скачать книгу бесплатно
– Не отказался бы, – признался он.
И они отправились в «Макдоналдс», расположенный в нескольких кварталах от кинотеатра, – вероятно, единственное место в городе, где можно было поесть в такое позднее время. Выбираясь из машины, Маргарет схватила пакет «Бартлби», лежавший на сиденье между ними.
– Хочу посмотреть, что за книга лишила меня времени для сегодняшней учебы, – сказала она.
– Может, лучше сначала поешь, а потом уже посмотришь? – предложил Гарри. – Там довольно мерзкие картинки.
Он попросил занять для них место, а сам отправился делать заказ. Маргарет села на диванчик у окна, достала из пакета книгу и положила ее на стол. «Видения Ктулху: иллюстрации, вдохновленные творчеством Г.Ф. Лавкрафта». На обложке было изображено огромное существо жуткого вида, относительно человекообразное, с толстыми мускулистыми зелеными руками и ногами, на конце которых торчали когти вместо пальцев. На плечах монстра располагалась не голова, а кошмарный кальмар со множеством выпуклых глаз и щупалец, свисавших поверх груди и гигантского круглого живота. Из спины выступала пара острых, но каких-то хрупких на вид крыльев, и Маргарет удивилась, как такое тучное существо может летать.
– Надеюсь, эта дрянь не отбила у тебя аппетит?
Гарри уже стоял рядом с ней с подносом, наполненным бургерами, картошкой фри и газировкой.
Маргарет постучала пальцем по обложке книги.
– Это Кутулху? – спросила она, и по его ухмылке поняла, что ошиблась.
– Да, в исполнении одного художника, – ответил он. – И произносится «Ктул-ху».
Маргарет пододвинула книгу к себе, чтобы освободить место для еды.
– Совсем не ужасный. Просто мерзкий, как отвратительная версия толстого Будды из китайского ресторанчика.
Гарри рассмеялся и наклонил голову, чтобы получше рассмотреть.
– Да, чем-то похож.
– А он должен быть страшным?
Он сел напротив нее.
– В этой истории он страшный. Но, возможно, это одна из тех вещей, которые очень трудно визуализировать – лучше подключить собственное воображение.
Она открыла книгу и перелистнула несколько страниц наугад. На развороте обнаружилось изображение еще одного монстра – в этот раз более неопределенного и аморфного: сплошная масса плоти с четырьмя черными глазами, сияющим ртом, похожим на вульву, усеянную острыми зубами, и массой щупалец, извивающихся из спины. Существо плыло среди звезд, подавляя своими размерами маленькую планету, изображенную на переднем плане.
– А это кто? – спросила она.
– Азатот, – ответил Гарри, разворачивая свой чизбургер.
Маргарет неохотно закрыла книгу и положила ее на сиденье рядом с собой. Затем вытащила картофельную соломку из одного из маленьких засаленных пакетиков, лежавших на подносе.
– Значит, все картинки в этой книге нарисованы по рассказам этого самого Лавкрафта?
Гарри кивнул и откусил от чизбургера.
– Какая толстая… – продолжила она. – Должно быть, он придумал очень много монстров.
Гарри прикрыл рот рукой и ответил, не прожевав до конца:
– Целую кучу. И все они связаны между собой.
– Они, что, родственники? Как семья?
Гарри проглотил еду и запил ее газировкой.
– Некоторые. Но я имел в виду, что все они существуют в общем мире. Вроде тех фильмов, в которых Дракула встречает Франкенштейна.
Маргарет пожала плечами.
– Я видела тот, в котором Эбботт и Костелло[7 - Эбботт и Костелло – американский комедийный дуэт в составе Бада Эбботта (1895–1974) и Лу Костелло (1906–1959), много выступавший на радио и телевидении в 1940-х и 1950-х годах.] встретили Человека-волка.
– В основе – та же идея. Все они делят между собой пространство, дышат одним и тем же воздухом. Точно так же как, например, в книгах Уильяма Фолкнера почти все события происходят в одном и том же округе.
– На занятиях по английскому ты такие же сравнения приводишь?
– Уже нет, – ответил он. – Моя учеба закончилась.
– Профессора такое не одобряли? – спросила она.
Он хотел что-то ответить, но потом передумал и засунул в рот картошку.
4
Вернувшись к дому миссис Джонсон незадолго до полуночи, они некоторое время сидели в машине, пытаясь придумать, что еще сказать друг другу.
– Что ж, – нарушил наконец молчание Гарри, – спасибо за кино.
– А тебе спасибо за покупку дорогой книги, – ответила Маргарет. – Наш магазин ценит деловых людей.
Она рассмеялась собственной шутке, но смех прозвучал слишком резко и громко.
Гарри смотрел прямо перед собой, сжав губы с левой стороны лица.
– Увидимся в магазине?
– Спокойной ночи, Гарри, – ответила Маргарет, после чего скользнула по сиденью и поцеловала его в щеку. Кожа оказалась жесткой, со свеженаросшей щетиной.
Она вылезла из машины и пошла по дорожке, пытаясь решить для себя, стоит ли радоваться тому, что он не стал к ней приставать. Впрочем, довольно скоро ход ее мыслей прервался привычным учебным стрессом – задание по американской литературе еще даже не начато, а химические уравнения застряли в вычислительном чистилище.
– Эй!
Она обернулась и увидела бегущего к ней Гарри с чем-то непонятным в руке. Он остановился в одном шаге от нее и протянул маленькую книжку в мягкой обложке с растрескавшимся корешком: «Склеп» и другие рассказы Г.Ф. Лавкрафта». Книга была черного цвета с белым шрифтом, и картинка на ней изображала человеческий лоб, расколотый посередине. Из того места, где должен был быть мозг, во все стороны разбегались красные клопы[8 - Единственное подходящее под это описание издание данного сборника в действительности вышло позже, в 1975 году, в издательстве Ballantine Books, однако вместо клопов там были изображены летучие мыши (также красного цвета). Сюрреалистично-жуткие человеческие лица крупным планом были фишкой Джона Холмса (1935–2011), автора обложек данной серии.].
– Можешь попробовать почитать эту, – сказал Гарри. – Мама подарила мне ее на тринадцатый день рождения.
Маргарет взяла книгу.
– Ладно…
Она не успела договорить фразу, поскольку Гарри вдруг шагнул вперед, схватил ее лицо и закрыл рот поцелуем. И оторвался прежде, чем Маргарет успела сообразить, что происходит. Он бегом вернулся к своей машине, а она осталась на месте в полном ошеломлении – наедине с лестницей, ключами, дверью и мыслями о том, что надо было заказать гамбургер без лука.
5
Маргарет не спала всю ночь, читая «Склеп» – словно в книге, наполненной гениями, безумцами и почти неописуемыми ужасами, содержался ключ к загадке поведения странного юного бездельника, с которым она разделила краткий луковый поцелуй.
Книга нисколько не помогла. Гарри ничуть не напоминал ни безумца, ни чудовище, ни, без обид, гения. Все, что она успела о нем понять, – это то, что у него был вкус к мрачной, но необычайно сухой и вымученной прозе. Лавкрафт ей показался почти нечитаемым. Во всех историях вроде бы присутствовали персонажи, поскольку на страницах назывались какие-то люди по именам, но они не росли в психологическом плане, не менялись и не участвовали в каком-то осмысленном человеческом общении. Всякий раз, когда они открывали рот, их слова звучали как цитаты из антропоморфизованных учебников из альтернативных измерений. В большинстве историй повествовалось о единственном выжившем, рассказывавшем историю исследования неких древних руин, который сходил с ума после того, как понимал, что руины эти построены (или до сих пор заселены) неким первобытным ужасом. Это был цветастый язык прилагательных, весьма далекий от того жуткого кошмара, которым были наполнены иллюстрации «Видений Ктулху».
С другой стороны, многие истории внушали убедительное ощущение мрачного откровения и постепенного осознания того, что уютный «реальный мир», заселенный людьми, – не более чем легкая занавеска, которая в любой момент может раздвинуться и обнажить бездну ужасов, скрывающуюся за ней. Это была своего рода противоположность Моисею с его горящим кустом[9 - Согласно Книге Исхода, основатель иудаизма Моисей получал прямые указания от Бога из горящего, но несгорающего кустарника (Неопалимой купины).] или приключениям апостола Павла на пути в Дамаск[10 - Апостол Павел, до крещения носивший имя Савл, был воинствующим фарисеем, активно участвовавшим в преследовании первых христиан. Как повествует книга «Деяния святых апостолов», на пути в Дамаск он неожиданным образом услышал неведомый голос «Савл! Савл! Что ты гонишь меня?» и на три дня ослеп. В Дамаске его исцелил христианин Анания, после чего Савл крестился.]. Но с той же самой идеей в основе, какая была в религии: о том, что мир, в котором мы живем, – на самом деле не настоящий, а искаженный.
Обуреваемая этими мыслями, Маргарет явилась на следующее утро на занятия по «Западной культуре», слегка пошатываясь от бессонной ночи. Она даже не сразу заметила приближение Пирса Ломбарда, севшего рядом с ней.
– О, ты снова со мной разговариваешь? – насмешливо спросила она.
Он вздохнул, слегка раздув ноздри.
– Возможно, я слишком остро отреагировал, признаю. Но то, что ты сделала…
Она откинулась на спинку стула и подняла брови. Как интересно.
Опомнившись, Пирс приложил руку ко лбу.
– Я просто пытаюсь извиниться…
Он наморщил лоб, и Маргарет почему-то показалось, что она где-то такое уже видела.
– У тебя здорово получается. Я впечатлена.
– Могу я пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером? Я хочу по-настоящему, по-взрослому поговорить. Пожалуйста…
Впервые почти за неделю Маргарет почувствовала, как голос матери неприятно завибрировал у основания ее черепа. Слово «замужество» загорелось перед мысленным взором, как яркое клеймо. Но сегодня она слишком устала, чтобы говорить «нет».
Он повел ее в самый дорогой ресторан Серси под названием «У капитана Билла», стены и потолки которого были украшены старыми рыболовными сетями и гарпунами. Подавали там жаркое из креветок, омаров и говядины. Пирс предложил ей ни в чем себе не отказывать и первым заказал омара, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений. Маргарет ограничилась салатом. Она никогда не ела омаров. Вся эта грязная возня – с нагрудными салфетками, избытком жижи, треснувшими панцирями и крошечными кусочками мяса внутри паукообразных лап – вызывала у нее лишь отвращение. С таким же успехом мать с отцом, любившие это блюдо, могли поедать гигантских красных жуков. Эта мысль напомнила ей об обложке «Склепа», и она еще раз порадовалась, что заказала только салат.
Она доела его раньше, чем Пирс закончил колоть, ковырять, макать и чавкать. Его лоб блестел даже в приглушенном свете ресторана, и она задумалась – а не лысеет ли он уже? К тому же как можно настолько обильно потеть над одним омаром? Наверное, это не очень хороший признак.
Когда официант принес счет, Пирс положил его на середину стола и вытащил бумажник из кармана пиджака. Переведя взгляд со счета на Пирса, она заметила, что он внимательно наблюдает за ней, очевидно желая удостовериться, что она увидела общую сумму. Потом, сделав простодушный вид, Пирс бросил на стол несколько банкнот и небрежно разрешил официанту оставить сдачу себе.
«Он старается, как умеет», – упрекнула себя Маргарет.
После ужина (и горсти бесплатных мятных леденцов) они поехали на стоянку возле городского парка. Стояла ясная звездная ночь. Созвездия напомнили Маргарет Азатота из «Видений Ктулху» – вагинообразного монстра, перемещающегося по небу с помощью щупалец. Она сонно гадала о том, что сейчас делает Гарри, и жалела, что не поспала перед свиданием хотя бы часок.
Она даже слегка задремала, когда Пирс произнес:
– Тебе не обязательно сидеть так далеко.
Он хлопнул по сиденью рядом с собой, и Маргарет от неожиданности вздрогнула. Она придвинулась поближе. Он обнял ее, и она заставила себя прижаться к нему всем телом. Не так уж и противно. В этом было даже что-то успокаивающее. Человеческое.
– Ты еще сердишься на меня? – спросил он.
– Нет.
– Я бы понял, если бы ты сердилась. Я повел себя как настоящий болван.
– Все в порядке, – ответила Маргарет и похлопала его по груди.
Честно говоря, на самом деле она поняла, что ей все равно.
Пирс глубоко вздохнул.
– Правда в том, что я испугался, когда ты… сделала то, что сделала. Мы встречались так мало, и это случилось так скоро. Я не справился с собой, как положено мужчине. Вместо этого я убежал, словно маленький мальчик, и спрятался от тебя. Я спросил у Господа: «Зачем она это сделала? Она же хорошая девочка?» И Бог ответил мне: «Потому что она тебя любит!»
Маргарет напряглась.
– И часто ты разговариваешь с Богом?
Она никогда не молилась за пределами церкви или вне трапезы с другими христианами, но даже тогда лишь склоняла голову, закрывала глаза и говорила «аминь» в нужных местах. Во время молитвы ее мысли всегда где-то блуждали. И ей казалось, что точно так же ведут себя все, хоть и не говорят об этом вслух.
– Каждый день с утра до вечера, – ответил он. – Как бы то ни было, я хочу сказать, что Бог объяснил мне, что ты меня любишь и что я тоже тебя люблю. Потому я и убежал, так как не был готов себе в этом признаться. – Он поерзал на сиденье и посмотрел на нее сверху вниз. В лунном сиянии его лоб ослепительно сиял, и на нем вздулась венка. Она что – дергается? Все ли с ним в порядке? – Я люблю тебя, Маргарет. Я понимаю, что это слишком быстро, но мои родители всегда говорили: когда знаешь – просто знаешь. Если ты готова к серьезным отношениям, то я тоже готов. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне в гости на День благодарения. Я хочу познакомить тебя со своей семьей.
Маргарет резко выпрямилась на сиденье. Пирс улыбнулся ей с какой-то великодушной благожелательностью, напомнившей ей улыбку отца в рождественское утро. Так смотрит человек, который приготовил для тебя дорогой подарок.
– Но это… слишком серьезный шаг, – пробормотала она.
– Я люблю тебя, Маргарет, – повторил он. Затем наклонился и поцеловал.
Она позволила ему опрокинуть себя на сиденье и улечься на нее сверху. Она приняла его поцелуи и неуклюжие движения рук. Но когда он стал покусывать ее за ухо и шею, она заметила за окном какое-то движение. Она резко повернулась, чтобы получше рассмотреть, но странное нечто исчезло. Тогда она попыталась вернуться к поцелуям и даже прикоснулась к лицу Пирса. Более того, поцеловала его сама, позволив ему засунуть в ее рот язык, показавшийся ей жирным скользким слизнем. Она открыла глаза и увидела, что, когда он страстно двигался на ее почти пассивном теле, жилка на его лбу действительно пульсировала. Подняв голову, она отвернулась от него и снова заметила что-то снаружи – в этот раз со своей стороны машины. Там стояла крупная фигура с широкими сгорбленными плечами и двумя глазами, сверкавшими оранжевым светом сквозь стекло.
Маргарет охватила паника. Она приглушенно взвизгнула и, положив руки на плечи Пирса, принялась отталкивать его от себя. Она попыталась вытащить мужской язык из своего рта, чтобы предупредить его, но Пирс только застонал и стал теребить ее еще сильнее. Вена на голове вытянулась поперек лба, разделив его на два лоскута бледной потной кожи. Она стала извиваться в попытке высвободиться. Что-то зашевелилось под кожей его лба, вена дважды вздрогнула, а потом взорвалась.
Голова Пирса раскололась на две половинки, как арбуз, и сотни крошечных красных насекомых выплеснулись на ее лицо, волосы и стали затекать в пространство между платьем и плотью. Тысячи крошечных ног защекотали ее кожу в попытке вырваться на волю. Она оттолкнула Пирса от себя и попятилась назад, хлопая себя по телу. Она должна их снять, она должна выйти из машины, она умрет, если останется здесь…
Маргарет ухватилась за ручку двери позади себя и потянула. Дверь распахнулась, и она вывалилась наружу. Пирс пополз к ней через сиденье, она попыталась встать и отойти, чтобы не видеть его лица, не видеть, как пауки впиваются в его глаза, заполняют ноздри и лезут в рот, чтобы сожрать его изнутри… но она слишком устала от ночного марафона чтения, слишком запыхалась от криков и двигалась слишком медленно. Когда его лицо вновь появилось в лунном свете, ей ничего не оставалось, кроме как на него взглянуть.
Он вспотел, казался немного взволнованным и покрасневшим от прерванного возбуждения (но, возможно, и от тревоги), однако в остальном все было в порядке. Вена исчезла, и восковой лоб вновь стал гладким и плоским.
– В чем дело? – спросил он.
Он вышел из машины и опустился перед ней на колени.
Она моргнула несколько раз, тяжело дыша.
– Ничего, – ответила она, скорее себе, чем ему. – Все в порядке.
6
Маргарет объяснила, что прошлой ночью почти не спала, поэтому, возможно, увидела какой-то кошмар наяву. Он принялся играть роль обеспокоенного бойфренда, но не стал задавать слишком много вопросов. Однако она почувствовала, что вновь проголодалась, и, желая избежать дальнейших объятий, попросила Пирса поехать к «МакАвто».
И вот уже второй вечер подряд Маргарет оказалась в «Макдоналдсе». Только в этот раз она сидела и смотрела в окно машины Пирса, пока он заказывал для нее картошку фри и молочный коктейль. Лицо ее горело, будто она ткнулась носом в наждачную бумагу. Она не хотела говорить и не хотела ни о чем думать – она могла только смотреть в окно и плыть по течению. Пусть Пирс сам разбирается с бестелесным голосом, льющимся из динамика. И все же даже этот безобидный разговор, состоявший из менее чем пятидесяти слов, вызвал у нее чувство беспокойства. В чем дело? Откуда взялась эта смутная паника в груди? Она повернулась на сиденье и оглядела машину, пытаясь разобраться в причинах своего дискомфорта. И только когда они подъехали к окошку выдачи, она все поняла.
