скачать книгу бесплатно
– Лешик, ну что ты злишься? – не сдавалась Эля. – Тебя целый день не было, я ждала тебя, чтобы с тобой обсудить дела, а ты рычишь на меня, как будто я тебе на хвост наступила. В чем дело? Ты предпочитаешь прятать голову в песок?
– Я предпочитаю сначала поесть и отдохнуть, – отрезал муж, – если ты не понимаешь, что у человека может быть такая потребность, я отдохну в другом месте.
Он встал из-за стола, оставив жену с чайником в руках, достал из холодильника початую бутылку виски, яблоко и ушел в свою комнату. Но Элю не так легко было выбить из колеи. Она налила себе чаю, открыла упаковку итальянских печенек с орехами и цедрой и переключила телевизор на канал, по которому шел детектив про Эркюля Пуаро.
Через полчаса слегка захмелевший Лешка показался на пороге кухни. Он подошел к Эле, поцеловал ее в макушку. Она не шелохнулась.
– Прости, Лисичка, я просто устал и на нервах, – сказал он примирительно, запустил руки в гриву вьющихся рыжих волос, помассировал жене голову.
Эля пожала плечами:
– Извини, если я не вовремя начала, но когда-то же об этом нужно поговорить. Если не вечером, то когда? Днем ты на работе…
Она встала из-за стола, внимательно посмотрела на мужа и сказала:
– Лешик, ты что-то от меня скрываешь, ты знаешь что-то, о чем я не в курсе. Так нечестно, я не могу жить в неведении. Я же живой человек. Ты подумал о том, что у меня тоже есть чувства, что я тоже могу переживать, нервничать?
Леша молчал.
– Если ты сейчас мне ничего не расскажешь, в дальнейшем ты будешь общаться сам с собой.
Леша знал, что эта угроза не пустая, если Эля замыкалась в себе, это могло быть надолго.
– Да я не знаю, как тебе все рассказать, – наконец выдавил он, – хочешь одним словом?
– Нет, не хочу, я хочу подробности, хочу знать все до мелочей, – настойчиво проговорила жена, – но сначала можешь выразить одним словом, если тебе так легче формулировать.
– Если одним, то, кажется, мы приплыли.
Леша вздохнул, опрокинул в себя порцию виски, чтобы легче было начать, и принялся рассказывать жене то, что мучило его в последнее время и что он пока держал при себе, чтобы лишний раз не волновать Элю. Если бы дело обошлось, она так ничего бы и не узнала о его волнениях, но при нынешнем раскладе все равно рассказывать рано или поздно пришлось бы.
По весне, где-то месяца полтора назад, на пороге павильона его встретили взволнованные сотрудники. Ему рассказали, что с самого утра приезжали какие-то ребята, все тут фотографировали, бегали с какими-то измерительными приборами, на вопросы не отвечали. Леше информация не понравилась, но паниковать было рано. Через день те же ребята появились снова, но теперь с ними были еще какие-то серьезные по виду дядьки – оба с напыщенными лицами, оба лысые, разница была лишь в костюмах: у одного он был очень дорогой, у другого не очень. Один был похож на чиновника, другой на прораба. Ребята немедленно позвонили Алексею, и он примчался, чтобы без обиняков поинтересоваться у визитеров, что к чему. Разговор не получился. Лысый в дорогом костюме был смутно знаком, и Леша ему был так же смутно знаком, потому что глаза у человека забегали. Он попросил у Алексея документы на земельный участок, Леша сделал ответный выпад и предложил визитеру ознакомиться со свидетельством о праве собственности на павильон.
– Вы мне вашу зеленую бумажку не предлагайте, – подняв руки в защитном жесте, сказал лысый, – вы мне документы на землю покажите, и все.
– А вы, собственно, кто такой, чтобы я вам их показывал? – резонно осведомился Леша.
– А я, собственно, у вас ничего и не спрашивал, – нашелся владелец костюма, – это вы начали разговор, вы спросили, на каком основании я здесь нахожусь. Вот я вас и спрашиваю: а на каком основании вы здесь находитесь? Только и всего.
И тут Леша понял, в чем дело. Этот в дорогом костюме знает, что делает и о чем спрашивает. Земельный участок под своим павильоном Леша так до конца и не оформил. Если рассказывать эту историю, она окажется долгой, глупой и совершенно не красящей рассказчика. Полгода назад он, как последний дурак, решил воспользоваться тайной дружбой одного своего знакомого в Федеральной службе регистрации. Тот убеждал его, что эту самую зеленую бумажку – свидетельство о праве владения павильоном – можно получить еще до того, как он закончит оформление документов на землю. За деньги, конечно. И Лешка, как полный идиот, отвалил круглую сумму за госсвидетельство, которое имело законную силу до тех пор, пока никто не оспорил его в суде. Леша это знал, но не очень волновался, поскольку в Департаменте имущественных и земельных отношений у него был хороший выход на одного «решалкина», через которого за определенную мзду, согласно прейскуранту чиновничьих услуг, можно было решить любой вопрос. И если крупнейшие компании спокойно строят дома, не оформив должным образом всех необходимых разрешительных документов, то уж такому жалкому червю, как он, это как-нибудь сойдет с рук. Кому он нужен, в конце концов? Леша просто не подумал, что сам-то он точно никому не нужен, а вот земля… Никто не мог предположить, что его участок вдруг станет таким востребованным.
Сообразив, что к чему, Леша ринулся в департамент, где его сомнения рассеялись окончательно и бесповоротно. Выправить документы, которые у него не в порядке, не получится.
– Дружище, ничем не обрадую, – с ходу заявил Лешин знакомец, – сейчас формируется участок под реконструкцию набережной, там очень серьезный завьяловский проект, ты, наверное, слышал. По твоему павильону готовят документы в арбитражный суд о сносе. Ты свои слабые места знаешь, ты с самого начала не совсем правильно все оформил, теперь твою «зеленку» через суд признают недействительной, и все.
– А участок под моим павильоном точно туда попадает, в эту зону реконструкции? – пытался ухватиться за последнюю ниточку Алексей.
– Непосредственно не попадает, – ответил молодой чиновник, – но он совсем рядом. Будет портить картину… Завьялов – человек непростой… Он же там планирует построить эллинг, вертолетный клуб, всякие шикарные штуки. Твой павильон ему будет нарушать элитный вид.
– Ты это точно знаешь? Конкурса ведь еще не было…
– Разговор в департаменте об этом уже идет, – пожал плечами чиновник, – а конкурса, может, и вообще не будет. Завьяловские люди от нас не вылезают, так что…
– А как же молодежный проект, который тоже активно обсуждался? – уточнил Леша. – Тот, что предусматривал строительство спортивного городка?
– Да, тот проект тоже серьезный, – подтвердил молодой человек, – и у него есть горячие сторонники среди высших чинов. Это проект Анциферова, я знаю, что он имел все шансы, но последнее время о нем нет ни слуху ни духу. Не знаю, в чем там дело, я тебе сказал только то, что знаю точно, – по твоему павильону готовят иск в суд.
– И что, это уже без вариантов? – Леша сделал жест, который символизировал внесение мзды.
– Не. Не рыпайся, не возьмут, – отрезал чиновник, – сейчас точно не возьмут. Вокруг этого дела много шума, Завьялов вхож к губернатору, ты знаешь. Если бы не это, вопрос бы решили без проблем. А так нет, не возьмут.
– Что же мне делать? – поникшим голосом спросил Алексей. – Не могут же человека просто так взять и выкинуть в никуда. Какое-то решение должно быть. Что ты посоветуешь?
– Почему не могут выкинуть? Очень даже могут. У тебя на Завьялова выходы есть?
– У меня нет.
– Значит, ищи, – посоветовал чиновник, – другого варианта я не вижу. Попробуй с ним как-то решить этот вопрос. Он, конечно, редкий сноб… Будет непросто, но попробуй, разжалоби, убеди, что твой павильон не будет мешать, или еще какой-то вариант решения найдите. Я даже не знаю, что тебе еще посоветовать. Если бы у тебя были безупречные документы, то можно было бы через суд, а так… Только пробовать договориться, другого способа нет.
– Ты же сам говоришь, что Завьялов сноб, – пожал плечами Леша, – разве с таким договоришься?
– По бизнесу человек он жесткий, так все говорят, – ответил собеседник, – но он же все-таки человек. Нельзя сразу отметать такую возможность, попробуй.
Когда Леша закончил свой пересказ разговора в департаменте, Элины глаза уже были полны слез. Это совсем не значило, что сейчас разразится буря, что она станет обвинять мужа в глупости и недальновидности, рыдать и заламывать руки. Вовсе нет. Леша знал, что обвинений не будет. Да их он и не боялся. Он боялся этого взгляда, влажного и испуганного, полного слез, которые – он знал – так и не вырвутся наружу. У Эли было неважное здоровье, и когда по очереди, один за другим, умерли ее родители, она стала часто тайком бегать по врачам. Скрывала от мужа то, что, как она думала, можно было скрыть, но он-то знал, или он не чекист? Эля вообще была довольно мнительной, а когда Лешка вышел на пенсию, то особенно сильно волновалась: удастся ли ему найти себя в гражданской жизни, смогут ли они жить, не считая копейки? Потом оказалось, что смогли, что жизнь и после сорока может приносить радость. Они купили новую квартиру, Эля с большой любовью ее украшала, стараясь отвлечься от своего горя. Через год после смерти родителей она чуть-чуть успокоилась, понемногу стала отходить, занялась своей внешностью. Лешка старался радовать ее чем мог – возил в Европу, покупал подарки. Работу по специальности Эля давно бросила: все равно она не приносила денег, а Лешке надо было все время помогать, да и на то, чтобы новое жилье обустраивать, тоже нужно было время. Какой-то своей, отдельной жизни у Эли не было. Она была частью жизни своего мужа, и ее настроение, здоровье, психическое и физическое состояние – все зависело от того, насколько хорошо все будет у Леши. Он не имел права ее подвести! Не имел права разочаровать, заставить страдать от неизвестности. Эля уже привыкла к тому уровню жизни, который мог обеспечить Леша благодаря своему небольшому бизнесу, и больше всего Лешу волновал вопрос: что будет, если этот привычный образ жизни развалится? Если бизнес, который он выстраивал годами, вдруг рухнет? Что он скажет Эле? Как он сможет обеспечить ей спокойную, безбедную жизнь? Больше всего он боялся не слез и истерик, он боялся, что на нервной почве у нее снова случится экзема и она перестанет спать ночами, что она будет тайком плакать, глотать таблетки и сидеть перед компьютером, изучая медицинские сайты. Что она опять замкнется в себе, перестанет смотреть в глаза… Все это уже было, и он очень не хотел повторения.
– Ну что ж, Лешик, наверное, он прав, этот твой «решалкин», придется тебе идти к этому самому Завьялову, – сказала Эля то, что так боялся услышать Алексей.
– Придется, – еще больше нахмурился он, – но это будет уже последний шаг. Если он мне откажет, больше никакие варианты в ход уже не пойдут. Это будет все, финиш. Понимаешь?
– Конечно, понимаю, – согласилась Эля, – но другого-то выхода нет.
Леша тяжело вздохнул и залпом осушил еще одну рюмку.
– Вот уж не думал, что на старости лет придется к баринам на поклон ходить, – выдавил он.
– Почему на поклон? – не согласилась Эля. – Не на поклон, а на деловой разговор. Это большая разница.
– Ты знаешь, что про него люди говорят? – горько ухмыльнулся Алексей.
После плохого разговора в департаменте Леша попытался найти знакомых, которые могли бы знать Завьялова лично, но все его попытки терпели неудачу. Одни сразу отрицательно качали головой, другие сначала морщили лоб, потом уж говорили «нет», третьи выдавали советы, кого бы лучше спросить на эту тему. Да, слишком высоко взлетел Валерий Иванович, на кривой козе к нему не подъедешь. Леша попробовал поговорить с одним знакомым депутатом областной думы, может, по этой линии удастся к нему подобраться, все-таки Завьялов тоже депутат. Знакомый выслушал Лешину проблему и только усмехнулся. Не из той породы Завьялов, чтобы менять свои бизнес-планы, таково было его мнение. Если бы его надо было попросить о какой-то услуге другого характера – человека на работу взять или квартиру продать со скидкой, он бы не отказал. А если дело касается бизнеса, он и слушать никого не станет. «Завьялов не человек – трактор. Куда ему надо, туда и прет», – заключил коллега олигарха по депутатскому корпусу. Но больше Лешка боялся даже не этого: не того, что Завьялов окажется снобом и черствым человеком, он боялся, что тот окажется хамом. Терпеть хамства в свой адрес он совершенно не мог, просто не выносил. У него мгновенно скручивало внутренности, туманилось в голове, и если кто-то его обхамил или унизил, Леша терял контроль над собой. Он не знал слов, которыми нужно отвечать хаму, и эта растерянность многократно усиливала гнев. Конечно, он не дошел бы до крайней черты, но врезать обидчику по морде мог, причем легко. И такое уже случалось.
Эля на пересказ Лешиных переговоров только пожала плечами:
– Завьялов просто поднялся очень высоко, вот люди ему и завидуют, – сказала она, – про успешных людей всегда много всякой гадости говорят.
– Ну да, а на самом деле он беленький и пушистый зайчик, – усмехнулся Леша.
– Ну зайчик, конечно, вряд ли, – не унималась Эля, – но кто сказал, что он обязательно чурбан бесчувственный? Его ж никто толком не знает. И потом, если он сделал такой большой бизнес, у него наверняка хорошая деловая репутация. Не будет он ее о тебя пачкать. Что-то мне подсказывает, что не будет.
– Лисичка, ты просто хочешь, чтобы у нас все было хорошо, поэтому воображаешь себе какого-то идиллического олигарха, – вздохнув, произнес Леша, – а таких не бывает.
– Лешик, но все равно ведь другого выхода нет, – подытожила Эля, – нет никакой другой возможности избежать неприятностей. Никакой, понимаешь? Значит, надо пробовать. В конце концов, ты умеешь производить приятное впечатление на людей…
Эля понимала мужа. Он офицер, подполковник. Его менталитету невыносима сама мысль о том, что придется к кому-то идти на поклон. Сняв погоны, он не сразу смог перестроиться, этот процесс дался ему с большим трудом, и сейчас она понимала, какая в Лешке идет внутренняя борьба, какие чувства в нем бурлят. Она все понимала, но другого совета у нее было.
Надевать костюм в летнюю жару Леша отказался категорически.
– Я что, к Путину иду, что ли? – возмущался он. – Никаких костюмов! Погладь мне рубашку в полоску, я в ней пойду.
Эля послушно взялась гладить рубашку, летние брюки тоже желательно подгладить, а Лешка все кипел и шипел.
– К нам в контору пройти было легче, чем в эту фирму долбаную, – вещал он, намекая на свое бывшее место службы.
Накануне он сделал пробную вылазку, убедился, что на проходной офиса группы компаний «Технологии роста» имеется охрана, которая никого ни к кому не пускает без приглашения изнутри здания. А уж чтобы пройти к главному боссу, и мечтать нечего было! Общим порядком нужно сначала прорываться к юристам, объяснять суть вопроса, после чего его выпроводят, так и не дав объяснить суть проблемы самому Завьялову. Тут и пригодился знакомый депутат, он позвонил Завьялову, попросил принять человека, не объяснив сути его обращения, на что Завьялов ответил:
– У меня завтра сложный день, и как он сложится, я пока и сам не знаю. Пусть он ловит меня завтра с самого утра, часов около десяти.
Лешкин знакомый назвал его фамилию, Завьялов продиктовал ее секретарше для передачи на охрану.
Всю ночь Лешка ворочался, потел, хлебал воду. Он то засыпал, то просыпался посередине нехорошего сна. Эля и вовсе глаз не сомкнула.
В половине десятого он, одетый в модную рубашку, купленную в Мюнхене, и белые летние брюки, стоял у порога офисного особняка. Здание было построено на высокой точке, и видно его было издалека, даже с левого берега. Лешка давно обратил на него внимание, но не знал, что в нем находится. Строение было строгим, без нуворишеских излишеств, без безвкусной помпезности, но очень дорогим. Это было видно даже Лешке, который и строил-то за всю жизнь один свой павильон. В окнах первого этажа маячили финиковые пальмы, входная группа была из великолепного дуба. От его задней стены начинался спуск к Вознесенской набережной, а фасадом строение выходило на одну из тихих центральных улиц. На ней каким-то чудом еще уцелели несколько домов старой постройки, стыдливо прячущихся в густых зарослях сирени и раскидистых деревьев. Эту замечательную историческую улочку уже давно приметили любители делать бизнес в тишине. Здесь располагались сразу несколько богато отделанных офисных зданий, большой жилой комплекс. От стоящего поодаль завьяловского офиса их отделяли какой-то коммерческий институт и налоговая инспекция. «Технологии роста» были последним строением на этой улице. Леша представил себе, что кабинет босса, наверное, расположен в задней части и выходит окнами на набережную. Наверное, в этом самом кабинете лицезреющий окрестности олигарх и затеял свой новый крупный проект. Лешка живо представил себе этот момент – массивную, с обязательным пивным животом, фигуру миллионера, держащего в руке, украшенной бриллиантовым кольцом, дымящуюся чашечку элитного кофе и хищно оглядывающего площадку своей будущей деятельности, – и содрогнулся. Он взглянул вниз и увидел вдалеке свой павильон. Интересно, думал ли в тот момент большой человек о том, что этот павильон дает кому-то пропитание, хлеб насущный? Или для него это только песчинка, которую нужно смахнуть, чтобы начинать проект с чистого листа?
Алексей вошел в здание, не дав зарождающемуся гневу сформироваться и превратиться в непреодолимое препятствие для дальнейшей беседы.
Охранник сверился со списком и показал Леше, куда нужно идти, чтобы попасть в приемную руководителя. Офис был прохладный, просторный, светлый. Отделан очень дорого, можно даже сказать, шикарно, в коридорах не было суеты, лишь периодически из двери в дверь скользили хорошо одетые сотрудники. Леша поднялся на второй этаж и оказался перед большим холлом, попасть в который можно было, преодолев пару ступенек вниз. По правую и по левую сторону от холла шли коридоры с рабочими кабинетами. Холл и был приемной. В нем имелось все, что полагалось иметь приемной большого руководителя: кожаные диваны и кресла, пальмы, плазменный телевизор, огромный аквариум. Приемную делили между собой несколько руководителей: кабинетов с табличками было три, а секретарских столов два. Значит, одна помощница обслуживает двух боссов поменьше рангом, а другая, та, что сидит в глубине, у самого окна с панорамным видом, личная помощница Завьялова. Окно, кстати сказать, было выдающееся, во всю стену, и вид из него, как и угадал сразу Алексей, был на набережную.
Леша прошел к столу секретарши и встретил совершенно неуместную по деловому этикету улыбку во весь рот.
– А я думаю, тот это Алексей Трепачев или не тот, – сказала помощница и еще шире улыбнулась, – оказалось, тот.
Ох ты господи, а ведь он ее даже не сразу узнал! Аленка Наливайченко, соседка по старому дому, где они с Элей когда-то жили, вот дела! Давненько он ее не видел.
– Валерий Иванович сейчас подъедет, его уже финансовый директор искала, – заговорщическим тоном объяснила Алена, – но я тебя первого запущу, потому что если она войдет, то это будет уже надолго. Присаживайся, я кофе тебе сделаю.
– Не беспокойся, Алена, не надо, – остановил ее Леша, – просителям кофе, наверное, не положен.
– У нас всем положен, – отрезала Алена и отошла к кофемашине.
– Расскажи лучше, как ты здесь оказалась, – спросил Леша, чтобы как-то отогнать охватившее его волнение, – как живешь? Никто тебя больше не обижает?
Алексей помнил Аленку по тем временам, когда они с Элей жили в двухкомнатной съемной хрущевке на улице Чайковского. Рядом с ними обреталась молодая семья – Рома и Аленка. Рома с курьерской скоростью катился по наклонной плоскости. Сначала Лешка замечал, что в отсутствие жены к молодому мужу захаживали веселые девицы. Через стенку было слышно, как в соседней квартире смеются под рюмочку, а потом занимаются любовью. Со временем Рома стал пить все чаще и напиваться все сильнее. Бедная Аленка стала прибегать к Эле в поисках убежища: когда Рома скандалил, дома находиться было невозможно. Иногда Лешка сам заявлялся к буянящему соседу, когда через стенку слышал Аленины истерические всхлипы и шум падающей мебели. Несколько раз ему приходилось даже успокаивать разгулявшегося соседа, применяя физическую силу, впрочем, до серьезного дело не доходило: Рома своего соседа из органов боялся и связываться с ним не стремился. Уже перед самым разводом Алене даже приходилось у соседей ночевать: ни Эля, ни Леша не могли оставить беззащитную девушку наедине с пьяным хулиганом. В том, что у Аленки проснулся разум и она бросила своего спивающегося мужа, была Элина заслуга, она не раз проводила с соседкой беседы о том, что терпеть такое отношение к себе невозможно и подобную семью называть семьей нельзя. Стыдно и унизительно. А Леше пришлось рассказать Алене о визитах к ее мужу различных девиц. Пусть ей будет больно один раз, а не всю последующую жизнь. Алена оставила в памяти Леши очень теплое воспоминание: когда Эля сломала ногу и сидела в гипсе, Алена очень ей помогала. Готовила обед, гладила вещи, бегала в магазины. Эля будет рада, когда Леша расскажет ей, что видел бывшую соседку в добром здравии и прекрасно выглядящей. А Аленка действительно выглядела очень хорошо. Он помнил ее более молодой, но тогда она была не такая. То есть и раньше она была симпатичной девочкой, с длинным пышным каштановым хвостом, живыми озорными глазками, аккуратным носиком и чуть вздернутой верхней губкой, придающей лицу пикантность. Но тогда она была какая-то слегка замухрышистая, ходила в простых майках и дешевых джинсах. Она напоминала Леше какой-то красивый дикорастущий цветок. Сейчас Алена выглядела молодой ухоженной женщиной со свежим цветом лица, элегантной прической. На ней был легкий прозрачный шифоновый кардиган, надетый поверх черного топика. Никаких украшений, умеренный макияж, но кардиган был дорогой, сразу видно. На вопрос, зачем Леша пожаловал к боссу, он отмахнулся: мол, долго рассказывать, но дал бывшей соседке визитную карточку со своими телефонами, чтоб позвонила как-нибудь, зашла в гости – Эле будет приятно. Ровно в десять в приемную вошел Завьялов. Вопреки Лешиным ожиданиям, на нем не было строгого костюма и обязательного галстука – на Валерии Ивановиче была светлая льняная рубашка в коричневую полоску средней толщины, светлые брюки и шикарные туфли из крокодиловой кожи. В правой руке он держал телефон, бриллиантового кольца на пальце вопреки Лешиным ожиданиям тоже не было. Выглядел Завьялов весьма моложаво, никакого пивного живота, никакого второго подбородка. Он был среднего сложения с легкой проседью в темных вьющихся волосах.
– Вы ко мне? – спросил он Лешу и, не дожидаясь ответа, обратился к Алене: – Пусть ко мне Пригожина зайдет.
– Хорошо, Валерий Иванович, сейчас я ей позвоню.
Завьялов сделал Алексею приглашающий жест и следом за ним сам вошел в свой кабинет.
Леша решил, что представиться нужно по всей форме, чтобы большому человеку сразу было ясно, что перед ним не проходимец какой-нибудь, не рвань с улицы, что он офицер запаса, уважаемый человек. Для этой цели такие же как он, Лешка, офицеры, вышедшие на пенсию, создали свою общественную организацию, назвали ее красиво – «Вымпел», заказали визитные карточки. Каждый, кому было надо, придумал себе какую-то должность, типа «сопредседатель» или куратор «чего-то там». При необходимости визитные карточки доставали, чтобы вот как сейчас, по-быстрому, объяснить нужному человеку, кто есть кто.
Завьялов быстро взглянул на карточку, похоже, зацепив взглядом только имя визитера, а логотип «Вымпела» ему, видимо, приходилось видеть уже не раз.
– Что вас привело ко мне? – обратился он к Леше без тени чванства и снобизма. – Я могу чем-то помочь вашей организации? Присаживайтесь, пожалуйста.
Леша поерзал на стуле. Неужели люди ошибались, а Элька была права? А вдруг он и правда никакой не сноб и не трактор, а нормальный мужик? Во всяком случае, внешне он очень приятный, бриллиантов не носит, глаза у него умные, внимательные. На стене интересная картина, начальники в своих кабинетах такие обычно не вешают. Жаль, что нет возможности ее рассмотреть, но в примитивистской простоте ее есть что-то такое живое, такое дергающее за душу…
– Видите ли, Валерий Иванович, – еле оторвавшись от полотна, начал Леша, – я к вам по вопросу, касающемуся проекта реконструкции Воскресенской набережной.
– Да-да, есть такой проект, большой проект, интересный. – Завьялов кивнул в сторону, и Леша, проследив за его взглядом, увидел на стене приколотую к большой рабочей доске цветную план-схему, выведенную на принтере. Рассматривать ее было некогда, сейчас у Завьялова кончится отведенное на визитера время, и он спровадит визитера, не удосужившись выслушать его доводы. Тем более на картинке все равно было непонятно, где то самое место, на котором стоит его павильон.
– Я даже не сомневаюсь, что будет красивый и нужный городу проект, – экономя время, забубнил Леша, – но есть проблема. На набережной находится павильон «Скорость», это мой павильон. И я, если честно, очень боюсь, что ваш проект затронет и эту часть набережной. Ну ту самую, где располагается мой павильон. Вот по-этому я хотел бы узнать, какие у вас планы в отношении этой территории, затронет ли ее ваш проект и какие последствия это может иметь для меня.
По лицу Завьялова скользнула тень удивления, но потом его лицо разгладилось и губы скривились в легкой усмешке.
– Так вот оно что! – буркнул он. – А мне не сказали, по какому вы поводу, и я сразу, признаться, не понял.
– Я по поводу дальнейшей судьбы своего павильона, – выдохнул Леша, – мне нужно знать, затронет ли ваш проект мою территорию.
– Мой проект затронет территорию всей набережной, – отрезал Завьялов, – всей абсолютно, он предусматривает еще отдельный проект благоустройства, так что никаких павильонов там не будет. Я вам говорю это сразу, чтобы вы не питали лишних иллюзий на этот счет.
– А как же быть со мной? – сквозь комок в горле проговорил Алексей. – Я же строил этот объект, вкладывал в него деньги. Этот объект кормит мою семью, в конце концов.
– Город большой, придется перенести его в другое место, – невозмутимо ответил Завьялов, – мне жаль, что я наступаю на ваш интерес, но это неизбежно.
Он встал, сунул руки в карманы брюк, подошел к большому панорамному окну.
– Вы видите, как развивается наш город? – не спросил – сказал он, будто выступал в Думе. – Вы подъехали к моему офису из центра?
– Да, – ответил Алексей, в мозгу которого билась одна только мысль: раз он со мной разговаривает, значит, не все еще потеряно.
– Вы видели, сколько здесь построено красивых зданий: офисы, жилой комплекс такой хороший… – Завьялов секунду помолчал. – А вокруг что, не заметили? А вокруг черт-те что! Хибары какие-то стоят, дом какого-то доисторического купца… Я не против памятников истории, но их надо реставрировать, а денег на это сейчас нет. У нас, как в «Бриллиантовой руке», можно читать лекцию про город контрастов. Я категорически против этого. Если браться что-то капитально реконструировать, то нужно облагораживать всю территорию, какую охватывает глаз. А то у нас понастроят – на одной стороне улицы барак позапрошлого века, на другой – офис с атлантами и кариатидами. Безвкусица и позор!
– Я бы с вами согласился на сто процентов, если бы в данном случае речь не шла о моем бизнесе, – встрял Леша в монолог хозяина кабинета. – Валерий Иванович, вы серьезный бизнесмен, я всего лишь мелкий предприниматель, но суть и вашей, и моей профессии одна та же. Мы оба бизнесмены, просто разного уровня. Я прошу вас понять меня и услышать: это мой бизнес, реализация вашего проекта лишает меня моего бизнеса.
– Ну почему же лишает? – изумился Завьялов. – Вам, конечно, придется вложить силы в новое строительство, но уж не обессудьте, это уже принятое решение, и оно не будет изменено. А чтобы вы финансово не пострадали, вы должны предоставить мне подробную калькуляцию ваших затрат. Или сделаем еще проще: вы мне скажете цену вашего объекта, и я у вас его куплю. Да, вам придется переехать в другое место, но у вас будут на это средства. Обо мне говорят, что я излишне жесткий в бизнесе человек, но уж такой я есть. Но что я кидала – такого вам про меня никто не скажет.
– Это деловой подход, – дрожащими губами выговорил Леша, который уже готов был заплакать от радости, – даже не просто деловой, а государственный. Жаль, что не все депутаты такие, как вы, Валерий Иванович.
– Да бросьте вы, – отмахнулся Завьялов, – выбирайте себе место, если будет проблема с выделением земли, скажете мне, я дам вам человека, он поможет сократить бюрократический путь.
– Спасибо, – проговорил Леша, которому разросшийся в горле комок уже не давал не то что говорить – дышать.
– Не за что, – ответил Валерий Иванович, – я сейчас дам команду своему специалисту, вы сформулируете свое предложение, исходя из реальной рыночной цены своего объекта и с учетом того фактора, что мы на некоторое время лишим вас возможности работать и зарабатывать. Эту цифру вы совместно с ним выведете и придете к окончательной цене. Вот такой алгоритм я вам предлагаю. Так что готовьте все документы на ваш павильон: землеотводные бумаги, свидетельство о регистрации, словом, все, что составляет полный пакет документов. Со специалистом, которого я вам назначу, вас познакомит моя помощница в приемной, я сейчас распоряжусь. Всего вам доброго и успехов на новом месте.
– Одну минуту, Валерий Иванович, – едва слышно вымолвил Алексей, у которого внезапно земля зашаталась под ногами, – одну минуту… Я вас не задержу долго. У меня есть одна проблема.
– Какая? – вскинул брови олигарх.
