35 миллиметров русской истории. Кино и историческая память

скачать книгу бесплатно


В Орде Алексей пройдет весь путь унижений и мытарств, опустится на самое дно: вместе с рабами будет собирать кизяк в степи. И едва не сгорит в адском огне ханской бани. Пока в кульминации фильма не превратится в святителя.

Режиссер не показал момент чуда – исцеление Тайдуллы. Сам Алексий, перед которым склонится хан, отрицает свою связь со свершившимся: «Я ничего не сделал». Хотя в историографии считается, что за это чудо Русская церковь была избавлена от всех даней и поборов. Алексий в фильме откажется от любой награды, лишь попросит лисью шубу для своего путанного спутника – келейника Федьки, едва не перешедшего в ислам.

Фильм заканчивается лаконичным титром: «Орда распалась, а объединившаяся Русь ее поглотила».

Причины распада монголо-татарского государства для зрителя очевидны. Каждый следующий хан выглядит все более слабым и порочным (от брутального батыра до юнца с подкрашенными глазами): в потомках Батыя утрачен дух воинов, верх взяли гедонизм, политиканство и стяжательство.

А вот в чем причина возвышения Москвы, объединения русских земель под властью Великого князя Московского? Ведь никаких воинских побед не показано. Наоборот, русские предстают какими-то отрешенными и принимающими без упреков и беды, и саму смерть.

В Орде А. Прошкина и Ю. Арабова «политкорректно» привечают все религии: от шаманизма до православия (исторически к тому времени монголо-татарскими завоевателями был принят ислам). С другой стороны, когда ордынские послы прибывают в Москву, чтобы передать послание хана, улицы ее пустынны: все жители вместе с князем молятся в храме.

С идеей фильма об Алексии выступила продюсерская компания «Православная энциклопедия». Известные режиссер и сценарист были специально приглашены на этот проект. Уже после премьеры А. Прошкин в интервью изданию «Газета.ру» признавал факт обсуждения с продюсерами возможного «пропагандистского» характера фильма. По его словам, заказчики заверили его в том, что это – «художественный проект».

В итоге фильм был профинансирован государственным кинофондом Н.С. Михалкова. Не чудо ли?

И митрополит Филипп из фильма «Царь», и отец Александр Ионин из фильма «Поп» (тоже проект «Православной энциклопедии»), и, наконец, святитель Алексий – все эти экранные герои должны подтвердить независимую роль священства и продемонстрировать акты духовного сопротивления Русской церкви даже перед лицом безбожной или осквернившей себя государственной власти. Это что, зародилась и крепнет новая тенденция в «государственном заказе» в сфере культуры?

Однако независимо от «высокой» духовной политики, фильм «Орда» производит сильное впечатление. Мастеровитые и талантливые авторы раскрыли тему оригинально, создав произведение глубокое и неоднозначное. Так, протоиерей и историк Г. Митрофанов увидел в фильме «церковно-общественный поступок», показывающий, «как легко потерять Христа в современной жизни». Напротив, отдельные татарские критики полагают, что авторы встали на «путь исторического обмана». На наш же взгляд, рассказ о распадающейся державе, где никто не понимает цену подлинному чуду, а от святителей требуют лицемерия и ханжества, звучит в нынешней России очень уж современно.

Иван Грозный – первый русский царь на экране: когда история злопамятнее народа

Установка в 2016 году в Орле первого в России памятника Ивану Грозному спровоцировала бурную дискуссию. Одни утверждали, что «маловато будет». Предлагали установить памятник в подмосковном Александрове и по идее Союза православных хоругвеносцев застолбить за царем место «железного Феликса» на Лубянской площади. С другой стороны, многие уважаемые историки и журналисты, в том числе православного направления, стали весьма убедительно доказывать, что нельзя ставить монументы тирану и убийце. Однако отечественный кинематограф давно вынес свой вердикт, исходя из которого странно, что такой памятник не появился раньше.

Еще Николай Михайлович Карамзин заметил, что без Ивана Грозного его история будет, что «павлин без хвоста». Действительно, историк весьма постарался, создавая яркий образ первого царя: хорошего и добродетельного в юности и погрязшего в «неистовом кровопийстве» «в летах мужества и старости». В знаменитом Девятом томе «Истории государства российского» Карамзин так объяснил мотивы тирании Ивана Грозного: «кровопии?ство не утоляет, но усиливает жажду крови», а единственную причину таких действий Карамзин видел в тяжелейшей травме царя после смерти первой жены.

Новые поколения историков – от Костомарова и Соловьева до Ключевского и Зимина – искали рациональные объяснения поступков Ивана Грозного: решение геополитических задач, обновление элиты (дворяне вместо боярства) и создание самодержавной модели власти. На фоне этих дискуссий в массовой исторической памяти сформировался образ Ивана Грозного как архетипа русского самодержца. Удивительно, но популярность царя никак не соотносилась с его представленностью в официальных местах памяти[63 - Ивана Грозного не поместили на монумент «Тысячелетие России» в Великом Новгороде, в отличие от его сподвижников Алексея Адашева, монаха Сильвестра и жены Анастасии. Прим. В.Х.]. Тем не менее, Иван Васильевич оказался одним из самых востребованных героев в отечественном кинематографе. Примерно один раз в 15-20 лет на экран выходила новая киноверсия его жизни. Ведь у нашего первого царя идеальная биография, замешанная на войнах, сексе, терроре и последующем раскаянье. То есть всего того, что так любит массовая культура.

Один из первых отечественных фильмов был снят по мотивам популярной драмы А.К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного» (1909). Драму из 10 картин, дебют режиссера Василия Гончарова, сняли за пять тысяч рублей, приданое жены кинопромышленника. Журнал «Кинемо» (так в те годы частенько называли новое искусство) писал: «Лента «Иоанн Грозный» представляет первый опыт молодой русской фабрикации – создать серьезный исторический жанр». Яков Протазанов, в будущем известный режиссер, вспоминал: из-за ошибки оператора, не умеющего плавно крутить ручку киноаппарата, «патриарх, и стрельцы, и участники крестного хода галопировали, как в мазурке»[64 - Арлазоров М.С. Протазанов. М.: Искусство, 1973, С. 26–27]. Любительская лента вскоре была забыта, и сегодня о ней помнят только историки кинематографа.

Спустя шесть лет на экран вышла драма «Царь Иван Васильевич Грозный» (1915) режиссера Александра Иванова-Гая. Вольная экранизация оперы Н.А. Римского-Корсакова «Псковитянка» должна была стать сенсацией, ведь в роли царя снялся сам Федор Шаляпин. Сюжет разворачивался во времена опричнины[65 - Именно период опричнины (1565-1572) чаще всего оказывался темой для театральных пьес, романов и кинофильмов. Прим. В.Х.]. Иван Грозный шел походом на Псков, чтобы громить изменников. Там он случайно узнавал о незаконнорожденной дочери. Московский царь представал в фильме человеком жестоким, но не безнадежным, способным грешить, но при этом каяться и страдать.

Афиша фильма «Царь Иван Васильевич Грозный», реж. А. Иванов-Гай

Как отмечает историк Ольга Леонтьева, такой образ Ивана Грозного казался Шаляпину «более достоверным и убедительным», а рациональная интерпретация царя как «ехидной змеи» и «хитрюги» была отвергнута[66 - Леонтьева О.Б. Историческая память и образы прошлого в российской культуре XIX – начала XX века. Самара, 2011, С. 231–232.]. Его царь, горько оплакивающий гибель дочери, вызывал сочувствие. Фильм не понравился столичной публике и критикам, поскольку, как «только исчезает образ Грозного <…> ярко выступают на сцену дефекты картины»[67 - Первый век нашего кино. М., 2006. С. 106.]. Неудивительно, что Шаляпин зарекся сниматься в кино. А вот провинция тепло принимала великого актера в образе Грозного: вероятно, такой царь в большей степени соответствовал стереотипным представлениям. В картине состоялся дебют пятнадцатилетнего Михаила Жарова, который снялся в массовке в роли опричника; через 30 лет актер уже «возглавил» опричнину, сыграв самого Малюту Скуратова.

В первые годы советской власти Иван Грозный трансформировался из исключительного тирана в типичного мракобеса, став одним из символов ненавистного самодержавия. В 1926 году на экраны вышла драма «Крылья холопа» режиссера Юрия Тарича, по сценарию Виктора Шкловского и Константина Шильдкрета (автора одноименного романа). В фильме была рассказана история мастерового, который мечтал о полетах. За это в Московском царстве гениальный самоучка подвергается жестоким пыткам. Ивана Грозного сыграл актер Московского художественного театра Леонид Леонидов. Картина имела определенный успех, но, как и многие немые ленты того времени, сегодня также забыта. Бесспорно, что полноценная экранная жизнь Ивана IV началась со знаменитой дилогии Сергея Эйзенштейна. На ней, естественно, нужно остановиться подробнее.

С середины 1930-х гг. сталинское руководство выстраивало новый исторический пантеон, в котором Ивану Грозному отводилась роль создателя московского централизованного государства. Активно издавались труды апологета царя историка Роберта Виппера, утверждавшего, что царь попал в тираны по недоразумению: «неудачи внешней войны, кровопролития войны внутренней – борьба с изменой – заслонили уже для ближайших поколений военные подвиги и крупные централизаторские достижения царствования Грозного».[68 - Виппер Р. Иван Грозный. М. 1942. Режим доступа http://www.libros.am/book/read/id/263861/slug/ivan-groznyjj-6 (http://www.libros.am/book/read/id/263861/slug/ivan-groznyjj-6) свободный] Донести до масс установку партии должны были лучшие мастера советской культуры. Написать пьесу об Иване Грозном было поручено проверенному писателю и драматургу Алексею Толстому, а в планах Госкино появился двухсерийный биографический фильм о московском царе[69 - В 1930-е двухсерийной кино-биографии оказались достойны только самые важные герои национальной истории: Петр Первый, Иван Грозный и Владимир Ленин. Прим. В.Х.], в постановке Сергея Эйзенштейна.

После триумфа «Александра Невского» режиссер надеялся, что полностью реабилитировался и имеет право на современную тематику. Эйзенштейн предложил снять фильм о Гражданской войне в Испании или экранизировать «Дело Бейлиса» (скандальный дореволюционный судебный процесс о «кровавом навете»). Однако все эти планы не были поддержаны. Эйзенштейну передали слова Сталина о важности личности первого русского царя. Режиссеру обещали любую помощь: консультантов – академиков, соавторов – сценаристов из маститых писателей. Сергей Михайлович «предложение» высшего политического руководства принял, но настоял на самостоятельной работе над сценарием.

Кадр из фильма «Иван Грозный», реж. С.М. Эйзенштейн

С января 1941 года Эйзенштейн начал собирать материал, все более увлекаясь темой. В Историческом музее он изучал предметы быта и костюмы; в Третьяковской галерее – картины и скульптурные изображения Ивана Грозного. Просил смотрителей оставить его одного в Покровском соборе (храме Василия Блаженного), где искал вдохновения. В фонде Эйзенштейна в РГАЛИ сохранилось 156 фотографий русской мебели, посуды и церковной утвари и 270 фотографий оружия, связанных с эпохой Ивана Грозного[70 - Юренев Р. Сергей Эйзенштейн. Замыслы. Фильмы. Метод. Ч. 2. М.: Искусство, 1988, С. 224]. Особый интерес у него вызывали русские иконы. Позднее этот интерес проявится в фильме[71 - По мнению исследовательницы О.Б. Катаевой, в эпизоде «Взятие Казани» своего фильма «Иван Грозный» режиссер как будто «снимает кинокамерой фрагменты иконы «Благословенно воинство небесного царя». Прим. В.Х.].

Режиссер читал исторические монографии, опубликованные письма царя и сборники народных песен об Иване Грозном. Тогда же он сформулировал для себя концепцию фильма: «Твердое государство внутри – база твердого государства международного. Тогда надо кончать Ливонией, выходом к морю»[72 - Цит. по Юренев Р. С. 214]. Бесспорно, Эйзенштейна прельщала возможность снять большое историческое кино для миллионной аудитории. Когда драматург Виктор Шкловский пытался убедить его исправить образ Малюты Скуратова, режиссер недовольно сказал: «Историю всегда знают по кинокартинам. Когда-нибудь появится дом “Матери и Малюты”»[73 - Позднее, уже после запрета второй серии появится версия, что Эйзенштейн снимал антитоталитарный фильм. Как писал киновед Евгений Марголит: «Внутренней задачей самого Эйзенштейна было… выявить и продемонстрировать обществу – и прежде всего самому вождю – тупиковый, самоубийственный характер тоталитарной системы» (Марголит Е. Живые и мертвое… М., 2012. С. 353–354). На мой взгляд, это позиция не подтверждается фактами и собственными признаниями амбициозного, но в то же время вполне земного гения Эйзенштейна. Прим. В.Х.].

К 1 апреля 1941 года Эйзенштейн написал стихотворным верлибром первый вариант литературного сценария фильма о Иване Грозном. Такой стиль ранее им не использовался, и более поздние версии сценария написаны прозой. Съемки картины уже стояли в плане на текущий год. С начала лета Эйзенштейн, продолжая работу над сценарием, начал подбирать актеров и места натурных съемок. Все планы изменила Великая отечественная война. В октябре 1941 года Мосфильм был эвакуирован в Алма-Ату. В эшелоне кинематографистов целый вагон был выделен для библиотеки Эйзенштейна, в которой видное место занимали книги об эпохе Ивана Грозного.

В первый год войны руководство советского кинематографа официально подтверждало интерес к фильму, но санкции на начало производства не было. Пока Эйзенштейн помогал перестраивать работу Мосфильма в условиях эвакуации, поэт В. Луговской написал песни для фильма, и литературно обработал текст. Такая пауза в работе привела к тому, что сценарий начал прорастать, по словам режиссера, как «мешок картошки на теплой кухне» «массой маленьких эпизодов, реплик, ремарок». Литературный сценарий был готов к декабрю 1941 года. Виктор Шкловский утверждал, что труд Эйзенштейна был «работой противоречивой, спорной и очень тщательной». В конечном варианте сценарий разросся до 200 страниц, к которым Эйзенштейн написал примечания, по мнению Шкловского, «очень сложные, открытые и договоренные»[74 - Шкловский В. Эйзенштейн. Л., 1973.].

Первая серия фильма начиналась с момента венчания на царство Ивана Грозного, во время которой сразу становилось понятно, что у него есть серьезная оппозиция в лице ближайших родственников, боярства и иностранных держав. После коронации следовал эпизод свадьбы Грозного с Анастасией Романовной. Прямо во время свадьбы в зал вламывалась толпа черни, ведомая Малютой Скуратовым. Она требует остановить всевластие боярства. В этот момент конфликта удается избежать, потому что Москве внезапно объявил войну казанский хан. После взятия Казани Иван Грозный тяжело заболевает. Его приближенные несмотря на страстные мольбы царя отказываются присягнуть малолетнему сыну. Иван Грозный выздоравливает. Тетка царя Ефросинья Старицкая, желая посадить на престол своего сына Владимира, строит заговоры против царя, и травит жену Анастасию. Грозный, надломленный этим событием, уезжает из Москвы в Александрову слободу. В финале первой серии был один из самых эффектных кадров в истории мирового кинематографа, бесконечная вереница людей с иконами, пришедших просить Ивана вернуться на царство.

Сценарий был направлен для утверждения в Москву, где на много месяцев застрял. Красная армия начала контрнаступление под Москвой и вряд ли Сталин имел время на изучение толстенных фолиантов. Тем временем конкурент Эйзенштейна Алексей Толстой в феврале 1942 года представил на суд историков свою пьесу «Иван Грозный»[75 - Споров Д., Шокарев С. Историк московского государства в Сталинской России: к биографии С. Б. Веселовского (1876 – 1952) / М.: Новое литературное обозрение, 2006, № 2. С. 140]. Произведение, высоко оцененное властью, вызвало неоднозначные отзывы историков[76 - В Ташкенте профессор Сергей Веселовский резко раскритиковал сочинение «красного графа». Вот как об этом эпизоде вспоминал его ученик историк Сигурд Шмидт: "Замечаний было много – и общего характера, и особенно об исторических неточностях и несуразностях <…> А. Н. Толстой был раздражен и плохо пытался скрыть свое раздражение, а на одно из замечаний воскликнул: "А Вам не все ли равно!". Прим. В.Х.]. Эйзенштейн, уже зная о критике труда конкурента, также рискнул отправить свой труд для отзыва в академический Институт истории СССР. Однако профессора и академики, включая Виппера, не написали отзывов на сценарий. По официальной версии все они были больны. Только Милица Нечкина, специалист по революционному движению XIX века, представила восторженную рецензию. После разгрома школы ее учителя М. Покровского она поддерживала любую инициативу власти.

В чем же причина почти единодушного молчания историков? Большинство исследователей творчества режиссера признают, что Эйзенштейн в своем сценарии допустил множество сознательных фальсификаций, подгоняя исторические факты под свою концепцию. Как отмечает искусствовед Р. Юренев: «Пойдя на вольную трактовку событий, Эйзенштейн должен был поступиться исторической достоверностью и в характеристике многих действующих лиц.[77 - Юренев Р. Сергей Эйзенштейн. Замыслы. Фильмы. Метод. Ч. 2. М.: Искусство, 1988, с. 215]

Малюта Скуратов представлен выходцем из народа и создателем опричнины, хотя на самом деле он был боярином и не упоминался среди создателей опричнины. Главным мотивом действий Курбского Эйзенштейн сделал страстную любовь к жене царя Анастасии и стремление занять царский престол. Владимир Старицкий выглядит простодушным дурачком. Хотя известно, что он участвовал в походах на Казань и был довольно деятелен. Эти и другие домыслы и фальсификации должны были обосновать главный тезис режиссерской концепции об оправдании террора царя, направленного против бояр-княжат, высокой целью – созданием централизованного государства. [78 - В фильме Сергея Эйзенштейна Елену Глинскую и Анастасию Романовну (Захарьину-Юрьеву) травят ядом. Долгое время эти отравления историки считали элементом паранойи царя. В 2000-е годы исследования судмедэкспертов, проводивших эксгумацию останков цариц в кремлевском некрополе, показали значительное превышение в их костях ртути, мышьяка и свинца. Одним из объяснений этих фактов является возможность отравления. Прим. В.Х.]

В июне 1942 года Михаил Ромм привез из Москвы замечания по литературному сценарию. Основных замечаний было всего три. Критиковался постоянный мотив «одиночества Ивана», указано, что «близость Ивана Грозного народу» «антиисторична, было обращено внимание на некоторые исторические неточности. Степень вмешательства власти в работу режиссера в годы войны иллюстрирует любопытный факт. В сентябре 1943 года Сталин позитивно отозвался о сценарии Эйзенштейна. «Сценарии получился неплохой. т. Эйзенштейн справился с задачей. Иван Грозный, как прогрессивная сила своего времени, и опричнина, как его целесообразный инструмент, вышли не плохо. Следовало бы поскорее пустить в дело сценарии».[79 - Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917–1953. М., 1999 С. 499–500] Сталин просит «пустить в дело» сценарий, хотя фильм уже полгода находится в производстве.

В архиве Мосфильма сохранились фотопробы актеров. Почти все были утверждены с первой попытки. Николай Черкасов в роли царя был безальтернативен. Тоже самое можно сказать о других актерах, выбранных Эйзенштейном, Федоре Колычеве (Андрей Абрикосов) и Малюте Скуратове (Михаиле Жарове). На роль Анастасии после нескольких неудач была утверждена актриса Людмила Целиковская, жена М. Жарова. Не была утверждена Фаина Раневская на роль княгини Ефросиньи Старицкой. Ряд критиков полагали, что свою роль сыграло еврейское происхождение и ее комедийное амплуа. Правда, в фильме княгиню гениально сыграла Серафима Бирман, также характерная актриса с ярко выраженной еврейской внешностью.

Кадр из фильма «Иван Грозный», реж. С. Эйзенштейн

В апреле 1943 года после категорических приказов из Москвы начались съемки. Оператор Москвин отснял первый эпизод «Приемная палата». Съемки фильма шли ночью. Таким образом экономили электричество, которое днем использовалось на военных заводах. Одновременно снимались первая и вторая серия фильма, и шел разговор о третьей, поскольку раздувшийся сценарий не укладывался в две серии. Работа шла медленно. Многим актерам приходилось приезжать из других городов, не хватало самого необходимого, пленка была бракованной, из-за чего многие эпизоды переснимали. И, наконец, сам Эйзенштейн из-за тяжелого горного климата Алма-Аты часто болел. Постоянные задержки стали причиной острого конфликта с руководством Главного управления кинематографии. 20 января 1944 года режиссер написал письмо Сталину, в котором просил оградить его от вмешательства бюрократов: «Я скорее умру, чем позволю себе перейти на халтурную спешку в постановке такой темы, как "Иван Грозный". .. Никакая добрая воля не может сейчас преодолеть тех темпов, которые навязываются объективной обстановкой».[80 - Письмо Сергея Михайловича Эйзенштейна Иосифу Виссарионовичу Сталину о фильме "Иван Грозный". Алма-Ата, 20 января 1944 г. // Кино на войне. Документы и свидетельства. М., 2005]

Сталин вновь поддержал Эйзенштейна: срок сдачи фильма был продлен. Монтажный и тонировочный период проходили в Москве, куда в преддверии победы из эвакуации возвращались кинематографисты. Эйзенштейну пришлось убрать из фильма ряд эпизодов. Для них нужно было доснять материал, а директор Мосфильма категорически потребовал скорейшего окончания работ. Наконец, в конце декабря 1944 года первая серия фильма была готова.

Фильм открывался титром: «Это фильм о человеке, который в XVI столетии впервые объединил нашу страну, о Московском князе, который из отдельных разобщенных и своекорыстных княжеств создал единое мощное государство». К этому тексту у специалистов сразу бы возникло много вопросов, о каких княжествах идет речь, ведь последние княжества включали в состав Московского государства отец и дед Ивана Грозного. И почему мощное государство, вскоре после смерти царя погрузилось в пучину Смутного времени? Тем не менее, идею режиссера он выражал точно. В фильме не было таких грандиозных аттракционов, как в предшествующих работах мастера. Искусствовед Р. Юренев считал, что «Решение штурма Казани далеко уступает Ледовому побоищу… Завершающего аттракциона, вроде псов-рыцарей, уходящих под лед здесь нет»[81 - Юренев Р. Там же. С. 341.]. Уже в первом эпизоде были завязаны основные узлы картины, царского противостояния боярству и его лидеру – княгине Ефросинье Старицкой.

7 декабря 1944 года собрался Большой художественный совет Комитета по кинематографии, который должен был определить судьбу картины. Положительное решение не было предрешено, тем более, что мнение высшего политического руководства о фильме было неизвестно. Первые выступавшие стали критиковать картину. Актер Алексей Дикий заявил: «Все актеры играют плохо. В игре актеров отсутствует простота», с ним были солидарны актеры Борис Бабочкин и Борис Чирков. Поэт и журналист Константин Симонов не увидел в герое Черкасова «человеческого», а только «политико-исторические тенденции». Правда, у картины нашлись авторитетные защитники, прежде всего режиссеры В.И. Пудовкин, Г.В. Александров, И.А. Пырьев, И.А. Савченко. Вскоре был получен вердикт главного зрителя. Сталин потребовал задним числом включить авторов в число номинантов Сталинской премии. В январе 1945 года картина вышла в советский прокат.

После московской премьеры последовало триумфальное шествие ленты по экранам США, Швеции, Чехословакии, Франции, фильм показали даже в советской зоне оккупации в Германии. Как написал в личном письме Эйзенштейну французский режиссер Жюльен Дювивье: «Это один из самых сильных и глубоких фильмов, виденных мной за последние годы. Он делает честь кинематографии, правительству, которое разрешило его постановку». Телеграмма Чарли Чаплина венчала этот поток панегириков: «Иван Грозный» – величайший исторический фильм когда-либо созданный». Были и редкие критические замечания. Петр Павленко, соавтор мастера по «Александру Невскому», назвал фильм «холодной расчетливой игрой», художник М. Добужинский отмечал «необъяснимое обилие фальши и явных исторических неточностей», в знаменитый американский режиссер Орсон Уэллс посчитал картину «демонстрацией красивых картинок». Тем не менее голоса критиков были почти не слышны, на победоносной волне режиссеру разрешили разделить сценарий второй серии на две части и дополнить фильм третьей серией.

В конце 1945 года Эйзенштейн завершил монтаж 2-ой серии, которая серьезно отличалась от первоначального сценария, часть материала была передана в 3-ую серию. Во 2-ую серию вошел эпилог о детстве царя, но выпал трагически-эпический финал с гибелью Малюты во время Ливонского похода и выходом к Балтийскому морю.

Кадр из фильма «Иван Грозный», реж. С. Эйзенштейн

Царь возвращается в Москву из Александровой слободы и начинает казни бояр-изменников, чем все равно не может остановить козни врагов. В центре сюжета боярский заговор Ефросиньи Старицкой, обстоятельства которого были выдуманы режиссером. В финале заговор оборачивается против его зачинщиков, вместо Ивана Грозного от руки наемного убийцы гибнет Владимир Старицкий. В конце серии Эйзенштейн поставил эпизод танца опричников, снятый в цвете. В начале декабря 1945 года вторая серия была сдана руководству Мосфильма.

Новый 1946 год начался для Эйзенштейна великолепно. Творческий коллектив «Ивана Грозного» получил сталинскую премию первой степени, но буквально через несколько дней Эйзенштейна сразил обширный инфаркт. Есть споры о его причинах. Ромм считал, что он стал следствием критики второй серии на Художественном совете Главного управления кинематографии[82 - Там же. С. 92]. Историк Р. Юренев утверждал, что заседание Художественного совета состоялось уже после инфаркта.

В ходе обсуждения на Худсовете Мосфильма режиссер С.А. Герасимов сформулировал главную претензию: «Кто же Иван? Клинический самодур, больной человек, жаждущий крови? Или государственный деятель, стремящийся к освобождению России от боярской ереси». Режиссер Иван Пырьев, чей сын Эрик снялся в картине в роли юного Ивана, заявил, что в царе и его сподвижниках нет ничего человеческого, а его врагам боярам и Старицким сочувствуешь, потому что в них есть «проблески человечности». Писатель Л. Соболев, заметил, что «это не русская картина»[83 - Цит. по Юренев Р.]. В защиту своего учителя выступил только режиссер Г. Александров. Позднее Михаил Ромм утверждал, что это была картина о «трагедии тирании. В ней нет грубых исторических параллелей, но они ощущаются во всем строе, … в подтексте каждого эпизода»[84 - Ромм М. Беседы о кино. М., 1964. С. 91]. Председатель совета Большаков не сообщил больному Эйзенштейну о критике, хотя, можно не сомневаться, что режиссер знал о ней. Эйзенштейн вновь понадеялся на верховного судью, чье мнение перевешивало десять худсоветов.

Сталин посмотрел 2-серию Грозного только в августе 1946 год и его вердикт был категоричен: «Не фильм, а какой-то кошмар!» Фильм был запрещен, с проката была также снята и первая серия. «Иван Грозный» был упомянут в печально известном постановлении Оргбюро ЦК ВКП(б) о фильме «Большая жизнь». «Режиссер С. Эйзенштейн во второй серии фильма «Иван Грозный» обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-Клукс-Клана, а Ивана Грозного, человека с сильной волей и характером – слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета» [85 - Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о фильме «Большая жизнь», 4 сентября 1946 г./ Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917–1953. М., 1999. С. 601]

Эйзенштейн не верил, что так трагично закончится почти пятилетний период его жизни. Он написал письмо Сталину, где, как много раз до того, просил о поддержке и личной встрече. 26 февраля 1947 года Иосиф Сталин принял Сергея Эйзенштейна, спустя полгода после запрета второй серии «Ивана Грозного». На встрече присутствовали актер Николай Черкасов, и ближайшие сподвижники вождя Вячеслав Молотов и Андрей Жданов. В начале встречи вождь недовольно спросил режиссера: «Вы историю изучали?» Эйзенштейн ответил: «Более или менее». Так «более или менее», – резко отреагировал Сталин. Затем он обвинил режиссера в том, что вместо великого царя он создал на экране какого-то «слабохарактерного и безвольного» Гамлета. Далее Сталин дал свою характеристику Ивана Грозного: «Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. И Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал… Нужно было быть еще решительнее»[86 - Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917–1953. М., 1999. С. 613].

После неудачного начала инициативу в разговоре перехватил актер Николай Черкасов. Он согласился со всеми замечаниями и заявил о возможности «спасти» фильма, так же как «Пудовкин после критики сделал хороший фильм «Адмирал Нахимов». В итоге Сталин согласился с тем, чтобы дать возможность режиссеру исправить вторую серию, расширив ее и добавив эпизоды из первоначального сценария. Вождь завершил встречу фразой «Помогай бог» и поинтересовался здоровьем режиссера. Режиссера не ограничивали во времени и бюджете, но Эйзенштейн так и не преступил к переделкам. Не смог или не захотел?

Состояние здоровья после двух инфарктов лишило неутомимого мастера прежней энергии. Но была и другая причина. Эйзенштейн показывал Вторую серию своим студентам, коллегам, получая позитивные отклики. Он все больше убеждался, что у этого фильма не может быть другого бравурного финала. В заметках «Премия за Грозного» Эйзенштейн саркастично писал об «убитых» прикосновением к Ивану Грозному деятелях искусства. Умер актер Николай Хмелев, прямо во время репетиции спектакля по пьесе Алексея Толстого. «Красный граф» скончался в 1945 году в санатории в Барвихе, в соседнем корпусе на излечении находился Эйзенштейн. Судьба Грозного рифмовалась с его собственной судьбой, в которой он уже ничего переделывать не хотел.

Уже после смерти Эйзенштейна возник план по пересъемке ставших советской классикой фильмов в цвете: готовились новые фильмы об Александре Невском (поручен Ромму), Петре Первом, Кутузове. «Ивана Грозного» должен был снимать один из его критиков великий комедиограф Иван Пырьев. Режиссер, который вынужден был принять предложение, по словам историка кино Г. Марьямова, «поработав над материалами и ознакомившись со сценарными набросками привлеченного к этой работе поэта Сельвинского, тихо от него отошел»[87 - Марьямов Г. Кремлевский цензор. Сталин смотрит кино. М. Киноцентр, 1992. С. 94]. В конечном счете, в истории так и остались две серии гениального фильма Эйзенштейна. За первую он был обласкан, а вторая его убила. Спустя 30 лет появился новый неожиданный кинообраз Ивана Грозного.

В 1973 году на экраны вышла комедия Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», по мотивам пьесы М. Булгакова. Пьеса была заказана драматургу Театром имени Вахтангова в конце 1930-х на волне героизации Ивана Грозного. Готовый спектакль был запрещен перед премьерой, как искажающий образ великого царя. И спустя 35 лет многие актеры, помнящие эту историю, со скепсисом относились к желанию знаменитого комедиографа экранизировать пьесу Булгакова. Возможно, поэтому создатели этой эксцентрической комедии в самых первых кадрах призывали не относиться к ней как к историческому фильму. Но их призыв услышали не все.

В «исторических» эпизодах картины, мы видим царя Ивана Васильевича полным сил, воюющим с врагами России на юге (крымские татары) и Западе (ливонцы). Казни и опалы по-видимому случаются. О них шутя рассказывает дьяк Феофан (Савелий Крамаров). Но в целом держава явно на подъеме. В фильме неограниченность власти Ивана, над причинами которой размышляли историки, получила емкое объяснение: «не человеческим хотением, а божьим соизволением царь есмь». Нельзя не отметить, что фильм вышел на пике могущества Советского Союза, в период который сегодня все чаще называют «золотые семидесятые», когда общество открыло многие удовольствия потребительской культуры. Вот и в «кино-царстве» Ивана Грозного о войнах и казнях все больше говорят, а большую часть времени проводят на пирах.

Иван Васильевич, оказавшийся в будущем, ведет себя благородно и достойно. Фразы героя Ю. Яковлева – «лепота», «ты по что боярыню обидел смерд» стали частью народного фольклора. Актер Юрий Яковлев утверждал, что нашел ключ к роли царя Иоанна Васильевича после того, как Гайдай попросил его не изображать в роли Грозного актера Черкасова. Фильм стал самой популярной лентой года, его посмотрело 60 миллионов человек и до сих пор у картины миллионы поклонников. Парадоксально, но эксцентричная комедия укрепляла в исторической памяти позитивный образ Иван Грозного, во многом соответствующий доминирующим стереотипам народной памяти. Прошло еще тридцать пять лет прежде чем обществу был предложен новый кинообраз первого русского царя.

4 ноября 2009 года в День народного единства на экраны вышла драма «Царь» режиссера Павла Лунгина по сценарию писателя Алексея Иванова. Лента спровоцировала бурную общественную дискуссию. Такого отрицательного Ивана Грозного (в ярком исполнении Петра Мамонова) в кино не было со времен 2-ой серии «Ивана Грозного». Царь выглядит одновременно тираном и блаженным юродивым, рациональным правителем и страдающим паранойей садистом. Антагонистом царя в фильме показан Московский митрополит Филипп (последняя роль Олега Янковского). В дилогии Эйзенштейна также фигурировал этот исторический персонаж, выступающий против царской политики, однако, он выступал лишь как подпевала боярства. У Лунгина митрополит изображен праведником, который гибнет в обреченной попытке противостоять террору и беззаконию.

Сюжет рассказывает всего о двух годах из биографии царя на самом пике опричнины. Мнения историков по поводу исторической достоверности фильма разделились. Доктор исторических наук Михаил Бабкин указал на клерикальную тенденциозность сюжета. Историк Дмитрий Антонов отметил, что режиссер фильма «не сильно погрешил против правды», но усомнился в возможности и правдивости признания царем своих ошибок, выраженной в финальной реплике: «Где мой народ?»[88 - После опричнины царь приказал подготовить синодик, где перечислил всех замученных и убитых по его приказу людей. Прим.В.Х.]

За век отечественного кино Иван Грозный прочно вошел в число самых популярных киногероев. Конкуренцию ему могут составить разве что Петр Первый и Владимир Ленин. Можно предположить, что всматриваясь в этот образ культурная элита и массовый зритель ищут ответы не на загадки истории (не снят фильм о поисках библиотеки Ивана Грозного), а на сложнейшие вопросы дня сегодняшнего.

Смутное время: в зеркале мутного кино

В 1937 году руководство советского кино предложило Сергею Эйзенштейну снять фильм об Иване Сусанине. Возможно, если бы мастер согласился, то сегодня киноистория XVII века была бы такой же яркой, как времена Александра Невского и Ивана Грозного. Однако Эйзенштейн отказался. Легендарным героям драматичной эпохи начала XVII века не повезло с авторами, возможно, поэтому Смутное время и на киноэкране выглядит довольно сумбурно.

В Российской Империи семнадцатый век официально считался ключевым историческим периодом. Первая национальная опера «Жизнь за царя» Михаила Глинки и первый гражданский памятник «Гражданину Минину и князю Пожарскому» скульптора И.П. Мартоса популяризировали его героев. Такое внимание было понятно: ведь в конце Смуты на российский престол взошла правящая династия. Кинематограф не мог стоять в стороне. К 300-летию Дома Романовых русский филиал французской фирмы «Патэ» снял «документальный» фильм о Сусанине. О своем легендарном предке рассказывали его «потомки» из села Домнино, где жил спаситель Михаила Романова. В роли отсутствующих потомков снялись местные крестьяне. Этот фильм вполне можно считать одним из первых образцов жанра мокьюментари.

После Октябрьской революции одни персонажи Смутного времени оказались в чести. Так о Лжедмитрии писали романы, где он представал прогрессивным реформатором. А недавние герои, напротив, попали в опалу. В Костроме снесли памятник Сусанину, одноименную площадь переименовали в честь Революции, а опера Глинки на годы исчезла из репертуара Большого театра. В те годы главный советский историк Михаил Покровский называл Минина и Пожарского предводителями реакционного «купеческо-помещичьего ополчения». Не удивительно, что рьяные ревнители пролетарской культуры требовали «расплавить» памятник Минину и Пожарскому на Красной площади (в итоге его передвинули к храму Василия Блаженного), а народное ополчение в школьных учебниках называли «контрреволюционным».

В середине 1930-х годов герои Смуты снова оказались востребованы. На полях того самого школьного учебника Сталин оставил характерную ремарку: «Что же поляки и шведы были революционерами? Ха-ха. Идиотизм» [89 - Константинов С.В. Дореволюционная история России в идеологии ВКП (б) 1930-х гг./ Историческая наука России в XX веке. М., 1997, С. 236.]. Летом 1937 года Большой театр представил новую версию оперы «Жизнь за царя» под названием «Иван Сусанин». Тогда же в печати вышли «Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв.» академика Сергея Федоровича Платонова, возрождавших героику Смутного времени.

Драматург Виктор Шкловский, в прошлом эмигрант и член партии эсеров, одним из первых откликнулся на государственный заказ. В 1937 году его повесть «Русские в начале XVII века» опубликовал литературный журнал «Знамя», а фрагмент перепечатала газета «Красная звезда»[90 - Токарев В. Минин и Пожарский. Спасение в Смуте // Историк и художник. 2004. № 1 С. 124]. Вскоре появилась идея о фильма, посвященного Смутному времени. Тогдашний глава советского кино Семен Дукельский утверждал, что идея фильма была подсказана «в руководящих инстанциях».

В 1938 году Шкловский был назначен сценаристом фильма, а постановщиком стал прославленный режиссер-экспериментатор Всеволод Пудовкин. К тому времени Пудовкин несколько месяцев вел подготовку экранизации «Анны Карениной»: уже были заказаны декорации, подбирались актеры. Как вдруг из Главного управления кинематографии СССР пришло указание переключиться на съемки картины о Смутном времени. Пудовкин отреагировал на это весьма нервно. Вот как об этом вспоминал искусствовед А. Караганов, очевидец тех событий: «Пудовкин приезжает на студию страшно взволнованный. «Мне предлагают ставить «Русские в XVI веке» (так в тексте – прим.авт.), – говорит он Головне (оператор Пудовкина – прим авт.).

– Интересно.

– Как ты смеешь так думать?

Пудовкина обидело и рассердило спокойствие Головни, его отношение к идее постановки фильма по роману В.Б. Шкловского. Он тогда считал, что исторический фильм – не его дело. Однако отказываться от фильма он не захотел – это был государственный заказ»[91 - Караганов А. Всеволод Пудовкин. М.: Искусство, 1983. С. 188]. Фильм «Анна Каренина» был закрыт, а Пудовкину пришлось публично объяснить свой выбор: «Кино, имея многомиллионную аудиторию, должно осуществлять указания партии и правительства о необходимости держать весь народ в мобилизационной готовности перед лицом фашистских авантюр»[92 - Пудовкин В. Крепить защиту Отечества // Кино. 1938. 5 декабря]. В другой своей статье он еще более емко сформулировал свою позицию: «лучшие мастера взялись за исторические фильмы» в связи с подготовкой к грядущей войне[93 - Вс. Пудовкин Сочинения. Т. 2. С. 39]. Любопытно, что в связи с картиной автор ничего не говорил о больших художественных задачах, а только о целях мобилизации и пропаганды.

Кадр из фильма «Минин и Пожарский», реж. Вс. Пудовкин

Режиссеру и сценаристу не сразу удалось сработаться. Пудовкин, ознакомившись с повестью Шкловского, счел ее маловыразительной, более того саму идею стать чьим-то соавтором посчитал оскорбительной. Весной 1938 года на совещании в ГУК режиссер заявил: «Для меня единственной формой соавторства является форма насильственная»[94 - Пудовкин В.И. Собрание сочинений. Т. 3. М., 1976. С. 301.]. Сам Шкловский также имел собственные представления о написании сценария исторического фильма: «Задачей советского исторического сценария является раскрытие художественными средствами объективных фактов, исторической закономерности. В основе его должны лежать социальные конфликты»[95 - Шкловский В.Б. Характер в сценарии исторического фильма // Вопросы кинодраматургии. Вып. 1. М., 1954. С. 207].

Авторы во многом дополняли друг друга. Пудовкину, снимающему прежде фильмы о современности, казалось нелепым наклеивать бороды актерам, создавать бутафорскую посуду. Шкловский, напротив, с удовольствием погружался в исторические детали. Когда переделка повести в сценарий забуксовала, Шкловский по совету Пудовкина начал изучать странные факты об истории Смутного времени. Так он узнал, что у духовника князя Пожарского Иринарха служило два монаха – японец и португалец. Так появился монах-португалец, который позднее оказался шпионом римского папы.

К производству фильма также привлекались историки-консультанты, профессор и член-корреспондент РАН СССР В.И. Пичета. Так некоторые предположения Шкловского о мотивах действий руководителей ополчения, в частности длительная остановка в Ярославле для заготовки провианта, были подтверждены Пичетой. При разработке костюмов использовались найденные во время археологических раскопок в Москве фрагменты одежды боярина XVII века: рубаха, порты и шуба. Образ князя Пожарского создавали с учетом прижизненного портрета, изучались результаты эксгумации останков Минина в Нижегородском соборе

4 декабря 1938 г. С. Дукельский направил сценарий для ознакомления Сталину, который переправил его Молотову: «т. Молотов. Следовало бы обязательно прочитать. Вышло не плохо И.Ст.». Председатель Совнаркома согласился: «Прочитал. Не плохая вещь. В. Молотов». Отсутствие замечаний должно было льстить Шкловскому. В конце января 1939 г. Шкловского включили в список литераторов, представленных к государственным наградам. 2 февраля 1939 года фильм «Минин и Пожарский» был запущен в производство на Мосфильме. Через 12 дней верстка сценария Шкловского была подписана в печать и вскоре издана пятитысячным тиражом.

Действие «Минина и Пожарского», именно такое окончательное название получил фильм, развивается в самый тяжелый период Смутного времени. Семибоярщина свергла царя Василия Шуйского и заключила договор о приглашении на московский престол польского королевича Владислава. В фильме соблюдалась хронология исторических событий: восстание москвичей при подходе Первого ополчения, которое возглавил Пожарский (Б. Ливанов); сбор Мининым (А. Ханов), денег на создание Второго народного ополчения, сражение с войсками польского гетмана Ходкевича и освобождение Москвы.

В фильме есть реальные исторические персонажи (Минин, Пожарский, король Сигизмунд, гетман Ходкевич, атаман Заруцкий и др.), а также выдуманные – крепостной крестьянин Роман (Борис Чирков) и его владелец – боярин Григорий Орлов (Лев Свердлин). Это сюжетная линия с самого начала связывает главных героев: Минин вывозит бездыханного Романа из его разоренной деревни, а Пожарский отказывается выдавать беглого Романа боярину Орлову. Позднее боярин «ляхам душу продаст», а Роман станет одним из предводителей ополчения и в схватке поразит предателя[96 - В 1930-е гг. участие крепостного крестьянина в роли соратника великих полководцев было клише исторического кино. Крепостные солдаты были в фильме «Петр Первый», «Адмирал Нахимов», «Суворов». Прим. В.Х.]. Герой Чиркова также отвечал за довольно скупую романтическую линию в фильме, и даже в финале целовался с крестьянкой Палашкой (Н. Никитина).

Съемки батального костюмного фильма потребовали солидной государственной поддержки. В массовых батальных сценах снимались кавалеристы Льва Доватора. Были в фильме и свои художественные открытия. Так эпизод решающей битвы поляков и Ополчения на берегу Москва-реки был снят Пудовкиным репортерской камерой в гуще схватки. Динамика боя передана с самых острых ракурсов: мечи, копья, головы лошадей, рты воинов и вытаращенные глаза. Завершалась картина освобождением Москвы. В последних кадрах звучал монолог Минина: «Побили мы ляха не оружием одним, а общим добрым согласием. Побили, а коли сунутся и далее будем бить. Если ляху хвост отрубили, а там и шкуру снимем».

Реальная смута, как известно, продолжалась еще несколько лет. Важнейшим этапом ее преодоление стало избрание на Земском соборе нового царя, чему в фильме по понятным причинам не уделялось ровным счетом никакого внимания. Авторов «Минина и Пожарского» не интересовали внутренние причины кризиса, они всячески подчеркивали связь Смуты с польской интервенцией. Преодоление Смутного времени достигалось изгнанием интервентов.

Фильм вышел на экраны в октябре 1939 года на фоне грандиозных событий – начала Второй мировой войны, и вхождения Западных Украины и Белоруссии в состав СССР, по секретному приложению к Советско-германскому пакту. Лучшего исторического контекста для премьеры фильма о Смутном времени, которое понималось как столкновение интервентов-ляхов с русскими, сложно себе представить. Интересно, что немецкий наемник Шмидт буквально перед выходом на экраны превратился в шведа Смита. Ряд историков предполагает, что эта трансформация была сделана для того, чтобы не раздражать Германию[97 - Токарев В. Там же. 134 с.].

Фильм был тепло встречен зрителями, однако, не попал в число лидеров проката, и главное, не приобрел культового характера. Возможно, авторов подвели слишком правильные главные герои. Пудовкин писал о своем видении главных героев: «Мы не хотели снабжать их изобилием бытовых черточек. Это может быть, придало бы образам больше «жизни», но неизбежно лишило бы их того обаяния, которым уже окружила их народная легенда. Хотелось в обрисовке образов оставить лишь крупные черты характеров, сделавшие этих людей полководцами, народными героями».[98 - Вс. Пудовкин. Сочинения. Т. 2. С. 79] В финальных эпизодах Минина и Пожарского было очень сложно различить.

По признанию искусствоведа А. Караганова, фильм имел налет «оперности», герои играли, как бы на котурнах. Таким предстает в фильме крестьянин Роман, олицетворяющий в фильме угнетенную Русь. На этом фоне выигрышно смотрелся отрицательный образ предателя боярина Орлова, которого колоритно сыграл актер Лев Свердлин. Зрителям в итоге больше запомнился негодяй, а не скучные положительные герои. В 1940 году фильм Пудовкина получил Сталинскую премию первой степени, которой в те годы все дискуссии были сняты.

Фильм Шкловского-Пудовкина не стал шедевром. Изображение социальных конфликтов, по идее сценариста, вело к излишней идеологической нагрузке героев, и подчас шло в ущерб художественности, психологической глубине образов. Пудовкин позднее признавал: «В этой широте охвата событий тонули и расплылись живые характеры героев. Они получались шахматными фигурами, имеющими звание и место в игре, но не имеющими лица»[99 - Там же.].

Больше полвека заметных фильмов о Смутном времени не снималось. Новое обращение к теме произошло спустя почти 70 лет, уже в новой России. Речь идет о фильме «1612. Хроники смутного времени» (2007) режиссера Владимира Хотиненко. Фильм должен был закрепить в массовом сознании новый общенациональный праздник День народного единства[100 - В начале ноября 1612 года войска Второго ополчения взяли штурмом московский Китай-Город и принудили к капитуляции польский гарнизон Московского Кремля, со времен Алексея Михайловича 4 ноября праздновали освобождение Москвы от интервентов и чествовали Казанскую икону Божией матери. Прим. В.Х.]. Бюджет картины 20 миллионов долларов был вполне достаточен, чтобы сделать настоящий блокбастер. Но как часто бывает в истории кино: шедевра по заказу не бывает.

Фильм начинался с убийства царя Федора Годунова. После чего его сестра Ксения (Виолетта Давыдовская) становилась наложницей польского гетмана Кибовского (Михаил Жебровский), который мечтает возвести ее на престол и утвердить с ее помощью католичество на Руси. Как утверждает польский критик, прототипом поляка был гетман Станислав Жулкевский[101 - «Год 1612» – кто допустил распространение в Польше антипольского российского фильма? / Nasz Dzeinnik Режим доступа http://inosmi.ru/world/20080914/243996.html (http://inosmi.ru/world/20080914/243996.html) свободный]. Сам зачин не имел отношения к историческим событиям. Ксения Годунова после гибели своей семьи и вероятного пребывания в наложницах у Лжедмитрия ушла в монастырь. Самозванец в фильме был показан мельком и явно не играл никакой самостоятельной роли. Входил в Москву с польской кавалерией (что не правда) и погибал непонятно из-за чего. Главными инициаторами русской смуты вновь оказывались иноземцы.

В фильме рассказывалась история вымышленного героя – крестьянина Андрея (Петра Кислова), который с детства влюблен царевну Ксению. Он по воле обстоятельств оказывается слугой испанского пушкаря. Испанец гибнет в схватке с партизанами Ополчения, и Андрей начинает выдавать себя за иностранного наемника. Он нанимается к гетману, чтобы быть рядом с Ксенией и спасти ее. По ходу развития сюжета постоянно видит галлюциногенные видения и едва не оказывается на русском престоле.

Центральным конфликтом Смутного времени стало столкновение православия и католицизма, с помощью которого поляки хотят покорить Русь. Символом духовной стойкости народа оказывается православный монах-столпник (Валерий Золотухин), который стоит посреди леса и не сойдет с своего столпа пока не кончится Смута. Если советские авторы тщательно обходили вопрос об избрании первого Романова на царствование, то в новейшем фильме именно этот эпизод становится точкой окончания Смуты. Только тогда столпник сошел со своего столпа, и молодой послушник побежал по лесу с криком «Кончилась Смута». Авторы фильма пытались совместить идею православной народности и мистику весьма популярные в новейших исторических фильмах. Вот только связать их не получается.

История, рассказанная в картине, не очень убедительна и внятна. Михаил Пореченков и Марат Башаров в ролях князя Пожарского и воеводы Новолока (прототип Минин), пожалуй, в числе самых неудачных интерпретаций исторических персонажей. Кажется, что они пришли в него из бандитских сериалов. Диалоги, в которых один персонаж XVII века говорит другому: «Да, не парься ты, Андрюха», – свидетельствуют, что режиссеру и сценаристу напрочь изменило чувство меры.

По данным интернет-журнала «Бюллетень кинопрокатчика» фильм заработал в прокате 143 миллиона рублей, и его посмотрел миллион зрителей. Исходя из того, что бюджет фильма составлял 20 миллионов долларов, то фильм провалился, не собрав и половины бюджета. То, что должно было стать идеологическим обоснованием современных государственных трансформаций и преодоления «лихих 90-х» оказалось весьма посредственным художественным высказыванием, обойденным вниманием массового зрителя.

Стенька Разин и начало вольного русского кино

Русская история стала главной темой российского кинематографа с его младенческими всхлипами. В 1907 году, спустя 13 лет после первых показов Люмьеров, скандально известный русский фотограф Александр Дранков решил снять первое русское кино «Борис Годунов». Фильм, от которого сохранилось несколько сцен, не вышел на экраны «по причине низкого качества» и отказа артиста, запланированного на главную роль[102 - Зоркая Н.М Фольклор. Лубок. Экран. М. 1994, С. 136-137] . Неудача не охладила пыла Дранкова, и в следующем году он обратился к судьбе легендарного русского атамана Стеньки Разина.

Кратко сюжет шестиминутного фильма «Понизовая вольница» («Стенька Разин», 1908), режиссер Владимир Ромашков, автор «сценариуса» Василий Гончаров. По Волге плывут казачьи струги, на одном пирует Разин (актер Е. Петров-Краевский) с персидской княжной и товарищами. Разгул» продолжается в лесу, во время него княжна исполняет танец с бубном. Казаки, недовольные тем, что атаман «якшается с бабами», организуют заговор и пишут поддельное письмо княжны к возлюбленному принцу Гасану. Фильм заканчивался на самом интересном месте: в порыве ревности Разин бросал «дорогой подарок» – персиянку в Волгу[103 - Любопытно, что съемки фильма проходили на озере Разлив, том самом где в 1917 году скрывался В.И. Ленин. Прим. Авт.].

Кадр из фильма «Понизовая вольница», реж. В. Ромашков

Как говорилось в рекламе фильма: «Песню эту знает всякий русский человек, ее поют в концертах, бомонде и бедной семье крестьянина». Автором текста народной песни, ставшей основой сценария, был поэт и фольклорист второй половины XIX века Дмитрий Садовников. Ее сюжет имел под собой историческую и литературную основу. Об утоплении Разиным некой «девы» упоминали в своих трактатах о России наемник Людвиг Фабрициус и голландский купец Ян Стрейс. Последний рассказал о персидской княжне, которую атаман в пьяном угаре бросил в Волгу.

Как отмечала киновед Нея Зоркая: «Понизовая вольница» была сороковой версией народного театрального действия или народной драмы «Лодка», помимо тех, «тридцати девяти литературных записей, собранных исследователями»[104 - Зоркая Н.М. Фольклор. Лубок. Экран. М. 1994, С. 113]. Действо «Лодка» было очень популярно в XVIII – XIX в народной среде и часто разыгрывалась на ярмарках для простой аудитории, обожавшей «разбойничьи сюжеты». Среди главных героев в нем фигурировали атаман и «благородная пленница» или «девица-полюбовница», которую «дарили Волге-матушке». Так в сюжете первого русского фильма сплелись миф, востребованный массовой аудиторией, и история реального народного героя.

Простенький сюжет был на скорую руку разыгран актерами-любителями из Петербургского народного дома под руководством режиссера Владимира Ромашкова, чье имя более никогда не появится в истории кино[105 - Зоркая Н.М. История советского кино. М.: Алетейя, 2006, С. 21]. Настоящим творцом «первого русского фильма» стал кинопромышленник Осип Дранков. С помощью рекламы он превратил скромную короткометражку в настоящую сенсацию. Фильм демонстрировался с оригинальной музыкой композитора Ипполитова-Иванова, в самом большом выставочном зале Москвы – Манеже. Оператор Николай Анощенко так вспоминал премьерный показ: «… впервые в Москве, да, вероятно, и в России, кинокартину смогли одновременно смотреть несколько сот человек. Успех был потрясающим. Вероятно, именно поэтому память об этом фильме, воздействие которого на зрителей было чрезвычайно усилено пением большого хора с музыкой, и сохранилось у меня на всю жизнь»[106 - Анощенко Н. Из воспоминаний: минувшее. М., 1992. С. 358-359].

Оценки первого русского фильма весьма различаются. Киновед Кирилл Разлогов отмечал «противоречие между намерениями авторов и результатом: беспомощной игрой актеров, затрапезностью костюмов, смехотворными представлениями о быте казаков»[107 - Первый век нашего кино. Энциклопедия. / под ред. Кирилла Разлогова М. 2001. С. 55]. По мнению известного исследователя советского кино Неи Зоркой, фильм смог передать «дух разинской вольницы» и «заявлял о национальной основе русского кино» [108 - Там же. С.22].

Кинематограф в России начался именно с исторических фильмов, попыток экранизации популярных сюжетов и мифов русской истории. В 1910 году по следам дранковского успеха кинопромышленник Александр Ханжонков снял фильм «Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири», режиссером которого выступил Василий Гончаров. Из воспоминаний об этой несохранившейся ленте известно, что ее авторы не утруждали себя исторической достоверностью. К примеру, один из казаков был снят в пенсне. При этом для взыскательной публики в титрах сообщалось, что автором сценария «Ермака» выступило «Общество ознакомления с историческими событиями».

Успех первых исторических лент спровоцировал волну картин об «исторических» героях: Вещем Олеге, Иване Грозном, Борисе Годунове и Петре Первом. Выбор героя определялся прежде всего его популярностью, а оценка в официальной историографии была не столь важна. Именно поэтому до революции было снято два фильма о гетмане Мазепе, который в национальной историографии числился предателем. В скором времени, когда романтические исторические герои и злодеи надоели публике, режиссеры с большим удовольствием переключились на новые темы.

Петр Первый в советских киноэпопеях: главный портрет императора

Когда автор сценария кино-эпопеи «Петр Первый» (1937-1938) писатель Алексей Толстой увидел пробы актера Николая Симонова, то воскликнул: «Вот это Петр!». Историки-консультанты пытались возражать, что актер не похож ни на один из двадцати пяти известных портретов Петра. «Не важно, – ответил Толстой, – если Симонов сыграет его ярко и интересно, … – то напомнит его. Это и будет двадцать шестой портрет, потому что, вспоминая Симонова, будут представлять себе Петра»[109 - Цимбал С. Николай Симонов. М., 1973, С. 204]. Предсказание маститого автора сбылось на все сто процентов.

Кадр из фильма «Петр Первый» (Мосфильм), реж. В. Петров

Первый российский император Петр Первый оказался одним из самых любимых исторических персонажей отечественного кинематографа. В разные годы о нем было снято более 20 художественных фильмов и телевизионных сериалов. На заре кинематографа русский филиал французской фирмы "Братья Пате" выпустил на экран фильм «Петр Великий» (1910, другое название «Жизнь и смерть Петра Первого»), режиссерами выступили Кай Гайзен и Василий Гончаров.

Лента, где наряду с профессионалами снялись актеры-любители, вышла в момент бурного «романа» кинематографа и истории. В отличие от самых первых исторических драм, где обычно показывался короткий анекдот, создатели «Петра Великого» перенесли в кино основные факты биографии царя-реформатора: детские игры с «потешными полками»; спуск на воду «ботика», стрелецкий бунт, Великое посольство, Полтавская битва, ассамблеи и смерть Петра. «Кине-журнал», который всегда поддерживал фильмы «Пате», опубликовал хвалебную рецензию: «Это первая картина на русском рынке из русской жизни, побившая рекорд успеха КАЧЕСТВОМ и КОЛИЧЕСТВОМ». В ней упоминались фамилии двух консультантов: историка Чистякова, и академика Самокиша. По другим свидетельствам, как раз «качество» фильма было ненадлежащим. Владимир Марков, исполнитель роли Петра в юности, вспоминал, что «Актеры были набраны с бору да с сосенки» [110 - Фильм «Петр Великий» / интернет-энциклопедия Кино-театр.Ру Режим доступа http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/15225/annot/ (http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/15225/annot/) свободный], то же можно сказать о костюмах и декорациях. От картины сохранился небольшой десятиминутный фрагмент без титров.

Дореволюционные кинематографисты сняли еще несколько фильмов об эпохе Петра Первого, что любопытно в центре сюжета был оппоненты и смертельные враги царя. Так о судьбе украинского гетмана Мазепы рассказывали два фильма 1909 и 1914 года. А в кинодраме «Царевич Алексей» (1918) режиссера Юрия Желябужского снятой на волне разоблачений царизма, рассказывалось о трагической судьбе наследника. Петра сыграл актер Художественного театра Леонид Леонидов, фильм также, к сожалению, не сохранился.