скачать книгу бесплатно
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты показала эти свои колени доктору, и не надо мне говорить, что с ними все не так плохо, потому что я вижу, что именно так.
– Нет, я имела в виду сделать что-нибудь для тебя, Полин.
– Я знаю. Ну, так что сказала доктор Дирбон в последний раз?
– Ой, все старо как мир – на операцию стоит целая очередь, и, как она сказала, бедрам везет заметно больше, чем коленям. Ну и таблетки от боли.
Айрис не считала нужным признаваться, что артрит ее коленей не был даже упомянут в беседе с доктором. Какой в этом смысл? Бывало гораздо хуже, когда боль была острее и подолгу не проходила, тем более то, что она сказала Полин, было правдой: существовал список ожидавших, и один бог знает, когда подойдет ее очередь, а от мощных обезболивающих у нее точно будет расстройство желудка. Аспирин она может и сама себе купить.
– Тогда возвращайся. Скажи ей, что тебя это не устраивает, пусть включит тебя в приоритетный список.
– Там есть те, кому гораздо хуже, чем мне.
– Гм.
Айрис потянулась вперед, чтобы налить себе последние полчашки из чайника.
– Гарри все еще здесь, знаешь, – сказала она.
Полин улыбнулась.
– Ну конечно же… он присматривает за тобой, и всегда будет.
– Я имею в виду, здесь, в этой комнате. Иногда меня это пугает. Просто я хочу… видеть его, я хочу слышать его… не просто чувствовать. Я схожу с ума?
– А ты сходишь?
– Это такая радость, Полин. Я не хочу, чтобы это исчезло.
В комнате было тепло. Свет от лампы отражался от латунных обезьянок на полке и заставлял их сиять.
– Ты когда-нибудь, ну, знаешь, не думала пойти поговорить с кем-то?
– В каком смысле?
– С одним из этих спиритуалистов. Медиумов.
Когда она услышала, как Полин озвучивает вслух мысль, которая уже давно гнездилась в ее голове, она покраснела, и ее сердце подпрыгнуло в груди.
– Многие люди ходят, многие говорят, что они и правда… ну, что у них есть дар.
– Ты когда-нибудь к такому ходила?
– На самом деле у меня никогда не было повода. Да и вообще, это была просто идея.
– Я бы испугалась.
– Чего?
– Просто… что это меня расстроит, – она взглянула вниз, на свою чашку. – Моя бабушка читала по чайным листьям.
– Ой, моя тоже. Они все раньше это делали, разве нет? Столько ерунды было в головах.
– Ну да.
И все-таки когда бабушка Биксби описала человека, за которого Айрис выйдет замуж, еще задолго до того, как она впервые встретила Гарри Чатера, она все угадала абсолютно верно, все о нем: его внешность, его манеры, направление его работы, и про семью, все. Она правильно угадала, что у них не будет детей, за долгие годы до того, как они перестали надеяться.
– Кроме того, – сказала она, – как мне найти такого? Я хочу быть осторожна.
– На Пассадж-стрит есть церковь спиритуалистов. Может, у них есть доска объявлений.
– Мне никогда не нравилось, как выглядит это здание, напоминает хижину Ниссена[7 - Хижина Ниссена – сборное полукруглое строение с каркасом из гофрированной стали. Подобные хижины использовались в период Первой и Второй мировой войны в качестве временных бараков для солдат, а иногда и в качестве складов боеприпасов, почтовых отделений и т. д.].
– Ну, ты уж точно не захочешь пойти к тем, что выступают рядом с отелями… иногда рядом с Дир-парк такое бывает. Они вывешивают табличку типа «Вечер ясновидения и ярмарка экстрасенсорики» и тому подобное. Мадам Розита, вся обвешанная золотом. Это просто ерунда.
– С другой стороны, люди отдают им деньги.
Полин начала составлять посуду на поднос.
– Это работает так же, как и все остальное… Тебе нужен кто-то с рекомендациями, верно? Я поспрашиваю. А не хочешь зайти ко мне попозже и посмотреть «Слабое звено»?
– Сегодня нет, Полин, мне нужно кое-что сделать.
– Ну, если передумаешь…
– Я знаю. Ты хороший друг.
После ухода Полин Айрис еще долго вертела в голове идею похода к медиуму – будет ли это нехорошо, будет ли это дорого, да и не просто ли это уловка, чтобы несчастным людям стало лучше? Но прежде всего эта идея казалась ей пугающей. Хотя с чего бы? Это либо просто одно большое надувательство, либо у кого-то из них и правда есть дар, и, если она такого найдет, он поможет ей связаться с Гарри, и что в этом страшного? Но как это возможно? И что конкретно произойдет? Сможет ли она на самом деле поговорить с ним и услышать, как он отвечает ей своим собственным голосом? И сможет ли этот экстрасенс доказать, что все это взаправду, рассказав ей какие-нибудь факты, известные ей одной, что-то личное? Бабушка Биксби предсказывала судьбу по чайным листьям, ее тетя гадала на картах. Но, как правильно заметила Полин, все женщины тогда это делали, чтобы развлечься, посмеяться, устроить себе передышку в те тягостные дни, когда все надо было делать руками. Иногда это могло тебя встряхнуть, но это не то, что ей было нужно сейчас. Ей ничего не было нужно, только знать, что Гарри и правда был здесь, и поговорить с ним.
Душная гостиная сейчас казалась пустой, как будто он покинул ее. Может быть, ему не нравилось то, о чем она думала?
В конце концов, чтобы ее мысли перестали ходить кругами, она пошла-таки в соседский дом посмотреть с Полин телевизор.
Но ни викторина, ни комедия, ни триллер, никакой телевизор или другие развлечения не могли заставить ее перестать скучать по Гарри и думать о том, что у нее может появиться шанс встретиться с ним, если только она наберется храбрости. Она мучилась от этой мысли весь вечер и дважды просыпалась ночью, чтобы продолжить мучиться.
В Лаффертоне перед Рождеством в магазинах царило полное безумие. В третью субботу декабря Айрис Чатер с обреченным видом блуждала между ними, ошарашенная изобилием и разнообразием товаров, с ужасом думая о том, что она должна купить еду и подарки. Но в этом едва ли была нужда. Полин пригласила ее на Рождество, и она собиралась прийти к обеду, но еще к Полин должны были приехать двое ее сыновей с семьями, которые будут вынуждены тесниться в маленьких комнатках. Так что она не хотела злоупотреблять ее гостеприимством. Она хотела, чтобы Рождество в этом году закончилось чем скорее, тем лучше.
Воскресным утром, после дурной ночи, она сделала то, чего не делала уже годами, – пошла на службу в собор. Но она чувствовала себя неуютно среди молодых пар с младенцами и маленькими детьми, поющих гимны, которые она не узнавала из-за современных переложений. Семейная служба явно не подходила для того, чтобы помолиться о Гарри и еще раз задаться вопросом о том, стоит ли ей сходить к медиуму. Она сидела, потом встала и преклонила колени, вслушиваясь в бормотание и шепот вокруг, и у нее возникло такое ощущение, будто она случайно приземлилась на вполне дружелюбную, но совершенно чужую планету.
Когда она шла домой, ее колени заболели так, что она чуть не расплакалась. Вторая половина воскресенья простиралась перед ней словно лента бесконечной дороги.
Полин стояла у окна и смотрела на улицу. Когда она увидела Айрис, она приподняла свою кружку.
Горячий сладкий кофе и шоколадный бисквит немного улучшили ей настроение.
– Я нашла для тебя человека, – сказала Полин.
Стены комнаты как будто втянулись внутрь, а потом расширились, как резиновые.
– Я сказала, что поспрашиваю, а потом вспомнила, что девушка, с которой я работала в Педдерс, рассказывала мне, как ее свекровь ходила к медиуму.
Она потянулась к часам на полке и взяла с них сложенный лист бумаги.
«Если я возьму его, – думала Айрис, – если я только дотронусь до него, то что-то случится». Она опустила глаза на листок. Как только она его возьмет, то пути назад уже не будет, она чувствовала это. «Ты глупая женщина», – подумала она. Но желание было непреодолимым.
– Я всегда могу пойти с тобой, ну, если ты занервничаешь… просто подожду, я имею в виду, конечно, в комнату заходить не буду. Ну, в любом случае, держи.
Полин положила листок на стол между ними.
– Выпей еще чашечку.
Она так и сделала и долго ее растягивала, болтая о магазинах, Рождестве, ценах, забавных новых гимнах, стараясь скоротать время. Потому что когда настало время уйти из дома Полин в свой собственный, ей пришлось взять листок бумаги, и когда она закрыла свою переднюю дверь, она оказалась один на один с ним, и с именем на нем, и с адресом и телефоном.
Чтобы стало легче, она кинула быстрый взгляд на надпись, сделанную закругленным почерком Полин: Шейла Иннис. Прайам-кресент, 20. 389113.
Простота имени этой женщины и ее адрес со знакомой улицей почему-то успокоили ее, так что она взяла листок, сложила его пополам и положила в сумочку с облегчением, ругая себя за то, что так волновалась.
Девять
Детектив Фрея Грэффхам стояла в холле дома престарелых «Фор Уэйс», ожидая приглашения в кабинет Кэрол Эштон, и хотела сбежать. Здесь стоял особый запах – сперва чувствовались древесный лак и аромат хризантем, но за ними проступали тяжелые нотки антисептика и тушеного мяса. Он унес ее в прошлое, в ее приходскую школу, а потом не так далеко, отчего было еще неприятнее, в дом престарелых в южном Лондоне, где ее бабушка провела свои два последних мучительных года. И дело было не только в отвратительных запахах лака и цветов, маскировавших вонь. Для нее просто снова войти в дом престарелых, как бы сильно он ни отличался от того, другого, было словно оказаться под струей ледяной воды.
Кабинет Кэрол Эштон был светлый и приятный, повсюду были картины, растения, а мебель была качественной и удобной.
– Вы нашли Анджелу? Прошу, присаживайтесь…
– Извините, боюсь, что нет.
– Кажется, что прошло уже так много времени! Я абсолютно уверена, что с ней должно было что-то случиться.
– Миссис Эштон, я пытаюсь выстроить портрет Анджелы Рэндалл. Прошу, не могли бы мы с вами пробежаться еще раз по некоторым моментам?
– Я могу, конечно, все что нужно.
– Вы сказали мне, что просто так уйти, не сказав ничего вам и, насколько вам известно, никому другому, было не в ее характере?
– Я много об этом думала, и все-таки я точно уверена. Я знаю, что люди иногда ведут себя неожиданно, но я искренне не верю в то, что Анджела могла уехать куда-нибудь вот так. Она не оставила бы свою работу и свой дом, никого не предупредив. Она просто не стала бы.
– Знаете ли вы о каких-либо ее близких отношениях?
– Вы имеете в виду мужчину? Любовные отношения? – Одно это предположение, кажется, поразило Кэрол Эштон. – Кажется, я уже говорила вам, что Анджела не из тех людей, которые говорят о своей личной жизни. Вы понимаете, что я даже не могу сказать вам, была ли у нее кошка? Но она никогда никого не упоминала.
– Никого, кому она могла бы купить дорогой подарок?
– Сомневаюсь. Какого рода подарок вы имеете в виду?
– Мы нашли в ее доме пару запонок в подарочной упаковке, к которым была приложена записка, указывающая на некоторого рода теплые отношения.
– Боже мой!
– У вас нет предположений?
– Нет, и, должна сказать, я очень удивлена. Это все никоим образом не вяжется с Анджелой. – Она задумалась на секунду. Фрея ждала.
– Если бы мне предложили описать ее одним словом, боюсь, это было бы слово «холодная». Я не хочу, чтобы было похоже на то, будто она мне не нравится, потому что вообще-то нравится, и уважение она во мне тоже вызывает. Я уважаю всех, кто относится к работе так добросовестно и преданно.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, не волнуйтесь, – Фрея поднялась. – На самом деле остается вполне реальная возможность того, что она просто вернется домой… Если она такая закрытая, то логично предположить, что она вряд ли доверилась бы кому-то, возникни у нее какие-нибудь проблемы в жизни.
– Наверное.
Кэрол Эштон выглядела скептически. Фрея не винила ее, так как сама не слишком верила собственным невнятным объяснениям.
– Не могли бы вы попробовать вспомнить еще хоть что-нибудь, о чем она могла упомянуть, даже вскользь, в связи с кем-то из ее знакомых, с кем она была близка?
– Да, я попытаюсь. Но ничего такого я не помню.
Пока они шли по коридору, откуда-то сверху раздался протяжный вой. Фрея с трудом заставила себя не броситься к двери со всех ног.
– Сержант, есть кое-что, о чем я хочу вас попросить. Я тут на днях включила радио, и там было объявление о пропавшей собаке… какой-то призовой породистый пес… Я тут подумала, может, был бы смысл попросить их поставить в эфир что-нибудь про Анджелу?
– Мы используем местные радиостанции, чтобы размещать объявления о пропавших людях, и у нас всегда прорва звонков, не все из которых относятся к делу. Но довольно часто мы получаем полезную информацию. Давайте я проверю.
– Наверняка же попробовать стоит? Может, кто-нибудь видел ее… видел что-нибудь.
Они прошли по сверкающему полу холла. Наверху все стихло. На секунду Фрея задумалась о том, что заставило этот голос замолчать.
Она вернулась к машине под моросящим дождем. Окна горели почти в каждом доме, хотя не было еще и трех часов. Рождество наступит через несколько дней – особенное время для того, чтобы пропасть.
Оставшуюся часть дня она провела в Бевхэме, на семинаре по интернет-преступлениям, на котором особое внимание уделялось педофилам. Региональный штаб создал специальное подразделение и хотел привлечь туда рекрутов. Фрея Грэффхам совсем не стремилась попасть в ряды тех, кто, на ее взгляд, был занят в самой грязной, мрачной и неприятной области полицейской работы, которая предполагала долгое сидение за компьютером. Но все же было полезно получить общее представление о чем-то относительно новом, тем более энтузиазм, который можно было продемонстрировать, записавшись на семинар, всегда поощрялся. Она покидала полицию Лондона и уезжала жить и работать в Лаффертон с мыслью, что амбиции она будет рада оставить позади, наряду с давлением большого города, которое с каждым днем становилось для нее все более невыносимым и опасным, и по-настоящему несчастливым коротким замужеством. Теперь она чувствовала, что изменения уже начинают ее исцелять и освежать. Она влюбилась в Лаффертон, когда приехала на собеседование, восхищенная красотой собора и окружающей природой. Он предлагал ей гораздо больше, чем она ожидала, и она до сих пор радовалась, осваиваясь в своем новом доме.
Но самое главное, она чувствовала себя спокойно и снова получала удовольствие от своей работы. Она была полна рвения и высоких целей, а еще уверенности, которую, как она думала, она навсегда потеряла во время своего последнего ужасного года в Лондоне.
Двадцать минут спустя она уже сидела в комнате с тридцатью другими полицейскими офицерами и знакомилась с описанием типичного больного, извращенного, нелюдимого охотника за детьми и с новейшими технологиями, которые использовались в операциях по обнаружению подобных. Один или два раза некоторые подробности о сайтах педофилов оказывались для нее слишком отталкивающими, и тогда она отвлекалась от них и снова обращалась мыслями к Анджеле Рэндалл, отмечая про себя, что следующим утром надо позвонить на радио.
Семинар завершался вопросами от аудитории. У Фреи вопросов не было, а те, у кого они были, в основном углублялись в технические подробности. Но последний вопрос привлек ее внимание, и не столько из-за его предмета, сколько из-за того, кто его задал, – это был старший инспектор Саймон Серрэйлер, который проводил с ней собеседование, но с момента ее переезда в Лаффертон находился в отпуске. Она сразу вспомнила, каким молодым он ей показался для своего звания и насколько необычным было сочетание его светлых, почти нордических волос с темными глазами.
В конце семинара он перехватил ее.
– Рад, что вы смогли появиться. Не очень весело, правда?
– Мрачновато. Боюсь, что была даже пара моментов, когда мне пришлось отключить мозг.
– Значит, вы не покинете нас ради нового подразделения?
– Э… нет.
– Хорошо. Может быть, вы зайдете ко мне завтра и расскажете, как тут осваиваетесь?
– Я приду, сэр, спасибо. Мне все очень нравится.
