скачать книгу бесплатно
Я протерла глаза и огляделась.
В помещении по-прежнему не горел свет. Госпожа Хегён все еще сидела в темноте, ее плечи были слегка ссутулены. Она напряженно прислушивалась, не послышатся ли шаги короля; на ее высоком лбу поблескивали капли пота. Скоро весь дворец проснется и обнаружит, что наследный принц исчез. Значит, ее не ждет ничего хорошего.
Равно как и нас.
Двери у меня за спиной распахнулись так неожиданно и резко, что я непроизвольно обернулась. Перед нами стоял молодой евнух, он, тяжело дыша, пытался поправить на себе черную шляпу.
– Евнух Чхве, – обратилась к нему госпожа Хегён, – где его высочество? Я же велела тебе без него не возвращаться.
– Я… – Евнух тяжело дышал и вытирал пот со лба. – Я вошел во дворец, как только открыли ворота, госпожа. Принц уже на пути сюда.
Госпожа на секунду откинула голову назад, ее глаза были закрыты, лоб разгладился от охватившего ее облегчения.
– Иди и скажи его высочеству, пусть воспользуется задним окном в своих покоях, чтобы придворные дамы его не увидели. Я оставила то окно открытым. – Она ждала, но евнух продолжал стоять, где стоял, крепко сжав руки. – Что такое?
Евнух Чхве, сжав руки еще сильнее, проговорил:
– Страшная беда пришла в столицу, госпожа. Р-р-резня. Случилась резня.
Я затаила дыхание, от его слов у меня мороз пошел по коже.
– Что ты хочешь сказать? – не поняла госпожа Хегён.
– Я сопровождал его высочество сюда, и вдруг он сказал мне, что только что стал свидетелем совершенно ужасающего зрелища. Наследный принц был страшно потрясен, и потому его… – евнух Чхве, взглянув на дверь, быстро подошел к госпоже, – потому его настроение очень переменчиво. На вашем месте я бы сейчас же покинул павильон, госпожа, и вернулся в вашу резиденцию.
Я нахмурилась. Неужели госпожа в опасности?
Госпожа Хегён словно услышала мой немой вопрос, посмотрела на меня и, казалось, удивилась тому, что мы все еще стоим на коленях в покоях принца.
– Дворцовые ворота открыты. Так что идите отсюда. И если вам дороги ваши жизни, никому не рассказывайте о том, что видели и слышали.
Мы поклонились и ушли, стараясь ступать тихо. Мне не терпелось поговорить с Чиын; мы всегда сплетничали с ней о происходящем во дворце по пути домой – она жила неподалеку от северного района, а я у крепостных ворот.
Дверь за нами закрылась, но мы успели услышать голос евнуха Чхве:
– Госпожа, убиты четыре женщины. В Хёминсо.
Мое сердце сжалось при упоминании этого слова. Хёминсо. Для многих оно было лишь медицинским учреждением, я же считала его своим первым и единственным настоящим домом. Местом, где расцвели мои мечты о том, чтобы стать медсестрой и возвыситься над моим тогдашним положением в обществе. Возвыситься над Хён, внебрачной дочерью, простолюдинкой.
Я надеялась, что ослышалась, но потом посмотрела на Чиын, на ее полные ужаса глаза и открытый рот, и, слетев по каменным ступенькам, чуть было не врезалась в стоявших в ряд придворных дам. Я попыталась сделать глубокий вдох, но поперхнулась чем-то вроде, как мне показалось, осколков льда.
Медсестры из Хёминсо… мертвы… убиты?
Мои ноги сами собой быстро понесли меня вперед.
– Медсестра Хён, – услышала я голос врача Нансина, – во дворце не следует бегать…
– Простите, мне нужно идти. – И с этими словами я помчалась по двору, перепрыгивая с одной каменной ступеньки на другую, поскальзываясь на насте. Я не сразу поняла, что Чиын бежит за мной следом и наши с ней сердца выстукивают одну и ту же мольбу.
Пожалуйста, пусть евнух ошибается. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
* * *
Синий туман стелился над припорошенной снегом дорогой, жгучий мороз щипал уши и щеки, когда мы почти бежали по улице Тонхвамунро мимо спящих рыночных прилавков. Солнце еще не встало, и повсюду прятались густые тени. К тому времени, как мы добрались до Хёминсо – большого, обнесенного стеной комплекса с медицинским корпусом и просторными дворами, – мои зубы выбивали барабанную дробь.
– Подожди. – Чиын тронула меня за локоть. Около ворот собралась небольшая группа людей, среди которых был полицейский, чье лицо казалось красно-оранжевым в свете факела. – Разве это не дворцовая медсестра Инён?
– Медсестра Инён? С какой стати ей быть здесь?.. – Мой взгляд наткнулся на знакомое лицо. Это действительно оказалась медсестра Инён, закутанная в плащ из тонкой циновки, – лицо ее было бледным, глаза смотрели прямо перед собой. С порывом ветра она низко натянула рукава и поплотнее закуталась в плащ, но при этом все еще дрожала. Я была с ней едва знакома, знала лишь, что она на несколько лет старше. – Может, она расскажет нам, что произошло, – прошептала я.
Мы торопливо пробрались через толпу перешептывающихся людей. Когда мы подошли к медсестре Инён, я протянула руку, чтобы постучать ее по плечу, но она увернулась и исчезла в толпе. Мгновение спустя я увидела, как она шмыгнула в переулок, и я осталась наедине со своим к ней вопросом.
Кто умер?
Я развернулась и вытянула шею, чтобы заглянуть за спину охраняющему ворота полицейскому, чье копье блестело в свете факела. Во дворе на носилках лежали в ряд четыре тела, неподвижные под укрывающими их циновками. Я, скрестив руки, крепко обняла себя, чтобы сдержать подступающий приступ паники.
Но все же подошла еще ближе к трупам.
Чиын схватила меня за рукав.
– Ты куда?
– Мне нужно узнать, кого убили, – шепотом ответила я.
– Но это же место преступления, Хён-а![6 - Суффикс – а (после согласного) или – я (после гласного), идущее вслед за именем, означает обращение на «ты».]
– Возможно, мы можем помочь. Мы же когда-то учились в Хёминсо.
Я сделала еще шаг вперед, и стражник опустил копье, чтобы преградить мне путь.
– Назад! – прорычал он.
Чиын тут же отступила, но я осталась стоять на месте и смотрела во двор. Страх охватывал меня все сильнее.
– Давай назад, – снова потребовал полицейский.
С моих губ слетело:
– Но я медсестра. Я хочу осмотреть трупы.
Полицейский окинул меня оценивающим взглядом, и я знала, что он увидит: молодую женщину в голубом шелковом чогори, темно-синей юбке и длинном белом фартуке. Волосы мои были стянуты в узел ярко-красной лентой, а еще на мне была карима – черный коронообразный головной убор из шелка.
– Медсестра из Хёминсо? – спросил он.
– Нет. – Я предъявила жетон, служивший мне пропуском во дворец. – Я нэ-ыйнё.
Полицейский склонил голову набок и нахмурился. Полиции я была не нужна, чтобы осматривать трупы, у них имелось немало квалифицированных служанок – тамо[7 - Женщины на государственной службе во времена династии Чосон. В полиции занимались делами, имеющими отношение к женщинам. Считались ниже рабов.], которых посылали на такую работу в качестве наказания за плохие отметки. И все же полицейский отодвинул копье в сторону и спросил:
– Тебя прислали сюда?
Ни на секунду не засомневавшись, я солгала:
– Да, господин.
– Ну тогда приступай, если твой желудок вынесет это зрелище. Что за пес сотворил такое. – Это был не вопрос, а утверждение.
Стараясь выровнять дыхание, я вошла во двор и тут же почувствовала, что кровь застыла у меня в жилах. Я видела смерть и прежде, но она никогда не представала передо мной вот такой. Хотя четыре тела были укрыты циновками, я видела аккуратно причесанные волосы, кончики неподвижных пальцев и подолы форменных юбок.
Я вздрогнула, завидев свет в закрытых экранами окнах – очевидно, стражники осматривали главное помещение. Свет замер на месте – осветил кровавые подтеки на экранах, а затем вылился из окон во двор и позолотил солому циновок.
Я вдыхала и выдыхала со свистом, сидя на корточках перед трупами. Потом взялась за край одной из циновок и дрожащими руками потянула ее вниз. От звука, который издала запекшаяся кровь, у меня по телу побежали мурашки. Я будто сдирала толстую мерзкую пленку, образовавшуюся на трупах. Я снова потянула циновку, и обнажились высокий лоб, узкое лицо с открытыми глазами и рот, разинутый словно в безмолвном крике.
Это была девятнадцатилетняя Питна, учившаяся на медсестру. У меня в ушах зазвенел ее голос: «Хён-а! Можно взять твои конспекты по тексту «Инджэджикчимэк»?»
Мне потребовалось несколько изматывающих секунд, чтобы успокоиться, и я продолжила тянуть циновку, но остановилась при виде двух кровавых разрезов – один шел по горлу, другой, более длинный, по груди. Ногти у убитой были красными. Она, видимо, отчаянно сопротивлялась убийце.
Мне пришлось закрыть глаза, чтобы преодолеть охвативший меня ледяной ужас, подождать, пока сердцебиение не придет в норму, а дыхание не выровняется. А затем я начала осматривать другие тела.
С краю лежал труп двадцатилетней Ынчхэ, еще одной медсестры, с которой я работала в Хёминсо. В следующем месяце она должна была выйти замуж. В кулаке у нее был зажат клок волос. Нос отливал багровым – под кожей скопилась кровь. В животе была колотая рана. И такой же, как у Питны, разрез на шее.
Следующий труп принадлежал старшей медсестре Хиджин. Она была одной из немногих, кто помогал отстающим в учебе. Недавно она рассказала мне о своей маленькой племяннице, о том, какую радость она испытывала, держа ее на руках. Спина пожилой женщины была исполосована – видимо, она пыталась убежать. И у нее была такая же, как у девушек, рана на горле.
Когда я перешла к последнему трупу под циновкой, глаза мне уже заливал холодный пот, который я пыталась сморгнуть, а сидела я прямо на земле, потому что ноги меня больше не держали. Я глубоко дышала, чтобы сдержать рыдания. Я знала, кто стал четвертой жертвой, даже не видя ее лица: наверняка это медсестра Чонсу. Она целых десять лет была моей наставницей, я считала ее старшей сестрой. И это она часто вела занятия по утрам.
Я судорожно вдохнула и отодвинула циновку.
И какое-то время в смятении смотрела на труп. Это была не моя учительница, а женщина, одетая в темно-синюю мусури, форму дворцовой рабыни.
Когда я поняла это, у меня в голове, за глазом, запульсировала острая боль: я знала лежащую передо мной женщину. Это была придворная дама по имени Анби. Я видела ее прежде: она прислуживала одной из королевских наложниц, госпоже Мун. Ей было примерно столько же лет, сколько и мне. Но с какой стати придворная дама оказалась здесь, да еще одетая как рабыня? Почему она встретила свою смерть за пределами дворца? Придворные дамы считались «женщинами короля» – им было запрещено выходить замуж и покидать дворец. Непослушание сурово наказывалось, иногда нарушительниц даже предавали смерти.
На лицо мне упала выбившаяся из прически прядь волос. Я убрала ее и присмотрелась к телу Анби получше. Судя по всему, ей пронзили грудь. Рана была не такой кровавой, как у остальных женщин, нанесена она была каким-то оружием меньшего размера. А потом ее убили одним ударом в горло. Следов борьбы не было – по крайней мере, на первый взгляд я ничего не заметила.
– Значит, ты хочешь сказать, что ничего не видела, – раздался громкий бухающий голос из одного из медицинских кабинетов. Мой взгляд метнулся вверх. На фоне светящегося круга от фонаря на дверном экране вырисовывался силуэт чьей-то мощной фигуры. – Ты уверена?
Я поспешила к зданию, а затем обошла его и оказалась на заднем дворе, вне поля зрения полицейского у ворот. Подойдя как можно ближе к зарешеченному окну, я убедилась, что не отбрасываю на него тень.
– Я, должно быть, заснула, командир Сон.
Мои брови сошлись на переносице. Медсестра Чонсу?
– Заснула? – переспросил командир.
– С ученицами занималась медсестра Хиджин, а я так устала, что решила пойти отдохнуть в другую комнату. Вчера я дважды помогла принять роды и совершенно вымоталась.
– Роды. – В его голосе прозвучала откровенная злоба. – С какой стати матери доверяют их тебе, выше моего понимания. Ты безответственно относишься к жизням других…
– Командир, – сделала еще одну попытку медсестра Чонсу, – я не способна нанести вред кому-либо из медсестер. Мы отлично ладим, я помогаю им в учебе. Мы часто встречаемся поздно вечером или рано утром для дополнительных занятий. Пожалуйста, подумайте над этим спокойно. Я тоже хочу, чтобы справедливость восторжествовала.
– Я само спокойствие, – прошипел Сон. – И я узнаю все, что ты утаиваешь от меня. Я уверен: ты что-то скрываешь. – Его тень сделала угрожающий шаг вперед. – У тебя были секреты от меня двенадцать лет тому назад, и я не сомневаюсь, что сейчас они у тебя тоже имеются.
Мне хотелось отодвинуть экран и сказать командиру Сону, что он зря теряет время. Любой человек в Ханяне[8 - С 1948 года – Сеул.] – столице Чосона – непременно скажет, что медсестра Чонсу милосердна и добра. Даже госпожа Хегён благожелательно отзывалась о ней этим утром. Подлинный убийца все еще на свободе…
Я замерла на месте. Кожу спины покалывало, я чувствовала, что за мной наблюдают. Я медленно посмотрела через плечо, надеясь увидеть одно только небо, серо-голубое небо над черным ландшафтом.
Но вместо этого мой взгляд заскользил по соломенным ботинкам, затем по пыльным белым штанам и наконец по залатанной куртке какого-то незнакомца. Сердце забилось как безумное, и я стояла и смотрела на спокойное лицо, покрытое пятнами грязи. Косые брови четко выделялись на фоне загорелой кожи, черные волосы были стянуты в пучок. Молодой мужчина был высоким, худым и, судя по впалым щекам, давно не ел. Наверное, это пришедший в Хёминсо за медицинской помощью крестьянин.
– Что тебе нужно? – шепотом спросила я.
Его взгляд, твердый, как и его голос, остановился на мне.
– Это место преступления.
Он наверняка работает в отделении полиции, подумала я. Возможно, слугой. Того и гляди крикнет, что на задний двор проникла подозрительная особа.
– Я медсестра, и меня пустил сюда полицейский, – сказала я, глядя ему в глаза. – Если хочешь, можешь спросить у него.
– Ты медсестра из Хёминсо?
– Из королевского дворца, – прояснила я. – Но я когда-то училась здесь.
У него между бровями залегла неглубокая морщинка.
– Ты знаешь подозреваемую?
Я моргнула при слове «подозреваемая».
– Она моя наставница.
– Твоя наставница… – Его взгляд скользнул поверх меня к экрану, который отделял меня от командира Сона. – Командиру вряд ли понравится, что ученица главной подозреваемой подслушивает.
– Я не подслушивала, – выпалила я. – Я хотела уйти. Но тут услышала голоса, и мне стало интересно, чьи они и откуда доносятся. Кроме того, меня пустил сюда полицейский. Ты сам можешь его спросить…
– Свяжите ее. – Раздавшийся голос командира Сона заставил меня вздрогнуть. – И отведите в тюремный участок. Ее расспросят позже. – Затем его тень обратилась к тени медсестры Чонсу: – Если будешь сотрудничать с нами, допрос окажется недолгим и через несколько дней ты вернешься в Хёминсо. Как я уже сказал, все зависит от твоей готовности помогать нам.
Послышался шелест ткани, ни один звук не говорил о сопротивлении, медсестра Чонсу позволила взять себя под стражу. Пол под ногами командира заскрипел – он ушел. А потом его громоподобный рык послышался откуда-то из другой части Хёминсо:
– Стражник Квон, продолжай допрашивать свидетельниц. А остальные пусть ищут орудие убийств.
Я посмотрела на полицейского-слугу.
– Думаю, мне следует уйти.
– А я думаю, тебе следует пройти со мной на главный двор.
– Думаю, этого мне делать не следует. – Я попыталась уйти, но он столь внезапно преградил мне путь, что мой взгляд вдруг уперся ему в грудь, а мой нос чуть не уткнулся в его грязную одежду. – Дай мне пройти. Я дворцовая медсестра.
– Нам необходимо допросить всех, кто оказался рядом с местом преступления и имеет к нему то или иное отношение.
– Я не имею к нему никакого отношения, – заверила его я. – Я только-только пришла сюда.
