скачать книгу бесплатно
До секса дело не дошло – я вырубился.
День 16-й
Без согласования со мной Анна перенесла тренировку по дайвингу на утро.
Вин распорядился, чтобы мы надели гидрокостюмы и все прибамбасы – баллоны, грузовые пояса и остальное – и опустились на колени в глубоком конце бассейна. В такой позе мы должны были снять с себя все оснащение, включая маски, задержать дыхание, а затем снова все надеть. После этого Вин сказал, что я не проработал методичку и должен активизироваться.
– А почему, собственно, ты не вызубрил материал? – потребовала ответа Анна.
– Все мое время заняло свидание с абразивной лентой.
По дороге домой у меня запершило в горле, – похоже, начиналась простуда.
– Только не вздумай сказать, что у тебя начинается простуда, – предупредила Анна. – Как только человек говорит, что разболелся, он позволяет себе разболеться.
У нее задребезжал телефон, и она ответила по громкой связи: из Форт-Уорта звонил ее заказчик, некий Рикардо. Сыпал шуточками насчет размножения трафаретной печатью; Анна, сворачивая на мою подъездную дорожку, смеялась. До окончания разговора из машины выходить не стала. Я прошел в дом.
– Придется нам слетать в Форт-Уорт, – объявила она, появившись наконец в кухне, где я варил куриный суп с лапшой из пакетика.
– Зачем? – удивился я.
– Мне нужно сделать презентацию, иначе такого клиента не удержать. Между прочим, это не суп, а бочка хлористого натрия.
– Я позволяю себе разболеться. Суп в таких случаях помогает.
– Это дерьмо тебя убьет.
– Мне обязательно лететь с тобой в Форт-Уорт?
– А почему бы не проветриться? Ты же ничем не занят. Переночуем в городе, осмотрим достопримечательности.
– В Форт-Уорте?
– Организуем себе приключение.
– У меня из носа течет, голова гудит, как улей.
– Чтобы это прекратилось, нужно прекратить подобные разговоры, – сказала она.
В ответ я чихнул, зашелся кашлем и высморкался в бумажный носовой платок. Анна только покачала головой.
День 17-й
Вот список достопримечательностей, которые я осмотрел в Форт-Уорте.
Гигантский аэропорт. Народищу столько, что можно заподозрить коллапс техасской экономики и массовое бегство населения.
Зал получения багажа. В стадии строительства; царство хаоса и кулачных боев. У Анны было сдано в багаж три чемодана; из желоба они вылетели в числе последних.
Автобус. Весь разукрашен огромными надписями: «Пони-кар», «Пони-кар», «Пони-кар». «Пони-кар» – это новая возможность для путешественников, конкуренция всяким «Уберам» и пунктам проката автомобилей. У Анны был с собой бесплатный проездной билет выходного дня – откуда он взялся, ума не приложу. Автобус довез нас до парковки, забитой микролитражками все с тем же логотипом «Пони-кар». У меня нет ни малейшего представления, где их производят, но рассчитаны они на дистрофиков. Нам пришлось втиснуться со всеми чемоданами в автомобиль, способный вместить, помимо нас, хорошо если треть нашего багажа.
Отель «Сан-гарден», обслуживающий аэропорты Далласа и Форт-Уорта. Даже не отель, а ориентированный на приезжих специалистов скромного достатка конгломерат спартанских комнатенок и автоматов по продаже всякой всячины. Оказавшись в нашей клетушке, я сразу прилег. Не прекращая беседовать по мобильному с Рикардо, Анна стала переодеваться в деловой костюм. Она помахала мне на прощанье и с чемоданом на колесиках выскользнула в коридор.
В сумеречном простудном состоянии я даже не смог включить телевизор. Кабельная система выдавала незнакомое меню. Мне был доступен только канал отеля «Сан-гарден», который демонстрировал красоты и чудеса сети «Сан-гарден» по всему миру. Ждал своего открытия новый отель во Франкфурте. Как работает телефонная связь, я тоже не разобрался. Мне отвечало все то же Главное Голосовое Меню. Проголодавшись, я потащился вниз, в так называемое лобби, купить хоть что-нибудь в автомате.
Автоматы стояли в отдельной каморке, где также предлагался небольшой шведский стол: тазики с яблоками и дозаторы с хлопьями для завтрака. Я взял понемногу того и другого. В одном из автоматов продавались ломтики пиццы, в другом – товары в дорогу, включая средства от простуды. С четвертой попытки скормив автомату жеваную двадцатидолларовую купюру, я приобрел незнакомые капсулы, таблетки, несколько одноразовых доз микстуры и какое-то снадобье во флакончике с надписью «Буст-бластер!» – якобы с мегадозами антиоксидантов, энзимов и прочих полезных веществ, получаемых из швейцарской свеклы и рыбы.
Вернувшись в номер, приготовил коктейль из двух доз каждого средства; повозился, конечно, с защитной пленкой и недоступными для детей колпачками, но зато «Буст-бластер!» откупорил с одного тыка.
День 18-й
Проснулся – и не понял, где нахожусь. Услышал, как в душе хлещет вода. Увидел из-под двери полоску света, а на прикроватной тумбочке – стопку учебников. Дверь санузла распахнулась, выпустив освещенное облако пара.
– Живой! – Анна, голая, растиралась полотенцем. Она уже вернулась с пробежки.
– Разве?
Простуда не отступала. Ничуть. Зато к ней добавилось кое-что новенькое: меня стало подташнивать.
– Ты все это заглотил? – Анна махнула рукой в сторону журнального столика, заваленного остатками моего самолечения.
– Но не выздоровел, – слабо пролепетал я в свою защиту.
– Когда человек говорит, что не выздоровел, он не позволяет себе выздороветь.
– Мне настолько паршиво, что твоя логика приобретает смысл.
– Ты все пропустил, котик. Вчера вечером мы ходили в мексиканский ресторан натуральных продуктов. Отмечали день рождения Рикардо. Нас было сорок человек на одну пиньяту[14 - Пиньята – популярная мексиканская забава для детей и для взрослых: подвесная игрушка, которую предлагается сбить общими усилиями, чтобы добраться до спрятанных внутри конфет и мелких сувениров.]. Потом отправились на автодром – кататься на миниатюрном хот-роде. Я тебе и звонила, и эсэмэски отправляла – ноль внимания.
Хватаю телефон. Между шестью часами вечера и половиной второго ночи звонки и сообщения от AnnaGraphicControl поступили в общей сложности тридцать три раза.
Анна уже одевалась.
– Давай-ка, собирайся. Пора освобождать номер и ехать к Рикардо в офис на деловую встречу. А прямо оттуда – в аэропорт.
Анна отогнала «Пони-кар» в индустриальный парк где-то в Форт-Уорте, штат Техас. Чуть живой, я сидел в приемной, постоянно сморкался и пробовал сосредоточиться на книге, закачанной в читалку «Кобо диджитал ридер», но в голове был туман. Нашел в телефоне игрушку под названием «101», где нужно отвечать на вопросы с множественными вариантами ответов. Выбор делался между «верно» и «неверно». Президент Вудро Вильсон в Белом доме печатал на машинке. Верно! Отстукивал речь на машинке «Хэммонд тайп-о-матик», надеясь выстучать для себя поддержку в войне.
От долгого сидения меня потянуло на свежий воздух, и я нога за ногу поплелся гулять по индустриальному парку. Все здания выглядели совершенно одинаково, и я заблудился. Обратную дорогу нашел лишь благодаря тому, что чудом заметил «Пони-кар», оказавшийся нашим.
Анна вся извелась, ожидая меня у своих заказчиков.
– Где ты был?
– Осматривал достопримечательности, – ответил я.
Она представила меня Рикардо и еще тринадцати спецам по учебникам. Я никому не подал руки. Поймите, у меня же была простуда.
Возврат «Пони-кара», как нам и обещали, не потребовал никаких усилий, но бесплатный автобус до нашего терминала как сквозь землю провалился. Чтобы успеть на самолет, мы с Анной пустились бежать через весь аэропорт ДФУ, как герои фильма – то ли чокнутые любовники на отдыхе, то ли федеральные агенты в преддверии теракта. На самолет мы успели, но мест рядом уже не было. Анна сидела впереди, я в хвосте. Заложенные уши нестерпимо разболелись при взлете и еще сильнее – при снижении.
По дороге к моему дому Анна забежала в винный магазин купить фляжку бренди. Заставила меня сделать изрядный глоток, уложила в постель, поправила подушку и чмокнула в лоб.
Дни 19-й и 20-й
Говоря попросту, я расклеился; помогали мне только покой и обильное питье – самые верные средства от простуды со времен первобытного человека.
Впрочем, у Анны были свои соображения. Она задалась целью меня вылечить, причем не постепенно, а в ускоренном режиме. Два дня подряд усаживала меня нагишом на стул, заставляла погрузить ступни в лохань с холодной водой и подсоединяла мне к рукам и ногам нечто вроде аппарата для ЭКГ, предварительно потребовав, чтобы я снял с себя все металлические предметы (которых на мне не было), а потом щелкала тумблером. Я ничего не чувствовал.
Но с течением времени вода, объявшая мои ноги, мутнела, потом бурела и под конец начинала густеть, приобретая вид адски неаппетитного желе. Эта субстанция оказалась такой густой, что мои босые ноги увязали в ней, как в болоте. А запах!
– Из тебя выходят вредные шлаки, – пояснила Анна, выливая эту гущу в унитаз.
– Через пятки? – удивился я.
– Да. Это доказано. Из-за неправильного питания в организме скапливаются яды и жиры. Такая ножная ванна вытягивает их через стопы.
– Теперь-то я могу полежать?
– Пока я не позову тебя в паровой душ.
– У меня нет парового душа.
– Нет – так будет.
При помощи включенного на полную мощность переносного парогенератора и выгородки из пластиковых занавесок Анна соорудила паровой душ. Я сел на низкую табуретку, чтобы обильно пропотеть и выпить три баллона какого-то бледного чая. Чаепитие продвигалось малой скоростью, так как этот чай, судя по вкусу, набрали из сточной канавы, а человеческий мочевой пузырь способен принять лишь ограниченное количество сточных вод.
Мне доставили велосипедный тренажер. Под контролем Анны я каждые полтора часа крутил педали в течение ровно двенадцати минут; ручьями катившийся с меня пот свидетельствовал о подскоке температуры тела.
– За счет этого из организма выводится слизь и прочая гадость, – сказала Анна.
На завтрак, обед и ужин я получал миску водянистого тушеного месива с кусками свеклы и сельдерея.
Сверяясь со своим планшетом, она заставляла меня по часу выполнять медленные растяжки; я должен был в точности повторять все движения видео-инструктора.
Анна включила в сеть такую штуковину размером с кусок мыла, которая жужжала и вибрировала, – какое-то доморощенное устройство с надписью русскими буквами на коробочке. Мне пришлось нагишом лечь на пол, чтобы Анна смогла растереть мне все тело этой штуковиной сзади и спереди. На разные части тела эта большевистская машинка реагировала по-разному.
– Браво, котик! – похвалила Анна. – Мы почти у цели.
Я тайком от нее наглотался найквила и сжевал несколько пастилок судафеда, дополз до кровати и забылся в объятиях Морфея.
День 21-й
Наутро мне стало лучше. Постель была насквозь мокрой, хоть отжимай.
Анна скотчем приклеила к моей кофеварке записку.
Оставила тебя безмятежно спящим. Мне нравится, когда ты такой. В холодильнике бульон, который придаст тебе сил. Утром пить холодным, в обед – горячим. Поупражняйся на тренажере 2 раза в первой половине дня и сделай растяжку, пройдя по ссылке, отправленной тебе на мейл. А пока будешь прогреваться, выпей три бутылки воды! Нужно вывести из организма натрий! А.
Предоставленный самому себе, я наслаждался домашним одиночеством, а потому тут же выбросил из головы эти указания. Сделал кофе с горячим молоком. Прочел настоящую, бумажную «Таймс», а не онлайн-версию, за которую агитировала Анна на том основании, что газетная бумага, сколько ее ни перерабатывай, – это преступление против окружающей среды. Порадовал себя сытным завтраком: яичница с жареными ломтиками лингвики (это такая португальская колбаса), банан, печенье с клубничной прослойкой, сок папайи из тетрапака и глубокая тарелка сухих шоколадных шариков.
На растяжку я забил, равно как и на неподвижный велосипед, и на пластиковый хаммам. По ссылке не прошел, а без инструктора какая же растяжка? Все утро я посвятил стирке: набралось четыре загруза, включая постельное белье. Ставил сборные диски и подпевал. Не подчинялся командам Анны и от этого блажествовал. Что может быть лучше?
А это значит, что я ответил на вопрос, заданный мне Анной две недели назад: нет. Ей не подходит такой мужчина.
Когда она позвонила справиться о моем самочувствии, я признался, что пренебрег ее указаниями. А потом добавил, что, по собственным ощущениям, выздоровел, отдохнул, пришел в себя и, хотя она все это время проявляла себя замечательно, я, как форменный остолоп, бла-бла-бла, бла-бла-бла…
Подобрать нужные слова я не успел – Анна меня опередила:
– Мне не подходит такой мужчина, котик.
В ее голосе не было ни намека на злость, осуждение или расстройство. Она просто констатировала факт – я бы так не смог.
– Это же ясно, – коротко усмехнулась Анна. – Я тебя подавляла. И со временем задавила бы совсем.
– И до каких пор ты собиралась держать меня на крючке? – спросил я.
– До утра пятницы, и если бы ты сам не завел разговор, пришлось бы это сделать мне.
– Почему именно до утра пятницы?
– Да потому что в пятницу вечером я возвращаюсь в Форт-Уорт. Мы с Рикардо отправляемся в полет на воздушном шаре.
Какая-то часть моего мужского самолюбия тут же пожелала, чтобы этот крендель, Рикардо, тоже ей не подошел.
Так и получилось. Никаких объяснений от Анны не последовало.
Сертификат аквалангиста, заметьте, я все же получил. Мы с Анной вместе с десятком других дайверов под руководством Вина вышли на катере в бурую от водорослей прибрежную акваторию. Подышали под водой, проплыли сквозь высоченный лес морской растительности. У меня осталось бесподобное фото: мы с Анной в гидрокостюмах сразу после экзамена сидим в обнимку на катере, замерзшие, с мокрыми лицами, и широко улыбаемся в камеру.
А на следующей неделе нас ждет Антарктида. Чтобы закупить все необходимое, Анна устроила нам большой поход по магазинам. Особое внимание она уделила Эм-Дэшу, проверяя, достаточно ли у него теплых вещей. Его никогда еще не заносило в такие холодные края, где выживают одни пингвины да крабоеды.
– Встречай нас, Южный полярный круг, – провозгласил я, обрядившись в зеленую парку и водонепроницаемые штаны.
Анна рассмеялась.
Летим (с пересадкой в Лиме) до чилийского города Пунта-Аренас, там садимся на пароход и отчаливаем от берегов Южной Америки; первая стоянка – в порту Локруа, где находится старая полярная станция. Говорят, в проливе Дрейка часто штормит. Но при наличии паруса, штурвала, компаса и хороших судовых часов наш корабль непременно выйдет в море курсом на B15К и приключения.
Сочельник 1953-го
Вирджил Бьюэл закрыл магазин уже под вечер, когда сыпал легкий снежок. Гололедица усиливалась, ехать пришлось медленно, но, если у тебя «плимут» с автоматической двухступенчатой коробкой передач «Пауэр-флайт», такое вождение не причиняет никаких неудобств. Педали сцепления нет, установлена противооткатная система – настоящее чудо инженерной мысли. Вылететь с обледеневшей дороги и увязнуть в снегу было бы сегодня полной катастрофой: в багажнике «плимута» хранились все сокровища, заказанные детьми Санта-Клаусу едва ли не месяц назад и ожидаемые после полуночи. Через считаные часы подарки должны были оказаться под елкой, а начни он перетаскивать их из багажника увязшей в сугробе машины в кабину тягача, рождественский вечер пошел бы насмарку.
Дорога домой, понятное дело, затягивалась, но это еще полбеды. Вирджил терпеть не мог холодов. Двухступенчатая коробка передач – дело хорошее, однако он частенько прохаживался в адрес конструкторов «плимута», не потрудившихся обеспечить хоть сколько-нибудь стоящий обогрев салона. Когда Вирджил наконец добрался домой и желтые огни фар заиграли на стекле заднего крыльца, а колеса с шуршанием остановились на гравийной дорожке, его уже слегка знобило. С преувеличенной осторожностью, чтобы не поскользнуться, как случалось не раз, он прошагал по тропинке к дому и довольно резво для уставшего после работы человека взбежал на крыльцо.
Потопав ногами в галошах и развесив верхнюю одежду, Вирджил начал согреваться от тепла, поступающего сквозь решетки снизу, из подвала. После покупки этого дома он своими руками установил литую печь, довольно большую для скромных размеров жилища. А кроме того, приобрел зверский промышленный водогрей, бесперебойно поставлявший божественную влагу, чтобы дети могли вволю плескаться в ванне, а сам Вирджил – не торопясь мыться под душем. Такой комфорт обходился недешево, да и печка за зиму съедала не менее семи кубов поленьев.
В гостиной горел камин. Вирджил научил Дейви, как правильно разводить огонь: укладывать поленья не пирамидкой, а в виде бревенчатого домика с растопкой внутри. Теперь Дейви считал поддержание огня в камине своей священной обязанностью. С наступлением ноябрьских морозов дом Бьюэлов становился самым теплым во всей округе.
– Пап! – выбежал из кухни Дейви. – Наш план сработал. Джилл всему поверила.
– Отличная новость, дружище. – Вирджил пожал сыну руку секретным способом, известным только им двоим.
