скачать книгу бесплатно
– Господин Кникен ознакомился с результатами расследования, и они неутешительны для вас.
Юн притих, а потом снова резко посмотрел на защитника.
– И что? Разве существуют сведения, способные опорочить меня? Невиновность или есть, или ее нет. Все остальное просто фантазии вашей братии.
Юн уже не пытался казаться вежливым и благоразумным. Ситуация выходила из-под контроля, и ловушка закрывалась все прочнее.
– Все данные говорят о вашем присутствии на местах убийства. Что вы там делали?
Какие дурацкие вопросы… Неужели он похож на убийцу, которому невозможно верить? Этим людям много раз говорили, почему он там оказался, но вопросы тупо повторяются. Желают сбить с толку? Невозможно, он ничего не скрывает. Нет, он может поверить, что такие вопросы исходят от Хранителей, но только не от человека, призванного помогать.
– Пытаться защитить девушек, разве это преступление?
Представитель Кникена хитро улыбнулся. В изгибе его тонких губ скользила издевка:
– Защитить? Это, конечно, вариант, когда есть от кого защищать. Но всем кажется странной такая сильная вовлеченность в преступления.
Юн натыкался на стену, пытаясь понять этого человека. Он почти физически не мог пробиться через отторжение официального гостя.
– Просто так получилось, я находился неподалеку.
– Как интересно…Юн, давайте не будем паясничать. Ваши поступки, а также следы на местах убийства неоспоримы. Естественно, я отказываюсь от защиты и сделаю все, что в моих силах, чтобы вы получили по заслугам.
Юн отшатнулся.
Какой-то бред. Как можно обвинить его в такой жестокости? Они все ума лишились там? А Тома, почему ей не удается ничего объяснить?
– Я этого не делал… Как я могу это доказать? Как?
– Я хочу, чтобы вы признались. Хозяин возлагал на вас большие надежды, доверял управление домом. После такого предательства нужно рассказать обо всем и не издеваться над господином Кникеном дальше.
Юн пропустил монолог мимо ушей, думая о своем:
– А госпожа Тома? Что она? Тома тоже думает, что я – преступник и заслуживаю только тюрьмы или чего похуже? Она не может поверить во все это.
Защитник засмеялся, как же мерзко звучало тихое хихиканье в полной тишине.
– Я не был бы так уверен.
Юн развернулся. Наручники мешали ему выразить бушующие внутри эмоции.
– Ты что-то знаешь? Что она сказала?
– Странный интерес для обвиняемого. Ничего не произошло. Пока. Я рад, что вас вовремя задержали, и госпожа Тома не стала добычей убийцы. Уверен, силки уже её поджидали.
Он не понимает или притворяется? Как можно не осознавать, что убийца никуда не исчез, и он там, может появиться в любой момент.
– Настоящий преступник на свободе и Томе грозит опасность!
Но защитник уже уходил. Услышав крик Юна, он с легкой усмешкой обернулся:
– Что-то мне подсказывает, ничего больше им не угрожает.
Наконец-то она осталась одна. Солель подошла к окну и распахнула его створки. Деревянные окна раскрылись, и она только сейчас осознала, что оказалась в старинном заброшенном поместье. А за ним молча высился огромный сад, заросший большими деревьями и дурманящими россыпями цветов. Какие красивые лианы плетутся по каменным стенам и манят взгляд все дальше и дальше, на самую вершину крыши. Как божественно красиво… Покой и радость от простого созерцания. Солель не хотела ничего. Движение, борьба, обиды… Только здесь можно обо всем забыть, навсегда погрузившись в цветочную иллюзию.
Н ей покоя больше не будет. Воспоминания всегда останутся на душе мертвым невыносимым грузом. Только толкнешь или непроизвольно заденешь, и он яркой болью накроет тебя, не давая дышать, застилая жизнь перед глазами.
Смерть Маяна, это самая страшная боль. За исключением того разочарования, которое она испытала, потеряв все. Да, было и другое потрясение, то страшное прощание с прежней жизнью, которая осталась где-то далеко. Благодаря алласцу она вспомнила детали забытой жизни, свою семью, но что-то в ней атрофировалось, исчезло. Она не чувствовала привязанности к своим корням и близким. Новая жизнь холодными ножницами отрезала прошлое.
Наверное, это какие-то побочные эффекты. Словно она действительно перестала быть собой, только воспоминания и остались… А новая личность все больше её захватывает, заполняет значительную часть души. Если бы только она имела возможность узнать, что там с ним, с алласцем. Неужели никакого пути назад больше нет?
И стоило погрузиться в воспоминания, как начинал наступать Он. Страх.
Неприятное чувство точило и не давало покоя.
Неужели это она виновата во всем? Пройди Маян мимо и не произошло бы ничего. Заурэ давно была бы мертва, а алласцы продолжали спокойно выполнять порученную работу. Но она подвернулась под руку Маяну, оказавшись в нужном месте, в нужное время. Да, он хотел провести эксперимент, его доля вины тоже присутствует. Но все могло забыться и не реализоваться, пройди он мимо нее. Слишком жалкой и несчастной Заурэ была тогда.
Солель вздохнула. Теперь ничего нельзя изменить. Только это помогает принять трагедию. Главное, чтобы бы ее никто не нашел, не заставил отвечать за полученное тело. Если они попробуют снова превратить ее в рабыню, что делать тогда? Эти мысли пугали больше всего.
И последствия… Она понимала, что трагедия на базе алласцев могла принести колоссальные потрясения. Поэтому девушка боялась даже представить, что может произойти за ней. Но в этом тихом и глухом месте еще не слышали о катастрофе. Может быть, все обойдется?
На кровати лежало темно-синее платье, заботливо оставленное прислугой. Нужно переодеться. В конце концов, хозяева замка похожи на добрых людей. Остается надеяться, что они не побегут рассказывать о ее местонахождении. Мамир выглядит навязчивым, нужно постараться избегать доверительных отношений с ним…
Переодевшись, девушка свалилась и моментально заснула. Ни один тревожный сон не помешал ей хорошо отдохнуть. А утром она еще больше обрела уверенность в том, что все закончилось, и прошлое не преследует беглянку.
Солель приняли в замке очень хорошо, она была окружена настоящим уютом и уважением. Ригванка завтракала вместе с Сином и его сыном, а потом уходила к себе в комнату, так как не хотела, чтобы её кто-то тревожил первое время. В одиночестве никто не слышал её плача, никто не видел глаз, устремленных в прошлое.
Это одиночество лечило её и позволяло держаться, давало силы и мужество. Солель словно наращивала панцирь, защитную оболочку, которая позволяла чувствовать себя увереннее. Она понимала, что прошли времена унижения, теперь никто не посмеет даже взглянуть на неё косо. Но обрывки памяти не давали до конца расслабиться и спокойно дышать.
Господин Кникен пребывал в хорошем расположении духа. Он посмеивался над своими мыслями, пальцами отбивал барабанную дробь и не обращал внимания на дочь.
Тому мучил вопрос, ответа на который она не находила.
Хранители говорили, что у Юна была цель, ему нужно было сотворить что-то, а виной всему какой-то дом. Подспудно чувствуя связь отца с этим, Тома знала, что только он все объяснит. Ответ откроет многое, но заставить поверить в вину Юна не может.
– Никогда бы не поверил, но жизнь подкидывает разные шутки, – улыбнулся Кникен, заметив взволнованную девушку рядом.
Тома перегородила дорогу отцу.
– Не жизнь, а чудовище, о котором мы ничего не знаем.
Кникен насмешливо посмотрел на девушку.
– Давай не будем. Юн выбрал собственную судьбу и не спросил никого, что с ней делать.
Нужно решиться и спросить сейчас, пока он в хорошем настроении. Тома вцепилась в спинку большого мягкого кресла, на котором любил отдыхать отец вечерами.
– Папа, о каком доме говорили Хранители? Скажи мне…
Казалось, господин Кникен удивлен. Или ей просто кажется, и отец давно подготовился к такому проявлению любопытства?
– Так. Зачем тебе это нужно?
– Как это, зачем? Я хочу узнать, неужели у Юна был мотив? Неужели ты мог сотворить с ним что-нибудь плохое раньше?
Господин Кникен миролюбиво выставил ладонь перед собой, притормаживая возмущение дочери.
– Тома, послушай меня. Я человек серьезный и занимался всегда недвижимостью. Это было обычное дело, все забирали земли на месте заброшенных домов…
Значит, это все-таки правда, и все не случайно.
– Но этот дом… Он не был брошен.
– Не надо снова начинать. Юн нормально вырос вдали, я ничего не сделал, при чем тут мои интересы? У него все замечательно сложилось, да и мы его облагодетельствовали. Но, заметь, он ничего не сказал о прошлом.
Тома погрустнела.
– Выходит, все правда. Ты заложил основу еще раньше, чем случилась трагедия.
Кникен возмутился:
– А как же сестры? Ты помнишь лишь мои ошибки, но преступление против родной крови забываешь.
– Сестры? Юн не прикасался к ним! Неужели за все это время ты не понял, какой человек был рядом?
Кникен презрительно отмахнулся.
– Все! Я смотрю, ты уже заговариваешься. Юн – убийца. Все следы, как в прошлом, так и в настоящем, указывают именно на него.
Лицо Томы окаменело:
– Нет!
– Занимайся своими платьями и подумай на досуге о душах сестер.
– Если ты позволишь его обвинить, то сестры не будут отомщены! Настоящий преступник будет гулять на свободе!
– Хранители не дураки, они во всем разберутся…
– В этом весь ты… Всегда дела и выгода на первом месте. Даже с собственными детьми.
Господин Кникен попытался быстрее закончить разговор и выпроводить дочь.
– Тебя опять несет не в ту сторону?
– Нет. Я буду молчать, потому что не могу ничего изменить… Когда-нибудь ты сам все поймешь.
Мамир всё больше тянулся к ригванке. Ему нравилась её задумчивость, непосредственность и какая-то загадка, с которой была связано её жизнь. То, что тайна существовала, он не сомневался.
Эта катастрофа, о которой гостья поведала отцу, была очень подозрительна. Сама её скрытность удивляла. Разве не осталось родных, о которых она могла беспокоиться? Даже если никто не ждет, не оставаться же среди иноземцев, это не укладывалось в представления ригван о жизни.
Мамир повидал множество красивых девушек, населявших Вальдорн или Шимарру. Но нигде он не встречал никого подобного. При этом манящим в ригванке было то, что она не обладала холодной красотой, в ней было много женственности и удивительной обреченности. Слишком прекрасна, слишком нежна и непонятна для их мира.
Мамиру хотелось оградить её от неприятностей и защитить, выступить эдаким героем, чтобы она точно его запомнила и оценила. Но ещё больше юношу распирало любопытство:
– Отец, а как живут ригване? Их семьи как-то связаны с нашими жителями?
Син насторожился.
– К чему такие вопросы?
Он подозревал, что сын увлечён их гостьей, но не хотел продолжения подобной истории. Это было слишком опасно для семьи. Одно дело высказать восхищение красивой девушкой, отдать дань уважения, но совсем иное, это увлекаться ей всерьёз. Нет, он не должен такого допустить, ни в коем случае.
– Ну, возможно ли то, что они могут сочетаться браком с местными жителями?
Рыцарь Син прищурился. Полная наивность, как всегда. И это его мальчишка, наследник. Что за дурак? Все чувства, как на ладони.
– Сын!
Мамир отпрянул от резкого окрика.
– Никогда, ни при каких обстоятельствах ригване не могут сочетаться браком с местными. И запомни, я не потерплю, чтобы ты оказывал какие-нибудь знаки внимания этой девушке. У вас просто нет будущего.
Мамир густо покраснел.
– Отец, ты ошибаешься, я не оказываю ей никакие знаки внимания.
– Я не слепой. Прекрасно вижу твою увлеченность знатной ригванкой, но поверь, это совершенно не то, что тебе надо. Не обманывай сам себя, это просто увлечение внешностью. В нашем мире много хороших и достойных девушек. Однажды ты познакомишься с одной из тех, кто станет твоей женой. А пока просто держи себя в руках. Восхищайся, но на расстоянии. Поверь, я просто хочу оградить тебя от опасности. Ты даже не представляешь, во что ввязываешься. Ригване тебя не пожалеют, если посчитают, что нарушены их личные границы. В этом они жестоки и щепетильны, уж поверь.
Мамиру явно не понравилась речь отца. Но он знал, что перечить нельзя, и родитель не принимал никаких возражений, поэтому больше с подобными вопросами к отцу не обращался. Пусть себе живет спокойно, обойдемся и без занудных советов.
Юноша пытался выудить информацию у своих друзей, прочих людей, с которыми ему приходилось общаться. Но каждый раз он натыкался на недоумение.
Среди соседей уже прошел слух, что в комнатах замка Сина проживает странная девушка, не принадлежащая их народу.
К рыцарю Сину все чаще обращались соседи с наводящими вопросами. Но он избегал чёткого ответа и не желал втягиваться в политику. Син знал, что следующим шагом будет сообщение королю о присутствии ригванки здесь. Он давал обещание девушке молчать, да. Но собственная безопасность важнее. Всё слишком запутанно, и он не хочет оказаться жертвой, невольно вытянутой в чью-то игру. Слишком высоты ставки, и он уже достаточно наигрался на стороне Элоизы. Если королю доложат о ригванке другие люди, их дом будет в опасности.
Солель стала чаще покидать свои покои. Она любила бродить по саду, и это стало настоящей отдушиной. Девушка изучала каждое растение, наслаждаясь безумным буйством красок в диком саду. Для чего этот цветок? Лечит ли человека? А может быть его можно употреблять в пищу? Сад позволял отвлечься от страшных воспоминаний.
Время шло, а Маян не появлялся в этом мире. Надежда таяла. Он с легкостью бы нашёл её, если бы выжил. Конечно, для алласца появление в физическом мире, это нонсенс. Но Солель надеялась вопреки разуму, что у него всё-таки получилось спастись. Может быть, алласца вынудили забыть о ней, отказаться от ненужных отношений. Как бы там ни было, нужно это принять.
А жизнь продолжалась и Солель пыталась привыкнуть к ней, смириться с новыми правилами. Она часто подходила к прозрачном окну и ловила в нем ускользающее отражение своего лица. Бледно-желтая дымка освещала тонкую линию подбородка, аккуратный нос и яркие, с мистическим оттенком глаза. Девушка могла смотреть на собственное отражение часами и всё равно до конца не верить, что оно принадлежит ей. Руками Солель проводила по щекам, закрывала глаза и снова открывала их. Связь между лицом и её душой не терялась, но и не устанавливалась полностью. Это она, теперь это ее облик. К нему надо привыкнуть. Да, она хотела попасть в родной мир, оказаться снова на Маране. Но мечты никак не касались этого захолустья. Она не могла вырваться отсюда. Солель с горечью призналась сама себе – она боялась.
Неизвестность, неведомые страхи, все это пугало и лишало желания действовать. Она видела реакцию на свое появление, замечала, что люди впадали в ступор и смущалась. Маян был прав, она не готова, и они не ждали ее. Но иного выбора не было, он сам вытолкнул её из их мира…
Мамир сейчас заполнял своими впечатлениями всю реальность. Он рассказывал девушке об устройстве мира, о своём детстве и отце Но больше всего гостью интересовали новости о высшем руководстве, которое находилось на Маране. Обычно Мамир поджидал ригванку и стоило ей спуститься, как он окружал её болтовней и обожанием, неприкрытым и настойчивым.
Если разговоры о провинциальный жизни были ей неинтересны, то расспросы о Маране ригванка начала сама.
