скачать книгу бесплатно
Мужчины взглянули на Шайен через опущенное окно. Та лежала под покрывалом не шелохнувшись. Гриффин надеялся, что она не слышала их разговор.
– Что, и правда слепая? – громко поинтересовался Тиджей.
Шайен под покрывалом вздрогнула.
– Вот ты тупица: он же сказал слепая, а не глухая, – слегка толкнув локтем Тиджея, заметил Джимбо.
– Номера сменил? – повернув голову и снова сплюнув, спросил Рой.
– Да я же не знал, что подвернется машина. У меня с собой не было запасных номеров.
– А «Хонда» где?
– Пришлось оставить ее там, – нехотя признался Гриффин.
– Где «там»? Только не говори, что ты оставил ее в том же месте, где взял внедорожник.
– «Хонда» стоит в дальнем конце парковки, ближе к границе, – сказал Гриффин. – А «Эскалейд» был с противоположного края.
– Ее надо забрать до конца дня: копы сразу догадаются, что оставленная машина как-то связана с угнанной, – заключил Рой и, немного подумав, продолжил: – Дай им ключи, а вы двое возьмите пикап, дуйте на парковку Вудлендс и заберите «Хонду».
Тиджей и Джимбо что-то промямлили в знак согласия. Гриффин бросил ключи Джимбо, и тот вместе с Тиджеем неторопливо пошел в сторону пикапа. Когда они отошли подальше, Рой повернулся к Гриффину.
– Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо нас втянул? Значит так, теперь тащи ее в дом. Руки не развязывай, отведи куда-то, где она не сможет выкинуть никаких фокусов, и возвращайся обратно во двор. Я загоню «Эскалейд» в сарай. Не называй при ней наших имен и про место ничего не говори. Надо решить, что делать дальше, но так, чтобы она не слышала.
Гриффин открыл дверцу машины и наклонился к Шайен, которая напряглась всем телом. Он стянул покрывало: на щеке девушки отпечатались следы от полосатого шарфа, намотанного поверх куртки. По слезам на покрасневшем лице Гриффин догадался, что она плакала. Как странно, что ее незрячие глаза не потеряли способность лить слезы.
Он помог ей сесть, а затем предупредил:
– Не двигайся. Сейчас я перережу шнурок на ногах.
Гриффин достал складной нож и вынул лезвие. Чтобы тот случайно не соскользнул и не порезал ногу девушки, Гриффин поместил руку между ее лодыжками чуть ниже натянутого шнурка. Чувствовалось, что та дрожит.
Перерезав шнурок, связывающий ноги, Гриффин помог ей сесть.
– Отпусти меня, дай трость и отпусти. Я никому ничего не скажу, клянусь, – сев, тут же зашептала девушка.
– Нет, – кратко ответил он, надевая на пленницу кроссовки без шнурков.
– Тогда сегодня ночью, когда все уснут.
Он отрицательно замотал головой и только потом вспомнил, что она ничего не видит. Видимо, она как-то почувствовала его движение, потому что умолкла, сжав губы в строгую прямую линию.
Не взяв ни сумочку, ни трость, Гриффин помог Шайен выбраться из машины. Не привыкший к присутствию незнакомцев Герцог зашелся исступленным лаем, натянув цепь до предела.
Шайен не спряталась за спину Гриффина, как сделал бы любой человек на ее месте, и не бросилась убегать от Герцога, что раззадорило бы пса еще больше – она остановилась и склонила голову на бок.
Собака впала в замешательство. Гриффин тоже удивился: люди или боялись их пса до смерти, или норовили пнуть тяжелым ботинком. Герцог перестал лаять и уставился на Шайен, еле слышно рыча. Заметив реакцию пса, Рой удивленно перевел взгляд с собаки на девушку. На памяти Гриффина это был первый случай, когда Герцог замолк в присутствии чужого.
Герцог не любил гостей. О том, что на дороге появлялась машина, хозяева узнавали задолго до ее приближения. Никто не мог спокойно пройти мимо без того, чтобы собака не подняла лай и не начала рваться с цепи. Кормить собаку могли только Рой или Гриффин, и то, пес их еле терпел. Остальные, подойди они поближе, рисковали остаться без какой-нибудь части тела.
Герцога не покупали и не брали из приюта. Собаку Рою привез один из покупателей, с которым у него были делишки. У того мужчины была огромная окровавленная повязка на плече, и он держался от Герцога на расстоянии, не расслабляясь до тех пор, пока не запрыгнул обратно в грузовик, где их с псом разделяла металлическая дверь.
А Рой именно такую собаку и искал.
– Спокойно, песик, – нарушил тишину Гриффин, делая вид, что это обычное поведение Герцога. – Она с нами. – Легонько подтолкнув девушку локтем, он обратился уже к ней: – Пошли, отведу тебя в дом.
Придерживая Шайен за руку, Гриффин повел девушку внутрь.
– Что это за порода? – спросила Шайен так спокойно, будто они говорили о какой-то другой собаке.
– Это? Наполовину питбуль, наполовину неизвестно кто.
Мускулистая зверюга без сердца. На самом деле Гриффин не знал его породы. Герцог выглядел так, будто взял от десятка разных пород самое отвратительное. Короткая прилизанная золотисто-коричневая шерсть, как у питбуля, была иссечена шрамами от драк, портившими полосатый окрас. Одно ухо стояло торчком, другое висело. У пса были коротковатые ноги и совсем нетипичный для цепной собаки хвост: пушистый и закругленный. А опущенное на одном глазу веко придавало ему хитрый вид, будто бы пес что-то замышляет.
На подходе к дому Гриффин порадовался, что девушка не видит, как они живут. Давно здесь не появлялось незнакомцев: Рой гостей не жаловал. В присутствии незнакомой девушки Гриффин посмотрел на их жилье совершенно другими глазами.
Они поселились подальше от дороги. В конце проезда, где Гриффин оставил «Эскалейд», стоял сарай, одна из дверей которого была приоткрыта. Через нее виднелись стоящие внутри компрессоры, оборудование для сварки, кран для подъема моторов и полуразобранный грузовик. В этом сарае они в основном и работали, но иногда приходилось вытаскивать что-то на газон. Газоном это считалось с большой натяжкой – скорее, местами поросшая сорняком лысая площадка, по которой были разбросаны запчасти от машин: где-то бампер, где-то двери. Позади, за забором, стоял снятый с колес минивен, больше похожий на старую обувную коробку.
Давным-давно, когда у отца Гриффина еще была работа, он по выходным подрабатывал механиком. Потом его уволили, и постепенно все пришло к тому, что Рой нанял в качестве сотрудников, если их можно так назвать, Тиджея и Джимбо. Получилась поставленная на поток разборка ворованных машин. Кроме них здесь никто не жил. Ни одной женщины в округе, только их мужская шайка. Добавьте сюда машины, запчасти, инструменты – и вот он, готовый рецепт настоящего бардака.
Люди, не особо задумываясь, могли оставить на их дворе проржавевший пикап или выгрузить на газон старую стиральную машинку. Мастерская Гриффина и Роя была немногим хуже других подобных мест. Но если бы к ним заглянуло недремлющее око закона, выяснилось бы, что многие делишки проворачиваются подпольно. Сарай скрывал эту деятельность от посторонних глаз, в том числе с воздуха. Когда с машины снимали все, что можно, Тиджей и Джимбо выгоняли бульдозер с ковшом и зарывали оставшийся скелет на заднем дворе.
На западной стороне двора стоял дом. Он был на несколько десятков лет новее сарая, но его не мешало бы покрасить. Сколько Гриффин себя помнит, дом всегда выглядел довольно обшарпанным. Сейчас краска слезала закругляющимися длинными ошметками.
Позади дома возвышались лесистые холмы, где можно было спокойно охотиться на оленей даже не в сезон: выстрелов все равно не слышно. Лес был хвойный, с редкими вкраплениями лиственных деревьев, которые по осени алели багряными и ярко-оранжевыми листьями, а сейчас топорщились нагими и высохшими ветками. Чаще всего встречались зеленая сосна и дугласова пихта. Насколько Гриффин слышал, эта земля принадлежала то ли правительству, то ли какому-то толстосуму с Восточного побережья. Но кто бы ей ни владел, хозяева даже носа не показывали в этих местах, и Гриффин считал, что этот лес – его собственный.
Зацепившись носком за валяющийся на газоне коленчатый вал, Шайен оступилась и врезалась в Гриффина.
– Ой, извини, – пробормотал тот.
Для Гриффина роль поводыря оказалась трудной: не зная, обо что девушка может запнуться, он на всякий случай аккуратно обвел ее вокруг валявшегося мотора, стеклоочистительной щетки и крышки от бака.
У крыльца парень в последнюю секунду догадался предупредить:
– Осторожно, ступеньки.
Глава 7. Использование секретов
В доме паршиво попахивало плесенью, свиным перетопленным жиром и сигаретами. По звуку шагов Шайен поняла, что на полу ничего не постелено, и они идут по деревянной поверхности, а не по плитке или линолеуму. Девушка намеренно шаркала подошвами по полу, чтобы слышать отлетающее от стен эхо, судя по которому, комнаты были небольшими.
Как бы Шайен хотелось, чтобы ее руки были свободны: тогда она могла бы выставить их вперед и защитить живот. Проходя по дому за Гриффином, который не догадывался предупреждать ее о препятствиях, она то и дело натыкалась на мебель, больно ударяясь то голенями, то животом, то коленями. Будь у нее время, Шайен могла бы почувствовать, где находятся эти предметы, но Гриффин вел ее слишком быстро. Этот дом уже оставил на ее теле столько отметин, что хоть карту рисуй. Если бы только здесь был Фантом! Из Гриффина ужасный проводник.
Кстати, о Гриффине. Это имя она бережно хранила в памяти, как драгоценный подарок. Так же звали мальчика-старшеклассника у нее в школе, но вообще-то имя редкое. Как только она окажется на свободе – а она точно там окажется, – это имя станет зацепкой для полиции.
И тогда уже Гриффин будет идти, спотыкаясь, со связанными руками.
А еще отец Гриффина. Что это за человек, если для него в порядке вещей, когда сын приезжает на угнанной машине? Вроде бы кто-то из мужчин назвал его Рэй? Нет, Рой, его звали Рой. По крайней мере так ей послышалось.
Шайен решила не говорить о себе ничего. Кто знает, может, какие-то из ее секретов у них получится использовать против нее. Взять, к примеру, слепоту. Большинство незрячих людей не полностью слепы, и Шайен – не исключение. Левым глазом она немножко видит, но Гриффин этого не знает.
То, что с ней произошло, в медицине называется «ударно-противоударная травма». Удар был в лоб, но повреждение пришлось на заднюю часть черепа.
Три года прошло, а Шайен до сих пор хранит в памяти обрывки разговоров врачей, обсуждавших ее состояние, стоя в палате. Помнит, как папа сидел на краю больничной кровати и плакал. В горле у Шайен была трубка, и говорить девушка не могла. Она вся была опутана ими: трубка в носу и по одной в каждой руке. Пока врачи обсуждали ее состояние, Шайен лежала с закрытыми глазами, притворяясь, что спит. «Повреждение затылочной доли». «Повреждение зрительного нерва». «Уничтожена система сосудов задней коры мозга».
Все это означало, что центральное зрение Шайен – другими словами, зрение, которое обеспечивает нормальное существование, – пропало. Большая часть периферического зрения также была утеряна. В распоряжении Шайен остался только один десятиградусный срез на левом глазу от того, что было ее прежним полем зрения. Теперь у Шайен была официально диагностированная слепота. У многих людей периферическое зрение тоже не работает, однако они об этом даже не знают – они видят предмет, только если тот находится прямо перед ними, а не сбоку. Теперь то, что обычный человек видит с двухсот футов[3 - Эквивалентно 60,96 метрам (прим. пер.).], Шайен может увидеть лишь с расстояния двадцати футов и только крошечный фрагмент.
Все, что она видит, это какая-то размытая цветная полоска с непонятными формами внутри, и обычно это мало чем помогает – только отвлекает. Чтобы рассмотреть какой-либо предмет, Шайен нужно, как бы странно это ни выглядело, повернуться боком к тому, что она хочет увидеть. Из попыток пользоваться этим кусочком зрения у девушки не выходило ничего путного, только голова болела. Часто она просто закрывала глаза или надевала темные очки – уже хотя бы потому, что так люди чувствовали себя гораздо уютнее при общении с ней. Никому не нравится разговаривать с человеком, который не может смотреть в глаза.
По мере того, как они продвигались по дому, звук шагов изменился. Теперь они шли по какому-то еще более тесному помещению. Кажется, коридор. Стало холоднее. Шайен чувствовала, как Гриффин шел рядом. Послышался скрип открывающейся двери. Парень легонько подтолкнул ее вперед. Когда они зашли внутрь, Гриффин положил руки на плечи Шайен и повернул лицом к себе.
– За тобой кровать, садись.
Кровать. Девушке стало как-то не по себе. Кажется, Гриффину тоже, потому что его голос звучал громче обычного: зрячие часто пытались говорить громче, когда обращались к ней.
– Можешь развязать мне руки? – Шайен постаралась сказать это слабым голосом несчастной бедняжки и усилила эффект беспомощно опущенными плечами. Пусть Гриффин думает о ней так.
При этом Шайен изо всех сил пыталась отогнать мысль, что она и есть маленькая, слабая бедняжка.
– Нет, – прозвучал короткий ответ, не допускающий возражений. – А теперь садись на кровать.
Девушка попятилась, пока не уперлась подколенными ямками в край матраса. Сев, Шайен услышала, как парень вышел из комнаты, но не успела опомниться, как он тут же вернулся. Пока Гриффин не прикоснулся к ее лодыжке, она не знала, что он уселся на пол у ее ног. От неожиданности девушка вскрикнула, но тут же смутилась из-за своей бурной реакции.
– Прости, – сказал парень, – но мне придется привязать тебя к кровати, чтобы ты не могла встать.
Шайен почувствовала, как вокруг ее лодыжки повязали узкую гладкую веревку.
– Я оставлю конец подлиннее, чтобы можно было прилечь, – объяснил Гриффин, заканчивая завязывать узел, а потом потянул за него. – Ну вот, теперь ты побудешь немного тут. И даже не пытайся пробраться во двор: Герцог сожрет тебя целиком.
«Значит, собаку зовут Герцог, – подумала девушка. – И здесь живут Гриффин, Герцог и Рой. А еще это какая-то глушь, где что-то пилят электропилой».
– Мистер, пожалуйста, можно мне стакан воды? – попросила она.
Да, вот так. Может, если называть Гриффина «мистер», парень решит, что она не знает, как его зовут. Для убедительности Шайен попыталась имитировать кашель, но фальшивые покашливания быстро перешли в неудержимый приступ настоящего кашля. Она кашляла без остановки, пока не заболели легкие. Затем Шайен услышала, как парень снова вышел, а потом торопливо вернулся обратно.
– Вот, – сказал он и, положив руку ей на затылок, наклонил стакан к губам. Большая часть воды пролилась Шайен на пуховик. Часть потекла по шее. Она сделала жадный глоток и, поперхнувшись, разбрызгала воду изо рта. Но немного все же попало в горло, которое засаднило от прикосновения холодной жидкости. Когда девушка попила, Гриффин неловко промокнул ее лицо намотанным на куртку шарфом.
– Тебе лучше лечь, – сказал он. Шайен услышала, как он поставил стакан. – Я приду попозже.
Дверь за Гриффином закрылась, шаги затихли в коридоре. Входную дверь открыли, потом закрыли. Сразу после этого девушка повернулась и встала с кровати. Из-за привязанной ноги Шайен не могла отойти от кровати дальше, чем на полметра. Но попыталась дотянуться свободной ногой до какого-нибудь предмета. Обернувшись, она попробовала нащупать хоть что-то пальцами рук. Согнувшись в талии, девушка буквально уткнулась в нечто, как ей показалось, напоминающее письменный стол.
Она даже не знала, что ищет и как сможет распознать найденное.
Шайен нужно было как-то изменить соотношение сил в свою пользу. Надежда была слабой, но хотелось найти что-то вроде перочинного ножа, телефона, ножниц. Сгодилась бы даже ручка. Ее можно спрятать, а потом всадить в кого-нибудь. На удивление, комната оказалась довольно прибранной и просторной, без лишних предметов. Хозяева дома непохожи на тех, кто обожает принимать гостей, но, может, это все же гостевая комната?
Единственный предмет, из которого можно было извлечь хоть какую-то пользу, стоял на столе. Шайен коснулась края предмета носом. Стакан! Подцепив подбородком, девушка пододвинула стакан поближе к краю. Потом повернулась и схватила связанными за спиной руками.
Целый, стакан не представлял никакой ценности. А если его разбить? Она ухватила верхний край пальцами правой руки. Недолго думая, девушка резко махнула рукой и, описав короткую дугу, ударила стаканом о прикроватную тумбочку.
Глава 8. Это меняет дело
Возвращаясь к сараю, Гриффин размышлял о том, что раньше ни одна девушка не переступала порога его комнаты, тем более не лежала на кровати.
А еще он думал о том, как это странно – смотреть на кого-то, зная, что человек тебя не видит. Ты можешь на него пялиться сколько душе угодно и не переживать, что это заметят. Хотя, если бы Шайен не сказала, что незрячая, возможно, Гриффин и не догадался бы. При разговоре с ней он не замечал ничего особенного. Ну, разве что правый глаз немного блуждал, а в остальном никаких отличий от обычных людей. Глаза у девушки были очень красивые, зрачок почти сливался с темной радужкой.
Думать о ее слепоте было проще, чем о том, что им теперь делать. Как бы Гриффину хотелось, чтобы жизнь была похожа на компьютерную программу, которые им показывали в школе: щелкаешь мышкой, и все возвращается к тому, что было пять минут назад – до того, как он заметил «Эскалейд» с оставленным внутри ключом. Но в его жизни все шло наперекосяк: он принимал одно скоропалительное решение за другим, и вот они, неутешительные последствия.
Гриффин закурил сигарету, которую ему пришлось вынуть изо рта по просьбе Шайен. По морозному воздуху несся звук включенного в сарае радио. Тиджею и Джимбо почему-то особенно нравилась передача, в которой ведущий постоянно поднимал темы про нелегалов, медицинские страховки и гомиков. Гриффина всегда веселило, как Тиджей и Джимбо, не соглашаясь в чем-то с ведущим, называли его «чертов натурал», хотя тот наверняка с удовольствием поразвлекся бы с каждым из них.
Под ногами у Гриффина хрустели мерзлые лужи. С минуты на минуту мог пойти снег. Ему нравилось, когда холодное белое покрывало ложилось на все вокруг и делало выступающие углы предметов мягче. Например, лежащий у них на дворе остов «Хонды» – без колес, дверей, с вытащенными сиденьями и магнитофоном, – покрытый снегом, вдруг превращался в прекрасную абстрактную скульптуру.
Отец загнал «Эскалейд» в сарай и до сих пор не отходил от автомобиля: осматривал изнутри и снаружи. Внедорожник был почти нетронутый: и двадцати пяти тысяч километров не наездил. Угнать такую тачку – чистая удача. Эта кража должна была показать, что Гриффин способен играть по-крупному… если бы не оказавшаяся на заднем сиденье Шайен. Очень существенное «если бы».
– Будешь менять VIN-код? – спросил Гриффин у Роя.
У каждой машины есть VIN – идентификационный номер, который нанесен на автомобиль в нескольких местах. Для машины это все равно что отпечатки пальцев для человека. Но всегда можно взять такой номер с какой-то битой тачки и нанести его на угнанную, то есть, по сути, заменить отпечатки ворованной на отпечатки какой-то не числящейся в угоне.
– Даже не знаю, – задумчиво приложив большой палец к губам, ответил Рой. – С такой машиной это слишком рискованно. Я думаю пока поменять таблички с госномерами и отогнать ее в лес, куда-нибудь подальше, в Вашингтон. Спрятать, и до весны тачку никто не найдет. Закинем наш старый мопед в багажник, а потом отмоем, поставим прежние номера и вернемся на мопеде обратно.
– Но мы легко можем получить за нее пятнадцать штук, – запротестовал Гриффин.
– Мы легко можем получить пятнадцать лет, – едва сдерживая злобу, парировал Рой. – В Орегоне это минималка за похищение человека, и никаких апелляций. Если выяснится, что мы к этому причастны – все, мы встряли. – Как и ожидал Гриффин, Рой разозлился не на шутку.
Проклятье, Гриффин, чем ты думал, когда тащил ее с собой?
Они уже давно жили по ту сторону закона, но обычно их правонарушения касались хищений имущества. Народ, живущий в округе, наверняка знал, что Рой держит подозрительную автомастерскую. Но люди не задавали лишних вопросов ни про то, почему его небольшого автосервиса нет в желтых страницах, ни про отсутствие вывески, ни про то, почему он не берет клиентов с улицы – только по рекомендации.
– Слушай, девчонка нас даже не видит, – начал оправдываться Гриффин. – А значит, не знает, как мы выглядим. Наших имен она тоже не знает и понятия не имеет, кто мы такие. Давай оставим машину и сменим госномера и VIN-коды. А девчонку я сегодня ночью вывезу подальше и скажу, чтобы убиралась. Пока ее найдут, я буду уже далеко.
Но Рой уже отвернулся от Гриффина. Он поднял руку вверх, и, прищурив один глаз, прислушивался к тому, что говорили по радио.
– «Сегодня в дневном выпуске новостей, – раздался голос диктора. – Полиция расследует дерзкое похищение шестнадцатилетней дочери президента “Найк”. Преступление произошло сегодня в десять утра возле торгового центра “Вудлендс Экспириенс”».
«Дочь президента «Найк»?» – изумленно подумал Гриффин.
Начинавшая как фирма по изготовлению кроссовок для бега, «Найк» к тому моменту значительно преуспела в производстве одежды и обуви для занятий всеми видами спорта, их вещи покупали все, кому нравилось одеваться в спортивном стиле.
Рой включил радиоприемник погромче. Они с Гриффином молча слушали рекламные объявления: одно об услугах адвокатской конторы, другое – о стейк-ресторане «Бургервиль».
Затем женский голос вернулся к новостям и без запинки выдал:
– «Полиция сообщает, что шестнадцатилетняя Шайен Уайлдер, дочь президента компании «Найк» Ника Уайлдера, была похищена сегодня в одиннадцатом часу у торгового центра «Вудлендс Экспириенс». Несколько минут назад отец девушки дал интервью журналистам».
Послышался хорошо поставленный мужской голос, в котором ощущалась усталость:
– «Моя дочь… слепая. Ее мать погибла три года назад в той же аварии, в которой Шайен потеряла зрение. Кроме того, девочка очень больна. Как раз этим утром она ездила на прием к врачу, и на обратном пути была похищена. Без необходимого лечения моя дочь может умереть».
Снова ворвался голос диктора. Женщина на одном дыхании выпалила:
