного регламента – как будущего, так и довоенного, – а на некоторые гонки организаторы вообще могли выставлять свои требования по литражу.
Назвать сезоном, к слову, это было сложно: никакого общего подсчета очков не велось, важно было победить в конкретной гонке. Победил, ну и молодец. К тому же пилоты не концентрировались на каком-то определенном чемпионате. В один день это могла быть «формула», в другой – «Милле Милья» или еще какая-нибудь внезачетная гонка спортивных автомобилей.
Одержать победу в составе Alfa Romeo Нино удалось лишь на Гран-при Наций в Женеве, а закончился год и вовсе скандалом. Конфликтность и надменность Фарины привела к трениям в команде. Лучший и в будущем непременно легендарный итальянец не собирался мириться с приказами пропускать партнеров по команде на трассе. В знак протеста он, несмотря на лидерство, остановил автомобиль за четыре круга до финиша гонки в Милане. Так статус первого номера самой грозной команды тех лет достался синьору Варци. Правда, год спустя он погиб на тренировке Гран-при Швейцарии.
1948–1949. ПТИЦА ФЕНИКС
Последствия не заставили себя долго ждать – нашему герою пришлось годик, что называется, посидеть и подумать над своим поведением. В 1948?м он выступал лишь в аргентинской серии гонок «Темпорада».
Вернувшись в Европу, Фарина выиграл Гран-при Наций и Большой приз Монако на Maserati, а также вернулся на одну гонку за руль Alfa Romeo 158, став вторым на Гран-при Швейцарии. Одновременно с этим он успел протестировать первую машину Ferrari, созданную для гонок Гран-при. Позже, пилотируя детище Энцо, малышку 125-ю с гарцующим жеребцом на бортах, Нино принес Коммендаторе и дебютную победу в «Формуле-1» – итальянцу не нашлось равных в заезде вокруг озера Гарда.
Впрочем, какими бы хорошими ни были те времена, в Европе по-прежнему царил хаос. На Гран-при в Буэнос-Айресе 1949 года Alfa Romeo потеряла Вимия: пилот погиб во время тренировочных заездов за рулем Gordini. Через несколько месяцев оборвалась и жизнь Тросси, проигравшего борьбу с раком легких. Череда столь мрачных событий лишь подтвердила решение Alfa Romeo прекратить участие в гонках. Ко всему прочему уже покинул этот мир Этторе Бугатти, на масштабную перегруппировку закрылся завод Maserati, а в BRM еще не успели построить свои машины. «Большие призы» превратились в сражения частников на допотопных Talbot, Simca и покупных Maserati с новичками из Ferrari.
Сложилась ситуация, при которой грозным железным монстрам «Формулы-1» попросту не осталось места, сложные и дорогие машины никому уже не были нужны. Послевоенный мир стремился к конвейеру дешевых малолитражек, доступных всем и каждому, а гонки Гран-при воспринимались как пережиток прошлого.
На этом бы «Формула-1» и канула в лету, однако в конце 1949-го, разобравшись со всеми проблемами, о возвращении пусть и на старых, но модернизированных 158-х заявили в Alfa Romeo. Вдобавок Международная автомобильная федерация объявила, что с сезона-1950 будет присуждать звание чемпиона мира лучшему гонщику гонок Гран-при. «Формула-1», словно птица феникс, сгорев дотла, возродилась в новом качестве – в качестве официального и главного автоспортивного чемпионата планеты.
ЧЕМПИОНАТ МИРА
В послевоенные годы в автоспорте главенствовала философская теория, которую гениальный конструктор Фердинанд Порше сформулировал так: «Совершенный гоночный автомобиль пересекает линию финиша первым и затем разваливается на части». Переводя с философского на инженерный язык: «Если бричка еще способна ехать после успешно проделанной работы, значит конструктор перестраховался, заложив в детали слишком много прочности, то есть потерял в скорости».
Это были гробики для «полетов на земле», состоявшие из шасси, кокпита, обшивки, мотора, бензобака и колес – все! Мотор спереди, бензобак сзади, а посередине какой-нибудь отважный безумец.
Создавая чемпионат, организаторы использовали действующий технический регламент. Ах, какой же это был регламент! Он, вероятно, до сих пор снится Эдриану Ньюи в счастливых снах, а просыпаясь, он воспринимает реальность как кошмар. Проще говоря, ограничивались только основные характеристики узлов и агрегатов, а в остальном – полная свобода творческой мысли.
Очки в чемпионате начислялись за места на финише с первого по пятое по схеме 8-6-4-3-2; еще одно очко присуждалось за лучший круг в гонке. Чемпионом становился пилот, набравший наибольшее количество баллов. В зачет чемпионата шли четыре лучших результата из семи этапов, причем одним из них стала американская 500-мильная гонка в Индианаполисе. Она банально носила статус Гранд-эпрёв, и больше в Северной Америке этим похвастать никто не мог, а чемпионату мира нужно было максимальное присутствие на всех континентах. Мало того, что трасса представляла из себя овал, вдобавок другими в Индианаполисе были и правила, и машины, и пилоты. В общем вы поняли – «королева автоспорта» сразу же исключила логику из числа гостей.
Учитывая многолетнее превосходство своих 158-х, первый титул чемпиона должен был достаться одному из трио Alfa Romeo. Это были признанные асы тех лет: 38-летний новичок «больших призов» Хуан-Мануэль Фанхио, 52-летний Разбойник из Абруцци Луиджи Фаджоли и 43-летний Нино Фарина. Нетрудно догадаться, что по начальным буквам фамилий их довольно быстро стали называть «Три Фа». Но поговорим подробнее о той машине, благодаря которой этот триумф стал возможным, ведь, как и все великое, рождалась она в муках.
158-Я
Сразу отметим, что в этой истории спорных моментов больше, чем в сериале «Игра престолов». На заре автогоночных времен в Alfa Romeo трудился гениальный инженер по имени Витторио Яно. Он много и упорно работал на благо компании, обслуживая различные предвоенные заказы.
