скачать книгу бесплатно
«А разве сейчас нет взаимопонимания и доверия?» с иронической ухмылкой заметил Борис.
«Безусловно, дружище! Но…, не на столько, чтобы я, мог тебе рассказать свои сокровенные планы по поводу того, как можно из этих взаимоотношений извлекать огромную прибыль! …Огромную!»
«Прибыль, говоришь?»
«Прибыль! Ведь, что мы имеем на сегодняшний день?»
Боб хитро прищурился, и отхлебнул из бокала изрядную порцию прохладного пива, «а мы имеем прекрасного покровителя, который финансирует наши с тобой передвижения ….»
«Твои передвижения!…,» перебил Борис, «твои передвижения…,» повторил он еще раз, «мои передвижения, до определенного момента, финансировали совершенно другие источники, хотя возможно, они как-то и взаимосвязаны.»
«Не придирайся к словам!» обиженно нахмурил брови Боб, «дай договорить!»
«О.К.»
«Так вот. Что мы имеем от сотрудничества, на данном этапе, с КГБ?
А мы имеем финансовую поддержку наших совместных поездок, не ах какие деньги, но все-таки. Мы имеем базу данных людей, на которых в свое время, были открыты подставные фирмы для финансирования коммунистических партий по всему миру. Мы имеем практически неограниченные возможности по принятию самостоятельных решений в отношении этих людей.
И, наконец, после выполнения нами поставленной задачи, гонорар, в размере 15 000 баксов на человека.»
«Теперь я понял, почему наши пути пересеклись,» задумчиво сказал Борис.
«Ты о чем?» осведомился Боб.
«Да, так, …просто промелькнула одна мысль. Не отвлекайся.»
«Так вот. Я долго вынашивал идею, как увеличить сумму этого гонорара, но постоянно в моей логической цепи, не хватало звеньев, но недавно, я как будто прозрел!
…Я долго думал, как совместить, почти несовместимые вещи… т.е. мои возможности с тем, чем занимаешься ты.»
Глаза Боба загорелись, как огоньки на рождественской елке, «…и я придумал, Борис!»
«А сколько людей ты уже сдал КГБ?» поинтересовался Борис.
«Причем тут это?»
«Просто, сколько?»
«Ну, пятерых…, а что?»
«Значит ты заработал 75 000?»
Боб утвердительно кивнул.
«Не густо…, …не густо,» сказал Борис, поморщившись.
«Не важно! Говорю тебе! Есть потрясающий план!»
«Я так понимаю, это не связано с проведением переговоров с КГБ, по поводу повышения гонорара? И идет в разрез со всеми инструкциями?»
«Точно.»
«Ладно, давай-ка выпьем, а то наша беседа приобрела слишком серьезный характер….» Решил разрядить обстановку Борис, и поставив рюмки бок о бок, налил водку одним махом в обе сразу.
«Мастер!» неподдельно восхитился Боб.
«Давай! За удачу!» не обратив внимания на комплимент, продолжил Борис.
Они выпили одним глотком, как это было принято у русских и закусили хрустящими гусиными языками, разносившими свой приторно пряный запах по всему ресторану.
«Каждый раз, когда я ем эти языки, мне приходит в голову одна и та же мысль – это сколько надо убить гусей, чтобы получить хотя бы одну порцию?»
«Тридцать пять!» отчеканил Боб.
«Семьдесят гусиных жизней принесены кем-то в жертву, чтобы удовлетворить нашу с тобой плотскую похоть! Несправедливо… .»
«Борис, это не самая ужасная несправедливость, происходящая каждодневно в нашем несовершенном мире!»
«Согласен, …согласен….»
«Дружище, только не обижайся, для доверия вполне достаточно наших отношений в течении этого времени, что мы знаем друг друга,» со взглядом, полным искренности и дружелюбия сказал Боб, «но хотелось бы услышать от тебя не сухие факты твоей биографии, а ….как бы, то…, что подтвердит правильность моего выбора и теплого отношения к тебе. Понимаешь?»
В глазах Боба промелькнула тень смущения. Как будто он на площади, среди белого дня и совершенно трезвый, признавался в любви памятнику Джеймсу Куку, зная, что тот никогда не ответит ему взаимностью.
«Ну что ж, я так понимаю, ты с меня не слезешь, пока я не расскажу тебе свою биографию?
Ну…, тогда наливай!» улыбнулся Борис, пытаясь вывести своего приятеля из глупого положения.
«На переправе коней не меняют! …И потом я тебе в сотый раз говорю, когда я разливаю водку, у всех на утро болит голова. Ты хочешь, чтобы у тебя болела завтра голова? Я налью!» заметно повеселев, ответил Боб.
«Черт с тобой!»
Борис налил по пятьдесят грамм, они быстро выпили, закусили парой языков, запили пивом.
Борис налил еще по пятьдесят.
Опять молча и быстро выпили, опять закусили парой языков, и запили пивом.
«Уф…… ну, теперь можно и заняться делом!» переведя дух и улыбнувшись, сказал Борис.
«Вот чертов русский характер!»
«Это ты о чем?»
«Чудно, какой-нибудь японец, после такой дозы спиртного, да еще с утра, упал бы под стол, на пару часов, как минимум! А мы!?»
« А мы и не заметили, как приговорили бутылку. Чего сидишь? Закажи еще, не видишь, осталось 100 грамм, а то потом будет некогда!»
«Вот я и говорю, «чертов русский характер, бутылки нет, а мы ни в одном глазу!»
«Характер тут не причем, дело в здоровье…. Например, немцы….»
В частности, мой хороший приятель, Фолькер Мюллер. Он профессор химии, преподает в университете в Марбурге, интеллигент и прекрасный человек – а пьет, как портовый грузчик! Я за ним никогда не могу угнаться! Нажрется мяса с картошкой и овощами, зальет все это нефильтрованным пивом, а потом пьет не закусывая всю ночь! Я уже сплю на сиськах у какой-нибудь местной шлюхи, а он все бегает в бар за водкой!
Потом берет меня на плечи, бросает в свою машину и везет к себе домой.
Если я по дороге прихожу в себя, останавливается у маркета, покупает пару пива и бутылку виски. Мы приезжаем домой, я выпиваю 50-100 грамм и падаю спать, а на утро смотрю…, в бутылке пусто и пива нет! И так каждую пятницу! А ты говоришь «русский характер»!
И Фолькер, кстати, не исключение…. Ну, закажешь?»
«Да. Как-то быстро она закончилась,» подметил Боб.
«Она всегда быстро заканчивается. Особенно третья!» со знанием дела, произнес Борис.
«Ты думаешь будет и третья?»
«Исходя из прошлого опыта, готов подтвердить. Да, будет! Хотя пока в это верится с трудом.»
«Кстати, Борис, ты давно был в Германии?»
«Да…, не так уж и давно…, а что?»
«Все хотел спросить…, у кого-нибудь сведущего. Как, сами немцы-то, довольны объединением? …Такое историческое событие! Горбачев, что не говори, все-таки молодец…. И на Западе пользуется всеобщим уважением….»
Боб посмотрел на Бориса, ожидая поддержки.
«Кто? Эта меченая сволочь, со взглядом обезумевшего от счастья крестьянина, нашедшего в дорожной пыли чужой кошелек?»
Борис поменялся в лице.
«Да-а-а! Как далеко общественное мнение от правды, если даже ты – русский человек, так глубоко заблуждаешься….»
«Ну…, каждый лидер небезгрешен…,» нерешительно начал, было, Боб.
Бориса перекосило от отвращения.
«Что!? Это, дорогой друг, не грехи, а настоящие преступления!
Причем неприкрытые, наглые, направленные не только на подрыв социальных устоев нашего общества, но и государственности, в целом….»
Боб молча, пожал плечами.
«Примеры? Пожалуйста…. Не углубляясь в детали….
За один только «сухой закон», приведший к краху всего сельскохозяйственного сектора…, а потом и экономики в целом, его уже можно повесить за яйца на Красной Площади.
Еще? Пересмотр восточной линии границы СССР, в результате чего, мы лишились огромного нефтеносного шлейфа, проходящего вдоль Курильской гряды.
Еще? …Заигрывание с Америкой, с последующей утерей баланса ядерных вооружений и статуса сверхдержавы, что привело к непоправимому ослаблению оборонной мощи нашей страны!
Мало? …Да та же Германия…. Ты что, думаешь, Восточная Германия хотела объединения?»
«Ну…, да…,» нерешительно отреагировал Боб.
«Черта с два! Восточная Германия хотела независимости, а не объединения…!
А Западная Германия…?»
Борис пристально посмотрел на Боба.
Боб молчал.
Западная Германия, дорогой Боб, тоже не хотела объединения…, но зато кучка богатых ублюдков, имела огромное желание вернуть утраченные после разделения и национализации, земли, когда-то им принадлежавшие….
И вера в счастливую, объединенную Германию, тут совершенно не причем….»
Борис с огорчением вздохнул, «вся трагедия современной Германии, Боб, в том, что тем, кто стоял за этим объединением, включая нашего убогого прикормыша, на простых немцев всегда было на-с-рать!»
Борис перевел дух, и сделав небольшую паузу, сказал, «ну что, я ответил на твой вопрос, Боб?»
«Больше, чем! …Больше, чем…, дружище…,» затараторил Боб.
«А что касается популярности Горбачева на Западе,» не успокаивался Борис, «на это, тоже есть вполне разумное объяснение.
Тупая советская верхушка, начиная с Брежнева, всегда имела очень умное окружение. За счет их и выезжали….»
Боб в непонимании наморщил лоб, и посмотрел на Бориса.
«Поясню….
Сам Горбачев, два слова связать не может, но это понятно только людям в совершенстве владеющим русским языком….
Например, фраза, как-то сказанная им, в обиду на аудиторию, которая не восприняла его крестьянскую шутку, «Шо-то я нэ слышу аплодисмэнтоу у зали»…, как может быть переведена на нормальный русский язык? …А на английский или любой другой?»
Во-от, то-то и оно! Любая глупая или бессмысленная фраза, обретет глубокий смысл устами умного переводчика.
Так, что Боб, популярностью на Западе, этот недоучка обязан исключительно умным людям его окружавшим.
…Ладно, лучше биография, а то у меня стало портиться настроение….»
Борис скривился, и шмыгнув носом, уже спокойно добавил, «но только у меня есть к тебе встречное предложение. Моя биография в обмен на твою. А то, я тоже о тебе знаю лишь, что ты из Владивостока, майор КГБ, из отдела экономической разведки.»
«С удовольствием!» радостно ответил Боб, и заорал, «…мгой! Еще одну бутылку, пожалуйста!»
Раньше в этом ресторане, когда они заказывали водку, ее приносили в графинах. Графины вместительностью до 200 грамм. Соответственно, при заказе такого нестандартного количества, официанту приходилось приносить два полных графина и один полупустой. Мало того, по этикету, официанту необходимо следить за полнотой рюмок. Как только рюмка пустеет, он должен ее налить.
Так как русские пьют исключительно по целой рюмке, официант тут же наполнял ее заново, они опять ее выпивали, он опять ее наполнял. И так несколько раз, пока у официанта не вылизали от изумления на лоб глаза, а у русских не заканчивалась водка.
