скачать книгу бесплатно
Закрытый город
Лаура Сослановна Ходова
Мир погрузился в хаос, войны раздрали его, пока не остались лишь островки, горстка автономных городов. Нет входа. Один выход, который под контролем верхушки общества. Тотальный контроль жизни. Еда, вода, воздух. Строгое распределение ресурсов. У каждого человека свое место. Каждый – винтик в отлаженном механизме. В такой машине не должно быть брака, но он есть – это я. Меня зовут Вайолет, и это моя история.
Лаура Ходова
Закрытый город
Часть 1.
Глава 1.
Нет входа. Один выход, который под контролем верхушки общества. Тотальный контроль жизни. Еда, вода, воздух. Строгое распределение ресурсов. У каждого человека свое место. Каждый – винтик в отлаженном механизме. В такой машине не должно быть брака, но он есть – это я. Меня зовут Вайолет Хилл, и это моя история.
Противная трель механического будильника заставила меня подняться с постели. Теплая нагретая постель, прощай. Ближайшие восемнадцать часов мы не увидимся. Именно столько составляет мой рабочий день на фабрике. Я поступила туда на работу в восемнадцать, сразу после школы. Три года рабского труда, и я разучилась прихорашиваться, заглядываться на мальчиков, ибо мои самым сильным желанием был ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СОН. Остальные потребности постепенно отошли на второй план. Моя заработная плата еле дотягивает до прожиточного минимума в нашем Закрытом Городе.
Этого хватает на еду и оплату жилья. Не более. Как мы дошли до такого? на дворе двадцать первый век, минула большая его часть, а мы живем как в каком –то средневековье. Мегаполисы наводнили планету, кислорода едва хватало. Казалось бы – самая доступная вещь на планете, но и ее стало не хватать. люди активно занялись высадкой лесов, но для того, чтобы возместить ущерб требовались десятилетия, и вместо того, чтобы сплотиться перед лицом нависшей угрозы, люди стали воевать друг с другом, деля воздушное пространство, ресурсы. Алчность вновь возымела верх, и началась разрушительная и затяжная война. Бомбежки, стрельба, жертвы. Стандартный набор расплаты за человеческую жадность и неуемную злость.
До нашего города долетали лишь небольшие снаряды, на наших улицах не было боев, не шли танки, и артиллерия не вела огонь. Мы всегда жили словно в изоляции. Все благодаря непоколебимому влиянию нашего лидера, а его власти над людьми. Из программ новостей стало ясно, что мир погрузился в хаос войны, которая длилась долгие, долгие годы. Естественно наша изоляция не только сохранила нам жизни, но и привлекла в наш город множество беженцев. Людей, чьи дома и жизни были разрушены.
В первые несколько лет после окончания боевых действий и подписания пакта о ненападении, ворота нашего города были открыты, и он наполнился беженцами всех национальностей и вероисповеданий, почти как Иерусалим. Затем ворота заперли. По решению правительства наш город приобрел статус коммуны закрытого типа. Государство в государстве. Как Ватикан. Только у нас не Папа, у нас монарх, самопровозглашенный, самодур и тиран. Несколько поколений выросло, состарилось и умерло, а династия монарха Кейна все еще правит.
Комендантский час, низкий уровень жизни, но место у власти и право на все без исключения у монарха. Иллюзия благополучия, которую верхушка власти создает для всего остального мира. Сеть монарха опутывает весь город, населением десять миллионов людей. Мы не властны над своей судьбой, но в безопасности от внешнего мира. Нам многие годы внушают, что в городе мы в безопасности, что весь остальной мир уже не тот что раньше. Так ли это?
Натянув шапку, я бреду по еще пустынным улицам. Холодный зимний ветер обжигает лицо. Прикрыв рот и нос шарфом, я стараюсь дышать поэкономнее, дабы не расходовать тепло. Старые ботинки оставляют желать лучшего. Мне подарила их мама на восемнадцатый день рождения жарким июньским днем, так сказать, на вырост.
Торговцы еще не открыли свои лавочки, рассвет только задавался, а я уже прошла пешком половину города. Жалко тратить деньги на общественный транспорт. Семью мне кормить не надо, так как ее у меня нет. Их депортировали. Маму, папу и брата, что по мне скорее поощрение, чем наказание. Живут они наверно на большой земле, радуются свободе. Я отчаянно скучаю по ним, но не подаю вида, нельзя. Нужно быть сильной не смотря ни на что, у меня нет другого выхода. в Закрытом городе с тряпками разговор короткий.
Я не представляю, что ждет меня в будущем, но точно знаю, что в следующие восемнадцать часов – фабрика по производству кофе. Мы фасуем зерна по упаковкам, отбираем плохие и негодные. Машине такое не доверишь, так как сливки общества должны получать самое лучшее. Я бы многое отдала за чашку такого кофе. Его горьковатый запах плотно въелся в мою кожу, преследовал меня и тянулся шлейфом. Надобность в парфюме отпала сама собой.
Я мечтала поступить в университет, стать кем –то достойным и однажды выбраться из Закрытого Города, но система все время связывает по рукам и ногам. Меня не так просто впрячь в эту колесницу, и я буду сопротивляться. Как родители. Им не нравились нынешние порядки и законы, они не желали такой жизни. Устраивали демонстрации, митинги, бунтовали, но их никто не услышал. Всем слишком страшно. Я не знала о жизни вне системы Закрытого Города и его суровых порядков, но я верю в лучшую жизнь, даже после войны.
Главная улица была перекрыта. Шеренги черновых (так мы звали правоохранительные органы из –за их чисто черной формы) маршировали вдоль зданий. Маски скрывали их лица, эмоции, жизни.
Я старалась пройти незаметно, но один из них все –таки заметил меня.
– Ты! Стой! – хорошо поставленным командным тоном крикнул черновой, и внутри у меня все сжалось в тугой узел.
Я остановилась, что же еще делать? Бежать нельзя, иначе они решат, что я чем –то виновата.
–Что ты здесь делаешь? – потребовал черновой.
– Иду на работу, – сухо, не поднимая взгляда, ответила я.
– Эта дорога перекрыта, ищи другой путь, – черновой уже развернулся, чтобы уходить.
– Издеваетесь?! – не выдержала я, – шла через весь город, чтобы идти три квартала в обход?!
– Тебе придется, – буднично ответил черновой, и обернувшись по сторонам прошипел, – повысишь голос еще раз, и отправишься в изолятор, греть твоей милой попкой бетонные нары.
– Отлично, хоть отдохну, – с вызовом ответила я прямо ему в лицо, и развернулась уходить.
Сильная рука чернового остановила меня, не дав сделать и шага. Резкая боль пронзила руку, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать.
– Поосторожнее в выражениях! – рявкнул охранник и сжал руку сильнее. Еще немного и он сломает ее.
– В чем там дело? – раздался голос из –за моей спины.
Высокий молодой парень в военной форме направлялся в нашу сторону широкими шагами.
– Нарушитель, сэр! – отрапортовал черновой, но хватки не ослабил.
– Что она сделала? – требовательно спросил парень и его темно –голубые глаза, внимательно меня изучавшие, подозрительно сощурились.
– Нарушила оцепленную территорию, сэр.
Вопросительный взгляд парня, направленный на мое лицо, явно требовал ответа.
– Я шла на работу, квартал оцепили, и мне надо идти еще три в обход. Я опоздаю – меня уволят. Все просто, а этот, – я кивнула на чернового, – меня не отпускает, – я дернулась сильнее, и по руке пробежала боль, сильнее прежней.
– Отпустить, – скомандовал парень, и моя рука тут же обрела свободу, – а ты, за мной!
Не решаясь возражать, я направилась следом за парнем в форме, втайне разглядывая его. Со спины мало что можно увидеть, поэтому я поравнялась с ним. Густые темно –каштановые волосы падали на высокий волевой лоб губы сжаты в тонкую полоску. Одет он был почти так же как черновой, если не считать знаков отличия, значение которых мне было неизвестно. Парня можно назвать красивым, но красота дело вкуса. Мне он понравился. Мы дошли до шлагбаума, перегораживающего нужную мне улицу.
–Свободна, – бросил резко парень, и все его обаяние тут же испарилось.
– Спасибо, – я улыбнулась одним уголком губ и перемахнула через заграждение. Быстрым шагом я направилась в нужном направлении.
Дойдя до угла дома, я обернулась. Парень все еще стоял там и смотрел мне в след. Фоторобот что ли составлял? Я поскорее скрылась из виду. Лишний раз светиться перед черновыми и тем более выше стоящими не стоит.
Еще с порога я поняла, что сегодня не обычный трудовой день. Сотрудники не вяло и сонно передвигались, а суетились и торопились
– Ты пропустила планерку, – прошептал возникший у меня за спиной Кайл.
Кайл –мой лучший друг. Мы с ним еще со школы. В детстве вместе получали тумаки. Он за очки и хилое телосложение, я за острый язык. Мой низкий рост и такое же слабое телосложение исключали меня из соперников, поэтому доставалось нам крепко.
Кайл вымахал, перестал носить очки, да и силенок у него прибавилось. Теперь он защищает меня, как старший брат, которого у меня отобрали.
– Какую еще планерку? – не оборачиваясь спросила я.
– Сегодня сын монарха посетит нашу скромную обитель.
– Этого еще не хватало!
– О да, так что скорее надевай форму!
Кайл работал тут же, только на погрузке. Его труд, как физический, оценивался чуть больше чем мой. Оно и хорошо, ему семью кормить. Отца убили в уличной потасовке, а мать практически потеряла рассудок от горя. Кайл тащит все на себе, у него нет другого варианта. Поэтому он пашет в две, а то и в три смены на этой проклятой фабрике. Наш кофе расходится по всей стране, на самые верхушки власти, тем, кто никогда не задумался о его цене, и о том, каким трудом он достается.
Я переодеваюсь в форму – серые брюки, серую футболку и серую повязку на голову. Собрав волосы в косу я надеваю старенький передник. Рука все еще болела, но это никого не волнует. Больно мне, плохо мне, умираю я, а смену должна отработать на все сто.
Первая половина дня прошла как обычно монотонно. Угрюмые лица работников, нескончаемые понукания старшего персонала. Удивительно, что делает с людьми власть. Капля ее пробуждает в человеке самые низменные черты. Он думает, что имеет право унижать и оскорблять ниже его стоящих. Я не думаю, что у кого –то в этом городе есть право так со мной обращаться. Вот за эту свою правду я и получала в детстве, получила сегодня, и еще получу в будущем, я уверена.
– Пришли, пришли, – раздались шепоты.
У всех меня окружающих вдруг появились натянутые блаженные улыбки, будто они счастливы находиться здесь.
– Его монаршее величество Матиас Кейн! – объявил стражник.
Все тут же бросили работу, дабы поприветствовать важную особу. Важная особа оказался статным юношей в строгом деловом костюме. Холодные голубые глаза пристально разглядывали лица работников. На красивом, молодом, но от того ничуть не располагающем лице, отразилось отвращение. Очевидно, поборов себя, Матиас Кейн решил "выйти в люди" и побеседовать со своим народом.
За спиной монаршей особы я заметила того парня в военной форме. Сейчас его широкую грудь украшали ордена. Надо же, сколько их! Он внимательно осматривал работников и на секунду его взгляд задержался на мне. Я встретила его ничуть не смутившись. Матиас Кейн направился ко мне, а молодой командир следом.
– Здравствуй, – надменно поздоровался Кейн.
– И вам не кашлять, – не потрудившись улыбнуться ответила я.
– Стараюсь, – улыбнувшись уголком губ ответил наследник, – как работается?
– Отлично, разве не видно? – я кивнула на свою грязную форму.
Брови парня позади Кейна поползли вверх.
– Вижу, вижу, – глаза Кейна зло блеснули, – я постараюсь, чтобы тебе работалось еще комфортнее.
– Рада служить, – я театрально поклонилась.
По работникам прошел ропот, но никто ничего не сказал.
Грозный взгляд темно –голубых глаз парня за спиной Кейна заставил меня прикусить язык, и я к своему счастью промолчала, но предыдущая колкость не сойдет мне с рук.
– Дрейк, – спокойно произнес Кейн и парень с орденами подошел к нему.
Не сводя с меня взгляда Матиас что –то шепнул Дрейку, тот кивнул и вернулся на свое место. Кейн в окружении охраны и свиты удалился в другое помещение, чтобы осмотреть оборудование.
– Ты спятила?! – прошипел Кайл и пихнул меня в бок.
– Ты только понял? – весело отозвалась я, чтобы друг не заметил тревоги.
– Сумасшедшая! А если они с тобой что –то сделают.
– Что, например? Убьют? Я не боюсь! Все мы там будем, кто –то раньше, кто –то позже. Я не собираюсь пресмыкаться, только бы сохранить жизнь. Понадобится, я вгрызусь в их глотки, но моя жизнь только в моих руках.
Кайл смотрел на меня с широко открытыми глазами. В них читался страх. Страх за меня. Я его семья. Ради него мне стоит быть осторожнее.
Моя смена окончилась к десять ночи и я поспешила домой. Сегодня пятница, и я иду в ночной клуб. Я месяц копила деньги и почти ничего не ела. Я не пропущу этот вечер. Комендантский час начнется в десять тридцать. Стоит поторопиться, если я не хочу угодить в лапы черновых.
Глава 2.
Я переодела грязные мешковатые джинсы на облегающие темные брюки. Клетчатая рубашка свободного покроя, массивные с виду, то теплые и легкие "парадные" ботинки и я готова. Ровно к началу комендантского часа я выскользнула из дома. Окольными путями, избегая открытого пространства я кралась в темноте. Клуб единственное место, где я могу услышать музыку. Плеер я продала в прошлом году, года нам два месяца не платили зарплату и я чуть не померла с голоду.
Ни за что не упущу возможность потанцевать и хоть как –то отвлечься от реальности.
Пошел снег. Огромными хлопьями он застилал землю. На минуту я остановилась и сняла шапку. Волосы, которые я всегда прячу под шапкой наконец почувствовали воздух. Морозный ветер развевал их, наполнял каждую частичку тела прохладой. Я подняла лицо к небу и позволила себе на минуту забыть о бдительности.
Натянув связанную мамой шапку, я продолжила путь и скоро оказалась у ворот клуба. Вышибала – мой знакомый весело улыбнулся мне.
– Вайолет, детка! Сколько лет!
– Привет, Чаки, – двухметровый верзила слегка потрепал меня по плечу.
– Вот, – я протянула ему деньги за вход.
– Я не хочу их с тебя брать, но придется, прости, – Чаки виновато сунул помятые купюры в карман.
– Все в порядке, все делают свою работу, – благодарно улыбнувшись, Чаки пропустил меня в клуб.
Сняв тяжелую куртку и шапку и оставила их у администратора. Вовсю грохотала музыка и я уже не слышала собственных мыслей. Отлично. Выпив пару рюмок текилы я отправилась на танцпол, ведь именно за этим я сюда пришла. Громкие басы, ударные, голос вокалиста – все это заставляло дрожать мое тело, направляя его, задавая ритм. Не знаю сколько я танцевала. Боль в руках после целого дня работы почти прошла, голова казалась чистой и ясной. То, что нужно. Допинг принят.
Я уже направлялась к выходу, как кто –то сильной рукой за шиворот поволок меня в темный коридор.
– Какого черта ты тут забыла? – сверлящий взгляд темно –голубых глаз прожигал насквозь, даже в темноте. Дрейк.
– Не твое дело, – рявкнула я и попыталась вырваться, но не тут –то было.
– Мое, если ты тут после комендантского часа!
– Тогда арестовывай, – я протянула запястья Дрейку. Он непонимающе уставился на меня и на секунду ослабил хватку.
Воспользовавшись этим, я вырвалась и побежала. Куртка и шапка остались в клубе, а мороз стал крепче. Я бежала куда глаза глядят. На секунду обернувшись, я увидела Дрейка, бежал следом.
Он уже почти догнал меня, его прерывистое дыхание практически щекотало волосы на затылке.
– Постой! – крикнул он.
Я, как мне показалось, ускорилась, но нет. Дрейк схватил меня за шиворот и повалил за землю. Еще мгновение и я оказалась прижата его весом.
– Попалась! – парень нависал надо мной как гора.
Я в бесплодных попытках пыталась вырваться. Локоть стало щипать и покосившись на него я увидела содранную кожу. Кровь сочилась на белый снег, а я уже основательно замерзла. Рубашка, очевидно порвалась на спине, так как я ощущала ледяной снег голой кожей.
Увидев кровь Дрейк поднял меня на ноги, но и хватку не ослабил.
– Отпусти, – прошипела я.
– Ни за что! – я дернулась еще раз и теперь болела каждая косточка.
– Тогда арестовывай, не тяни, я замерзла!
– Стоило бы, но нет. У меня к тебе деловое предложение. Я выпущу тебя, но если побежишь – пристрелю.
