скачать книгу бесплатно
Образ любви для меня обретающий,
Рай, возвращенный из бездны веков.
Чистые улицы, светлые здания,
Лица прохожих открыто добры.
Кажется, будто во всем мироздании
Город один получает дары.
Парки, отели, кафе бесконечные,
Яхты качаются в тихом порту.
Здесь, становясь романтично беспечнее,
Каждый найдет голубую мечту.
Я задохнусь от восторга у трапа.
Как хорошо возвратиться домой,
Милая сердцу, родная Анапа,
Город покоя и радости мой.
Это тебе посвящаются оды,
Это тебя восхваляют в веках!
Город любви, вдохновенья, свободы.
Солнечный мир, на морских берегах.
Аборт
Пересчитала все щели,
Белой больничной стены,
Лежа на жёсткой постели, —
Где не прощают вины.
Ноет в измученном теле,
Невосполнимость потерь.
Сколько – часы иль недели,
Не выходила за дверь.
В снах, опасаясь забыться,
Шепчет, как речитатив:
«Снится, мне всё это снится!
ОН во мне всё еще жив!»
Память безжалостно – хлестко,
Опровергает: «Смотри!
Эта кровавая горстка,
Бывший ребенок, внутри.
Помни, как рвали на части,
Мир, не рождённый, в тебе!
И об утраченном счастье,
Каяться поздно Судьбе…»
«Сквозь тысячи километров…»
Композитору Кошкиной Ире
Сквозь тысячи километров,
Твой голос ко мне прорвётся,
По струнам летящих нервов,
В душе моей отзовётся.
Подруга, душа, Ириша!
Весь мир между нами – пропасть.
И голос, как будто тише,
И жизнь – набирает скорость.
Но слово и музыка – вечны.
И в перипетиях вселенной,
Звучат песни бесконечно,
Что созданы вдохновенно!
Стул
Смотрю на стул. Мне говорят,
Что тяжело писать о стуле,
Что слишком образ простоват.
Ну, это, братцы, вы «загнули»!
Стул, величайшее из благ,
Цивилизованного быта.
Тот, будущего артефакт,
В котором суть души сокрыта.
Ведь после праведных трудов,
Так хорошо присесть на стуле.
На спинку бросить плащ – покров,
И выпрямиться, не сутулясь.
О, подсчитать бы, сколько лет,
Мы, опираясь пятой точкой,
На стуле провели! И свет,
Увидел много дивных строчек…
Стул, на который я смотрю,
Не эфемерный, а конкретный —
Четыре раза, к сентябрю,
Преображался он заметно.
Его обшарпанный каркас,
Морилкой красила, любовно,
Сменив на новый, каждый раз,
И поролон, и ткань. И словно,
Передо мной был новый стул.
И тридцать лет ему – как шутка…
Сиденья бархат вновь вернул
Мне память детства, на минутку…
«Когда пронзает тело боль …»
Когда пронзает тело боль —
Сжав зубы, силишься подняться,
Стараясь ей не поддаваться.
Но результат усилий – ноль.
И остаётся лишь одно —
От адских мук скользнуть в нирвану.
Пусть тело заврачует рану,
И переборет боль оно.
А я вернусь из забытья,
В клубах эмоций всепрощенья,
И с некой тайной озаренья —
Наградой из небытия.
И тело, призванное жить,
Воспримет душу с удивленьем —
Тем происшедшим измененьям —
Желаньям верить и любить…
Чёрный кот
Ты много лет одна,
В полной «бесперспективе»,
Мне говоришь всегда,
Гладя кота, тоскливо:
«Видела – жизнь идет
Пусто и так негласно —
Всё задом наперед,
И не горит, а гаснет.
Может быть, был пароль
В самом начале жизни?
Кто-то сказал – изволь —
Ты вне игры до тризны.
Или – была игра?
Выиграл – и в нирване.
А проиграл – гора
Бед по планиде тянет?
Или всесильный ТОТ,
Мучить решил до срока?»…
Знаешь, твой черный кот
Вертит тобой неплохо…
В старой усадьбе
Звездная пыль веков
В доме, на чердаке.
Вот, что скрывал засов,
Во временной реке —
Здесь целый мир застыл,
И рассыпаясь в прах,
Что-то, но сохранил
В пыльных своих углах.
Предков ушедших хлам,
Некогда нужный им —
Спутник страстей и драм,
Жизней мелькнувших, дым…
Что же я здесь ищу,
В крахе судеб чужих?
Душу надеждой льщу —
Вдруг, я познаю Их…
«В мрачных заревах заката…»
В мрачных заревах заката,
Исчезают корабли.
Время требует расплаты —
Только души – не рубли.
Мы на поиск Атлантиды
Отправляемся, друзья —
В неизвестность и без гида
И со знанием, что – зря…
«Когда дыханье осени сквозит…»
Когда дыханье осени сквозит,
Курортный город словно замирает.
Гул дискотек и баров затихает,
И Муза совершает свой визит.
Она струится, как хрустальный бриз,
Скользя по морю, нежно белой пеной,
И по виску, ожившей, жаркой веной,
Теплом стекает, с кровью, к сердцу, вниз.
