Чопперы

скачать книгу бесплатно


Тип был одет как байкер-бродяга. «Блондин», – сразу возникала ассоциация с парнем с заправки. Мотоциклетные сапоги, в которые были заправлены грязные кожаные штаны, старая куртка, без цветов, однако с какой-то странной красной эмблемой наподобие значка – квадратиком, в центре которого виднелся красный узор.

Он поднял взгляд.

Я внутренне собрался и приготовился к перепалке. Начал выделяться адреналин. Я знал, чем обычно заканчивались истории у парней вроде нас.

Но тут случилось неожиданное. В глазах парня мы увидели не выражение затравленного волчонка в клетке, которое часто встречается у тех, кто насильно привязан к месту, и не тупую злобу паршивой дворовой собаки, готовой броситься на любого, кто посмеет тронуть ее или ее кусок мяса. Он посмотрел на нас острым и ясным взглядом удивительно чистых серо-голубых глаз, а потом вдруг стремительно шагнул к нам. Я сгруппировался, приготовившись ответить огнем на огонь, но парень, оглянувшись на «Шалман», упреждающе поднял руку и прижал палец к губам.

– Ребят, – тихо и быстро сказал он, – проезжайте мимо.

– Ты не понял, приятель, – начал я, – бензин кончился.

– Парни, – еще более тихо, но настойчиво повторил он, – езжайте своей дорогой!

Вдруг со стороны «Шалмана» раздался густой и сочный бас:

– Уильям, что там?

Тип весь вздрогнул, а затем сдвинул брови и нахмурился, как будто услышал что-то очень неприятное.

Я посмотрел на вход. Парадное крыльцо этого заведения было оформлено удивительно необычным для придорожного притона образом. Красивая лестница с низкими и широкими ступенями напоминала основание индейской пирамиды и совсем не подходила к нелепому названию «Шалман». По бокам от лестницы располагались фигуры в человеческий рост. Они изображали животных, являющих нечто среднее между лисицей и волком. Приглядевшись, я понял, что это были шакалы. Они стояли на задних лапах. Шакалы как символ заведения – не лучшая идея. Вместо того чтобы завлекать народ, они, наоборот, отталкивали любого из возможных гостей, будь он байкером, не байкером, да хоть кем. Острые мордочки со злобным и хитрым выражением как будто принюхивались к вам, пока вы в нерешительности смотрели и думали. С одной стороны, хорошо было бы зайти и получить вожделенную кружку холодного пива, а с другой – отвратительный шакал словно гипнотизировал, не давая переступить порог.

– Уильям, что там? – раздался голос откуда-то со стороны двери. Мы с Джо переглянулись. Я присмотрелся внимательнее. К стене привалилась чья-то массивная туша, которую я в сумерках принял за камень. Однако этот камень оказался человеком, с огромным туловищем и маленькой головой, увенчанной гребешком, как у варана; на низкий лоб были сдвинуты узенькие черные очки. Густой бас принадлежал именно ему.

Наш советчик как-то весь съежился, но тем не менее громко и отчетливо ответил:

– Дон, эти парни заблудились, спрашивают дорогу.

– Разве мы спрашивали дорогу? – уточнил Джо.

– Нет, Джо, какая разница, – ответил я.

И тут настал один из тех моментов, которых я боялся больше всего, – Джо по неизвестной мне причине начал слетать с катушек.

Вероятно, у него в мозгах, как в испорченном моторе, время от времени что-то заклинивало. Возможно, именно этим объяснялся тот факт, что Джо так и не вступил ни в одну из банд и не носил цвета, хотя в свое время его звали к себе многие. Он был странный парень, этот Джо. Ездил со мной по дорогам в поисках приключений и ни о чем не спрашивал.

– Мы не спрашивали дорогу, – сказал он, ни к кому не обращаясь.

– Так это же просто отлично, приятель, – пробасил Дон, – так и езжай себе, кто ж тебе не дает.

– А я тебя совершенно забыл об этом спросить, приятель, – спокойно ответил Джо.

– Чего?! – прогремел гигант, голос которого стал напоминать рев реактивного самолета: «чего» прозвучало как «гого».

– Я, наверное, забыл, куда мне нужно, толстяк. Тебя ждал. Может, подскажешь? – спокойно повторил Джо.

«Ну, началось», – подумал я, лихорадочно соображая, как предотвратить мордобой. Наверняка эти парни были здесь не одни. Впрочем, Джо никогда до конца не понимал таких вещей.

Дон сделал шаг со ступенек, такой тяжелый, что шакалы, казалось, клацнули зубами, и уставился на нас.

Теперь мы могли рассмотреть его как следует. Здоровенный и красный, как помидор, он представлял собой зрелище крайне неприятное и напоминал цербера, охраняющего ворота ада. Его маленькие злобные глазки бегали туда-сюда. Однако впечатление тупого, равно как и тот тип, которого он назвал Уильямом, толстяк не производил. Напротив, он выглядел как хитрый вепрь, готовый в любую секунду обратиться в ярость и с корнем вырвать дерево, на котором вы сидели, или перевернуть вашу машину при помощи своих смертоносных клыков.

– А вы, ребятки, по адресу ли пришли? – прогудел он. – Детское кафе уже закрывается, оно за углом, рекомендую успеть до одиннадцати, тогда получите свои банановые коктейли.

– Ладно тебе, Дон, – начал тип по имени Уильям, – не надо.

Но толстяк небрежно отмахнулся от него.

– А ты, дядя, не волнуйся, – ответил Джо, – очень хочется пива, да еще посмотреть, как свиньи в хлеву копошатся.

– А это тебе на ферму, дружище, – ответил Дон, – проводить?

Затем он удивительно ловким для такого тучного тела движением развел руки в стороны и извлек своими короткими мясистыми пальцами звук, похожий на щелканье кастаньеты. Я не успел оглянуться, как отовсюду начали появляться странного вида люди.

В лохмотьях, напоминающие зомби из фильмов ужасов, они выползали из всех щелей – из-под куч хлама, старых грузовиков, прислоненных к забору металлических листов. Один тащил с собой цепь от трактора, другой – гаечный ключ, третий – монтировку. У кого-то в руках была отвертка.

«Ну все, – подумал я, – сейчас нам придется огрести по полной». Причем исключительно по вине Джо, поступку которого на тот момент я не мог найти разумного объяснения. Оборванцы урчали и выли, подбираясь к нам, и я уже видел, как тянется Джо к ножу, да и моя рука сама заползла за пазуху и нащупала там холодную рифленую рукоятку верного «Магнума».

Дон, однако, стоял молча и только буравил меня и Джо своими глазенками. Его друзья окружили нас кольцом, и это было похоже на начало предстоящей драки, как будто они образовали ринг, в котором мы теперь стояли вчетвером – я, Джо и два наших новых знакомца.

Тут я заметил еще одну странную вещь. Я слышал недовольство в окружившем меня ворчании, но не почувствовал угрозы. Это, скорее, напоминало ситуацию, когда ты свалился в старый заплесневелый пруд, не смог найти нормальный выход на берег и решил пролезть сквозь камыши. И вот ты бредешь, увязая ногами в илистом дне, и мутная вода пузырится рядом с тобой. Тебя окружают гнилые деревяшки и воняющий мусор, и ты, стремясь поскорей выбраться на берег, разгребаешь лилии и кувшинки, но лишь больше запутываешься в плетях стеблей и корнях. Тебе противно, но пока не до конца страшно, поскольку все это не может причинить тебе вреда – еще не подплыл аллигатор или водяная крыса… А ты даже не знаешь, водятся ли они здесь, но убеждаешь себя, что нет. Так вот, на тот момент я еще не почувствовал на пятаке рядом с «Шалманом» присутствия того самого аллигатора. Пока все это были только безобидные рыбки, которых ты даже не замечал, и жуки-плавунцы, занявшие, как и лягушки, позицию наблюдателей.

В руках одного из упырей я заметил канистру. Однако первой мыслью, прокравшейся в мой усталый мозг, было: «Черт, да они, кажется, хотят сжечь нас тут вместе с мотоциклами!» Перед нами стоял оборванец – существо, на худое и волосатое тело которого была надета майка без рукавов, в прошлом, наверное, белая, а теперь уже серая от грязи. На его шее болтался жетон на цепочке, покрытый ржавчиной, как будто он провисел под дождем лет десять. Он протягивал нам канистру, причем, судя по запаху, с бензином.

– Это что, вечер благотворительности, парни? – спросил я, а про себя подумал, что заливать неизвестную бурду в баки было бы опасно и глупо. Я не раз слышал о случаях, когда странникам устраивали форменную «разводку» посреди степей и глухих дорог, предлагая починить их мотоциклы. Потом эти же самые «механики» находили все новые неполадки, меняли масло в вилке и в двигателе, чистили карбюраторы – словом, вроде делали, что положено, шаг за шагом. Но почему-то после этого «ремонта» мотоциклы отказывались заводиться и ехать. И тут начинало действовать следующее дорожное правило: ты должен был доказать, что механики неправы, что случалось крайне редко, или же дать им закончить работу. При этом странник, естественно, жил рядом. И всегда под боком был и бар, и девочки, и все, что хочешь, а потом он постепенно проматывал последние деньги и был вынужден наниматься на работу в этом же баре или на автосервисе. Так они и зависали на этих стоянках до конца жизни.

«Разводка», – подумал я и предостерегающе посмотрел на Джо. Но Джо не нужно было объяснять такие вещи.

– Парни, я не пью из канистры, – заявил он, – при всем моем уважении!

– Заливайте бензин, не бойтесь, – сказал первый тип, которого называли Уильямом, – бензин не паленый, а у нас его много, и не спрашивайте откуда.

Он вдруг улыбнулся.

– Мы запросто поделимся с братьями на дороге, а потом вы можете спокойно отваливать.

Мне показалось, что Уильям подмигнул мне, а потом указал взглядом куда-то за наши спины. При этом губы его шевельнулись, как будто он хотел что-то сказать, но заготовленные слова так и не слетели с его языка.

– Ты добрый парень, Билли, рад всем и каждому! – вдруг раздался голос откуда-то сверху. – Но молодой человек прав. «Шалман», хоть и рад каждому гостю в отдельности, не может делать подарки всем, иначе что о нас подумают люди?! Посмотри, – продолжил он, – парень даже боится взять твой бензин. Ну а правда, вдруг он испортит свой драгоценный мотоцикл? Нет, так дело не пойдет. Это чистейшее высокооктановое военное топливо мы не можем раздавать просто так, особенно с учетом того, что на сто миль вокруг не найдешь ничего, даже отдаленно напоминающего заправку. И поэтому я не буду против, если они заплатят нам за него по нашей цене.

Я посмотрел на говорившего. Высокий широкоплечий мужчина лет сорока в штанах, на которых тут и там болтались цепочки, стоял на крыльце и небрежно играл старой монеткой, подбрасывая ее высоко в воздух и снова ловя. Я подумал, что женщины могли бы назвать его красивым. Черные длинные волосы ложились ему на плечи, открывая смелое и, даже можно сказать, хищное лицо. Под обычной байкерской курткой, на которой можно было заметить такой же небольшой красный значок, как и на куртках Дона и Уильяма, угадывались очертания мощных мускулов. Видно было, что этот человек шутить уже не будет.

Уильям и Дон стушевались. Остальные вели себя по-старому. Как собаки, они ворчали на один лад, как будто не были разными людьми, а представляли собой единое существо. «Камыши», как я их назвал.

Я ощутил себя человеком, который наконец-то нащупал под ногами твердое дно. Хоть ситуация и была опасной, все это успело сильно надоесть. Не хотелось до самой ночи стоять в круге и выяснять, что к чему. Мы отвыкли от общества.

После долгого пути и приключений хотелось только одного – заполнить баки и желудки, завалиться спать под ветхой крышей мотеля, чтобы с рассветом продолжить нашу бешеную гонку на запад, за уходящим солнцем, по пустым дорогам Большой Степи.

Было, правда, и еще кое-что. То, что мы не успели сказать всем этим гостеприимным людям, – у нас совершенно не было денег. Но всему свое время – соображать нужно было быстро, ведь любая задержка могла обернуться большими неприятностями. И я спросил:

– А какова ваша цена?

Человек с черными волосами прищурился:

– Договоримся, парни. Да охота вам стоять тут до завтра? Заходите, не стесняйтесь!

Толпа оборванцев расступилась перед нами. Мы поднялись по широким ступеням лестницы и оказались перед старой, обитой железом тяжелой дверью, готовой, казалось, выдержать любой натиск. Обшивка на двери была выполнена в виде папоротника, с цветками, раскрывающимися в центральной ее части, и стеблями, опутывающими дверь по бокам. В тех местах, где не было железа, дверь испещряли хорошо различимые в лучах заходящего солнца глубокие следы от ножей, а кое-где виднелись следы ржавчины. Или крови.

Я обернулся. Солнце нежаркими красно-оранжевыми лучами освещало лежащую за «Шалманом» бескрайнюю степь. Вдалеке пробежал шакал. Я пожелал нам с Джо, чтобы предстоящая ночь в «Шалмане» не оказалась последней.

«Шалман»

Дверь закрылась, и мы как будто оказались в преисподней. Ничего не было видно. Откуда-то издалека раздавались мерные лязгающие удары, как будто огромный молот бил по железным заготовкам. Вокруг слышалось сопение. Через минуту, когда глаза привыкли к темноте, я заметил, что нас вели через длинный коридор с низким потолком, вдоль стен которого сидели люди. Тут и там раздавались вздохи, стоны и выкрики. Вспыхивали огни, выхватывая на несколько секунд лица – изможденные, мрачные, – на которых выделялись лишь глаза, упрямо сверлящие нас – одни с надеждой, другие со страхом, а некоторые с нескрываемой отчаянной злобой.

Вскоре наш проводник остановился. Скрипнула еще одна дверь, и мы вошли в следующее, гораздо более просторное помещение.

Здесь тоже царил полумрак, но по сравнению с коридором было гораздо светлее.

За столами, выполненными в форме красных кругов с черными узорами, сидели разные люди – большинство были одеты как байкеры, но виднелись и клетчатые рубахи дальнобойщиков. Они играли в кости.

Эмблема папоротника, которую я увидел на двери, повторялась на столе. Я понял, что этот же знак был на куртках Уильяма и Дона. Узор был раздроблен на четыре части, каждая из которых была отделена от других листьями, и представляла собой углубление. В эти углубления игроки бросали кости. Иногда, когда кому-то из них казалось, что его соперник мухлюет, он бил кулаком по столу, выкрикивая ругательство, противник поправлялся, кости смешивались, и игра начиналась вновь.

Я также заметил, что через каждые несколько столов сидели или стояли высокие фигуры в черных хламидах. Они не принимали участия в игре и безмолвствовали. Странно было видеть охрану в баре «для своих» посреди Большой Степи – обычно такие заведения обходились своими силами. Однако вышибал в этом месте, похоже, было даже сверх меры.

На каждом столе стояло огромное количество выпивки. Официантки в коротких юбках только и успевали менять стаканы. То тут, то там вспыхивали зажигалки. Иногда кто-нибудь из сидящих шлепал наклонившуюся к столу девушку по попе. Некоторые из них не реагировали, другие оборачивались – их глаза хищно сверкали, словно драгоценные камни. Играла громкая музыка – тяжелый рок, что-то вроде «ZZ Top», под которую официантки покачивали бедрами, а байкеры и дальнобойщики – головами.

Я не мог бы сказать, что в этом баре творилось безумие – нам с Джо доводилось видеть места и поинтереснее, места, в которых столы ходили ходуном, а стулья и ножи пролетали в сантиметре от головы. Однако нельзя было не отметить одну особенность. Казалось, время здесь как будто остановилось, и все действия людей напоминали определенную программу – как в часовом механизме, когда каждая шестеренка знает свое место и двигается в точном соответствии с предписанной ей инструкцией. Но это было всего лишь ощущение.

Наш провожатый подвел нас к большому свободному столу в центре и сказал:

– Вот столик для наших гостей, господа. Прошу вас, присядьте и отдохните с дороги. Если парни доставили вам неудобство, прошу извинить их. Они простые ребята, хотя Дон, конечно, мог бы быть и повежливее. Особенно с таким крутым парнем, как Джо. Правильно, Джо?

Я точно помнил, что имя Джо во время нашей маленькой стычки перед баром я не упоминал.

Джо застыл, молча уставившись на нашего проводника. Его лицо абсолютно ничего не выражало.

– Верно, Джо? – повторил наш проводник.

Тот лишь пристально смотрел на него, продолжая молчать.

Краем глаза я увидел, что вокруг нас зашевелились. Обычное дело: когда двое стояли и смотрели друг на друга, это значило, что, скорее всего, сейчас начнется потасовка. В таком месте и с таким перевесом сил ее исход нетрудно было предугадать. Еще минута, и они окружат нас, как и там, на улице. Черт бы побрал этого Джо с его характером. Но все это может произойти, если кто-нибудь ляпнет глупость или не окажется достаточно сообразительным, чтобы разрядить ситуацию.

Наш спутник улыбнулся и сказал:

– Совсем забыл представиться. Мы, похоже, здесь совершенно одичали. Меня зовут Картежник! А вас, как я понимаю, Джо и Джон: почти одинаковые имена.

Он протянул Джо руку.

Тот молча пожал ее. Конфликт разрешился, не успев начаться. Спрашивать настоящее имя у Картежника не имело смысла – он бы все равно его не сказал. Единственное, что меня сразу насторожило, – это само прозвище. Картежник – звучало зловеще. Я живо представил себе, как этот Картежник, судя по всему, управляющий, а может быть, и владелец «Шалмана», заправлял здесь делами неумолимо и свирепо, раскладывая колоды судеб своих подчиненных, не обращая внимания на их чаяния и желания. Я не раз видел людей, подобных ему – приветливые внешне, внутри они были жесткими и холодными, как сталь. Что ему нужно и почему он привел нас, как почетных гостей, к лучшему столику, на котором уже стояла бутылка виски «Черная собака» – пока я понять не мог.

Но у нас с Джо были и свои задачи.

Мы сели за стол. Дон и Билли опустились рядом. Тут же подбежала девушка с рыжими, распущенными волосами, одетая, как и все официантки в этом заведении, весьма фривольно: в кожаный красно-коричневый передник, короткое платьице с вырезом и ковбойские сапоги. А за ней еще одна – блондинка – с волосами, забранными в высокий хвост, на невероятно высоких шпильках. Удивительно, как можно было ходить на них, не сломав себе ноги! На ней было короткое платье, на вид из змеиной кожи, отливающее серебром. Увидев официанток, мы с Джо переглянулись.

Но нет, это были не они.

Обе девушки были невероятно красивы, причем рыжую отличал особенно дерзкий и капризный вид. Казалось, она чем-то постоянно недовольна. Ее носик был вздернут, а пухлые губы все время немного приоткрывались, обнажая ровные белые зубки, словно приглашая к страстному поцелую. Она была таких соблазнительных форм, будто сошла с картин Вальехо. Посмотрев на людей за соседними столиками, я понял, что не был одинок в своих желаниях. Мрачные кидатели костей уставились на рыжую, ожидая, когда она наклонится, чтобы принять у нас заказ, а край ее платья задерется. Впрочем, они также таращились и на блондинку. Там тоже было на что посмотреть. Девушка была обладательницей скандинавской, нордической красоты, а взгляд ее больших серо-голубых глаз обдавал холодом, который можно было почувствовать чуть ли не физически.

Честно говоря, я с трудом мог представить себе, что разносить напитки было их обычной работой. Скорее всего, они – личные «ассистентки» руководства этого «Шалмана», и их появление было в диковинку даже для завсегдатаев. Но почему их опять было две? Эта мысль не давала мне покоя.

Девушки встали около нас и застыли, как солдаты в ожидании приказов.

Картежник сказал:

– Вы, господа, уверен, сильно проголодались с дороги. Я готов поспорить и поставить мои старые кости, с которыми я никогда не расстаюсь, против дырявой майки Дона, что вы бы не отказались от огромного сочного стейка.

Дон поднял руку и взглянул себе в подмышку. Там действительно виднелась небольшая дырочка. Он сконфуженно прижал локоть к торсу, и все за столом засмеялись, в том числе и девушки. Картежник подмигнул им. Это лишь укрепило мое предположение, что они были не простыми официантками, а выполняли подобную работу, потому что так требовалось в данный момент.

– Верно, – ответил я.

– В таком случае хочу предложить вам блюдо, лучше которого вы не пробовали во всей Большой Степи, а также за ее пределами, могу вас уверить.

– И что же это?

– Стейк «Герой асфальта». Вам понравится. А секрет до поры до времени я бы раскрывать не хотел. Это особенный стейк, приготовленный по специальному рецепту нашего повара.

– Я не против, – сказал я.

– И я тоже, – поддакнул Джо.

Только тогда я почувствовал, что ужасно проголодался. И, по сути, мне было абсолютно все равно, что нам подадут. Я подумал также, что был бы очень рад опрокинуть стаканчик холодного пива. Вдруг, как будто прочитав мои мысли, стоявшая ближе ко мне блондинка наклонилась и поставила передо мной большой бокал запотевшего темного пива, как раз такого, которое я любил, – «Кринстен». Я вздрогнул и не нашелся что сказать. Пиво было очень свежим, я одним глотком залил в себя добрую половину. А потом быстро допил остальное.

– Ну что, девочки, давайте нам героев! – распорядился Картежник, и девушки, гордо кивнув, ушли.

Он разлил «Черную собаку» по стаканам. Глядя, как его тонкие, но сильные пальцы в перстнях обнимают горлышко бутылки, я легко представил себе, как они же сжимают чье-нибудь горло или затягивают на нем удавку, а пятью минутами позже скользят по бедру одной из прекрасных дам «Шалмана», которыми изобиловал «Шалман».

– Ну что же, – сказал Картежник, – предлагаю выпить за счастливый случай, который привел вас в наш дом, где вы спокойно сможете провести ночь будучи защищенными от непогоды, койотов, летучих мышей и сброда, окруженные друзьями, которые помогут вам скоротать время, а также прекрасными женщинами, которые будут рады приветствовать и обогреть вас в этом старом и уютном доме.

Нужно сказать, что тост Картежник выбрал неудачно. Специально или случайно, но он попал в самую точку, в больное место нашей с Джо истории, разрешения который мы ждали с большим волнением. Поэтому в тот момент я почувствовал нечто вроде того, что, наверное, чувствует собака, напавшая на след дичи. Я внимательно поглядел на Картежника, а затем на Джо. Годы, проведенные вместе, не прошли даром – иногда мы умели понимать друг друга без слов. Я почувствовал, что он оценивает ситуацию. Однако пауза грозила затянуться, а я не хотел, чтобы мы нарушили нормы гостеприимства, нанеся хозяину оскорбление своим отказом выпить. Вдруг нас посчитают одними из тех скандальных парней, прущих на рожон. Таких, бывает, побаиваются, но редко уважают, а, главное, еще реже доверяют им секреты. А та информация, которую мы хотели получить, стоила дорогого, и нам следовало быть вежливыми хотя бы ради этого.

Я подмигнул Джо. Мы подняли стаканы.

– За добрые слова и радушный прием, – сказал я.

Мы выпили. Виски обожгло мне горло. Было такое ощущение, что в нем не сорок, а все шестьдесят градусов.

– Кстати, парни, как вы обнаружили «Шалман»? Он стоит в стороне от большой степной дороги, просто так к нам редко заезжают, – спросил Картежник, закурив черную сигарету неизвестной мне марки.

– Нам подсказал старик на развилке. Он шинами торговал, – ответил Джо.