скачать книгу бесплатно
Это был Май
Дарья Ходырева
Для каждой истории найдется свой читатель и своё время.Здесь собраны три рассказа: о незнакомце, что стал близким другом; о мальчике, что исполняет самые заветные желания; а также о чудесах, в которые стоит поверить.
Это был Май
Дарья Ходырева
Каждая история должна быть услышана. Даже если её прочтет всего один человек.
Редактор Элеонора Никитина
Дизайнер обложки Эта обложка была создана с помощью ресурсов с freepik.com
© Дарья Ходырева, 2021
© Эта обложка была создана с помощью ресурсов с freepik.com, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0055-1593-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Это был Май
– Аррр… Как же мне всё это надоело…
Эти пугающие рычащие звуки исходили от моего рабочего места, где, сгорбившись над очередным макетом, я была похожа на озлобленного гоблина, которому уже, по сути, и не нужна его «прелесть».
Уже полторы недели вожусь с проектом, но он с каждой секундой всё больше и больше выводит меня из себя: «слишком просто», «как-то невыразительно», «я себе представлял по-другому»… Самая противная часть моей работы – общение с заказчиком, который хочет, чтобы я сделала то, что он чётко видит в своём воображении, но вот нормально объяснить не может.
– Лисонька, дорогая… Господи, что с тобой?!
Этот чудный испуганный голосок принадлежал моей подруге, а по совместительству и коллеге – Анюте. Её замечание было действительно оправдано, ведь перед ней, стройной девушкой с пепельными волосами и серыми глазами, которые слегка напоминали кошачьи, сидело это… маленькое чудовище с мешками, олицетворяющими вселенскую тоску. Нет, я не всегда так выгляжу, обычно мои короткие волосы уложены в лёгкие локоны и макияж подчёркивает яркость голубых глаз, пусть многие и говорят, что так я очень похожа на плюшевого медвежонка. Но, к моему огромному сожалению, не все видят во мне очарование – некоторые же видят меня настоящую…
– Васян, чё рычишь, опять отправили на доработку?
Знакомьтесь, вот он – Олег. Идеальный, только в своём воображении, сын маминой подруги. Буквально. Высокий приятный молодой человек с очаровательной улыбкой, умеющий располагать к себе людей. Наверное, я бы, как и почти вся женская часть нашего коллектива, сладко вздыхала при каждом взгляде на него, однако, так как наши матери были близкими подругами, да и жили мы на одном этаже, он мне скорее как брат.
– Будто ты не знаешь… Опять этот, со своими заскоками.
– Ливнев? Соболезную, но ничем помочь не могу, – проговорил он с максимально неискренней улыбкой.
– Конечно, ты же мне его и сбагрил…
– Всё для тебя, дорогая, всё для тебя.
Вот так бы и прихлопнула, но, к сожалению, слишком люблю Анюту, чтобы лишить её этой наглой моськи. С ней я познакомилась на первом курсе, когда нас в добровольно-принудительном порядке согнали на какой-то концерт. Мы сидели в самом углу зала и слушали речь кого-то, несомненно, очень важного. Кто бы мог подумать, что предложенный ей чай даст начало нашей дружбы. Такой вкусный напиток с нотками чего-то там… на самом деле, я не особо хорошо понимаю, как люди улавливают «лёгкие нотки винограда с южных полей» какой-нибудь греческой провинции. В общем, это было вкусное вино. В десять утра.
Со своим молодым человеком, а по совместительству и с моей головной болью, она познакомилась немногим позже, когда мы решили посмотреть у меня фильм. Это чудо втёрлось в доверие к моей маме и с щенячьим взглядом съело половину нашего холодильника. Так как наши мамы дружили, зачастую у нас всё было общее: игрушки, друзья, увлечения. Мы стали настоящей семьей, а с приходом Анюты она увеличилась, чему все только обрадовались.
– Лисёнок, пойдем кофейку попьем? Тебе нужен небольшой отдых, – она посмотрела на меня с лёгкой ноткой скептицизма. – Ладно, большой отдых. Олежек, дорогой, прикрой нас, пожалуйста.
– Если принесешь и мне кофе.
– Даже сэндвич захвачу.
– Значит, это надолго…
– Я возьму тебе самый вкусный сэндвич, милый, – слегка привстав на носочки, она поцеловала его в щёку, и мы направились в небольшую пекарню за углом.
***
– Лис, может, тебе стоит взять после этого заказа небольшой отдых?
После нескольких минут моего нытья по дороге и ворчания уже в пекарне её предложение казалось лучшим вариантом, чтобы мне не лишиться рассудка в свои молодые годы. Как же жалко, что я не могу сейчас взять сумку и уехать в закат. Нет, конечно, могу, но тогда мне придётся жить как цветочек, питаясь только солнечными лучами и дождевыми каплями. Поэтому смотрим в сторону заката и плачем.
– Если я его закончу когда-нибудь, – пробормотала я себе под нос, всматриваясь в колеблющуюся гладь ароматного напитка.
– Обязательно закончишь! Ливнев пусть и вредный, но он основной наш заказчик, который почему-то очень любит твои работы. Помнишь прошлый раз?
– Да… три недели работы, а в итоге он всё-таки выбрал первый вариант баннера. А я их сделала семь!
– Но он же был не такой, как первый.
– Конечно, потому что он в последний момент решил заменить фото и цвет на два тона темнее.
– Ладно, проехали. Покушай лучше, чай вот твой любимый стоит, а ты в него смотришь с надеждой и тоской.
И действительно, я так устала от всей этой ситуации, что даже обычные мелкие радости, такие как чай, мне не приносят привычного удовольствия. А я ведь его люблю всем своим сердечком! Зелёный, красный, чёрный, белый, фруктовый, травяной… Все люблю. Хотя у каждого из нас есть фавориты, есть чай, который запал прямо в душу своим вкусом, ароматом, да и просто душевным теплом. Не зря же в Японии существует поговорка «Человек, не выпивший чаю, находится в разладе со вселенной», так вот и я не могу и дня без этого напитка. Небольшая слабость, что приносит душевный покой в мою бренную жизнь.
– Может, стоит поехать в деревню? Давненько я там не была.
– Стоит, конечно! И отдохнёшь, и родных повидаешь. Только можно попросить тебя кое о чём? – её взгляд был в точности как у маленького котёнка, который просит заветную вкусняшку со стола.
– Говори.
– Можешь попросить у бабушки немного того варенья с крыжовником? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
– Конечно, дорогая, я ж всё равно без вкусняшек оттуда не уеду. Просто не пустят, – на наших лицах появились улыбки и некое предвкушение: у меня – от скорого отдыха, а у Анюты – от вкусного варенья.
***
Раньше я каждое лето проводила в деревне, да и это, пожалуй, лучше, чем всё время тухнуть в городе. Тут своя атмосфера, и с возрастом понимаешь, как этого начинает не хватать.
Отчасти я возвращаюсь сюда ради ощущения принадлежности к чему-то большему, чему-то, не подвластному человеку. В городе такого нет. Да, ты чувствуешь себя частичкой одного механизма, но нет такого единения, как тут; когда первые солнечные лучи лениво пробиваются сквозь утренний туман, и холодные капельки росы встречают новый день, отражая их…
Я проснулась около пяти утра, несмотря на то, что полночи разговаривала с бабушкой и дедом. Мне очень стыдно, что я не могу приезжать так часто, как раньше, да и звонить, на самом деле, получается очень редко. Весь день бегаю по делам, стараясь всё успеть, а как соберусь позвонить… обычно слишком позднее время. Мне их так не хватает. Этих улыбок, смеха и самых тёплых объятий. Раньше мне казалось, что если обнимаешь человека и чувствуешь тепло, то это хороший человек. По сути, и сейчас ничего не поменялось, ведь до сих пор всё зависит от наших чувств и ощущений, твой человек или не твой.
Есть в рассветах что-то такое волшебное, чего не увидишь ни в какое другое время дня. Поднимающиеся из-за горизонта солнечные лучи освещают небосвод, прогоняя ночную дремоту. Прохладный воздух накрывает тело волной мурашек при вдохе и расслабляет при выдохе. Маленькие капельки росы так и манят снять обувь, ощутить их босыми ногами, прислушаться к пению птиц и смотреть в это бескрайнее голубое небо, едва пробудившееся ото сна. Я всегда любила такие ранние пробуждения из-за чувства волшебства и свободы.
– Лисонька, ты чего так рано встала? Не спится? – в голосе бабушки были слышны нотки лёгкого беспокойства, которое вполне оправдано моим четырёхчасовым сном.
– Всё хорошо, ба. Просто… я так устала от города, а тут слишком хорошо.
– Потому что ты, наконец, дома, – проговорила бабушка, приобняв меня за плечи.
Да, я, наконец, дома, и именно ради такого утра стоит просыпаться с первыми петухами: никакого шума машин, никакого беспокойства из-за возможных опозданий, никакой суеты. Всё легко и просто. Именно здесь и хочется наслаждаться каждым мгновением жизни, чувствовать себя частью природы, а не просто сторонним наблюдателем. Ведь день за днём я ощущаю это: будто живу вовсе не для себя, будто просто наблюдаю за жизнью кого-то другого, по странной ошибке находясь в его теле. Но сейчас, именно сейчас, стоя с бабушкой на крыльце, я действительно ощущаю себя собой – маленькой девочкой, которая только-только вернулась домой.
– Может, помочь чем?
– Ну, если хочешь, то можешь пойти животных покормить, помнишь, что где лежит?
– Да.
– А я пока завтрак приготовлю. Будешь сырники с вареньем?
– Из крыжовника?
– Можно и с ним. Если увидишь деда, скажи, чтобы он принёс его с летней кухни.
– Будет сделано, мэм, – отсалютовав, я пошла в сторону небольших сарайчиков, где надеялась найти дедушку.
Наверное, любовь к животным – это у нас семейное. Здесь, в деревне, бабушка с дедом держали и кроликов, и кур, и гусей и даже двух козочек, а помимо них ещё двух собак и кошечку. С детства я безумно люблю животных, на самом деле, намного больше, чем людей. К примеру, если в фильме убивают или ранят человека, то у меня обычно эмоции из разряда «ну, жалко, смотрим дальше», исключением является личная симпатия к персонажу истории. Но вот если в фильме умирает собачка… В лучшем случае я его даже не сяду смотреть, а в худшем – нарыдаю слёз на целое море.
Погладив две приветливые морды, к которым у меня была особенная слабость, я, наконец, увидела дедушку, который кормил кроликов. Если бы, когда я была маленькой, меня спросили, кого я считаю своим героем, я бы, даже не раздумывая, указала на деда. И сейчас я думала так же. Ведь это мой дедушка, а я – его любимая внучка.
– Ты чего так рано не спишь? Разбудили?
– Нет, сама. Вот, пришла тебе помочь. Как она? – я кивнула в сторону небольшой серой крольчихи, которая скоро должна была окролиться.
– Да всё хорошо. Уже скоро будут маленькие крольчатки бегать.
– Это хорошо, – проговорила я, легонько погладив крольчиху по мягкой шёрстке. – Кстати, бабушка попросила сходить за вареньем…
– Крыжовник?
– Крыжовник.
На наших лицах появились тёплые улыбки. Всё-таки мы изменились только внешне: я подросла и стала вполне привлекательной женщиной, на что очень надеюсь, а дедушка с бабушкой приобрели чуть больше морщинок и седины в волосах. Но мы совершенно не изменились внутренне.
В итоге всё, что у нас есть, – это семья. Не только кровные родственники, но и близкие нам люди, ведь, по сути, «родная кровь» не многое решает в выборе тех, кому мы можем доверить свои секреты, мысли, чувства и самих себя. Любят ведь не по каким-то отдельным пунктам в личной анкете. Любят, просто потому что это твой человек. Благодаря многому и вопреки всему.
***
Ближе к вечеру я решила прогуляться по окрестностям, и сама не поняла, как пришла в излюбленное мной с самого детства место – яблоневый сад. Огромная посадка, благодаря которой все жители могут собрать деньги на нужды деревни.
Здесь нет деревьев, принадлежащих кому-то одному, они все наши: все вместе собираем, сажаем, ухаживаем и привозим новые сорта. Кому-то может показаться, что это бесполезное занятие, которое не принесет пользы лично каждому, но на самом деле это не так. Да, большая часть идет на продажу в другие деревни и в ближайшие города, а меньшая – уже нам, местным жителям. Но на вырученные деньги здесь недавно отремонтировали детский сад и дом культуры, закупили необходимый инвентарь – потрудились для всех, а именно для себя мы делаем совсем другое.
К концу сбора урожая каждый дом готовит что-то из собранных яблок, и мы вместе празднуем… жизнь. По-другому и не скажешь, на самом деле. Мы – большая семья благодаря тому, что здесь люди живут поколениями, и эта небольшая традиция делает нас ближе из года в год. Кто-то приносит красивые пироги, кто-то – дорогие сердцу пирожки, кто-то находит удивительные сочетания с другими продуктами, а кто-то делает яблочное вино, которое невозможно забыть, если хотя бы раз в жизни удаётся его попробовать.
С этим садом связано столько приятных воспоминаний: от игр с соседскими ребятами до сбора урожая и самого праздника. Вот бывает, что какое-то место больше всего западает в душу, и именно здесь ты чувствуешь себя действительно в своей тарелке. Так я себя чувствую в этом саду, окруженная ветвями дорогих сердцу деревьев.
Небольшая тропинка ведёт в самую глубь сада к моему любимому месту, где несколько лет назад дедушка специально поставил небольшую скамейку. Скрытая от людских глаз ветвями Макинтош, казалось, будто она ждала меня, как старая подруга. Я долго сидела, наслаждаясь этим спокойствием, красивым пением птиц и прохладой ветерка, пока не услышала какое-то движение в кустах, но никто оттуда не выходил.
Решив проверить, что там спряталось, я пошла на звук и в ближайших кустах увидела её: маленькую чёрную собачку, запутавшуюся в какой-то старой верёвке. Она боялась меня, но несмотря на это её глаза молили о помощи, которую я немедленно оказала. После этого собачка слегка отбежала от меня, однако не уходила далеко.
– Не бойся, малышка, я тебя не обижу. Хочешь со мной немного посидеть? – тут я резко вспомнила, что бабушка положила мне с собой на прогулку несколько бутербродов, и я, нащупав их в сумке, предложила угощение новой подруге. – Ты, наверное, голодная. Иди сюда, не бойся.
Она с тем же беспокойством и недоверием посмотрела на меня, но сделала сначала один неуверенный шаг, потом второй и вот уже запрыгнула ко мне на скамейку и довольно жевала.
– Какая же ты хорошая. Потерялась, наверное…
Тут она посмотрела мне в глаза, будто решая, можно мне доверять или всё же не стоит. К счастью, решение было принято в мою пользу. Немного перекусив, она спрыгнула со скамейки и потянула меня за край юбки куда-то вглубь сада.
– Тише, малышка, куда ты меня ведёшь?
Она вела меня всё дальше и дальше. Постепенно начали пропадать яблочные деревья, и мы вышли к большому полю. Я никогда не была здесь. Огромное поле, покрытое разнообразными полевыми цветами, поражало не только буйством красок, но и ароматов. Я будто оказалась на дороге, что разделяет реальность и фантазию. С одной стороны, это реально, так как я чувствую, как играют солнечные лучи на моей коже, как каждый глоток воздуха наполняет мои лёгкие различными цветочными сочетаниями и как мои ноги будто утопают в этом многообразии оттенков и форм. Но с другой стороны, этого просто не может быть.
– Леди! Ты где?!
Неожиданный крик вывел меня из омута мыслей, но откуда он прозвучал, я, оглядываясь по сторонам, так и не могла понять. Затем оклик повторился. Ещё раз, становясь при этом всё тише и тише, будто у того, кто кричал, не оставалось никакой надежды.
– Леди! Малышка, иди ко мне… Леди…
Последний зов резко оборвался тяжёлым всхлипом и каким-то глухим звуком, будто человек упал совершенно без сил. Я искала глазами хоть что-нибудь, что бы указало на того, кто кричал, но на поле никого не было видно.
– Может, это эхо? – спросила я у моей спутницы.
Будто отвергая эту идею, она закружилась у меня под ногами и, снова схватив за подол юбки, потащила куда-то вглубь поля, постоянно ускоряясь и проверяя, иду ли я следом. Спустя какое-то время я увидела тёмный силуэт среди цветов, который принадлежал парню всего на пару лет младше меня. Он лежал, свернувшись калачиком, абсолютно без сил от плача, в то время как собачка аккуратно легла рядом с ним.
– Ты его знаешь? – спросила я шёпотом у новой подружки и, получив тихий «аф» в подтверждение, села рядом с ними.
Это был достаточно худощавый юноша на вид лет двадцати с волосами цвета пшеницы. На самом деле это максимально точное сравнение, так как именно колосья пшеницы и застряли у него среди локонов, будто какой-то странный венок. На нем была потрёпанная старая одежда на несколько размеров больше его самого и стёртая от долгой ходьбы обувь. Он казался таким беззащитным, что, даже если закрыть глаза на всю ситуацию, в которой я сейчас оказалась, создавалось впечатление, будто его унесёт первый, более или менее сильный порыв ветра.
Я просидела с ним около часа. Кто знает, что с ним может случиться, если оставить его здесь совсем одного. Нужно узнать, что с ним произошло, и по возможности помочь. А если не получится у меня, то всегда можно подключить бабушку с дедом. Они уж точно найдут выход.
Он спал очень беспокойно. Обессиленное тело совсем не двигалось, но по постоянно меняющемуся выражению лица и всхлипываниям казалось, будто даже в таком сне его что-то разрывает изнутри.
– Леди, ты здесь… – пробормотал он сонно, но вся дремота ушла сразу, как только он погладил собаку. – Леди, это правда ты! Я нашёл тебя!
Моя спутница, которую, похоже, звали Леди, начала отвечать на объятия молодого человека радостным вилянием хвоста.
Она нашла своего хозяина, и моя сентиментальная душа просто не могла сдержать слезу радости за них двоих. Я даже представить не могу, что бы было, если бы я потеряла своего питомца. Терять любимое существо всегда очень больно, особенно когда оно для тебя – весь мир. Если человек полюбил, то за его долгий век чувство может совсем пройти через какое-то время, но если полюбила, например, собака, то это – любовь до последнего вздоха.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, как только юноша заметил моё присутствие.
– Спасибо, сейчас всё хорошо. Ты нашла Леди?
– Нет, скорее, это она меня нашла и привела сюда. Она у тебя умница.
