скачать книгу бесплатно
– Ах, котенок! С тобой все в порядке?
Женский голос исходил из сияния полуденного солнечного света.
– Ты бы ос-с-с-сторожнее выпрыгивала из воздуха.
Вик прищурилась и увидела худощавую девушку немногим старше ее самой – ей было примерно лет двадцать – в мягкой фетровой шляпе, откинутой назад на флюоресцентных пурпурных волосах. Она носила ожерелье, сделанное из язычков от пивных банок, и пару сережек из костяшек «Скраббл». На ногах красовались высокие кеды «Чак Тейлор» без шнурков. Она выглядела как Сэм Спейд, если бы тот был девушкой и выступал на концерте в качестве солиста ска-группы.
– Я в порядке, – сказала Вик. – Просто царапина.
Но девушка ее уже не слушала. Она восхищенно смотрела на Короткий Путь.
– Знаешь, я всегда хотела здесь мост, – сказала незнакомка. – Лучше мес-с-ста для моста не придумать.
Вик приподнялась на локтях и оглянулась на мост, который простирался над широким и шумным потоком коричневой воды. Река почти ничем не отличалась от Мерримака, хотя берега были значительно ниже. Вдоль ее края стояли березы и вековые дубы. Вода плескалась в паре метров ниже осыпавшейся песчаной дамбы.
– А как это выглядело? Мой мост упал? Как будто прямо с неба?
Девушка не отрывала взгляда от моста. То был немигающий, застывший взгляд, который Вик ассоциировала с травкой и любовью к группе «Фиш».
– Мм, нет. С-с-скорее было похоже на снимок, проявляющийся на полароиде. Ты когда-нибудь видела, как проявляется снимок?
Вик кивнула, подумав о коричневой химической пластинке, которая при проявлении медленно становится бледной. Детали изображения всплывают на места, цвета становятся ярче и объекты принимают форму.
– Твой мост появился на месте пары старых дубов. Прощайте, милые дубы.
– Думаю, твои деревья вернутся, когда я уйду, – ответила Вик.
Хотя, поразмышляв немного, она призналась себе, что не имела понятия, правдивы ли ее слова. Она чувствовала, что говорит правду, но никак не могла это доказать.
– Похоже, ты не очень удивлена появлению из ниоткуда моего моста.
Ей вспомнился мистер Огли – дрожавший, закрывавший глаза и кричавший, чтобы она ушла.
– Я наблюдала за тобой. Я не знала, что ты собираешься обс-с-ставить свое появление таким эффектным способом, но понимала, что потом ты не с-с-с…
Девушка в шляпе внезапно замолчала, остановившись на половине фразы. Ее губы приоткрылись, готовясь сказать очередное слово, но оно никак не выходило. Лицо исказилось, словно она пыталась поднять что-то тяжелое, например фортепиано или машину. Ее глаза выпучились, щеки покраснели. Она сделала выдох и затем продолжила:
– …приедешь сюда как обычный человек. Прос-с-сти, я заикаюсь.
– Ты за мной следила?
Девушка кивнула и опять посмотрела на мост. Медленным, сонным голосом она сказала:
– Твой мост… он же не ведет на другую сторону Кедровой реки?
– Нет.
– А куда он ведет?
– В Хэверхилл.
– Это в Айове?
– Нет, в Массачусетсе.
– Ну, подруга, далековато же тебя занесло – аж в Кукурузный пояс. Ты в краю, где все плоское, кроме женщин.
На мгновение Вик показалось, что девушка усмехалась.
– Прости, но… нельзя ли вернуться к той части, где ты вроде как следила за мной?
– Конечно. Я жду тебя уже несколько месяцев. Мне уже казалось, что ты вообще не покажешься. Ты ведь Пацанка?
Вик открыла рот, но не нашла нужных фраз.
Ее молчание вполне удовлетворило девушку, а удивление только позабавило. Незнакомка улыбнулась и убрала прядь флюоресцентных волос за ухо. В ее вздернутом носике и слегка заостренных ушах сквозило что-то эльфийское. Хотя здесь нужно было учесть влияние обстановки: они стояли на травянистом холме, в тени дубов, между рекой и большим зданием, за которым проглядывал кафедральный собор или колледж – из бетона или гранита, с белыми шпилями и узкими окнами, идеально подходящими для стрельбы из лука.
– Я думала, ты мальчик. Я ожидала парнишку, который не любит с-с-салат и ковыряется в носу. Как ты относишься к салату?
– Не очень жалую.
Девушка туго сжала свои маленькие ладони в кулачки и потрясла ими над головой.
– Я так и знала!
Потом она опустила руки и нахмурилась.
– А в носу ковыряешься?
– Давай сменим тему, – сказала Вик. – Так ты говоришь, мы в Айове?
– Да!
– А где в Айове?
– Тут, – ответила девушка в шляпе.
– Я понимаю, – с раздражением начала Вик. – Конечно, тут. Но все же… где именно?
– Тут, в Айове. Это название города. Ты прямо у красивых Кедровых порогов. Около общественной библиотеки городка Тут. И я знаю, почему ты приехала. Тебя смущает твой мост, и ты хочешь разобраться с некоторыми вопросами. Считай, что это твой счастливый день.
Она захлопала в ладоши.
– Ты нашла себе библиотекаря! Я помогу тебе понять важные вещи и покажу прекрасные стихи. Это входит в мои обязанности.
Библиотека
Сдвинув назад свою старомодную шляпу, девушка представилась:
– Я – Маргарет. Помнишь книгу «Ты здесь, Боже? Это я, Маргарет». Только мне не нравится, когда меня так называют.
– Маргарет?
– Нет. Богом. У меня и без того раздутое эго, – с усмешкой ответила она. – Мэгги Ли. Зови меня Мэгги. Если мы пойдем в мой кабинет, где я предложу тебе пластырь и чашечку чая, твой мост останется на месте?
– Думаю, да.
– Ладно. Прекрасно. Надеюсь, твой мост не исчезнет. Хотя я уверена, что мы можем отправить тебя домой и без него. Устроим с-с-с-сбор средств или что-нибудь еще. Но лучше, если ты вернешься тем же способом, которым приехала. Тогда не придется объяснять родителям, как ты оказалась в Айове. Нет, конечно, ты можешь ос-с-статься на какое-то время. У меня есть постель в отделе романтической поэзии. Я периодически провожу там ночи. Короче, можешь устроиться в моем кабинете, а я переселюсь в дядин трейлер, пока мы не купим тебе билет на автобус.
– Отдел романтической поэзии?
– Полки с номерами с 821–2 по 821–6. Я не должна с-с-спать в библиотеке, но мисс Говард закрывает на это глаза, если не злоупотреблять и ночевать здесь не каждую ночь. Она жалеет меня, потому что я сирота и немного не в себе. Все нормально. Я не против. Некоторым не нравится, когда их жалеют, а я считаю: «Эй! Зато мне можно спать в библиотеке и читать ночами книги!». Где бы я была без чужой жалости? Вот такая я побирушка.
Взяв Пацанку за предплечье, Мэгги помогла ей встать на ноги. Она подняла велосипед и прислонила его к скамье.
– Можешь не запирать. Вряд ли в этом городе хоть кто-нибудь догадается его украсть.
Вик последовала за ней по тропинке через полоску тенистого парка к задней двери внушительного каменного храма книг. Библиотека была высечена в склоне холма, поэтому тяжелая железная дверь вела в подвал – во всяком случае, так подумала Вик. Мэгги достала ключ, открыла замок и толкнула дверь. Пацанка без колебаний вошла следом за ней. Она полностью доверяла Мэгги. Ей и в голову не приходило, что девушка могла завести ее в темный подвал с толстыми стенами, где никто не услышит ее криков. Вик инстинктивно догадывалась, что девушка, которая вместо сережек носит костяшки «Скраббл» и называет себя «побирушкой», не представляла большой угрозы. Кроме того, Вик хотела найти человека, который мог бы сказать ей, что она не сумасшедшая – что она не выжила из ума. Ей нечего было бояться Мэгги, если только Короткий Путь не мог привести ее в неправильное место – а такого, как догадывалась Вик, никак не могло произойти.
В комнате по другую сторону железной двери было на десять градусов холоднее, чем в парке. Вик ощутила запах огромного, заполненного книгами подвала и лишь потом увидела его – ее глазам понадобилось время, чтобы подстроиться к пещерной темноте. Она вдохнула аромат разлагающейся фантастики и забытых стихов, впервые осознавая, что зал, полный книг, пах как десерт: сладкая закуска из фиников, ванили, клея и таланта. Железная дверь захлопнулась за ними, с тяжелым лязгом ударив по раме.
– Если бы книги были девушками, – сказала Мэгги, – а чтение – перепихом, это был бы крупнейший дом терпимости в округе. Я с-с-стала бы самой безжалостной с-с-с-сутенершей во всем мире. Я бы шлепала девушек плеткой по ягодицам и отправляла бы их на акты с-с-соития так быстро и часто, как только могла.
Вик засмеялась, затем прижала руку ко рту, вспомнив, что обычно библиотекари не любят шум в читальном зале.
Мэгги повела ее через темный лабиринт шкафов среди узких коридоров со стенами высоких полок.
– Если тебе придется в спешке убегать отсюда, – сказала Мэгги, – ну типа от копов, просто запомни: держись правой стороны и дальше вниз по ступеням. Самый легкий способ уйти от погони.
– Думаешь, мне придется убегать из общественной библиотеки?
– Не сегодня, – ответила Мэгги. – Как тебя зовут? У тебя же есть имя, помимо прозвища?
– Виктория. Вик. Пацанкой меня зовет только отец. Он так шутит. Как ты узнала, что это мое прозвище, а не имя? И что ты имела в виду, когда говорила, что ожидала меня? Как ты могла меня ждать? Десять минут назад даже я сама не знала, что увижу тебя.
– Верно. Я все объясню. Но с-с-сначала позволь мне остановить кровотечение, и тогда мы перейдем к вопросам и ответам.
– Мне кажется, что вопросы важнее, чем мое колено, – сказала Вик.
Она помолчала, а затем с чувством непривычной робости сказала:
– Я кое-кого испугала своим мостом. Хорошего старика в моем городе. Боюсь, что я испортила ему жизнь.
Мэгги с усмешкой взглянула на нее. Ее глаза ярко блестели во тьме высоких полок. Осмотрев свою гостью, она тихо произнесла:
– Вроде Пацанка, а говоришь как взрослая. С прозвищем точно не ошиблись?
Уголки ее рта приподнялись в едва заметной улыбке.
– Если ты кого-то расстроила, то ведь не нарочно же. И я сомневаюсь, что ты причинила серьезный ущерб. Мозги у людей довольно гибкие. Немного пошумят и успокоятся. Пойдем. Пластырь и чай. И ответы на твои вопросы. Сюда.
Они вышли из лабиринта полок в прохладное открытое пространство – некое подобие обшарпанного кабинета. Он выглядел как кабинет детектива в старом черно-белом фильме, подумала Вик, а не кабинет библиотекарши с панк-прической. Внутри имелось пять важных предметов, необходимых для обители детектива: темно-серый письменный стол, просроченный календарь с красотками, вешалка для плащей, раковина с ржавыми пятнами и короткоствольный револьвер 38-го калибра, прижимавший какие-то документы. Еще здесь был большой аквариум, заполнявший полутораметровую выемку в одной из стен.
Мэгги сняла серую фетровую шляпу и швырнула ее на вешалку. В сиянии лампы, освещавшей аквариум, ее пурпурные волосы засияли, как тысячи неоновых нитей. Пока она наполняла водой электрический чайник, Вик подошла к столу и осмотрела револьвер, который на деле оказался пресс-папье с потертой надписью на гладкой рукоятке: СОБСТВЕННОСТЬ А. ЧЕХОВА.
Мэгги вернулась с пластырем и жестом попросила Вик сесть на краю стола. Та сделала, как ей было сказано, и поставила ногу на потертый деревянный стул. Когда она согнула ногу, жалящая боль в колене вновь полностью заполнила ее сознание. Вместе с ней возникла глубокая неприятная пульсация в левом глазном яблоке. Казалось, что глаз поместили между стальными зубьями какого-то хирургического инструмента и с силой сжали. Она потерла его ладонью.
Мэгги обработала колено Вик холодной мокрой тряпкой и смыла грязь с царапин. Девушка закурила, и дым от ее сигареты был сладким и приятным. Мэгги работала над ногой Вик со спокойным старанием механика, проверяющего в машине масло.
Вик бросила оценивающий взгляд на большой, размером с гроб, аквариум, встроенный в стену. Одинокий золотистый карп, с длинными усами, придававшими ему мудрый вид, вяло плавал в воде. Она взглянула еще раз и наконец поняла, что лежало на дне: не горка камней, а опрокинутые костяшки «Скраббл», целые сотни, но только с четырьмя буквами: «Р», «Ы», «Б», «А».
Сквозь дрожащее зеленоватое искажение стекол она видела то, что происходило с другой стороны. Там располагалась застеленная коврами детская библиотека. Около десятка ребят с матерями собрались полукругом вокруг женщины в аккуратной твидовой юбке. Та сидела в кресле, которое было слишком маленьким для нее. Она держала книгу таким образом, чтобы маленькие дети могли видеть картинки. Женщина читала им, хотя Вик не слышала ее через каменную стену и бульканье воздуха в аквариуме.
– Ты попала сюда в час ис-с-сторий, – сказала Мэгги. – Лучшее время дня. Единственный час, который я стараюсь не пропускать.
– Мне нравится твой аквариум.
– Пока вычистишь, три пота сойдет, – сказала Мэгги.
Вик сжала губы, чтобы не рассмеяться. Мэгги усмехнулась, и на ее щеках снова появились ямочки. Она очаровывала своим кругленьким личиком и ясными глазами. Как панк-рок-эльф Киблер.
– Это я насыпала туда костяшки «Скраббл». Я немного помешана на этой игре. Теперь дважды в месяц мне приходится вытаскивать их и мыть. Семь потов сойдет, пока вымоешь их все до единой. Тебе нравится «Скраббл»?
Вик снова посмотрела на сережки Мэгги и впервые заметила, что на одной была написана буква «Н», а на другой – буква «Х».
– Я никогда не играла в эту игру, – ответила Пацанка. – Хотя мне нравятся твои сережки. У тебя не возникало из-за них неприятностей?
– Нет. Никто не присматривается к библиотекарям. Люди боятся ос-с-слепнуть от нашей мудрости. Подумай сама! Мне двадцать лет, а я одна из пяти лучших игроков в «С-с-скраббл» в целом штате, хотя, думаю, это больше говорит об Айове, чем обо мне.
Она наклеила пластырь на царапины Вик и разгладила его.
– Так-то лучше.
Мэгги смяла сигарету в оловянной пепельнице, наполовину заполненной песком. Библиотекарша куда-то ушла, чтобы налить чая. Через минуту она вернулась с парой щербатых чашек.
На одной из них было написано: «БИБЛИОТЕКА: ЗДЕСЬ ГОВОРЯТ «Ш-Ш-Ш». Другая гласила: «НЕ ВЫНУЖДАЙ МЕНЯ ГОВОРИТЬ СВОИМ ГОЛОСОМ БИБЛИОТЕКАРЯ». Когда Вик взяла чашку, Мэгги наклонилась и открыла ящик. Обычно в таких ящиках детективы держат бутылку с алкоголем. Мэгги же достала оттуда старый фиолетовый мешочек из искусственного бархата, на котором бледными золотистыми буквами было отштамповано слово «Скраббл».
– Ты спрашивала, как я о тебе узнала. Как я предугадала твое появление. С-с-с-с-с…
Ее щеки покраснели от напряжения.
– «Скраббл»? Это как-то связано со «Скрабблом»?
Мэгги кивнула.
– С-с-с-спасибо, что закончила за меня предложение. Многие заики не любят, когда другие люди заканчивают их предложения. Но, как мы уже говорили, мне нравится, когда меня жалеют.
Вик почувствовала, как ее лицо запылало, хотя в тоне Мэгги не слышалось сарказма. Почему-то из-за этого стало только хуже.
