скачать книгу бесплатно
Солдатские небылицы
Геннадий Русланович Хоминский
Жизнь можно прожить только один раз. Нельзя ничего повторить. Но можно и нужно вспоминать – чтобы не забыть. Сборник рассказов «Солдатские небылицы» – мои воспоминания о службе в армии. Были ли эти истории на самом деле, или это плод моей фантазии? Кто же теперь вспомнит по прошествии более сорока лет. Но я знаю одно точно. Был дембель 1977 года, и я ехал в таком же поезде Архангельск – Москва. Посвящается тем, кто отслужил, кто служит, кто будет служить и тем, кто ждал, ждёт и будет ждать. А самое главное, моим сослуживцам, кто был вместе со мной на Новой Земле 1975 – 1977 году.
Геннадий Хоминский
Солдатские небылицы
Посвящается тем, кто отслужил,
кто служит,
кто будет служить и тем,
кто ждал, ждёт и будет ждать.
И куда не взгляни
В эти майские дни
Всюду пьяные
Бродят они.
(Дембельская песня)
Начало
Ночь. Не спится. Не понятно почему. Лежу и перелистываю в своей памяти странички дневника жизни. Год 1977. Весна.
***
Я работал проводником поезда Архангельск – Москва. Вообще-то проводником я работал мало, всего одну поездку – от Москвы до Архангельска и обратно. Но эта поездка запомнились навсегда. До Архангельска народу в вагоне было мало – человек десять-пятнадцать. Зато обратно вагон был полон. Основные пассажиры поезда – дембеля, то есть демобилизованные солдаты. Ребята отслужили свои два года, а кто и три, на крайнем Севере и возвращались по домам. Дорога была практически одна – на Москву. Откуда уже по одному, по двое поедут дальше по нашей необъятной. А от Архангельска ехали большими компаниями. Кто из архангельской тайги, кто с самого Крайнего Севера: Амдермы, Новой Земли и даже с Земли Франца Иосифа, или как они говорили ЗФИ. От свободы у ребят кружилась голова, вернее её зачастую просто сносило.
Ещё в Москве к моему вагону подкатили тележку, в которой стояли штабелем ящики с водкой и вином. С тележкой, помимо грузчиков, шёл бригадир поезда Николай Петрович. Подойдя ко мне, он поздоровался: «Новенький, первая поездка? Не бойся, если что, обращайся – помогу. Как, говоришь тебя зовут?», – спросил меня.
– Да никак не зовут, я сам всегда прихожу, – пошутил я.
– Ты вот что, шутить будешь, когда в Москву из поездки вернёшься. Ежели жив – здоров останешься, – грубо оборвал он меня.
– Да ладно, шуток не понимаешь, – огрызнулся я, – зовут Кеша, но друзья величают Палычем.
– Короче так, Палыч. Вот тебе ящик водки и ящик вина, спрячь получше и никому не показывай. Не вздумай сам приложиться, узнаю – скину с поезда, – сказал он мне и показал на ящики.
– А зачем это? – спрашиваю.
– Затем, что из Архангельска будет полный вагон дембелей. Понятное дело, захотят парни выпить, придут к тебе. Только смотри, не нарвись на патруль и сам не напейся. Вернёмся в Москву, деньги сдашь. За водку по десять рублей за бутылку, вино – по пять. Записываю на тебя триста рубликов, – и он записал в блокнотик.
– А что так дорого?
– Ресторанная наценка, – усмехнулся Николай Петрович.
– Так по чём же мне продавать?
– Дело твоё, только про долг не забудь. Так что давай, Палыч, работай. Если мозги есть, в накладе не останешься.
Грузчики покатили тележку вслед за бригадиром к следующему вагону, а я затащил ящики в своё купе. С верхней полки стянул все мешки с бельём, поставил туда ящики и мешки затащил снова на место. Практически ничего не заметно.
Затем началась посадка в Москве. Я стоял у дверей и проверял билеты. Как я уже говорил, народу было немного. Вечером, после того как разнёс чай, достал из своего саквояжа припасённую чекушку белой и кое-какую закуску, что прихватил в Москве в гастрономе. Поезд мерно катил через тайгу, наступил вечер и силуэты деревьев постепенно исчезли. В купе тепло, вагон мягко постукивал на стыках рельс. От выпитой чекушки на душе была благодать. Жаль только, что поговорить не с кем. Прошёлся по вагону, все купе закрыты, наверное, спать легли. Вернулся к себе. Надо бы ещё добавить, но больше водки нет. Поглядел на полку, где за стопками одеял стояли два ящика. И только было собрался вытянуть оттуда бутылочку, как дверь купе отодвигается и на пороге стоит Николай Петрович.
– Как дела, Палыч, всё нормально? – спрашивает меня.
– Так точно, гражданин начальник, – весело отвечаю я.
– А ты что такой весёлый? – он придвинулся ко мне и шумно втянул воздух, – уже бухой?
– Да ты что, Николай Петрович, так чуть-чуть для аппетита. В вагоне всё спокойно, все спят.
Бригадир резко взмахнул рукой и со всей силы ударил меня под ребро. От неожиданности я свернулся пополам.
– Зайду попозже, если уснёшь, прибью, – спокойно сказал он и неспеша пошёл в другой вагон.
«Вот же гад, давить таких нужно», – подумал я и решимость выпить ещё сильнее возросла. Я только встал на полку и вновь потянулся к стопке одеял, как хлопнула дверь в тамбур. Я резво соскочил и увидел двух ментов, которые вошли в вагон. Они остановились у моей двери. – Новенький? Что-то я тебя раньше не встречал, – проговорил один из них и вошёл в купе. Я стою, не дышу.
– Водкой затарился на обратную дорогу?
– Да ты что, гражданин начальник, какая водка?
– Это почему же гражданин? Я тебе пока ещё товарищ, – отвечает мент с ухмылкой и осматривает купе.
– Колян, ну ка залезь и посмотри, что там за одеялами, – говорит второму и выходит из купе.
Этот мент сразу встал на полку и сбросил одеяла на пол. В углу стоят два моих ящика.
– Так, оформлять будем. Колян давай за бригадиром, он был в третьем, – распорядился старший мент.
Он сел на полку, отодвинув сапогами одеяла в сторону. Я стоял напротив его и молчал.
– Ты, урка, откуда здесь появился? – спрашивает меня.
– Да вот, чалился в этих краях, а кадровичка спрашивает, поедешь ли, мол, на Архангельск. А чего – места знакомые, – стараясь не дышать бормочу я.
– Что, снова на Севера потянуло, ну это я могу тебе поспособствовать, – он засмеялся, так недобро, – за что сидел?
– Да по шофёрской статье.
Мент цепко глянул мне на кисть руки с татуировкой «СЕВЕР» и на пальцы с наколотыми перстнями.
– Ладно, мне врать не нужно, я не следователь. А как на дорогу приняли со справкой?
– Да кореш там работает, пошли говорит проводником, сейчас сезон начинается, людей не хватает.
В это время вновь хлопнула дверь тамбура и у купе остановился бригадир и тот мент.
– Вот, Петрович, полюбуйся, – и он показал на стоящие на полке ящики, – оформлять будем.
– Да ладно тебе, Володя, свои люди, разберёмся. Это у меня новенький, первая поездка, прости его, – обратился бригадир к сидящему в купе милиционеру.
– Прости, говоришь. А это, Петрович, преступление, сроком попахивает, а ты – прости. Прости – на кусок не намажешь. А ты что, урка, скажешь?
– Да чего здесь говорить. Что скажешь, то и сделаю, – промямлил я.
– Ладно, на первый раз прощаю. Но, Петрович, будешь должен.
– Да Володя, свои же люди – сочтёмся, – ответил бригадир, вытащил из ящика две бутылки водки и отдал их Коляну.
– Петрович, нужно учить молодое пополнение, как водку прятать, – засмеялся Володя, вышел из купе, и они пошли дальше по вагону.
– Поучу, поучу, можете не сомневаться, – бригадир резко закрыл дверь в купе.
– Я тебя предупреждал? Предупреждал, а ты что же, сучёнок, меня подводишь? – так спокойно и тихо говорит бригадир.
И не дожидаясь моего ответа он коротким сильным ударом врезал мне прямо под дых. Я согнулся. Тогда он ребром ладони со всей силы ударил меня по спине, прямо туда, где были мои опущенные почки. В глазах потемнело и я свалился на лежащие на полу одеяла. Бригадир вышел из купе и тихонько закрыл за собой дверь. Сколько пролежал, не помню. Начало светать. Я поднялся, умылся и разжёг титан.
В Архангельске все пассажиры вышли. Я навёл порядок. Вымыл полы во всех купе, в туалетах и коридоре. Навёл порядок в своём. Ящики вновь завалил одеялами, так как куда можно ещё спрятать не знал. Очень хотелось сбегать в ближайший магазин. Один был недалеко, за углом. Но только подумал, как резко заболела почка, аж в глазах потемнело. Нет, думаю, не стоит нарываться. Рука у бригадира тяжёлая, второго удара не переживу.
На перроне начали собираться отъезжающие. Точно, дембелей полно. И они всё прибывают и прибывают. Стоят командами. По перрону постоянно прохаживается патруль. Дежурный дал команду на посадку. Я открыл дверь в вагон и встал рядом. Отъезжающие начали выстраиваться у дверей. Я проверял билеты, и пассажиры заходили в вагон. Как я заметил, ни одного гражданского в моём вагоне не было. Вскоре посадка закончилась и поезд тронулся. Я замкнул дверь и вошёл во внутрь. Прошёл туда-сюда, всё хорошо, все сидят на своих местах. Затем обошёл все купе и собрал билеты. Минут через десять началось движение из вагона в вагон. Все ходили и искали своих друзей и земляков. Стоял громкий гул голосов. Где-то уже начали разливать, это слышалось по запаху. Двери всех купе были открыты. Я, в ожидании первых покупателей, зашёл в своё купе и сел на полку. Двери оставил открытыми. И точно, не прошло и пяти минут, как ко мне постучал сержант с голубыми погонами. Авиация.
– Извините, а не подскажете, где можно купить чего-нибудь согревающего? – робко спросил он.
– Скоро закипит титан – будет чай, – включил я дурака.
– Да нет, батя, ты не понял, чаю мы напились за два года предостаточно. Водка есть?
– Есть, только по червонцу.
– Ну ни фига себе, что так дорого?
– Ресторанная наценка.
– Ладно, давай пузырь.
– Ты в каком купе?
– Через два отсюда.
– Иди, сейчас принесу.
Сержант пошёл в своё купе, а я, прикрыв дверь, залез на полку и вытащил бутылку водки. «Это я правильно сделал, что не стал ему показывать, где она лежит. А с червонцем прогадал. Мне же нужно компенсировать за те два пузыря, что менты с собой унесли, да и себе что-то нужно заработать», – подумал я.
Рассказ 1
Взял я бутылку, завернул её в полотенце и подошёл к купе, где сидел сержант с голубыми погонами. «Да без физики никуда», – громко говорил сержант своим попутчикам. В купе сидело человек восемь. Я подошёл и подал сержанту бутылку.
– Во, батя, спасибо, – радостно крикнул сержант, ловко её открыл за ушко и разлили всем по стаканам.
– Да ладно тебе трепаться, где тебе нужна была физика? – продолжил начатый спор солдат с чёрными погонами, – через день на ремень, и так два года. Давайте выпьем за дембель. Ура!!!
«Ура!!!», – подхватили все сидящие и выпили.
Я сглотнул слюну, так мне захотелось присесть с ними и выпить. Но бутылка была одна.
«Так вот, рассказываю, – начал сержант, – дело было на аэродроме в Амдерме, полтора года назад. Была зима, мороз нешуточный. На стоянке стоял Ан-26, военный. Техники его обслуживали, а мы стояли в карауле. Я подошёл к самолёту и начал интересоваться, что да как. А от самолёта только что отъехал заправщик и один солдат из обслуги сливал отстой в ведро. А отстой, это тот же бензин, ну может немного грязный. Рядом с ним стоял инженер старлей и курил. Я решил проявить бдительность и сделал тому замечание.
– Товарищ старший лейтенант, на стоянке курить строго запрещено, тем более что Вы стоите рядом с ведром, а в нём бензин.
– Ты, салага, не борзей, делать замечание офицеру, – сказал старлей, а затем улыбаясь добавил, – и вообще это новая марка бензина – он не горит.
– Как это бензин не горит?
Офицер взял ведро и отнёс его к курилке, которая была за стоянкой. Вся обслуга самолёта подтянулась туда же.
– Да ты что, Витёк, это же новый сорт. Он горит только в двигателе, а на земле им костёр тушить можно, – встрял мой знакомый, техник Саня, сержант из роты обслуживания.
– Да ладно прикалываться, пацаны, – ответил я.
– Гляди, салага, – сказал подошедший старлей и бросил горящий окурок в ведро с бензином.
Окурок очертил дугу и спокойно упал в ведро. Я ожидал увидеть огненную вспышку, но раздалось только слабое шипение гаснущего в бензине окурка.
– Да в ведре, наверное, не бензин? Вы прикалываетесь надо мной.
– Делать нам больше нечего, только поприкалываться, – ответил старлей.
А я, глупый, стоял и смотрел на ведро с бензином, вместо того чтобы посмотреть на их рожи. Сразу бы понял, что здесь что-то не то. А они на полном серьёзе продолжали разводить меня.
– Не бензин говоришь? – Саня взял ветошь, намотал её на кусок проволоки и начал поджигать спичками.
Ветошь загораться не желала, только чуть тлела. Тогда он опустил её в ведро, намочил и снова поднёс к ней горящую спичке. Ветошь ярко вспыхнула.
– А ты говоришь не бензин. А теперь смотри, – и он быстро опустил проволоку с горящей ветошью в ведро.
Раздалось шипение и ветошь погасла. Все забалдели, и только я стоял ничего не понимая.
– Физику нужно было учить в школе, а не балду гонять, – весело сказал старлей, а затем уже громко добавил, – марш на пост, устроили здесь спектакль. А вы, охламоны, бегом на 37-ой, ему сегодня вылетать.
Вся обслуга мелкой рысью засеменила к стоящему вдалеке самолёту. Я вернулся на пост, поднял на тулупе воротник, так как холод начал пролезать во внутрь, хожу и думаю: «Как такое может быть – бензин и не горит?» Главное подвоха нигде не вижу. Всё честно. В ведре бензин, а ветошь погасла. Хожу, а сам поглядываю на оставленное ведро возле курилки.
Вскоре пришла моя смена и я, вместе с разводящим, пошёл в караулку. Поставил карабин, снял тулуп и прислонился к печке. Но мысли всё крутятся вокруг ведра с бензином. Отогрелся, оделся и вышел на улицу. Нигде никого не видно. Я быстренько добежал до курилки, взял ведро и отнёс его в вагончик КПП. Поставил под стол, дежурному сказал, чтобы не трогал – вечером заберу. И вот после наряда, я со своими кентами – человек пять, идём на КПП. Я обещал им показать интересный прикол с новой маркой бензина. Приходим, дежурный мне говорит: «Товарищ сержант, зачем ведро с бензином притащили, уже провонялось всё».
