За тобой во тьму. Часть 1

скачать книгу бесплатно

За тобой во тьму. Часть 1
Хелена Хейл

За тобой во тьму #1
Вивиан Лекси Пейсли – студентка факультета журналистики в Портленде, живущая с отцом на старой аллее, готовится к выпуску и вступлению во взрослую, самостоятельную жизнь. Перед началом последнего учебного года Вивиан и её лучшие друзья отправляются на озеро, почти утонув в котором, девушка впадает в кому, а выйдя из неё, просыпается другим человеком. Вскоре Вивиан встречает загадочный мир Светлых, противостояние с Тёмными силами и тайны, о которых ей знать совсем не хотелось.Содержит нецензурную брань.

Благодарности.

Хочу выразить благодарность моим дорогим подругам, а именно Фёдоровой Марине и Бражниковой Анастасии. Ваша поддержка – фундамент моей книги. Отдельное спасибо Митрейкиной Елене и Синицыной Татьяне за вашу критику, вы направляли меня в нужную сторону. В том числе благодарю своего молодого человека и весь рабочий коллектив, поддерживающий мои начинания. Спасибо каждому, кто читал книгу во время её написания.

Пролог.

Темнота. Я, что есть сил, пытаюсь выплыть на поверхность, но что-то как будто нарочно тянет меня ко дну. Я уже не вижу света, но и дна под собой тоже не замечаю. Больше нет сил, нет воздуха, и я осознаю, что это конец. Расслабляя мышцы, я даю телу спокойно и медленно пойти ко дну. Все говорят, в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами? А я лишь думаю о том, как нелепо она закончится. Мне, конечно, всегда «везло», но не настолько же! Я позволяю легким наполниться водой, однако в ту же секунду перед собой замечаю пурпурное свечение. Это так в рай попадают? И это всё, что я увижу, умирая такой молодой?

Я уже начинаю терять сознание, когда кто-то… нет, скорее что-то, хватает меня за руки и говорит нечеловеческим голосом.

– Деточка, наконец, ты явилась! – басистым эхом раздался голос в озере. – Ты ведь не хочешь умирать?

Я хотела ответить отрицательным мотанием головы, однако вся власть над моим телом была мной потеряна. Говорила со мной женщина неописуемой красоты, примерно 30-40 лет. Её черные лохмотья парили в воде, а ярко-красные волосы были похожи на пламя.

– Конечно, не хочешь. Скоро всё изменится, деточка. – Продолжила та, и её лицо резко изменилось. Кожа начала отваливаться кусками, челюсть исказилась, и её карие глаза стали бледно-серыми. Темнота поглотила меня.

1 Глава.

Мне снова снится эта женщина, я слышу крик своих друзей, но не могу сделать абсолютно ничего. Я как будто парализована. Пытаюсь сделать глубокий вдох, чтобы громко-громко закричать, но вместо крика из меня выходит куча пузырьков. Кто-то зовёт меня по имени, кажется, отец?

–Ви-ви, малышка, всё хорошо, я здесь, я рядом. – Говорит папа, и я резко вскакиваю с больничной койки и пытаюсь захватить как можно больше кислорода.

–Помогите! – Крик, который я так старательно хотела выпустить, вырвался и заполонил палаты, и, наверное, больничные коридоры, потому что спустя пару секунд к нам прибежали медсёстры.

– Боже правый! Она очнулась! – восторженно высказалась дама лет пятидесяти и принялась хлопотать вокруг аппаратуры, к которой я была подключена. – Мистер Пейсли, дам вам пять минут на разговор, после чего её придёт обследовать доктор Фелпс.

– Да-да, конечно. – Ответил отец, и когда женщины освободили палату, он так крепко сжал меня в объятиях, что мою грудную клетку будто пронзила пика. – Ви-ви, девочка моя, я уже думал, что потерял тебя!

– Что… Что произошло? Я помню, как прыгнула с мостика в озеро в Мэне, а потом… Что было потом? – спросила я, на этот раз, шепотом.

– Я не знаю, не знаю! – Слезы скатывались по его заросшему густой бородой лицу, – Твои друзья вызвали скорую помощь, позвонили мне уже отсюда, мы до сих пор в Мэне. Все думали, что ты утонула, Айзек пытался спасти тебя, делал искусственное дыхание, массаж сердца, воду ты выплюнула, но в себя не пришла. Вивиан-Лекси Пейсли, теперь ты купаешься исключительно в нашем бассейне во дворе!

Папа снова обнял меня и не выпускал, пока в палату не вошёл доктор Фелпс (я увидела его бейджик). Доктор сел на место отца и начал расспрашивать меня о самочувствии. Проверил реакцию зрачков, рефлексы тела, измерил температуру, и, наконец, сказал, что выгляжу я вполне здоровой, что в коме я пролежала всего четыре дня, и обошлось без отёка мозга. Однако он хочет, чтобы покинула больницу я только завтрашним утром. Им необходимо удостовериться в стабильности моего самочувствия. Я была не против такого расклада, тем более мне не терпелось позвонить Айзеку или Грейс и сообщить, что со мной всё в порядке.

Звонить им мне не пришлось, сразу после ухода доктора Фелпса эти двое вбежали в мою палату и прыгнули на койку. Грейс теребила мои щеки, а Айзек, как и отец, чуть не задушил меня в своих объятиях.

– Ви! Какого черта?! Три года водного пола, и ты тонешь в озере Мэна? Как минимум, тебе должно быть стыдно! – Возмущалась Грейс.

– Хорошо, что мы занимались поло, и вдвойне хорошо, что нас обучали оказанию помощи тонущему. И черт тебя дери, Ви, мы все прыгали с одного места, все ныряли в одно место, что случилось? – Спросил Айзек, поправляя свои кудрявые волосы.

– Я надеялась, что вы мне объясните… Я помню, как прыгаю, а дальше – черное пятно. Хотя…– я хотела рассказать ребятам про сон, но решила, что в коме и не такое увидеть можно.

– Тебя не было около десяти минут. – Начала рассказ Грейс, – Сначала мы подумали, что ты решила переплыть озеро под водой, но ты не смогла бы так долго продержаться без воздуха. Айзек решил, что ты хочешь нас напугать и прячешься под мостом, но и там тебя не было… Мы кричали, обходили озеро со всех сторон, как вдруг заметили в центре сгусток пузырьков. Мы сразу же нырнули за тобой.

– Ты была такая синяя!

– Скорее, бледно-фиолетовая. В жизни я так не пугалась! Вытащив тебя, Айзек начал тебя откачивать, пока я в панике звала на помощь. Когда мы заметили, что ты не приходишь в себя, а пульс у тебя кое-как пробивался, я вызвала скорую. Мы здесь уже четвертый день, все медсестры на нас жалуются.

– Так вот откуда этот чудесный запах, – засмеялась я, но тут же пожалела, грудь всё также прорезала невидимая пика, – Спасибо вам, спасибо, что спасли меня! Я не представляю, как за такое вообще благодарят, но с меня мой фирменный стейк на гриле.

– Лекси-Пекси, ты совершенно не похожа на человека, который был на волосок от смерти. Благодарность твоя сейчас перед нами, ведь лучший подарок – выход из комы! – съязвил Айзек, и они оба легли на меня.

– После твоего массажа моя грудная клетка как будто раздроблена, будьте аккуратнее. – Откашлялась я, – Боже мой! Послезавтра в колледж!

– Пейсли, тебе напомнить? Ты только что очнулась от комы, приветик, у тебя больничный!

– Я себя чудесно чувствую. Вода из меня вышла? Вышла. Никаких повреждений. – Ответила я Грейс, погладив себя.

– Насчёт повреждений… Мы не знаем, что произошло, и как это произошло, но твои волосы… и глаза… в общем, как сможешь стоять на ногах – подойди к зеркалу. Отец привёз тебе сухую, точнее чистую одежду. Нам пора домой, Ви, родители, конечно, не были против того, что мы остались с тобой, но они уже ждут нас дома. Завтра в 9 утра за тобой приедет отец. На связи! – Двойняшки одарили меня прощальными поцелуями и объятиями, а затем покинули мои «покои».

Я пролежала пару часов, смотря в потолок, от столь интересного занятия меня отвлекла та самая пятидесятилетняя медсестра. Она помогла мне встать, проводила в душевую и дала все гигиенические принадлежности. Ох, как я удивилась скорости роста волос своего тела! Я распустила волосы и … обалдела! Они были белые! Прямо-таки белые! Для справки: последний раз мои волосы были золотисто-бежевыми. И для четырех дней они слишком быстро отросли до ПУПКА! Как вообще это понимать? Я включила воду и подошла к зеркалу, на волосах чудеса не закончились. Мои зелёные глаза чудесным образом сделались небесно-голубыми, выглядела я, конечно, сказочно и волшебно, но это меня никак не успокаивало. Закончив принимать душ, я обмоталась полотенцем и вернулась в палату. На стуле меня ждал пакет новой одежды, а именно джинсовые шорты с завышенной талией и топ бледно-розового цвета. Успокоив себя мыслью о том, что такие изменения, возможно, часто бывают у людей после комы, я пошла в столовую на обед.

Персонал и больные оглядывались на меня, как на Афродиту, вышедшую из морской пены, и я их понимала, потому что и впрямь была похожа на неё. Мой живот подал сигнал (который услышали все присутствовавшие в столовой), и я принялась накладывать себе нечеловеческие порции салата, макарон с мясом и бульона. Естественно, влез в меня только суп, за эти несколько дней желудок явно сузился от питания через капельницу.

Я легла на койку, достала из тумбочки телефон и очень удивилась количеству пропущенных звонков, кипе сообщений, упоминаний в твиттере с мольбами о моём выздоровлении. Ответив всем благодарностью, я отправила твит: «Спасибо за заботу и пожелания, я в порядке». Затем воткнула в уши наушники, включила на полную громкость любимую песню Placebo и погрузилась в сон.

***

–Деточка, ты даже не представляешь, что тебя ждёт! – говорило это существо, всё ярче сияя пурпурным светом, – Я так долго ждала достойную!

А я снова не могу ничем ответить, потому что теряю сознание из-за недостатка кислорода. На этот раз темнота не просто поглотила меня, руки этой прежде красивой женщины пронзили мою грудную клетку, и та стала сиять тем же пурпурным свечением. Это продолжалось, пока я не закричала и окончательно не потеряла сознание.

***

Очередной крик о помощи заполонил мою палату, на этот раз медсёстры не так спешили на мой зов. Я извинилась за свой страшный сон, на что они замахали руками, пожалели меня и ушли. Часы показывали три утра, через шесть часов папочка повезёт меня домой. Засунув руки под подушку, я, было, снова хотела заснуть, но почувствовала какой-то зуд и вибрацию в ладонях. Приглядевшись, ничего не заметила, но вибрация так и не проходила до самого утра.

2 глава.

Дрожь в руках так и не унималась, но меня это мало волновало, потому что мы уже подъезжали к нашему дому в Портленде. Мы живем вблизи горы Маунт-Худ в очень уютном и зеленом районе. Весь наш участок усажен розами бледно-розового и белого цвета, хотя в нашем городе почти у каждого жителя цветут розы, ведь недаром Портленд называют «Городом Роз». В детстве мама заставляла меня сажать с ней розовые кусты в нашем саду, и ох как я это не любила. Но после её смерти за садом только я и слежу в память о ней.

Наш двухэтажный дом не отличается величавостью, не выделяется богатой архитектурой и интерьером, но уютнее нашего домика я ни у кого не видела. Он расположен по левую сторону аллеи, которая идёт вверх к вулкану Маунт-Худ и реке Виламетт. Все дома здесь изначально были построены в одинаковом стиле: двухэтажные, с гаражом, крыльцом, выходящими на сторону аллеи. Дома покрыты бежевым сайдингом, выступы на окнах, колонны на крыльце и дверях гаражей – белые. В общем, всё очень просто, но со вкусом. Но наш дом отличается ото всех, потому что как-то в детстве я сказала папе, что мой любимый цвет – синий, так как это цвет его глаз. Вуаля! Папа поменял цвет покрытия с бежевого на синий, и теперь у нас самый яркий дом на аллее.

Войдя в дом, я пробегаюсь пальцами по кожаному дивану в гостиной, оглядываюсь на кухню (немного злюсь, замечая горы немытой посуды), поднимаюсь по лестнице на второй этаж и захожу в свою комнату.

Помимо синего цвета, я очень люблю все оттенки фиолетового и розового, поэтому моя комната оформлена в этих тонах. Сиреневые обои, розовый махровый ковёр и фиолетовое постельное белье – идеальное сочетание для меня. Вся мебель, то есть шкаф, туалетный столик, компьютерный стол, комод и кровать, сделаны из белого дерева. Рядом с туалетным столиком располагается дверь на балкон, единственный балкон в нашем доме – в моей комнате. И балкон – моё самое любимое место! Обожаю раскачиваться в кресле-качалке, смотреть на рассветы и закаты, попивая свой любимый апельсиновый сок. Балкон выходит на заднюю часть участка, где у нас бассейн и сад с беседкой, а также мой любимый гриль – не представляю, как можно готовить мясо на обычной плите!

Папа уехал на работу, дав мне кучу заданий по дому, которые я выполняю без его уговоров, но он всё никак не может привыкнуть к тому, что я стала самостоятельной хозяйкой, которую не надо заставлять хотя бы раз в неделю вымыть полы. Я окинула взглядом мой рабочий стол, на котором лежали материалы интервью с владельцем компании по производству мебели. Из этих материалов мне нужно грамотно составить колонку – такое задание нам дали на летние каникулы. Кстати, учусь я в PCC, журналистика и радио-вещание – моя страсть. Я мечтаю писать колонки советов любовного или модного плана в таких журналах, как Cosmopolitan, Vogue, Glamour или Elle, или вещать на радио. У меня просто какой-то талант болтать без умолку, а если у кого-то из знакомых проблемы в отношениях или в выборе одежды на сезон, мне сразу прилетает весточка, и я мчу на помощь. А вообще, в свободное от учебы время я подрабатываю в местном ресторане певицей. Не могу судить о своем голосе, ведь у каждого свои предпочтения, кому-то нравится более высокий вокал, кому-то более низкий, но на мои данные пока никто не жаловался. Скорее, наоборот, всем нравилось.

Взглянув на календарь, я вспоминаю, что сегодня как раз должна быть с шести до десяти в ресторане. В принципе, времени у меня предостаточно, поэтому свой первый день дома я начинаю с уборки кухни, затем перехожу в гостиную, а потом приступаю к нашим с отцом комнатам. В саду я подстригаю розы, каждый раз, когда я это делаю, вспоминаю, как мама нарочито заставляла меня надевать перчатки, чтобы я не укололась шипами. Но кто слушает родителей, когда они пытаются нас обезопасить? Поэтому, как и в детстве, забыв про перчатки, я привожу сад в порядок. Мама всегда говорила, что я ассоциируюсь у неё с розами, что я такая же красивая и нежная, в шутку называя меня Королевой Роз, соответственно, Королевой Портленда. В углу крыльца я заметила увядшую ветвь розы. Подойдя к ней, чтобы отрезать от общего куста, я с жалостью взяла в руки засохший бутон, и то, что было дальше, моему разуму не понять – моя ладонь озарила бутон пурпурным свечением (тем самым, как в моём сне!), и засохшая ветвь превратилась в красивую пышную белую розу. Я с испугом отпрянула назад, врезалась головой в дверь и упала, развалившись на крыльце. Почесывая затылок, я медленно поднялась.

– Вивиан, с выздоровлением! Мы рады твоему возвращению. С тобой всё в порядке? Ушиблась? – спросил мистер Волт, наш сосед, его дом стоял напротив нашего.

– О, спасибо, мистер Волт, я в порядке. Передавайте привет миссис Волт! – ответила я и забежала в дом.

Забежав в комнату, я принялась рассматривать свои руки – ничего необычного. Свечения больше не было, зато шок остался при мне. Может, отёк мозга всё-таки наступил? Я стала аутистом или шизофреником? Я пошла в ванную, умылась, и постаралась отложить случившееся в ящик под названием «странности моего возвращения из комы».

До начала моего рабочего дня оставалось два часа, поэтому я начала собираться. С моими «новыми» волосами приходилось непросто, они стали гуще и длиннее, зато теперь из них можно было делать различные причёски. В одежде мой выбор пал на обегающее темно-синее платье в пайетках. К слову, я не была сильно худой, но и толстой меня тяжело назвать, ничем непримечательная грудь, такая же пятая точка, однако с талией мне повезло. Острый нос, высокие скулы, пухлые губы. Вниманием молодых людей я не была обделена, но и не купалась в нём. Но в отношениях не состою, к сожалению, в любви мне никогда не везло. То я собираюсь сделать сюрприз, приезжаю раньше запланированной даты и обнаруживаю своего суженого в объятиях местной стервы, то во время прогулки нас окружает наряд полиции и забирает суженого в колонию за хранение наркотиков. А еще при попытке ограбления темным вечером в парке я кладу грабителя на лопатки, поворачиваю голову, а пятки моего суженого сверкают уже где-то вдалеке. В общем, как я уже говорила, по жизни я – победитель.

В ресторане меня ждал теплый прием: шеф-повар подал мне свой фирменный салат с лососем, и весь персонал собрался в кладовке, чтобы полакомиться огромной пиццей. Я ответила на кучу вопросов типа «А ты видела Бога?», «Было больно умирать?», «Что с твоими волосами?», «У тебя линзы?», и они подали мне гениальную идею! Буду отвечать на все расспросы о глазах именно так, мол, линзы прикупила. С коллективом мне действительно повезло, «крыс» у нас не было, ребята-официанты всегда были готовы друг друга подменить, шеф-повар вообще представлял меня всем своей племянницей, правда, директриса подкачала. Скверная женщина, но справедливая.

Первая песня, которую заказывают посетители – Adele – «Hello». Мэтт, официант, гасит свет, и свечи на столах передают всю «атмосферность» песни. Я вижу, как посетители отрываются от еды и смотрят на меня. Моё платье отсвечивает синими огоньками по всему залу, общая картина довольно красивая, сегодня я заменяю диско-шар. Я даже заметила, что женщина за столиком у окна пустила слезу. Вот ради чего я пою, ради этих эмоций, ради переживаний и воспоминаний, которые вызываю у людей своим голосом. Одна песня в моём исполнении стоит 2 доллара, за 5 часов работы выходит довольно-таки приличная сумма. Хотя живое исполнение утрачивает свою популярность, многие приходят к нам просто ради моих песен – это самый приятный комплимент за всю мою жизнь!

Вернувшись домой, я встречаю отца, Грейс и Айзека, которые тоже устроили пир в честь моего возвращения. Огромный торт с надписью «С возвращением» и куча гелиевых шариков.

–Ви-ви, всё хотел спросить, когда ты успела покрасить волосы? – спрашивает папа, разрезая торт.

–Эм, я… В первый день поездки в Мэн. Грейс покрасила меня. – Я кинула на Грейс умоляющий взгляд, и та положительно закивала.

–Странный выбор, неестественно, но ты теперь просто неземной красоты барышня. – На этом разговор о волосах заканчивается, и мы обсуждаем учёбу. – Ну что, детки, готовы к первому учебному дню?

–Мы на предпоследнем курсе, мистер Пейсли, для нас этот день уже ничем не отличается от любого другого в учебном году. Тем более, завтра всего одна пара. – Отвечает Айзек и по привычке проводит рукой по копне кудряшек.

–Ви-ви, я хотела попросить у тебя платье на завтра, не могла бы ты сходить со мной, примерить, – я вопросительно подняла бровь, потому что любое моё платье налезет Грейс только на одну ногу, но по её взгляду всё поняла.

–Конечно, мужчины, мы оставим вас на пару минут. – Сказала я, чмокнула отца, и мы отправились в спальню.

–Вивиан-Лекси, сколько литров водки я выпила, прежде чем покрасить твои волосы? – Спросила Грейс, встав в надменную позу.

–Грейси, прости, я растерялась. Ведь я тоже не знаю, что произошло с моими волосами, глазами, руками… – ответила я, села на кровать и положила лицо в ладони.

–Стоп-стоп, руками? Что не так? – Грейс села рядом.

–Сегодня я… – я задумалась, стоит ли говорить о сегодняшнем случае с розами и решила, что нет смысла скрывать это, – Я хотела отрезать засохшую ветвь с розового куста, но когда я прикоснулась к ней, она…. она позеленела и заново распустилась. Перед этим возникло свечение, прямо как в моём сне.

–В каком сне?

–Прежде, чем выйти из комы, я видела сон. Мне снилось, как я тону, затем вижу пурпурное свечение, из которого появляется что-то. Какое-то существо в озере проткнуло руками мою грудную клетку, после чего я попыталась закричать, но пустила лишь пузыри. Этот сон повторяется, и с каждым разом он всё дольше.

–Боже, Ви-Ви… А что, если это не сон? – я посмотрела на Грейс недоверчивым взглядом.

–Грейси, мы в Портленде, штат Орегон, и за двадцать один год я ни разу не слышала, чтобы у нас происходило что-то подобное. И если я это расскажу отцу, то ему придется потратить крупную сумму на клинического психолога.

–Но свечение, про которое ты говоришь, имело место быть. Как ты и сказала, пурпурный свет и пузырьки, только благодаря этому мы тебя и нашли.

Я не знала, что на это ответить. Как это мой сон – не сон? С другой стороны, волосы, глаза и руки полностью подтверждают такой вариант. Что же я тогда видела в озере? И что озеро сделало со мной? Это загадка, которую мне в ближайшем времени предстояло разгадать.

3 глава.

Видимо, о том, что я была в коме, просветили всех студентов и преподавателей нашего курса. Я уже автоматически отвечаю на повторяющиеся вопросы и захожу в аудиторию. Миссис Паркинс стучит указкой по столу, чтобы убавить звук болтающей группы, затем поздравляет нас с началом предпоследнего учебного года.

–На каникулы я давала вам задание, если помните. Выбрать какую-нибудь состоятельную персону в нашем городе и взять интервью. Оформить всё красиво, как будто для глянцевых страниц. Лучшее интервью попадёт в журнал Forbes, а также добавит пять баллов к общей сумме выпускных экзаменов. Свои работы можете оставить у меня на столе в конце занятия.

Далее полтора часа она нам рассказывает о главных принципах хорошего интервью, о том, как заявить о себе, как о хорошем и компетентном журналисте. Я лезу в сумку, чтобы достать материалы и оформленное интервью, но нахожу в сумке только телефон. Черт подери! Выходя из дома, я думала только о своём внешнем виде. Молодец, Вивиан, надеть новую юбку ты не забыла, а о будущей возможности оказаться в известном журнале не подумала. Я бьюсь головой об парту, закрываю глаза, а когда открываю, то вижу перед собой свой MacBook, наброски для интервью и статью о мебельной компании. Что? Мне приснилось, что я на паре? Смотрю на часы – нет, ровно минуту назад я открывала сумку. Сердце начинает биться сильнее, а дышать становится труднее. Я вскакиваю со стула, начинаю трогать мебель в своей комнате (выгляжу я, наверное, совсем неадекватно) и понимаю, что она настоящая. Я у себя дома. Нет, я оказалась у себя дома за долю секунды. Со мной что-то происходит. Меня охватывает страх. Я смотрю на свои трясущиеся руки в поисках свечения, но его нет. Я схожу с ума. В панике собираю все бумажки, крепко прижимаю к себе, ложусь на стол и зажмуриваю глаза.

– Мисс Пейсли, это вас после комы так в сон клонит? – Я поднимаю голову и вижу над собой Миссис Паркинс, Грейс и Айзека. – Давайте я заберу ваше интервью. Завтра можете остаться дома, я предупрежу вашего преподавателя.

– Я забыла интервью дома, простите, со мной всё в порядке, принесу завтра, обещаю! – Впопыхах отвечаю я.

– Нет, Вивиан, не в порядке, – подозрительно произносит она и тянет руку к моему столу, на котором, кстати, лежит стопка моей работы.

Я выбегаю из аудитории и слышу приближающиеся шаги Айзека и Грейс.

– Какого…?

– Я не знаю, не знаю! – Прокричала я в слезах.

– Айзек, мы сейчас вернёмся, – Сказала Грейс, взяла меня под руку и отвела в туалет. – Лекси, я слушаю.

– Грейс, что со мной? Я не понимаю, – захлебываясь слезами, отвечала я, – Я легла на парту, а когда подняла голову, оказалась у себя дома!

– Попахивает астральной проекцией…

– Чем, прости?

– Говорю, ты не просто лежала на парте, ты как будто спала, потому что когда мы пытались до тебя «достучаться», ты не реагировала.

– Класс! А более понятной и полезной информации не найдется? – бросила я и пошла умываться.

– Ви, с тобой что-то происходит. – «Да ладно?!» – пронеслось в моей голове, – Возможно, сегодня ночью тебе снова приснится этот сон, возможно, ты найдёшь в нём ответы…

– Грейси, я так больше не могу. Завтра я поеду в больницу, пусть они сделают мне МРТ. Возьмут анализы, что угодно, лишь бы понять, что со мной не так. И я больше, чем уверенна, что мозг всё-таки повредился. А, может, у меня Альцгеймер?

– О, Господи Боже, Вивиан, остановись же ты! Вытри слёзы. Слушай, я не думаю, что Альцгеймер или шизофрения проявляется в пурпурном свечении, изменении цвета глаз, а уж тем более в астральной проекции.

– Да что за астральная проекция? – спросила я.

– Это когда твоё тело погружается в состояние летаргического сна ровно на тот промежуток времени, пока проекция твоего тела, которая переместилась в любое нужное ей место, не выполнит необходимое действие. Погрузиться в этот сон не просто, нужны сильные эмоции и абсолютная расслабленность тела.

– Если ты не заметила, я не настраивалась на этот «сон». Это просто произошло.

– Тебя последние несколько дней переполняют эмоции, возможно на паре наступил какой-то пиковый момент и… – я перебила её.

– Ладно, знаешь, мне нужно домой, миссис Паркинс права, мне следует остаться завтра дома.

Я быстрым шагом шла к выходу из колледжа. Села в трамвай, который шёл до аллеи, где и располагался мой дом. Я смотрела в окно и думала о случившемся. С момента выхода из комы я пыталась списать все странности на то, что чуть не умерла. А, может, моё сердце и останавливалось, мне так ничего и не объяснили. Сколько книг, сериалов и кинофильмов рассказывают нам о людях, которые получили «способности» после клинической смерти, после какого-то рокового момента в своей жизни. Допустим, у меня появились «способности», но какой в них смысл? Ведь на основе кинолент можно сделать вывод, что каждому выжившему силы доставались не просто так, они несли с собой какую-то ответственность, предназначение. Вы когда-нибудь слышали о людях, которые были посланы на Землю оживлять засохшие растения? И я не слышала.

Я приготовила отцу на ужин стейк из говядины и пошла на балкон. Обмотавшись мягким флисовым пледом, я села в кресло-качалку, поджав под себя ноги. Передо мной открывался вид на зелёные горы и бесконечное небо, которое под вечер приобрело розоватый оттенок. Пористые облака смещали друг друга, подгоняемые довольно-таки сильным ветром. Осень даёт о себе знать. На облака я могу смотреть вечно… иногда, чтобы забыться, раствориться в небесной бесконечности; также небо как будто лечит меня, позволяет напомнить о том, что жизнь прекрасна, даже когда не хочется её проживать. Несмотря на то, что все видят во мне идеального собеседника, способного поддержать любую тему, человека, который всегда в припевающем настроении, на деле всё по-другому… Я просто научилась держать лишние эмоции при себе, потому что никому не интересно, что у тебя на душе (кроме близких, конечно). И те люди, которые при виде ваших слёз задают вопросы о вашем состоянии, интересуются совершенно не вами. Они уже через минуту будут рассказывать своему другу/подруге о том, как увидели вас зареванного, пустят любую сплетню, которая перерастёт в лихой слушок. Сдерживать свои эмоции я начала после смерти мамы, когда мне начали надоедать эти жалеющие и сочувствующие выражения лиц всех наших знакомых, когда я видела, как страдает отец от моих слёз, который сам еле держался (а держался он в основном за бутылку). Но мой отец не из тех запойных алкоголиков, которые насилуют свои семьи, таранят дом, пропивают все драгоценности. Он просто укладывал меня спать, доставал бутылку, ложился на мамину половину кровати и плакал. Каждую ночь. К слову, мама умерла, когда мне было 6, за день до Рождества.

Вместо Рождественской елки, накрытого стола и теплого камина, мы с отцом провели всю ночь на кладбище, плача друг другу в плечо. С того момента до моего десятилетия мы ни разу не отметили Рождество как полагается. А через пять лет после маминой смерти отец пришёл 24 декабря с елкой, а 25 декабря я раскрывала подарки и уплетала приготовленный им праздничный ужин. Тогда он сказал: «Если бы Мия узнала, что я целых пять лет лишал тебя самого главного семейного праздника, наверняка бы убила. Да и что я за отец такой? Я спрятался от тебя в своём унынии. Прости меня, Ви-Ви».

Как я пережила смерть мамы? Тяжело. Я думаю, что мне повезло, что такое произошло в возрасте шести лет, потому что с каждым годом я любила маму всё сильнее, и если бы это произошло в 21 год… страшно представить. Но кому-то нашей семье следовало оставаться сильным, и шестилетка оказалась сильнее тридцатилетнего мужчины.

О чем тут говорить, если я спокойно приняла информацию о том, что была на волосок от смерти? Что меня действительно беспокоит, так это последствия моей комы. Я смотрела на свои руки в течение пяти минут, затем сжимала и разжимала пальцы, напрягала их, но ничего не происходило. Как это вообще работает?