скачать книгу бесплатно
– Да ну… – поморщился Артем. – Тайсон на всю голову двинутый: звонит ему девушка, он срывается, едет спариваться, возвращается, еще какую-то бабу клеит, везет к себе домой, возвращается, едет в «Секстон», снимает там новую, опять к себе везет… Может за ночь с тремя разными женщинами.
– Фу-у… – поморщилась Маша. – Романтический флер развеялся. Это не рок-н-ролл, это какой-то… жлоб-рок.
– Каждый сходит с ума по-своему… – с несколько отстраненным видом сообщил Артем – так обычно делают мужчины, когда понимают, что унизились до сплетен.
– Слушай, что-то холодно… – поежилась Маша.
– Домой? – оживился Артем.
– Хочешь чаю? – предложила Маша, когда они остановились у подъезда.
– С удовольствием! – Артем снял перчатки и подул на замерзшие руки.
Когда они вошли в квартиру и в коридоре оказалось два шлема, мотоциклетная куртка и ботинки, у Маши в душе что-то екнуло. Перед глазами вдруг всплыла картина: в ее дивной холостяцкой квартире валяются все эти устройства для компьютерных игр, в белье попадаются мужские трусы, в коридоре – завал из покрышек и прочей байкерской дури… И эти мысли трудно было назвать приятными.
Пока Маша ставила чайник, думала: а может, все эти ее страдания и разочарования – всего лишь игра, или просто это общество давит и прямо-таки вынуждает переживать, если у тебя нет мужчины? Может, у нее все никак не складывается потому, что она и не хочет, чтобы сложилось? Или она просто тот самый анекдотичный старый холостяк, который вызывает «Скорую помощь», обнаружив женскую помаду у себя в ванной?
Ну, какие у нас главные страшилки?
1. Когда она, Маша, будет совсем старой, то некому будет вызвать неотложку, и потом, когда сердобольная соседка приведет милицию, все будут ее жалеть и, утирая слезу, шептаться, что она еще часа два была жива – и если бы кто-то был с ней рядом… ОПРОВЕРЖЕНИЕ: Если она всю жизнь посвятит карьере, а не семье, то у нее будут средства нанять сиделку. К тому же она может родить детей – с мужем или без, и они будут о ней заботиться.
2. После сорока пяти никто не захочет иметь с ней секс – кроме мужа. ОПРОВЕРЖЕНИЕ: Шерон Стоун.
3. Если она заболеет ангиной и у нее будет высокая температура, некому будет сгонять в аптеку и пожалеть ее, бедненькую-несчастную. ОПРОВЕРЖЕНИЕ: По сведениям от замужних подруг, мужчины ненавидят болеющих женщин. Да, они могут сходить в аптеку, но кормить вас с ложки кашкой они не то что не будут, они еще и начнут упрекать вас в том, что вы капризничаете, – независимо от того, какая у вас температура.
4. Трудности легче переживать вдвоем. ОПРОВЕРЖЕНИЕ: Все правильно, но лишь в том случае, если трудности у обоих. Если же проблемы у одного, то другой, у которого все хорошо, начинает этими трудностями тяготиться.
Так что еще непонятно, лучше – жить одной или иметь друга.
– Помочь? – спросил Артем и встал у нее за спиной – очень близко.
Маша отставила чашку. Повернулась к нему. Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом как-то сразу оказались на матрасе – Маша не поняла как, только помнила, что они не прекращали целоваться. Сначала они освободились от верха – он, полуголый, лежал на ней, и ей казалось, что это уже и есть секс – даже, может, лучше секса, потому что кожа у него была такая бархатистая, такая горячая, а губы – удивительно крепкие, и руки – теплые и уверенные, и настойчивые… Он содрал с нее джинсы, потом снял свои – и на нем не было трусов, и это было просто восхитительно – чувствовать его без одежды, целиком, от макушки до кончиков пальцев. Но когда он целовал ее живот, Маша поняла, что не выдержит больше ни секунды прелюдий – отчего-то все мужчины считают, что женщин надо довести до бешенства, иначе у них не будет оргазма, или будет фиктивный – хотя мужчинам, наверное, в этом смысле довольно трудно – на глазок не определишь, можно только верить – или не верить…
Вот она, истина – отношения женщины к мужчине строятся на фактах, а мужчины к женщине – на доверии… И когда он вошел в нее, Маша решила, что она – нимфоманка, у нее даже было нечто вроде судороги (хочется надеяться, что он не заметил), потому что это было настолько прекрасно, настолько чувственно, что она улетела, и потом ей казалось, что тело у нее легкое, как сахарная вата – она даже чувствовала запах жженого сахара – так ей казалось, и пока он не вернулся со стаканом воды и не спросил, хочет ли она пить, Маша не возвращалась на землю.
Посмотрев на него мутным и немного косым взглядом – вот он, признак, мужчины – внимайте: женщины после настоящего оргазма начинают косить (Маша это проверила на многих подругах – еще с тех пор, когда чьи-то родители уезжали на дачу, и в трехкомнатных квартирах две комнаты были заняты парочками). А может, косят только ведьмы? – Маша взяла стакан, выпила половину и присела на матрас. Артем лег рядом, обнял ее, прижал к себе, и Маша поняла, почему девушки взахлеб расписывают постоянные отношения – из-за того, что можно вот так прижаться и почувствовать, как на душе становится тепло.
– Артем, ты останешься? – спросила она.
– Называй меня Темой, – сказал он. Те друзья, которые из «Бульвара», называли его Тим, но Машу это бесило. – Конечно, останусь.
Часов до пяти они так и не заснули – не только из-за секса: они трепались, даже с закрытыми глазами – когда уже не было сил разлеплять веки, и, кажется, так и отключились – на полуслове.
– Маш, Ма-аш… У тебя будильник орет! – Тема тормошил ее, а она никак не могла сообразить – что он к ней прицепился. – Тебе надо куда-то идти, или выключить его?
Маша с трудом поняла, что будильник звонит потому, что ей надо на работу, с нечеловеческим трудом оторвалась от кровати, но выяснилось, что сексуальная жизнь бодрит – после умывания Маша почувствовала себя на удивление свежей и бодрой. Она даже успела погладить юбку и съесть бутерброд, который намазал Артем.
На работе она весь день переписывалась с Ксюшей, в обеденный перерыв купила новые босоножки – черные, с черными же камушками, два топа, бусы, браслет и боди со стрингами – очень сексуальные (и очень дорогие), и только к вечеру поняла, что на ее совести – два проекта для «Би-би Анд Уай». Пораньше отпросившись с работы (пришлось устроить драматическое представление с резкой зубной болью), Маша поспешила домой, скинула со стола журналы, фантики, косметику и прочую ерунду, открыла папки и сразу же поняла, что нужно делать. Она весь вечер писала – даже Артема отложила на завтра, – искала в Интернете фотографии и чуть было не позвонила Тине в два часа ночи – сообщить, что готова к отчету.
Начальнику вешалок Маша сочинила вечеринку в стиле «Плейбоя» – куча девушек в мини-шортах и лифчиках, стриптиз, Трахтенберг, «Виа Гра» – чтобы и красиво, и весело, и немного скандально. В общем, чтобы весь городок-фабрикант из Подмосковья – стоял на ушах.
Русской косметике Маша предложила залихватскую идею с Жанной Фриске в качестве лица под лозунгом «Хочешь быть красивой? Оставайся собой!» – с акцентом на том, что у Фриске куча морщин, но она – секс-символ. Тут вопрос – захочет ли Фриске, но, с другой стороны, почему бы ей не захотеть?
Это была классная, увлекательная работа! Маша в первый раз за долгое время ощущала подъем, возбуждение и стремление показать себя во всей красе. Она переслала проект Тине – и тут же испугалась, что чего-то наверняка недоделала, что не могла она за ночь придумать то, что можно продать, что идея с «Плейбоем» – бред, а русская косметика, разумеется, пожелает отретушировать актрису лет сорока, которая будет талдычить о том, что с первого же дня употребления какого-нибудь там крема помолодела на десять лет.
Н-да… Машу охватил мандраж, и она заметалась по квартире: помыла посуду, вытерла пыль на полках, накрасила ногти, смазала ногти, снова накрасила, и только часа в четыре попробовала заснуть – но, как и следовало ожидать, ничего не получилось. Подушка – слишком твердая, матрас – весь в крошках, одеяло – скользкое, за окном – назойливый шум, в комнате душно… Кое-как успокоившись, Маша часа через полтора заснула, а в итоге проснулась в полдень под очередное (как выяснилось – пятое) сообщение от Оксаны, которая интересовалась, почему Маши до сих пор нет в офисе. С трудом преодолев соблазн наврать, что заболела – все равно бы никто не поверил, так как больные звонят вечером, когда у них поднимается температура, Маша усилием воли позвонила на работу и честно призналась, что проспала. Без кофе, без душа и даже не причесавшись, ворвалась в офис, моля бога, чтобы Лены не было на работе. Но Лена была, и даже интересовалась, где пропадают сотрудники. Все это окончательно испортило Маше настроение. Мало того, Лена вызвала Машу на ковер.
– Что случилось? – спросила начальница.
– Лена, извините, я проспала, – произнесла Маша так, чтобы чувствовались ее искренние сожаления по этому поводу.
– Вы считаете это уважительной причиной? – холодно поинтересовалась начальница.
– Конечно, нет, но просто я не вижу смысла врать, – отрезала Маша.
– Знаете, мне не нравится, когда сотрудники проявляют такое откровенное безразличие к своим обязанностям, – процедила Лена.
О боже… Это что – раздача слонов?
– Лена, послушайте, мне очень неудобно за то, что я опоздала, но ничего не могу с этим поделать – я честно сказала, что проспала, могу загладить вину – взять работу на дом, оштрафуйте меня, в конце концов, но это же случилось всего один раз…
– Нет, дорогая моя, не первый! – оживилась Лена.
– То есть… – опешила Маша.
– В прошлом месяце вы пришли позже на четверть часа, а два месяца назад опоздали на десять минут, – не скрывая злорадства, сообщила Лена.
– И что? – тупо спросила Маша.
– То, что… – начала было Лена, но Маша не удержалась и перебила ее:
– Лен, в чем дело? Я плохо работаю?
– Мы с вами беседовали на прошлой неделе…
– Лена, но я ведь нормально работаю! – воскликнула Маша. – Клиенты довольны, я все успеваю!.. В чем суть? Я вам не нравлюсь?
Лена поджала губы.
– У вас вычтут из зарплаты из расчета один доллар за минуту опоздания, – отчеканила Лена и уткнулась в бумаги.
«Вот стерва!» – бесилась Маша, которая не знала, что делать – то ли крушить все на своем пути, то ли закрыться в туалете и разреветься. Ей хотелось уволиться прямо сейчас – вернуться к Лене и сказать, что ее пригласили в «Би-би Анд Уай», где Машу почему-то считают талантливым профессионалом, а не бездарной ослицей – она же козел отпущения.
Чего она к ней привязалась? А?
Ну, хорошо, вот уволится Маша прямо сейчас… Допустим, не умрет с голоду, придется мыть голову шампунем «Земляничка» или хозяйственным мылом «Дуру», но что, она вот так возьмет и сдастся? А Лена так просто от нее избавится?
– Слушай, она элементарно к тебе цепляется, – утешала Ксюша за внеплановой чашкой кофе.
Маше уже было наплевать – вычтут у нее лишних тридцать долларов за исчезновение на полчаса – лишь бы не торчать сейчас за столом в окружении заинтересованных коллег.
– Она не просто ко мне цепляется! – воскликнула Маша, очень сожалевшая, что в кофе нет коньяка. – Она меня достала! Почему? Ты мне можешь объяснить?
– Потому что ты можешь спросить: «Я вам не нравлюсь?» – Ксюша всплеснула руками.
– То есть?!
– Знаешь, есть толстые белые русские женщины, которые сходят с ума от смуглых турецких мужчин. И есть русские, которые ненавидят… ну, допустим, армян. Почему? На оба вопроса ответ: потому что они другие. Ты идешь на открытый конфликт, ты – прямой человек, а Лена хочет, чтобы ты плясала под ее дудку. Она хочет, чтобы ты врала, придумывала нелепые оправдания, она хочет видеть тебя смущенной, запуганной, виноватой.
Маша задумалась.
– А зачем ей это надо? – спросила она наконец.
– Ну, может, ее мать за четверки ремнем порола… – усмехнулась Ксюша. – Понятия не имею.
– По-моему, это все чушь… – насупилась Маша.
– С твоей точки зрения – чушь, с точки зрения Лены, то, как ты себя ведешь, – чушь.
– Ксюш, мне вот сейчас очень необходимо, что ты сказала: Лена так себя ведет, потому что она – сука, а ты, Маша, цветочек, не обращай на нее внимания, ей воздастся за твои слезы, и вообще у нее усики! – воскликнула Маша.
– Лена так себя ведет, потому что она – сука, а ты, Маша, цветочек, не обращай на нее внимания, ей воздастся за твои слезы, и вообще у нее усики – но она их выщипывает в лучшем салоне красоты за бешеные деньги, – улыбнулась Ксюша.
– Ты настоящий друг! – Маша хлопнула Ксюшу по плечу, они в темпе выкурили еще по сигарете и вернулись на работу.
За день Маша побила все рекорды по обращению к почтовому ящику – три раза в минуту, но от Тины не было ни ответа ни привета. Тишина. Правда, Маша получила два приглашения на собеседование: первое от никому не известного кабельного канала на зарплату от 10 000 рублей, второе – от издательства, которое славилось тем, что принимало сотрудников на испытательный срок, по истечении которого благополучно с ними расставалось.
В унылом настроении Маша поехала домой, зашла по дороге в булочную, где продавалось страшно дорогое домашнее печенье, накупила много-много вкусностей – потратив при этом невозможно много денег, не удержалась и завернула в магазин, откуда ушла с бутылкой рома.
Глава 6
Замешав ром с колой и положив в стакан много-много льда, Маша поставила по левую сторону от ноутбука тарелку с печеньем, по правую – высокий бокал с ромом, подключилась к Интернету и с четверть часа не могла решиться проверить почту. Прочитав все новости, выяснив, что «Наташа Грановская стала проституткой» – то есть снялась в эпизодической роли путаны в новом фильме какого-то украинского режиссера, ознакомившись с книжными новинками на Озоне, протестировав состояние души по тесту Люшера и выпив коктейль, Маша все-таки вернулась на мейл. ру и открыла почту. Одно письмо! Одно новое письмо! От…
Сердце колотилось, руки заледенели – Маша поняла, что сейчас самое время выпить не рому, а валерьянки, но все-таки налила рому – в чистом виде – и открыла сообщение: «…мне очень понравились ваши идеи… замечательно… вешалки согласны… в восторге… когда вы можете выйти на работу…»
«Не может быть! – почему-то думала Маша. – Это нереально!» Она залпом опрокинула стопку рома, передернулась, воскликнула «Ух!» и быстро, пока не успела передумать, написала: «Послезавтра».
Да она всегда об этом мечтала! Просто не пойдет завтра на работу. Она ведь и так сотрудник с наименьшим коэффициентом полезного действия и вопиющим отсутствием трудовой дисциплины, так что контора не пострадает, а владелица конторы будет просто счастлива. Отправив еще десять сообщений всем-всем-всем: «Я увольняюсь, так как Лена меня затерроризировала. Моя хрупкая психика не выдержала травли и беспочвенных придирок», – и Лене в том числе, Маша почувствовала себя так, будто только что открыла закон всемирного тяготения, жахнула еще рому – чтобы завтра валяться с похмельем, смотреть все сериалы по телику (даже реалити-шоу по ТНТ) и выщипывать брови.
Когда запищал домофон, Маша отчего-то решила, что это Лена уже получила письмо и лично приехала, чтобы ее побить. Но это был Артем.
– О! Приве-ет! – слишком ажитированно приветствовала его Маша. – Ты что здесь делаешь? То есть я рада… За-хо-ди!
– Но я… – растерялся Тема, но не успел ничего сказать – Маша открыла дверь и повесила трубку.
Она зачем-то накрасила губы – причем темно-красной помадой, которой не пользовалась ни разу после того, как ей ее подарили, щедро намазалась дезодорантом – так, что майка прилипла, и поменяла телесные носки на трикотажные, цвета фуксии.
– Как я рада тебя видеть! – открыв дверь, Маша распахнула объятия и завалилась на Артема.
– Ого! – воскликнул он. – Ты что это такая веселая?
– Я… – Маша хлопнула себя в грудь. – Не веселая! Я – пьяная! В хлам!
– Так… – смутился Тема. – И что с кино?
– Какое кино? – опешила Маша.
– «Любовь и сигареты», – он, кажется, обиделся. – Маш, мы вчера вечером договорились пойти в кино.
– Ой-ой-ой! – заохала Маша. – Какая же я дура… Слушай, просто я сегодня уволилась и меня приняли на работу. То есть сначала меня приняли на работу в лучшее, в самое известное, в самое престижное рекламное агентство, а потом я уволилась по электронной почте, и у меня праздник!
– Слушай, если ты смоешь эту жуткую помаду, я съезжу за пиццей, куплю какой-нибудь фильмец на DVD, и мы с тобой это отметим, – оживился Тема.
– Отлично! – Маша снова полезла целоваться, но Артем ловко от нее отделался и прикрыл за собой дверь.
Маша посмотрела на себя в зеркало – видок и правда был кошмарный: помада размазалась, глаза сбились в кучку, морда красная… Она в панике сорвала одежду, бросилась в душ, помылась, намешала соды, прочистила желудок, так яростно почистила зубы, что разодрала все десны, проглотила две шипучки алкозельцер, намазала на лицо суперкрем, за пять секунд избавляющий от усталости кожи, кругов под глазами и серого оттенка лица, причесалась, переоделась и почувствовала, что вот теперь страшно хочет спать. Возможно, и есть тоже – но спать больше. Маша прилегла на матрас, накрылась пледиком и поняла, что совершенно не готова к романтическому свиданию – пьяная, уставшая женщина.
Правда, ради пиццы она готова была даже на секс – вот такая она, Маша-дешевка, секс в обмен на еду. Хотя пиццу, конечно, можно заказать и по телефону, но ведь не скажешь Артему – езжай домой, он же не просто мужчина, а самый распрекрасный стильный молодой мужик, который занимается сексом так, что женщины на смертном одре вспоминают эти сладостные мгновения.
Артем приехал минут через сорок – Маша даже успела отлежаться, привез три пиццы, салат, тортик, и несколько дивидишек. Уложив Машу в кровать, он выкинул мусор, помыл посуду, выключил комп, разложил пиццу по тарелкам, поставил кино, снял майку и лег рядом с ней. Некоторое время Маша жевала, но одним глазом смотрела телевизор, а другим косилась на обнаженный торс Артема, который можно было выставлять в музее как образец классического совершенства.
Отложив тарелки, он повернулся к ней, прижался всем своим голым классическим торсом и поцеловал в висок. Выяснилось, что висок – сверхэрогенная зона, обладающая уникальной чувствительностью. Маша забыла, что объелась, что хочет спать, что у нее похмелье – потянулась к нему, обняла за шею и провалилась в сладкую эротическую дрему. Она чувствовала себя любимой, сексуальной, ощущала, что ее тело полностью раскрыто, а его – так удачно ей подходит, что совершенно не нужно напрягаться, изображать пламенную страсть… И почему-то от этих сдержанных ощущений они получали такое удовольствие, что Маша в прямом смысле поняла, что значит «снесло крышу», – она открывала глаза, но не ничего не видела, пока они не остыли и не распались снова на две половинки.
После чего Маша заснула – и даже не поняла, в какой момент. В два часа проснулась, обнаружила, что Темы нет рядом, нашла записку – «Уехал по делам. Звони, когда проснешься. Это был лучший секс в моей жизни – я вчера это уже говорил, но ты спала», поставила чайник и открыла почту. В ящике было пятнадцать сообщений – от «Сходить с ума лучше в одиночестве» до «Ура! Победа за нами!» – и ни одного от Лены, но одно, обеспокоенное, от Ксюши: «Ты здорова? К тебе заехать? Что случилось? Что будешь делать?» Маша подумала и ответила: «Приезжай. Все отлично. Буду мыться и гладить шмотки».
Ксюша примчалась сразу же после работы и обнаружила сияющую, свеженькую, с идеальной укладкой Машу, которая разбирала вещи в шкафу.
– Ну? – с тревожными интонациями спросила Ксюша.
– Ну, во-первых, у меня новая работа! – торжественно объявила Маша. – «Би-би Анд Уай», креативный менеджер, зарплата – треха!
У Ксюши отвисла челюсть.
– Свой кабинет – метров двадцать, форма одежды – свободная, начальница – прелесть!
– Ух ты… – пробормотала Ксюша. – Круто как…
Маше этого не хотелось. Ей даже было стыдно. Но поневоле эти мысли как-то сами по себе пролезли в голову и, кажется, прочно там обосновались – как цыганский табор. Маша думала, хоть и без особого вдохновения, о том, какая она, Маша, молодец, как здорово быть такой решительной, смелой, отчаянной и талантливой. В отличие от… Ксюши. Маше было стыдно вдвойне – Ксюша искренне за нее радовалась, без малейших признаков несуществующей в природе «белой» зависти – видимо, так люди пытались обозначить чувство зависти, при котором ты, конечно, не рад, что у другого все лучше, чем у тебя, но все-таки не желаешь ему смерти.
– Как только будет вакансия – свистни… – говорила Ксюша, но Маша уже представляла новый рабочий день на новом месте, первую зарплату, с которой обязательно купит стильные белые сабо, новую шикарную жизнь креативного менеджера в стильном офисе и всяческие интересные задания.
Тина позвонила, они обо всем договорились, завтра Маша должна была прийти к двенадцати, чтобы получить инструкции, а сегодня вечером они с Темой едут на дачу к какому-то его другу, у которого день рождения.
Артем появился через час, чем вызвал у Ксюши замешательство. Она с интересом его разглядывала и стреляла глазами, в которых застыл вопрос: «Кто это? Что это? Что происходит?» Еще вчера они с Машей плакались друг другу на неудачи в личной жизни, а сегодня у подруги в квартире парень, похожий на земное воплощение Билли Айдола. Едва Тема вышел в туалет, Маша в трех словах пересказала события последних дней – Ксюша слушала ее, открыв рот, а когда Артем вышел из ванной, он пригласил Ксюшу поехать с ними.
К легкому разочарованию Маши, та согласилась. Не то чтобы Маше не хотелось брать с собой подругу… хотя, какая она подруга? Товарищ по несчастью… Просто там будет много незнакомых людей в новой для Маши обстановке, и ей хотелось общаться с ними, и с Темой, а не с Ксюшей, которая будет дергать ее и свистеть на ухо: «Смотри, смотри, настоящие силиконовые титьки! Блин, а у той, в розовом, еще и губы силиконовые…» Конечно, обсуждать силиконовые губы – это весело, но сегодня Маша желала просто получать удовольствие, не заморачиваясь на чужих недостатках. Она надела новый топ, новые джинсовые шорты, которые купила сегодня днем, сгоняв в «Атриум», новые босоножки от «Дизель» с кучей ремешков, и почувствовала себя звездой. В то время как на Ксюше была простая вельветовая юбка с воланами цвета хаки, пиджачок с рукавами три четверти и совершенно невразумительная майка, надетая явно впопыхах. Ксюша, правда, выклянчила майку понарядней у Маши, накрасилась, но все равно выглядела слишком… офисно.
Прорвавшись сквозь пробки, они выехали на Рублевку, потолкались в заторе у Барвихи и наконец добрались до Жуковки.
